Германцы и скандинавы приносили кровавые жертвы, включая и человеческие, Тору и Одину, полабские славяне — Святовиту, а балты — Перкунасу, который у восточных славян известен как Перун. И тоже человеческими жертвами не брезговал. Не так обильно и часто, как боги Мезоамерики, по сравнению с ними боги германо-скандинавов, балтов и славян — просто образец умеренности и бережливости к человеческому поголовью, только для победы христианства над их культами хватило даже их умеренной кровожадности. На Хортице у разведчиков не нашлось вчера достаточно времени, чтобы поискать знаменитое капище русов с гигантским Перуновым дубом, хоть и увидели издали что-то похожее, так что пока ни подтвердить, ни опровергнуть утверждений о людоедстве Перуна не могли. У них поважнее и понасущнее были вчера задачи. Может быть, завтра или послезавтра и это капище разведают, если обстановка позволит.

А покуда приходится исходить из Гумилёва, который и в этом плане не хвалит киевских русов-язычников. И раннему набегу на Византию, приписываемому Аскольду и Диру автором "Повести временных лет", на очень немалые зверства византийские авторы пеняют, в том числе и с жертвоприношениями, и походам Игоря Старого, и Святославу в той же Болгарии, где на тризнах по убитым резались многочисленные пленники. Вряд ли и в Хазарии его войско вело себя лучше, просто на хазарских иудеев и язычников авторам жалоб, византийским и арабским, было плевать. Странно, что арабы не жалуются на такой его беспредел в мусульманской к тому времени Волжской Булгарии, в которой Святослав неминуемо отметился бы, если верен маршрут его похода через верхнюю Волгу. Но мало ли, отчего умолчали об этом арабы? Может, просто не сохранился соответствующий том? Так или иначе, имеющихся источников — достаточно. Аркона полабских славян на Рюгене пала только в двенадцатом веке, спустя столетие после церковного раскола на католиков и православных с обоюдными проклятиями между папой и патриархом. И когда католики — датчане и фрицы — обвиняют Аркону в таких же человеческих жертвоприношениях, как и ранее византийцы русов, то в сговоре с Византией их на тот момент заподозрить сложно.

Понятно, что церковь была и кровно заинтересована всячески очернить своих религиозных оппонентов, приписав им как можно больше непотребств. Вполне возможно, что и Гумилёв пошёл в этом вопросе на поводу у церковников. Но ведь и дыма совсем уж без огня обычно не бывает. А для раздутия слона из мухи она во-первых, должна хотя бы уж иметься в наличии, а во-вторых, быть достаточно жирной, заметной и всем известной. Иначе какой смысл раздувать то, что никого не затрагивает и не волнует? То есть, пускай даже и не в тех количествах, которые приписываются русскому язычеству церковью, но в каком-то количестве эти человеческие жертвоприношения — были наверняка. Пленников, рабов или преступников, а при их нехватке — и своих, выбранных для этого жрецами по тем или иным признакам. Перуну, например, Гумилёв прямо приписывает и такой способ кормления человечиной. Не по своей инициативе, а вторя церковникам, но тем не менее. А продержались некоторые языческие капища вплоть до шестнадцатого века, и это ведь значит, что даже если сам Киев уже и христианский, вне его прежние культы продолжают функционировать и потчевать своих богов всеми положенными им по обычаю жертвами.

Вплоть до того, что одни и те же люди могут быть показушными христианами при княжеском дворе в Киеве и ревностными перунистами в отдалении от него. И почему бы не быть такими и тем дружинникам, которые отвозят собранную с подвластных славян дань на продажу в Византию? Он благочестивый христианин в Киеве, если этого требует от него князь, такой же христианин и в Византии, поскольку этого требуют интересы дела, но в пути-то он имеет право побыть наконец и самим собой? Так что ничего странного в языческом капище Перуна на Хортице и в формально христианские уже времена. В этом смысле и оно не очень-то поможет определиться с точным временем попадания. Да и на что это влияет? И христианский Киев как-то тоже весьма далёк от современного идеала, и методы насаждения им христианства в подвластных землях тоже симпатии не вызывают. Такие же дикари, только осенённые крестом и убивающие не согласных с ними людей к вящей славе господней. Но главное даже не это. Главное — то, что не потерпит и Киевская Русь независимого от неё Запорожья. Где-нибудь в глухом углу — хрен бы с ним, но не на пути же "из варяг в греки"! И заноза ведь в заднице, и ещё живой укор нарождающемуся примитивному и страшненькому государству, в которое никто добровольно не рвётся, и всех приходится "примучивать". А запорожский анклав — дискредитирует самим фактом другой культуры, другого образа жизни и другого поведения. Кто же такое стерпит? Хуже того, анклав ведь — ещё и славянский. Это же какой пример для подражания всем прочим славянам — местным, подвластным Киеву? Подрывной и подлежащий уничтожению.

