Я Остаюсь

Буду объективным, супербойцом она не стала, хорошо стрелять — для этого очень мало. С боевым духом и выдержкой проблемы. Героя строит из себя, конечно, но я слишком хорошо ее знаю. Это только внешнее. Да и такие моменты как суперскоростная стрельба или стрельба на бегу ей недоступны, по одной единственной причине — слишком мало времени прошло с того момента, как она сделала первый выстрел в своей жизни, но со временем я даже загадывать не хочу, просто знаю точно — она это будет делать мастерски. Но тяготеет она именно к снайпингу.

Я положил карабин на столик и выловил в ведре с холодной водой бутылку минералки. Жарковато, хотя и апрель месяц. Калифорния все-таки. Хотя бывают и здесь зимы противные.

Посмотрел в бинокль. Гобблеры, мать их ити... каждый раз, просыпаясь и отрывая глаза, я надеялся, что вся творившаяся сейчас в мире и вокруг нас мерзость не более чем страшный сон. И каждый раз пони-мал, что все это навсегда. Не будет никогда беспечной, спокойной, полной всяческих благ цивилизован-ной жизни: по крайней мере, в обозримом будущем.

Особенно остро я стал воспринимать весь ужас происходящего, когда потерял своих товарищей. До этого, конечно, я тоже все осознавал, но чем-то все смахивало на декорации к очередному фильму ужасов, на игру, на некую параллельную реальность, — страшную, но все-таки до конца весь ужас не доходил... или я просто не пускал его в себя. А вот после...

После я провалялся три дня, не столько оправляясь от травм, сколько находясь в душевном ступоре. Никак не мог понять, что Джонни и Питера больше нет и особенно страшно и горько было от того, что, возможно, они так и остались неупокоенными. На четвертый день встал и с молчаливого согласия Эсси и Хатори мы собрались и поехали на место нашего падения. Я знал, что если не сделаю этого, то буду му-чатся всю жизнь. Сели в полицейский автобус и поехали.

Доехали без проблем, не выходя из машины, я убедился, что от вертолета и, соответственно, от Джонни с Питером, ничего практически не осталось. Вертолет и грузовик, на который он упал, взорвались и еще сгорели дотла. Не скажу, что мне стало сильно легче от этого, но в себя пришел.

На обратном пути, забрали наш "Хамви" с аэродрома. Теперь, без боеприпасов к пулемету, он не то что был особенно нам полезен, машины у нас были и получше. Но я все-таки надеялся со временем бое-припасы где-нибудь раздобыть. Зомбаки на аэродроме опять рассосались по щелям и операция прошла вполне безопасно. Сравнительно, конечно. Ничего безопасного в этом мире уже не осталось.

По пути назад вынесли почти подчистую склад-магазин "Costco". Продукты там оказались не то, чтобы особенно качественные, но зато хранить их было можно очень долго, если не вечно. Плюс там ока-залось довольно много всякой полезной мелочи, даже двадцать коробок гражданского варианта американ-ских армейских пайков MRE. Потом встретилась аптека и тоже пошла под разграбление. Я с каким-то остервенением забрал практически все, вплоть до сигарет, да, в Америке сигареты продаются в аптеке, и одноразовых пеленок и памперсов. Опять нам повезло и мертвяки стали подтягиваться, когда мы уже практически закончили. Но все-таки мне пришлось с десяток отстрелять и отъезжая, протаранить целую толпу. Дома я в тот вечер нажрался до потери сознания. Ночью кошмары не снились, утром проснулся с дикой головной болью, но без особых моральных терзаний. Пришел окончательно в норму. Опять стал тренироваться и потихоньку сооружать из "Хамви" зомбодавилку. Благо, инструменты и материалы были.

Оставшись в одиночестве, мы совершенно не скучали, работы днем хватало, а вечерами смотрели фильмы. Устраивали сами себе вечеринки и даже играли в "Монополию" и карты. Эсси с Хатори прекрас-но уживались, а я с ними и подавно. Такая дружная семейка образовалась, за исключением того, что Хато-ри со мной не спала. С дедом созванивались каждый день, у него, по его словам, все было нормально, но наш выезд он постоянно откладывал...

