Второй частью сознания уловил пристальное внимание на себе. Рассредоточенное, из нескольких источников: отстранённое, издалека, и с кораблей. И чувствовал, что не приборы наблюдения меня изучают, а аборигены... С любопытством, интересом, без какой бы то ни было агрессии.
Кожу жгло, тело распирало внутренним давлением, кровь закипала...
Сила снаружи неторопливо заполняла вместилища энергии, что-то меняя в теле, перелопачивая структуру, встраиваясь в неё. В какой-то момент стало очень легко, и замёрзшие пальцы разогрелись изнутри.
Чувствуя, что сознание уплывает, из последних сил, одними мыслями, выплюнул в мир проклятие богу, из-за которого тут оказался:
«Евпатий тебя коловратом!.. Артас, с-с-сука хаоситская!..»
Мир дрогнул, скукожился в точку, и взорвался, вышвырнув меня в атмосферу какой-то землеподобной планеты. Ледяной воздух — но воздух же! — колол лёгкие, а я счастливо дышал, впитывая в себя те немногие крохи, что на такой высоте можно найти.
Снова кольнула боль, выворачивая сознание наизнанку, меня окунуло во что-то туманообразное, ледяное, багрово-молочное, как полосатая паста для бутербродов, смяло адской гравитацией и потянуло вниз...
Чтобы мгновением позже выплюнуть в прохладный, голодный до халявной энергии мир Тумана.
Не прекращая в жёсткой матерной форме третьей степени абстрактности проклинать бога Хаоса, я вылетел из тумана и, пролетев между двух гуманоидов, смачно вписался в колючий песочек рядом с водопадом.
Инерцию и ускорение, набранные сначала в полёте в атмосфере неизвестной планеты, потом в облаках газа, мгновенно погасить вряд ли смог бы даже прошедший все грани Пирамиды кицурэ, чего уж говорить о таком сомнительном кандидате в Превозможенцы, как я? Перекат через плечо, сплеш песка во все стороны и острая боль в неудачно подвернувшихся под колени рёбрах. Отряхнувшись от пыли и покачивающейся, но уверенной походкой подстреленного в попу кавалериста я потопал к человекам.
— Оу... — донёсся знакомый голос.
Батюшки, никак сэр Клеймор собственной персоной? А рядом... Рядом целевой объект всех моих проклятий.
— О как, знакомые всё лица, — выпалил я, стараясь держаться бодрячком. — Превед, бронированный!
И, наверняка плохо скрывая недовольство, прошипел Артасу:
— А тебе, лысый, я телефон не скажу.
— Э... Здравия желаю, — Метаморф глянул изрядно округлившимися пешками на Артаса. — Сделал бы доброе дело, наколдовал даме швейный набор.
Я самокритично оглядел себя. Ёшкин котяра... От майки только решето осталось, даже рыбу не половишь — вся в дыры уйдёт... Это я чего, и у «ситха» в таком виде шатался? Хотя... Там ещё две девушки было, кто его знает, чего насмотреться успел.
Арти, тем временем скособочившись в какую-то хитрую загогулину, трясся крупной дрожью и издавал некие нечленораздельные звуки, совершенно не поддающиеся идентификации. Однако, не смотря на приступ непонятного недуга, он вытянул руку в сторону и прямо из пустоты извлёк компактный пенал, обшитый тканью.
— Держи, ушастый.
— Реверансы делать не умею, так что просто — наше вам с кисточкой, — настроение приподнялось, не смотря на давящую головную боль и дискомфорт в колене и рёбрах. Таки Артас действительно задарил швейный набор — внутри пенала нашлись набор иголок, включая очень уж похожие на хирургические, и несколько небольших мотков нитки.
— А ты права была — таки свиделись. Чем это тебя так приложило? — Судя по физиономии, Клеймор был рад сменить тему. Чего это они цапались? Песочницу не поделили? Ладно, не моё дело.
