С каждой их встречей Кель все сильнее убеждался, что Майлис не сумасшедшая в прямом смысле этого слова, а просто смотрит на окружающий мир с другой, непривычной стороны и видит то, что ускользает от взора обычных людей. Иногда ему начинало казаться, что эта странная девушка куда счастливее всех королей и императоров вместе взятых...
Толкнув узорчатые створки дверей, гвардейцы уверенным шагом зашли в просторный холл, выполненный в староимперском стиле. Дневной свет свободно падал через отверстие в крыше. На втором этаже проем обрамляли инкрустированные золотом и слоновой костью бронзовые перила, а внизу в центре зала лежал неглубокий резервуар, в котором резвились разноцветные рыбки. Вокруг него возвышались четыре колоны, испещренные рунами и искусной резьбой, изображавшей символы всех стихий. В небольших окнах, чем-то напоминавших бойницы, стояли дорогие цветные витражи, мраморные стены украшали фрески, пол из тщательно подогнанных гранитных плит был покрыт мозаикой.
В специальных нишах в стенах зала, где в домах аристократов старой империи обычно помещались посмертные маски и бюсты предков, представлявшие семейную родословную, стояли бронзовые статуэтки обнаженных женщин и мужчин, тела которых порой сплетались в довольно экзотических позах. По всему залу были небрежно разбросаны небольшие полукруглые тисовые столики на трех ножках в виде звериных лап. Рядом стояли мягкие ложа, украшенные слоновой костью, черепаховым панцирем и позолотой. Людей в зале почти не было, лишь неспешно прохаживались слуги с серебряными подносами, на которых теснились кувшины с вином, лежали груды различных сластей, аппетитно сверкали капельками влаги кисти крупного винограда и другие фрукты...
К гвардейцам, не слишком спеша и сохраняя достоинство, направилась госпожа Доротея. Уже немолодая женщина не могла похвастаться изящным сложением, зато внушительный бюст мгновенно приковывал взгляд, гипнотизируя плавным колыханием плоти, рвущейся наружу из оков слишком тесного корсета. Как всегда Кель поймал себя на том, что невольно ожидает, что эти два огромных полушария вот-вот заставят лопнуть проклятую шнуровку и наконец явят миру всю свою красоту, и с большим трудом перевел глаза чуть выше. Повинуясь небрежному жесту Доротеи одна из служанок, подхватив поднос с кувшином вина и парой кубков, расторопно подскочила к посетителям.
— Чего изволят доблестные гвардейцы? — сверкнула белозубой улыбкой содержательница борделя, но Кель ни на секунду не поверил в ее радушие. Наметанный взгляд выходца из трущоб легко различил под слоем напускной искренности тщательно скрываемое презрение.
Госпожа Доротея привыкла работать с аристократами и императорскими сановниками, какое ей было дело до простолюдинов, пусть и гвардейцев, но не из золотых или серебряных, а лишь из Сплава. Но она была слишком умна, чтобы дать своим мыслям отразиться на покрытом пудрой и еще какими-то присыпками лице. Вернувшиеся из опасного рейда гвардейцы понимали, что в любой момент их могут бросить в новое пекло, и сорили скопившимся жалованием, а значит, пока они были здесь желанными гостями.
— Все как всегда, — Кель растянул губы в не менее широкой и лживой улыбке. — Уж вы-то точно знаете, чего жаждут уставшие от войны солдаты, стоящие на страже интересов нашей империи.
— Эк завернул, — крякнул Ритал, уже успевший приложиться к кубку с вином. — Зови своих девок.
— А я, пожалуй, сразу поднимусь к Майлис, — небрежно обронил Кель и уже направился к широкой мраморной лестнице, но его остановила Доротея.
— Сожалею, но Майлис сейчас занята с другим клиентом, — вежливо улыбнулась Доротея. — В вашем распоряжении все наши лучшие воспитанницы.
— Зови своих красоток, — спокойно ответил гвардеец, но Ритал заметил, как сжались кулаки друга.
Одна из служанок метнулась наверх, и вскоре по лестнице стали спускаться девушки. Легкие туники почти не скрывали их прекрасных тел, но зато дразнили воображение. Жрицы любви кланялись клиентам и замирали поодаль, призывно отставив упругие ягодицы и выпятив молодые упругие груди.
На лицах девушек цвели очаровательные улыбки, они соблазнительно облизывали сочные губы, кидали на мужчин пленительные взгляды, но Келя интересовали только глаза. За притворной страстью он безошибочно видел презрение и равнодушие. Прекрасные лица казались ему фарфоровыми масками, а девушки напоминали лишенных души кукол. Гвардеец почувствовал гадливость
Ритал, довольно посмеиваясь, прошелся вдоль цепочки красоток, беззастенчиво ощупывая их тела. Кель заметил, что некоторые девушки с трудом сдерживаются, чтобы не отшатнуться при виде изуродованного лица гвардейца. Зато их товарки, уже успевшие пообщаться с Риталом поближе, наоборот, всеми силами старались обратить на себя его внимание, но он их усилий словно и не замечал. В конце концов гвардеец ухватил за аппетитные попки и потянул за собой вверх по лестнице пару приглянувшихся красоток.
Настроение было безнадежно испорченно. Кель выбрал первую попавшуюся смазливую девицу, приказал принести к ней в спальню побольше вина и попытался забыться в сладких объятиях умелой жрицы любви, но на душе по-прежнему было муторно и гадко.
— А вот и наш герой! Покоритель столичных красоток, властелин винных морей... Что же ты не весел? — Торстен с ухмылкой встретил тихо проскользнувшего в почти пустую казарму Келя.