— Ну как? Готово, Алехандро? — Эсси повернулась на спину и нетерпеливо протянула руку. Они с Хатори были рядом со мной. Только я службу нес и занимался общественно полезным делом, а они заго-рали на надувных матрасах и болтали, обсуждая, как всегда, всяких актеров и музыкантов. Хорьчиха Ами, обленившаяся и отожравшаяся до невозможности, валялась вмести с ними, только изредка поводя ушами и готовая изображать активность только при виде куска ветчины, до которой оказалась великой охотницей.

— Держи, снайпер ты мой. Только надо пристрелять его. Прицел выставить...

— Это как? — Эсмеральда наморщила лобик, а Хатори хихикнула.

— Ну, понимаешь... в оптическом прицеле есть прицельная сетка. Она регулируется после установки... надо ее выставить так, что бы на ста метрах прицельная точка совпадала с точкой попадания... я же на твоей мелкашке... ты же все это знаешь... — замялся я, не совсем понимая как доступно объяснить Эсмеральде термин "пристрелять"

— Это сложно! Убирай этот прицел, — решительно заявила Эсси и увидев мое озадаченное лицо, весе-ло расхохоталась. — Шучу, милый... мне Хатори уже все объяснила. Мы с ней сами пристреляем его. Иди я тебя поцелую...

Я увидел в руках Хатори как раз мануал к этому прицелу, дамы теоретически подковывались. Сами, так сами, самостоятельные вы мои, но я прекрасно знал, что мне сейчас по ходу событий придется выби-раться на проспект и рисовать на боку автобуса несколько мишеней...

— Надо немножечко порисовать, Алехандро, — Эсси состроила умоляющую рожицу.

— Стреляйте по старым, — отказался я, хотя прекрасно понимал, что придется выезжать, от старых мишеней уже ничего не осталось. Эсси, да и Хатори за компанию, все свое свободное время убивали на стрельбу и я уже всерьез подумывал установить им жесткий лимит патронов. Дороговатое по нынешним временам удовольствие. Одна надежда на запасы, про которые рассказал помощник деда.

— Не вредничай, — Эсси теперь изображала недовольство.

— Ему просто патронов жалко, — присоединилась Хатори к моей жене. Они, кстати, очень здорово ладили и я даже кое-что стал последнее время подозревать.

— Ну, я не знаю...

— Ну ладно, я напеку сегодня тортильяс, так уже и быть, — попробовала подлизаться Эсси.

— И оружие сами вычистите после стрельбы.

— Ну ладно...

— Ты самый вредный...

Пришлось ехать. Район наш был практически свободен от гобблеров, так что большой опасности эти поездки не представляли. Конечно, вполне можно нарваться на супера, но пока бог миловал, тварей вблизи не наблюдалось. Пока. И это в любой момент могло измениться.

Я слез с крыши прямо в кузов "Хамви", потом перебрался в кабину.

— Девочки, не спите. Все время наблюдаете за местностью. Как поняли? — передал я по рации.

— Мы само внимание, — хихикнула Эсси и пискнула. — Ай, Хато... не щипайся.

— Я вам счас устрою хаханьки.

— Езжай уже...

Я вырулил из нашего переулка и подъехал к фуре, перегораживающей дорогу. Проезд был, но я установил там две растяжки, пожертвовав две гранаты. Мало ли что, ночью мы спим, да и на своем посту на крыше бываем только до обеда, а если рванут гранаты, услышим по любому. Еще несколько минут ушло на снятие закладок, растяжки я ставил быстросъемными и я выехал на бульвар. Вот он, автобус. Вы-лез на крышу и внимательно осмотрел местность, заодно пристрелил довольно быстрого гобблера, рва-нувшего ко мне из кафешки. Про себя отметил, что стреляю все лучше, если такая практика продолжится, то скоро стану настоящим стрелком. Стрелком... стрелял-то я и в армии неплохо...

— Давай быстрее, — сообщила мне Эсси. — Начали подтягиваться. Но ты должен успеть. Если что, мы отстреляем.