— В сапёра играл... Артас только вот не предупредил, что шарахнет при отключении так, что мотылять по вселенной будет долго и весело, — меня ощутимо передёрнуло от одних только воспоминаний о космосе и падении в атмосфере. Я прислушался к организму. Энергия, надёрганная в космосе, преобразовывалась в привычную, снимая постэффекты болтанки в вакууме: сосуды, внутренние органы регенерировали, мышцы ныли, как после капитальной физической нагрузки. Я вслушался глубже. Чужеродная Сила врастала в тонкополевые структуры, встраивалась, меняла что-то на недосягаемом пока уровне глубины Сути... Изменения весьма чувствительно действовали на изнурённый стрессами организм, отзываясь медленно затихающей болью в затылке, вросшей в общую головную боль.
— Неча на зеркало пенять, коли рожа крива. Ну, в твоём случае, руки, — прервал мою самодиагностику всё ещё похрюкивающий бог Хаоса. Всё же эти судороги можно идентифицировать как смех. Что ж, значит, не совсем запорол задание, иначе вряд ли бы было до веселья.
Однако, бог богом, а пару моментов надо бы выяснить.
— Мог бы хоть инструкцию какую подкинуть? А то разнарядка: вот карта, иди по ней, найдёшь артефакт — отключи или уничтожь, без каких-либо минимальных предупреждений о последствиях — как-то по-свински, не находишь? — И, немного подостыв, уже спокойнее спросил: — Ладно, не кипятись, ноги ошпаришь... На следующие Стабилизаторы наводку дашь, или вслепую искать?
Артас, почти разогнувшись, ткнул пальцем куда-то за мою спину:
— У тебя два хвоста уже, могла бы и своим умом дойти. Или эти меховые штучки только для красоты болтаются?
Какие штучки? Какие два хвоста? Я изогнулся в попытке заглянуть себе за спину. Получилось, однако, даже рюкзак не помешал. Позади лениво шевелились два хвоста. Рыжие, пушистые, с белыми кончиками.
Ёперный театр ёжиков-матросов... Когда второй-то отрос?
Судя по новому хрюканью Артаса, это была мысля вслух. Заработался, блин... Всё, срочно ванну, чистые простыни, и много-много еды.
Метаморф растянул губы в кривоватой улыбке:
— Я тебе в следующий раз гребень принесу... Шерсть расчёсывать.
— Гребень — с радостью приму, а замуж ходить нибуду, — спетросянил я в ответ, вспомнив, что у некоторых народов гребешок в подарок — суть явный намёк на желание предоставить в долгосрочную аренду руку, сердце и прочий ливер.
— И не надо, — Клеймор резко подался назад, шутливо выставив вперёд руки.
— Окей, а то сам понимаешь — невеста из меня сомнительного качества получится.
— Я, кстати, не только гребнями разживаться умею, — метаморф снял с пояса что-то, замотанное в мешковину, и, удерживая сей предмет за рукоять, принялся его извлекать на свежий воздух. — Договор об обмене всё ещё в силе?
Скомкав мешковину и засунув её за ремень, Клеймор осторожно вытянул вперёд серп. Чёрный, испещрённый рунами, жутко фонящий агрессивной готовностью. Полезная штучка, и наверняка дорогая.
— Ух, какая прелесть!.. — не отрывая глаз от боевого серпа, пробормотал я, чувствуя, что едва ли не капаю слюной на оружие. — А договор в силе, да.
Руны тихонько мерцали Силой, завораживая, притягивая взгляд.
Я встряхнулся:
— Это ты к чему, кстати?
— Дальнобойное нужно, — многозначительно намекнул сэр Клеймор, кося глазом на позабытого всеми Артаса. — Сильно.
— Ладно, голубки, — встрепенулся оный, поправив лацканы пиджака, — вы тут без меня поворкуйте — папочке надо по делам. Вернусь через десять минут, никуда не уходите!
И без каких-либо спецэффектов исчез.
— Вот козёл... — пробубнил метаморф, глядя на место, где только что стоял бог.
