Существо, глядевшее на меня большими, словно блюдца, синими глазищами, напоминало бы человека, если бы не белая, будто мел, кожа, длинные костлявые пальцы с не менее длинными когтями как на руках, так и на ногах, голова, покрытая седыми волосами, которые лишь частично скрывали острые уши существа и, что самое примечательное: два выступающих из-под верхней его посиневшей губы острых клыка. Прям мечта любителя вампиров. Конечно, не канон — красивый строгий костюм, прилизанные волосы и улыбка, обнажающая острые клыки с крыльями летучей мыши в придачу — но тоже сойдёт.

Но любование "красотой" этой твари продолжалось не более мгновения. Рефлексы всё-таки взяли верх над разумом: моя нога начала делать шаг назад, хотя я прекрасно понимал, что сзади меня ждёт лишь тупик. Всё вокруг стало каким-то медленным, но я знал, что никакой "режим убийцы" у меня не включился: просто испуг заставил выбросить в мозг слишком много всякой пакости, неблаготворно влияющей на остатки того, что зовётся моим разумом.

Тварь даже не рыкнула: как только я сделал шаг, она моментально оказалась рядом со мной, а затем последовала жгучая боль в районе плеча. Вот, с*ка! Кусается! Рука, сжимавшая меч, живя своей собственной жизнью, метнулась в воздухе, свистнув и, прежде чем моя спина конкретно приложилась к стене пещеры, тело твари рухнуло на пол, а отсечённая голова с искривившейся от изумления рожей, продолжала висеть у меня на плече.

Придя в себя, я с отвращением разжал челюсть мёртвой головы и, как только у меня это получилось — а процесс сопровождался жгучей болью — с криком скинул её на пол, и та прокатилась к валявшемуся там же обезглавленному телу.

Клинок звякнул о пол пещеры, и, дыша глубоко и тяжело, я с благодарностью посмотрел на оружие: нужно будет Бранду сказать спасибо за сей чудесный подарок. Даже представить себе не могу, что случилось бы, не будь у меня этого меча. Опустившись на землю, приподнял подол куртки, разглядывая то, что случилось с атакованным плечом, и тут же отвернулся, опуская подол на место. Мда, рана пускай и не такая глубокая, но крови много. Хотя, будем надеяться, что под курткой этого видно не будет, да и сами дырки на куртке, оставленные зубами вампира, также будут не шибко заметными: не хочется мне рассказывать про сей случай.

Не, а что: вдруг это что-то заразное, и меня если не убьют, то отправят обратно в Столицу? Не хочется же. Рана пустяковая, ничего со мной не случится — на крайняк Хлив есть, вылечит. Но... а действительно ли я хочу тут оставаться? Ради чего? Ради денег? Так мне мёртвому деньги и не нужны будут.

Косо глянул на труп вампира. Цвет тела его так и остался белым, так что казалось, что он всё ещё жив, пускай и отсечённая голова не давала никаких причин для беспокойства. Бр-р-р, жесть! Я на такое не подписывался! Но кто меня спрашивать будет... В общем, мне захотелось как можно скорее покинуть эту пещеру. Пофиг на приказ Вестейна — пофиг! Мне не хватало ещё на какого упыря наткнуться. Нет уж — увольте.

Поднявшись, поднял с земли меч, заложив за пояс, и потопал по пещере, покачиваясь. Пульсирующая боль в плече уже не волновала и почти не чувствовалась, но голова отчего-то кружилась, и в глазах периодически вспыхивал яркий свет. Твою мать, да что ж это такое...

Не знаю, сколько прошло времени, пока я добирался до выхода из пещеры. Тоннель за тоннелем, тоннель за тоннелем... Это когда-нибудь закончится вообще, нет? Порой я оборачивался, опасливо озираясь. Каждый шум казался мне причиной встать в боевую стойку, или потянуться за мечом. Натянуть на арбалете тетиву оказалось дохлым номером: силёнок не хватало.

Так что, когда наконец пещерный свет сменился тусклым серым миром Леса, я заликовал. Про себя, ясное дело. Внешне постарался казаться бодрячком: даже улыбнулся для приличия.