Я быстро намалевал на боку автобуса краской из баллончика несколько концентрических кругов и повесил на крючках из проволоки четыре пустых литровых бутылки. Вот и мишени готовы. Потом вер-нулся в машину и с удовольствием понаблюдал, как уже спешившие ко мне зомбаки один за одним валят-ся на асфальт с простреленными бошками. Не все с первого выстрела, справедливости ради надо сказать. Раз пуля стеганула по асфальту и еще несколько раз Эсси попала в туловище. Но это двум первым. Остальным устроила вентиляцию в черепах уже без промахов. И это не делая поправки на прицеле, скорее всего, на глаз, корректируя по попаданиям. Талантище.

Зомби валялись на асфальте неряшливыми кучками дважды мертвой плоти, источавшей зловоние...

Нет, все-таки как мерзко пошутила с людьми природа. Блевать я уже почти перестал при виде ходя-щей гниющей плоти, но омерзение изжить никак не получалось. Выше это моих сил. Тьфу, мерзость...

— Видел? — гордо сообщила мне Эсси.

— Видел. Ты лучшая.

— Я знаю. Давай домой, мы кое-что придумали.

— Еду, — сообщил я, заранее настраиваясь протестовать против этого "придумали". Ехать никуда не хотелось, сегодня я собирался наконец поставить кое-что из силового обвеса к "Хамви", зря, что ли, вчера целый день мучился, трубы гнул.

— Что? — первым делом поинтересовался, когда вернулся.

— Я хочу на пляж, — заявила Эсси. — Хато тоже хочет.

— Здравствуйте, девушки. Вы ничего не перепутали? Или зомбаки вокруг — мои галлюцинации?

— Ну Алехандро! Мы же на автобусе, ты на крыше посидишь, а мы быстро искупаемся. Вот очень, очень хочется.

— Вода холодная, — безапелляционно заявил я.

— А мы быстро...

— Завтра... или послезавтра. Сегодня у меня дел хватает, да и у вас. Кто мне тортильяс обещал? Ниче-го не хочу знать.

— Ты вредный...

Еще двадцать минут препирательств и все-таки настоял на своем. Конечно, девочки молодые, легко-мыслие даже у Хатори периодами зашкаливает, так на то я и глава и грозный и мудрый командир, и пресекать всякие глупости и вольнодумства, мое, так сказать, право.

— Ладно... — Эсси надулась, все своим видом изображая обиду и недовольство. — Но тогда мы сегодня смотрим три серии "Санта Барбары".

— Что хотите, смотрите, но никуда мы не поедем... — радостно пообещал я и вдруг до меня начало до-ходить. — Стоп, стоп, мы же вчера это клятый сериал смотрели, а сегодня договаривались "Грязного Гар-ри" посмотреть. Так нечестно...

— Ты сказал! — торжествующе расхохоталась Эсмеральда. — Я же тебе говорила Хато, что у меня по-лучится.

Я смотрел на смеющихся девушек и вполне уже понял, что пляж и купание были отвлекающим ма-невром. Никто никуда и не собирался ехать, а просто хитрая девчонка запудривала мне мозги, изначально просчитав, что я соглашусь на все...

— Ты... ты лиса. Как тебе не стыдно?

— Мне не стыдно. Потому что ты меня любишь, — категорично, но совсем не логично заявила Эсси.

Хатори молча улыбалась.

— А ты что смеешься? — поинтересовался я у нее. — Признавайся, кто это все придумал?

— Мы.

— Совести у вас нет.

— Есть. Только женская, — невозмутимо ответила японка.

Ами вдруг приподняла голову и издала непонятный звук одновременно похожий на шипение и ры-чание пополам с писком. Но поддерживала она явно не меня. И эта колбаса мохнатая туда же.

— Спелись... — я хотел обидеться, но не смог. Хрен с ним, посмотрю сегодня это мыло... нет, ну все-таки женскому коварству нет предела, а коварство моей жены даже обычными категориями, даже в пре-восходной степени не опишешь достоверно.