А у меня уже лапки чесались опробовать серп в действии. Я достал из рюкзака кобуру с револьвером и протянул её метаморфу.
— Помню, помню. Держи игрушку. И вот ещё полезная нагрузка, — следом за оружием я передал подсумок и спидлодер, получив в обмен магуйский серп.
— Самое время мне поиграть в ковбоя, — довольно зловеще оскаблился сэр Клеймор, пристёгивая кобуру к поясу.
Я же, слушая вполуха, наслаждался оружием. Лёгкий, идеально лежащий в руке, серп создавал впечатление, схожее с онои-то шинно; хотя нет, скорее — тень схожести. Но весьма ощущаемая тень, тем не менее.
— От это вещь! — Резюмировал я, глядя на метаморфа.
— Что? Я его честно из своей тушки вытащил. Судя по тому, как мне поплохело, штуковина явно не из простых — может, благословлённая, может, магическая, а может, и то, и другое сразу.
— Это хорошо, это даже замечательно... А про ковбойские игры чего говорил?
— Да есть одна идейка... Но боюсь сглазить. Больно уж дело ответственное. Может, в следующий раз расскажу.
Метаморф достал револьвер и с довольным видом отщёлкнул барабан. Кажется, попаданец по достоинству оценил и калибр, и вес аргумента. Он повернулся в мою сторону, явно что-то собираясь сказать, и исчез с тихим хлопком.
Блин... А про отдачу-то я забыл предупредить... Но мужик вроде крепкий, и с головой наверняка дружит, так что, будем надеяться, не отстрелит её себе отдачей.
Осмотрев простенький пейзаж с водопадом в центре и вполне закономерно никого рядом не обнаружив, я уселся на песок и, разложив швейный пенал, стянул с себя останки майки. Если делать стежки поаккуратнее и оттяпать к чёртовой бабушке рваные края, может получиться вполне себе сносный топик.
И всё-таки, а зачем в этом наборе хирургические иглы и зажим?..
Глава 8
Каюк-компания
Закончив с экспресс-курсом кройки и шитья в экстремальных условиях и удостоверившись, что получившийся топ не собирается расползаться на отдельные лоскуты сию же минуту, я откровенно заскучал. Артас слинял, так и не пояснив ничего насчёт следующего артефакта, Клеймор геройствовать отправился, а на огонёк, в смысле, к водопаду, никто не торопился.
Ну что ж, раз дома нет никто, можно немного помедитировать. Провести, так сказать, самодиагностику на предмет увеличения ай-кью с приобретением нового хвоста. Насколько я в курсе, в земных легендах кицунэ становились с каждым новым хвостом мудрее. И вот тут-то и кроется засада: я — не кицунэ, я кицурэ, из Старших, то бишь. И тайники памяти отказываются выдавать сведения насчёт усиления умственных способностей за счёт хвостов. Единственное, что смог найти в захламлённых закоулках разума — хвост кицурэ есть аналог энергонакопителя, а так же опознавательный знак, свидетельствующий о количестве пройденных Ступеней Пирамиды.
И, как и следовало ожидать, стоило мне только начать погружение в транс, как рядом образовался бог Хаоса. Что характерно, в багровом широком халате и смешных, восточного типа тапочках с загнутыми вверх носами. Встретив мой недопетривающий взгляд, Артас развёл руками, типа: «Ну а фигли?», и его одежда, подёрнувшись рябью, плавно перетекла в скромный смокинг.
— Салют, хвостатый, — выдавил вымученную улыбку Артас, усаживаясь в материализующееся прямо под его опускающимся задом кресло. — Давай сразу к делу. Вопросы есть?
Я задумался. Второе кресло попросить, что ли?
— Есть один. Довольно важный и тобою, к тому же, проигнорированный в прошлый раз.
— И?
— Вот тебе и «И!», — передразнил я бога, чувствуя нездоровое подёргивание в мышцах спины и шеи. — Наводка на следующий Стабилизатор будет?
Артас задумчиво почесал подбородок.