А как прикажете и самому анклаву относиться к этим работорговцам? Хороши защитнички, самими же защищаемыми и торгующие! И от других то ли успеют защитить, то ли нет, но сами-то уж точно кого-то в рабство уведут. Та же "Повесть временных лет" тому же Святославу высказывание о рабах с Руси приписывает ещё и в самом обыденном контексте — типа, самоочевидная истина, это же все знают. То есть, ничего нового он и не внедряет, а продолжает давно и задолго до него установившуюся традицию, просто теперь из другого центра контролировать этот процесс намерен, поскольку не любо ему в старом. Видимо, и для автора "Повести" эта истина была самоочевидной и неоспоримой, ведь не за неё он критикует Святослава, а только за его язычество. А сама работорговля — это для него нормально и естественно. Ценный экспортный товар, на котором богатеет его горячо любимая уже христианская родина. А чего их жалеть, этих лицемерных христиан, тайных язычников, так и не принявших истинной веры в душе? Вот ужо греки-то их там научат и бога истинного любить! У них — многовековой опыт обращения собственных язычников.

Так это если Русь — уже номинально крещена. Но и в этом случае запорожский анклав, пускай и тоже номинально христианский — один хрен для ортодоксов православия какой-то неправильный. Не-по-русски живёт и даже не по-византийски, а значит, и вовсе не по-христиански. Самим своим существованием смущает неокрепшие умы подданных Киева, и без того нетвёрдых в истинной вере. И такой весь из себя благополучный с виду, не иначе, как происками Сатаны явлен для смущения истинных христиан. "Примучить" и искоренить эту скверну, чтобы и прочим не повадно было! А если страна ещё и языческая, тогда — тем более. И так-то и с запада христиане обкладывают, и с юга, а теперь и вовсе по Днепру вверх полезли! Бей захватчиков, спасай Русь! Это — не говоря о соблазнительности добротного каменного городка для самого киевского князя. А то расселись тут в каменных палатах, когда сам великий князь в бревенчатом тереме ютится! Да где же такое видано?

И выходит по всем видам, что не пираты эти черноморские главная опасность для запорожского анклава, даже не кочевники в степи, которые тоже рано или поздно, но нарисуются. Разбойники — они ведь разбойники и есть. Богатая добыча мозолит им глаза, так и хочется раскуркулить в пользу более достойных хозяев — себя любимых, но если уж очень зубастой эта добыча окажется, то и хрен с ней, не очень-то и хотелось, да и вообще — зелен виноград. Угрозы анклав не несёт ни тем, ни другим, и если нельзя взять сразу и всё силой, то кто мешает брать постепенно и понемногу торговлей? В том, что анклав от ближайших нападений имеет все шансы отбиться, сомнений у разведчиков не было. Вот государство на севере — ага, предковое — это совсем другое дело. Для него, хоть какого по религии, запорожский анклав — конкурент и прямая угроза самому его существованию. И не важно, намерен ли сам анклав задавить северного соседа. Не намерения ведь важны в политике, а возможности. Окрепнет, забуреет, почувствует возможность — появятся рано или поздно и соответствующие намерения. А посему — правильно, грамотный политикан давит потенциально враждебные паровозы, пока они ещё чайники.

И поэтому не остановят государство первые неудачи, и не прекратит оно своих попыток "примучить" или просто уничтожить запорожский анклав. А патронов у него не так уж и много, а без них бесполезно и современное оружие. Изучая вчера на Хортице по интерактивной карте запорожского Соцгорода в своём планшете здания этого анклава с их содержимым, Уваров не слишком высоко оценивал его шансы в дальней перспективе. Не очень понятно было в ту первую ночь, попали ли в него хоть какие-то из зданий с другой стороны проспекта, но если и попали, в них тоже нет ни производственных мощностей, ни автозаправки с запасами горючего. Туристическо-рыболовный магазин — это хорошо, хоть рыбалкой прокормятся, оружейный — ещё лучше, не одни только ментовские патроны в их арсенале, но кончатся ведь когда-то и они. И только посмотрев дом с этими магазинами по приведённой в карте панораме и фотоснимкам, старлей обратил внимание на помещённый прямо над ними музей истории оружия. Наверняка ведь и старинные карамультуки в нём найдутся, а значит, не провалятся они и совсем уж на уровень окружающих их дикарей.

Никаких подробностей о нём в этой интерактивной карте не содержалось, да и не просвещало о них начальство перед этим рейдом, поскольку им это заведомо не нужно было, и теперь о содержимом музея, как количественном, так и качественном, Уваров мог только гадать. Но ведь наверняка же должны быть и казачьи пищали с пистолями, и фузеи кремнёвые екатерининских времён, а возможно даже, и пара-тройка небольших пушчонок найдётся. Это по современным меркам смешно, но по меркам окружающего мира дикарей — крутейшие вундервафли. То, что стволы у ружбаек с пистолями наверняка просверлены — ерунда, можно заварить или запаять. И тогда — был бы только порох, да свинец. И хотя хозяйственного магазина с удобрениями и прочей бытовой химией на этой интерактивной карте не обнаружилось, перспектива сделать собственный суррогатный порох совсем уж безнадёжной не выглядела. А свинец для пуль — после того, как пираты обломятся с идеей захватить и разграбить анклав, идея торговли с ним напросится сама собой, и тогда сами и привезут с юга всё, что вообще привозится оттуда. И соль сивашскую привезут, и свинец с другими металлами из Византии, а возможно, и селитру. Было бы только что и анклаву им на обмен предложить, но что-то, интересное и ценное для дикарей, уж всяко найдётся. А с этим всем и дальняя перспектива анклава — уже совсем другая вырисовывается.