Вдруг раздалась трель спутникового телефона. Трубка постоянно была со мной, так хотел дед, но сам он еще ни разу не звонил и поэтому я от неожиданности чуть не упал со стула.

— Да? — вдруг меня стало наполнять мерзкое чувство тревоги.

— Синьор Алехандро... — раздался очень встревоженный голос помощника деда. — С вами будет гово-рить синьор Гарсия.

— Алехандро... — услышал в трубке очень уставший, но совершенно спокойный голос дедушки, и еще на фоне его голоса я услышал длинные очереди из автоматических винтовок и приглушенные взрывы.

Как только я услышал звонок телефона, что-то подобное мне сразу и представилось, я подспудно ждал такое развитие событий все это время, только старательно загонял свои предчувствия как можно глубже.

— Алехандро. Я говорю с тобой в последний раз, мой мальчик. Слушай и не перебивай меня. Так сложилась судьба, что мы с тобой не увидимся, но я горд, что у меня такой внук. Ты достойно носишь нашу фамилию и пообещай мне, что ты выживешь и сохранишь Эсмеральду. Обещай, мой мальчик.

— Дед, что случилось? — заорал я в трубку. Все прекрасно я понимал... а вот верить, что все-таки это случилось не хотел.

— Обещай Алехандро, — стальным голосом перебил меня дедушка.

— Обещаю дед. Я еще обещаю, что наш род никогда не прервется и все наши потомки вырастут до-стойными людьми, — просто и коротко пообещал я, чувствуя, что дед хочет от меня услышать именно эти слова. До меня, наконец, дошло, что действительно разговариваю с единственным своим родственником в последний раз и я не стал изображать бурные эмоции... уже поздно... и совсем неуместно.

— Ты настоящий мужчина. Дай трубку Эсмеральде.

Эсси все слышала и сама схватила телефон. Побелела, из глаз катились слезы, но только послушно кивала головой и говорила, "да, дедушка", потом сунула мне трубку в руки и тихо завыла.

— Алехандро, береги жену и... прощай... — я услышал усилившийся грохот выстрелов, крики на ис-панском языке, сильный взрыв и короткие гудки.

Выключил телефон и положил его на столик. Вот и все. Что случилось с дедом, я четко и ясно понял. Все к этому шло... и пришло, наконец...

— Твою мать... — с дикой ненавистью, неизвестно к кому, выругался я. К судьбе... к карме... млядь, кто там еще нами управляет...

— Ну почемуу... — ко мне в плечо, сразу промочив майку слезами, уткнулась Эсмеральда.

— Я знаю, — тихо сказала Хатори, на глазах у нее показались капельки слез.— Беда никогда не прихо-дит в одиночестве...

Я промолчал. Что я могу сейчас сказать? Деда я ни разу не видел, но как ни странно, любил и меня самого раздирали слезы. И еще в одночасье испарилась наша цель и теперь нам некуда было идти...

— Что мы теперь будем делать? — как бы подтверждая мои мысли, тихонечко спросила Эсмеральда.

Девочка уже давно представляла нашу жизнь в Колумбии. В большом красивом доме, в окружении многочисленных родственников. Там же представляла себе и нас с кучей детишек. Как водится у женщин, она все уже распланировала до мелочей и теперь, кроме единственного родственника на нас двоих, поте-ряла еще свою мечту. Тяжело...

— А поехали куда-нибудь, — тихо предложила Хатори.

Эсси только всхлипнула.

— Поехали? — вслух подумал я и рявкнул. — Слушай мою команду. Через тридцать минут построение возле автобуса в полном боевом вооружении. И... и полотенца не забудьте. И еды побольше. И воды. И бутылку водки. Едем в Санта-Монику. Заберем стволы из тайника и заодно в гости заедем, если сложится. И на пляж, конечно. Время пошло, курочки — бегом, бегом...

Наверное, не самое умное решение, даже граничащее с идиотизмом. Но этот идиотизм сейчас нужен нам, как воздух. Тяжело... очень тяжело переносятся такие вещи и лучше их переносить, занимаясь делом. Опасным делом, как в нашем случае. Некогда будет голову печалью и состраданием к самому себе заби-вать...