Со времени моего похода в пещеру тут особенно ничего не изменилось: Торберг с Хлив сидели у разведённого в кругу булыжников костра — между прочим, костёр горел под каким-то защитным куполом, еле мерцающим за льющим, словно из ведра, дождём. А побольше этот купол нельзя было сделать, чтобы уж всех от дождя прикрыть? Рядом с орками ютилось трое архимагов, куда-то запропастился Ёдур, но, уверен, где-то тут тоже бродит. И только Вестейн, глядевший куда-то в сторону горизонта, нарушал чувство дежавю. Вернулся, значит, всё-таки, гад! И ни в жизнь не поверю, что его тоннель оказался короче остальных: по любому сачковал, рыцарь хренов! А Уна где, а Бранд?

Ладно, за них волноваться не стоит: два профессионала, что им сделается то? К тому же, скорее всего, они, полные чувства ответственности, выполняют задание до конца. Не то что этот... Вестейн.

Словно прочитав мои мысли, рыцарь повернулся ко мне и показал рукой на небольшой валун у костра. Что, приглашает подойти? Так незачем — я и сам собирался. К тому же, явно похолодало, пускай, как я заметил, тут тепло то и не бывает. Интересно, а у дождя здесь есть какие-нибудь временные промежутки, или нам придётся весь срок нашего договора под дождём мокнуть?

Сев на, словно пропитавшийся водой, валун, я протянул руки к костру: стало заметно теплее. Рыцарь сел рядом, слева от меня, проделав то же самое. И, что меня сильно напрягло, со своим обычным, спокойным видом, стал меня рассматривать. Меня аж передёрнуло: сидит близко, да и вряд ли зрение у него фиговенькое — а вдруг заметит дырки на куртке. Хотя... да эти дырки могли откуда угодно взяться! О камень ударился, веткой зацепил — да мало ли что! Так что я выдохнул, наслаждаясь теплом костра.

И, как оказалось, он всё-таки на дырки внимание не обратил, что не могло не радовать. Но в наполнившуюся мёдом бочку он умудрился-таки влить большую такую ложку дёгтя:

— Скажи мне, Грош, — проговорил Вестейн, убирая руки от костра. — А разве у тебя арбалет не заряжен был?

Ну, блин! Я с ненавистью поглядел на висевший на ремне арбалет, пускай он, собственно, ни в чём виновен и не был: во всём виноват я-дурак. Вот как я мог об этом забыть?! Голова отчаянно начала искать какую-нибудь отговорку. Нужно было что-то придумать — а что? Ничего в голову не приходило.

Вдруг из-за кустов выскочил Ёдур, по пути натягивая штаны. Понятно — по природной необходимости отходил. И именно гном предоставил мне маленькую отсрочку перед экзекуцией со стороны рыцаря.

Он хлопнул меня по плечу, садясь рядом:

— Что, Грош, как всё прошло? И где Уна с Брандом? — заулыбался бородатый, но в его голосе проскальзывали нотки недовольства. Ну да, его можно понять: мыться то не любит, а тут постоянный ливень, как из ведра — уж кому-кому, а гному такое не в радость.

— Мне бы тоже интересно знать, — я скосил взгляд на подозрительно сощурившегося Вестейна: ох, что-то он заподозрил, и мне это не нравится.

Гном уселся между мной и рыцарем, довольно греясь у костра. А я, решив всё-таки не обращать внимание на шибко упёртого со своей подозрительностью Вестейна, стал наслаждаться танцем языков пламени. Красиво. Особенно контрастируя с окружающей средой.

Так мы просидели где-то с полчаса. Ньёрд о чём-то разговаривал с остальными архимагами, и при этом старик Бруси постоянно косился в мою сторону (Задолбали уже все глядеть на меня, как на зверька какого-нибудь невиданного в зоопарке!). Хлив просто прижалась к Торбергу, и тот — вот уж не ожидал такого от орка! — нежно поглаживал её по голове. Всё-таки даже у таких монстров любовь — не пустой звук. И никто из них друг к другу даже в таком месте не холоден: не то что Уна... Кстати, что-то, чёрт подери, их реально с Брандом уже давненько нет. Может, всё-таки что-то случилось?