В общем, есть за что побороться и даже найдётся чем. Самое ведь ценное, чего уж точно не понять окружающим дикарям — это не хоромы эти каменные, даже не металл, которого в их представлении у их обитателей до неприличия много, а сами люди. Район — исходно рабочий, заселявшийся строителями и в дальнейшем работниками ДнепроГЭСа и "Запорожстали" со всеми прочими заводами, построенными и запущенными в работу уже позднее. И хотя было-то это в прошлом веке и с тех пор наверняка во многом изменилось, вряд ли настолько, чтобы теперь там обитали одни только юристы с менеджерами. Это же не шикарные современные новостройки, и хоть сколько-то работяг, потомственные семьи рабочих, да должно было и от прежнего населения остаться. А работяги всюду одинаковы. Есть хроническая пьянь и бестолочь, но есть и рукастые, и головастые, которым объясни суть задачи, а как это сделать в их условиях получше, побыстрее и полегче, это они сами и придумают, и подскажут. И этому же научат и ту туземную молодёжь, которой неизбежно обрастёт их анклав в будущем. Если понемногу за раз принимать и обучать, то не особо-то и просядут современные менталитет и мировоззрение. К хорошему-то привыкают быстро, и к прежней архаике от этого хорошего возвращаться хрен кто по доброй воле захочет. В этом-то и заключается главная угроза для любого соседнего государства — побегут люди к тем, у кого живётся лучше и интереснее. Поэтому и не ужиться анклаву с Киевской Русью мирно и по-дружески. Поэтому и придётся отстаивать от неё само его существование.

И понятно уже, что это надолго, и легко не будет. Но шансы отстоять — есть. И немалое подспорье — вот в этих самых пиратах, нападение которых следует ожидать в эти самые ближайшие дни. Раньше попробуют на зуб — раньше и обломятся, а обломившись — и образумятся. Кто-то из главнюков, возможно, и пойдёт на поводу у этого государства на севере, но у них нет и не может быть общего и единого для всех главнюка, и кто-то из них блокаду анклава поддержит, но кто-то и контрабандой займётся, лишая блокаду смысла. А анклав невелик, и очень уж больших объёмов контрабандных грузов ему и не нужно. Пара ладей за сезон в худшем случае и пара десятков в лучшем — уж всяко проскользнут. Какой груз и для чего анклаву нужен — об этом же дикари с позиции своих знаний судить будут. И откуда им знать, что медь идёт не только на посуду и дешёвую бижутерию, а железо не только на ножи с топорами и серпами? Кто им скажет, что свинец идёт не только на рамы для окон под слюдяные вставки? Кто объяснит, что из пищевой соли можно получить и не пищевую, зато взрывоопасную? И это — только то, что самому старлею в голову пришло, а какие ещё умные головы есть в самом анклаве, и что ещё они там смогут придумать?

На ближайшую же перспективу — схематично ситуёвина понятна. Раз есть русы на Чёрном море, тем более есть они и на Киевщине. Значит, есть уже у них там и какое-то государство или хотя бы его заготовка, но уже со всеми государственными амбициями. И кто в него не вписался, те спустились по Днепру к морю, организовав на нём с местными эту пиратскую вольницу, а кто вписался, те заняты государственным строительством с его "примучиванием" окрестных славян, их ограблением в ходе ежегодных зимних полюдий и сбытом излишков награбленного в Византию по пути "из варяг в греки". И на этом пути у них препятствие — днепровские пороги. Два или три из них непроходимы, и их обходить волоком приходится, подвергаясь рэкету со стороны кочевников. По уму бы их прикрыть крепостями, да волоки удобные под их защитой оборудовать, но на это, похоже, Руси и на пике её могущества силёнок так и не хватило. И тут вдруг — каменный городок появляется немного южнее этих волоков. Если захватить его, да дополнительно укрепить, да гарнизон в нём сильный разместить — это же какая опорная база для последующего захвата волоков, их удержания и укрепления! Если и не знают о нём ещё на Киевщине, то скоро узнают. И не в этом году, в этом-то не готовы ещё, так в следующем первую попытку захвата точно предпримут. Где-то в степи кочевники бродят, и они-то ещё раньше киевских русов знать о городке будут, но у них и силы не те, и нужен он им не так. А эти черноморские пираты — уже знают и тоже нападение наверняка обдумывать будут. И успевают при этом первые. Правда, они же — и самая слабая из угроз, которую легче всего обломать и вразумить. Да и боеприпасов у анкоава на них хватит за глаза — молодцы менты, экономно их расходуют.