— Знаешь, Лекс, а забей ты пока на артефакты. Один из строя вывел, отсрочку приличную дал. Так что пока можешь расслабиться.
Ну-ну...
— А вообще, я бы на твоём месте наведался в Эри-Тау, — продолжил хаосит, — поверь, там много чего интересного можно найти.
— Например?
— Например, пару недель тишины, добротные бани, вполне себе приличную кухню и чистую, уютную кровать.
Подозрительно это, однако... С чего бы так беспокоиться обо мне?
— Сдаётся мне, что-то ты не договариваешь, Артас.
Бог Хаоса развёл руками:
— А ты сам подумай. Часть задания выполнил? Выполнил. Тяжело оно далось? Не сомневаюсь, по твоим шмоткам видно. Теперь по существу: вымотанный, ты многого не сделаешь, загнёшься где-нибудь в дороге, а замену искать мне, откровенно говоря, лень. Хоть и не проблема. Но, опять же, оно мне надо? Инструктировать, подыскивать новое тело, снова договариваться с хвостатыми, ну и ещё всякой бюрократии по мелочи. Да, ты артефакт разобрал не так, как было бы проще, быстрее и безопаснее, но — всё же сделал. А кадрами разбрасываться — не наш метод, Шурик, — ну вот не паразит, а? — Так что отдохни, освойся, поднаберись сил.
Артас поднялся, подошёл к водопаду, вглядываясь в его мерцающую тьму. Кресло, дрогнув, растворилось в воздухе.
— Таки всё же сдаётся мне, что не просто так в Эри-Тау посылаешь...
Бог повернул голову, загадочно улыбнувшись:
— Всё возможно, Лекс, всё возможно.
— Ладно, а с телом моим что стало?
Бог Хаоса улыбнулся. Широко и хищно.
— Нет его больше. Как и было указано в завещании, кремировали. Правда, над Уралом твой прах распылять не стали, так, с горки высыпали над рекой.
Ну и фиг с ним. Всё равно в старое тело возвращаться не было ни малейшего желания. Да и у кого оно возникнет? Здравомыслящий человек не обменяет обратно силу и магию на больную, изъеденную миазмами цивилизации оболочку, — слишком неравноценный обмен, как ни крути.
— Верно, — хмыкнул Артас. — Дай угадаю: ещё хочешь узнать, как умер? Не боись, не на ролёвке. Умер ты как герой, да. После игры, почти рядом с домом, вступился за пенсионера, раскидал двух гопников, о третьего сломал трость, от него же и получил заточкой в печень. Смерть довольно быстрая, хоть и немного болезненная.
Вопрос, вертевшийся на языке, так и не прозвучал, ибо из тумана, аки гордый крейсер, раздвигая широкой грудью плотные белые клубы, вышел метаморф.
Сэр Клеймор махнул приветственно рукой и, не размениваясь на прочие вежливости, без малейшего трепета насел на Артаса:
— Признавайся, где опять налажал?
— Я?
— Ну не я же! Какого чёрта меня всё время мотает то в туман, то обратно?
— Эээ... — ненадолго завис хаоситский бог, а затем разразился длиннющей пространной лекцией. Поначалу развесив уши, и в прямом, и в переносном смысле, спустя пару минут я начал ощущать себя пятиклассником, попавшим на защиту докторской по матану или квантовой механике. Куча умных слов, изредка перемежаемая знакомыми междометиями и союзами. И нифига не понятно. Ну а раз непонятно, то и нафиг оно не надо.
Я встал и подошёл к водопаду.
— Стоп-стоп, хватит, наслушался, — прервал словесный понос Артаса Клеймор. — Исправить ты это можешь?
Зря он это... В ответ последовала такая же длинная и настолько же непонятная отповедь.
— Ладно, всё с тобой понятно, — отмахнулся от потока нудятины метаморф. — Вот шмякнусь опять в обморок, а там моё основное тело быстренько и прихлопнут. Сделай хотя бы, чтоб я чувствовал, что выпаду скоро! Или ты и этого не можешь?