И, будто в ответ на мои мысли, со стороны пещеры раздался звук шагов. Все сидевшие вокруг костра, включая и меня самого, не сговариваясь, повернулись в ту сторону. И облегчённо выдохнули: в свете пещерных камней стояло два силуэта. Разумеется, не узнать в них рыжеволосую с мартгором было бы тяжело.

Они оба подошли к костру, и я заметил, как в руке Уна что-то держала. Что-то, что никак нельзя было заметить у неё раньше. Взяла в пещере? Камень?

Нет — к нашим ногам она бросила голову вампира, морда которого сильно напоминала ту перекошенную гримасу монстра, с которым мне довелось встретиться в пещерном тоннеле. Я отшатнулся, хотя что-то мне подсказывало, что это мой знакомый и есть.

— Это что? — удивлённо уставился на голову архимаг Рэв, приподнявшись с валуна.

— Это мы нашли, когда возвращались, — Уна обращалась к архимагу, но грозно смотрела именно на меня. — Но возвращались не по нашему тоннелю: как выяснилось, он соединён с тоннелем, по которому шёл Грош. И мы сделали небольшой крюк. Так в этом тоннеле мы нашли труп с отрубленной головой.

Теперь все уставились на меня, а Вестейн, говнюк, положил руку на свой меч. Того гляди, им воспользуется.

— Ладно, ладно! — я сдался — дальше лгать не имело смысла. — Да, у нас с этим...

— Вампиром, — подсказал мне Ньёрд.

Ого, так я что, прав оказался: это вампир?! Да я прям делаю успехи в изучении здешней живности.

— Да-да, вампиром, — продолжил я вещать. — И мы с ним, как сами видите, повздорили. И я не вижу ничего ужасного в том, что мне пришлось лишить жизни того, кто пытался сделать со мной то же самое!

— Никто тебя ни в чём не обвиняет, — Встрял в разговор Вестейн. — Только я не понимаю одного: почему нельзя было об этом рассказать?

Ёлки-палки — я причмокнул, задумчиво уставившись на всех здесь находящихся. И меня очень смущало то, что восемнадцать любопытных глаз глядели именно на мою персону (Не считая глаз вампира, которые по странному стечению обстоятельств также были направлены в мою сторону). Начинает конкретно напрягать это постоянно подозрительное отношение ко мне. Даже Бранд, с которым мы успели подружиться — и тот состроил недоверчивую мину.

А что я, собственно говоря, перед ними отчитываюсь?! Они мне кто, родители, или какие-нибудь шибко близкие люди?! Да если так подумать, то они так — ступень на моём пути домой! Я ж здесь долго задерживаться не собираюсь...

Поднявшись, игнорируя какие-то слова Вестейна, пошёл прочь. И пофиг, что стало холоднее, как только я отошёл от костра: ничего, переживу. Пнув встретившийся на пути небольшой камушек, поплёлся по каменистой поверхности, огибая подножие горы, а затем немного спустился к равнине, присев на мягкую почву, рядом с одиноко растущей елью, и задумался.

Даже если всё удастся, какие шансы того, что я попаду на тот корабль, у меня есть? Да почти никакого шанса у меня, если честно, и нет. А варианта, в случае попытки, два: победа, или смерть. А умирать я, ой, как не хочу! Слишком сильно себя люблю. А тогда что делать? Совсем не пытаться? Возможно. Но в таком случае придётся тут устраиваться каким-то волшебным образом. Каким? Если исключить вариант входа в гильдию наёмников — ну не хочется мне никого убивать — то больше ничего мне, фактически, и не светит. Пойти в учёную ипостась? Так я читать на местном языке не умею: нечего мне со здешними учёными силами мериться.

Но, быть может, удастся устроиться туда, где не нужно никого убивать, или работать мозгом в слишком высокой степени? Например, в мастерской того человека... как же его... а, Форни — точно! Так вот к Форни делать луки, да арбалеты и устроюсь. Не, бред. У него ж покупателей не бывает — он сам то не знаю на какие шиши живёт, а тут я к нему на голову! Что ж, видать, иного выхода, кроме как попасть на корабль, у меня нет? Видимо, так.

От дождя продрог, став таким мокрым, что при желании из меня можно было бы выжать несколько вёдер воды. Настроение ни к чёрту — наверное, влияет покрытое тучами небо, дождь, да атмосфера Леса в целом. Поглядев на ель, грустно улыбнулся. Она сейчас такая же как я: одинокая, грустная, мокнущая под дождём. Сейчас чувство в душе было примерно таким же как тогда, в тот день, когда я покинул Землю...

При воспоминании об этом я невольно выхватил меч и сжал зубы: чёрт, нужно найти этот клан Ищущих, или как их там! И по-дружески с ними поболтать... Ну как по-дружески: по крайней мере хоть одну конечность я каждому из этих гадов оторву и засуну в такие места, о нахождении которых в своём организме они даже не подозревают!

Застав себя за такими кровавыми мыслями, я встряхнул головой и убрал меч. Что-то со мной не то. Видать, жизнь в этой Империи меняет даже самых безобидных людей — не в первый раз в этом убеждаюсь.

И тут я вздрогнул от неожиданно обдавшего моё тело тепла. Кто-то нежно обхватил мою шею сильными, и одновременно нежными руками, прижав к себе. Хотя, чего это я сомневаюсь? Конечно, это была Уна: её тепло ни с чем не спутаешь.

— Что с тобой? — обдал лаской мои уши её прекрасный голос. — Ушёл, ничего не сказав.

Я вырвался из её объятий — что, кстати, было не так уж и легко — и поднялся. Её лицо выразило такое недоумение, что мне ничего не оставалось, кроме как высказать всё:

— Объясни: какого чёрта! — я и сам не заметил, как перешёл на повышенные тона. — Ты вдруг стала вести себя так, будто я не просто знакомый, а какой-то враг! Хоть убей, не пойму, что происходит!

— Я тебя сейчас реально убью, милый, — и как ей удаётся говорить такие вещи таким милым мурлыкающим голосом? — Неужели не понимаешь? Мы в Лесу Падших! Тут хоть на секундочку отвлекись — всё, улетишь к Святому Страннику! К тому же... — Она поднялась, прижав меня к груди, и не потому, что так хотела, а потому, что примерно на таком уровне находилась моя голова. — Я всё же решила рискнуть и отвлечься... на тебя.

Я поглядел на её шею, невольно замерев на ней взглядом. Какая она красивая, сильная и... и... аппетитная... Рот сам собой раскрылся, и я приблизился зубами к её шее. Ну, хоть кусочек, или крови... капельку...

— Ты чего? — усмехнулась Уна, и я захлопнул рот.

Наваждение спало. И что это только что было? Я что, хотел её укусить? Наверное, порыв страсти, или что-то типа этого... Нет, это другое. Но не важно.

Всё-таки я отошёл от неё, отвернувшись и скрестив руки на груди. Обида, и всё тут. Да и что она, хочет ЭТО под дождём у подножия горы делать? Да ещё и в Лесу? Не, может, для полутролля это и нормально, но никак не для меня. И пора показать ей, что я мужчина, я не игрушка, с которой можно сделать, что угодно.

— Ах, так! Ну и пошёл ты! — послышался за спиной взбешённый голос Уны.

И в следующее мгновение я почувствовал на себе мощный пинок и скатился по холму — благо, он был не таким уж и отвесным. Оказавшись на болотистой поверхности, сплюнул попавшую в рот землю и, присев, постарался отряхнуться. Выпендрился, блин. Показал, кто тут главный. Молодец. И почему-то мне казалось, что ударила она слабенько. Ударь она в полную силу — позвоночник сломала бы точно. И на том тебе спасибо, дорогая.

Тяжело поднявшись — ай-яй, всё-таки какая-то боль в районе копчика чувствовалась — я поглядел на горизонт. Ладно, прогуляюсь, что ли. Изведать территорию никогда не помешает. Правда, все эти рассказы о жителей Леса... а, ладно! Меч есть, арбалет тоже — ничего, прорвёмся, понадеясь на священное русское "авось"!