— Да так, перебрал наверное, — спокойно ответил гвардеец, даже не попытавшись сострить в ответ.
— Эй, друг. Так дело не пойдет. Выкладывай, — не на шутку встревожился норд.
— Тор, не лезь в душу. Я и сам еще не понял что со мной, — недовольно дернул щекой Кель и, не снимая сапог, рухнул на аккуратно застеленный шерстяным одеялом топчан.
— Ладно, — неуверенно пожал плечами Торстен. — Слышь, ты спать-то не устраивайся, скоро построение. Знаешь уже новость? Вроде как пополнение к нам.
— Мне и прошлого хватило, — недовольно поморщился. Кель.
— Это ты про Тарна? — понимающе усмехнулся Торстен.
— Про кого же еще.
— И чего ты к нему прицепился? Хороший солдат, опыта ему не занимать, в бою уже спина к спине кровь проливали. Даже Великим Силам душу едва вместе не отдали. Тарна хамелеон почти растерзал, спасла только кольчуга, поддоспешник и мастерство целителей, да и мы по краю прошлись. Плюс, если ты не забыл, он раньше октатом был.
— То-то и оно. Мне тот рейд в джунгли, когда это козел командовал нами, никак покоя и не дает, — сел на кровати Кель. — Мы же чудом в живых остались.
— А он-то причем тут? — не сдавался Торстен.
— Эти все его глупости вроде "императорская пехота своих не бросает", нас едва и не погубили, — зло усмехнулся Кель. — Не было шанса с тяжелоранеными пройти через кишащие тварями джунгли. На прорыв нужно было идти без них. Опытный он говоришь? А что это за опыт? Бьюсь об заклад, что мы с тобой бывали в переделках куда чаще. Тарн типичный октат для армии, давно не проливавшей свою кровь всерьез.
— Тебе-то его качества командира на кой ляд сдались? В гвардии он теперь такой же солдат, как и мы. Да и не зарекайся. Еще неизвестно, что бы ты на его месте сделал.
— Я бы сделал то, что нужно, — упрямо мотнул головой Кель.
— А меня бы раненого оставил? — с сомнением усмехнулся Торстен.
— Если бы точно знал, что спасти не смогу, то да, — Кель поднял глаза и встретился взглядом с другом.
— Ну-ну, железный ты наш. Лучше моли Великие Силы, чтобы тебе не пришлось никогда делать такой выбор, — отвернулся Торстен. — И про армию мирного времени ты это зря. На границах империи постоянно стычки, случаются бунты, да и тех же горцев возьми. Думаешь, чего в Эльтруских горах так часто меняют войска?
— Не то это, — поджал губы Кель. — Простых солдат кровью окропляют, спору нет, а вот толкового командира в таких мелких стычках не вырастить. Хочешь верь, хочешь нет, но я задницей чувствую, что если дойдет до серьезной крови, то наши офицеры-аристократы наломают дров, а затыкать дыры будут нашими жизнями.
— Может ты и прав, но тоску прекращай нагонять. Я тебя сегодня вообще не узнаю, — удар гонга прервал Торстена. — Шевелись давай!
Намотав вокруг лагеря положенные десять километров утренней пробежки, все двадцать человек тавта Керита выстроились на тренировочной площадке. Солдаты равнодушно ожидали появления командира, но когда наконец показался октат и держащееся чуть позади него пополнение, многие гвардейцы не смогли сдержать потрясенных возгласов. Трое из новоиспеченных бойцов Сплава никого не заинтересовали, но вот к четвертому из них мгновенно прикипели все взгляды. По ристалищу с грацией совершенной машины убийства шел представитель расы грау.
Доспехов на коте не было, и гвардейцам хорошо было видно, как под короткой безрукавкой из шкуры неведомого зверя перекатываются могучие мышцы прирожденного воина. Он возвышался над людьми на полторы головы, его покрытую коротким мехом морду густой сетью испещрили многочисленные шрамы, одно из стоявших торчком ушей было на половину срезано, но Торстену почему-то сразу показалось, что грау еще молод. Скользило что-то такое озорное и бесшабашное в его желтых тигриных глазах.
Керит представил каждого из новичков людей, но Торстен лишь механически отметил их имена, его интересовал только Грау.
— Ну и наше последнее самое большое пополнение, — растянул губы в улыбке командир. — Это Муралар. Как вы уже заметили, у него есть некоторые недостатки, например, повышенная волосатость, да и жрет он будь здоров. А вот каков грау в деле сейчас и посмотрим. Одеть тренировочные комплекты.
Гвардейцы рысью бросились в казарму, а Торстен пробился к грау. Заметив подскочившего к нему человека, Мурлар остановился, равнодушно разглядывая норда.
— Торстен, — протянул руку гвардеец, но новобранец остался неподвижен. На морде кота не отразилось никаких эмоций, лишь несколько раз дернулись его уши.
— Пожатие руки означает приветствие и знак уважения, — пустился в объяснения Торстен, но его прервал недовольный рык.
— Знаю. В отличие от вашей породы, — мотнув башкой, произнес низким рокочущим голосом грау и двинулся к казарме, оставив норда в ярости сжимать кулаки.
Гвардейцы натянули поношенные набивные доспехи, тронутые ржавчиной поножи и наручи, изрядно помятые шлемы. Даже для грау приволокли все необходимое подходящего размера. Сам кот недовольно прядал ушами, но спорить с приказом не стал и облачился в новенький стегач. Шлем на его крупную голову тоже нашелся, а вот с оружием вышла заминка. Отказавшись от щита и недовольно покрутив в руках несколько слишком коротких и легких для грау тренировочных мечей, он остановил свой выбор на паре больших секир. Люди ими орудовали с помощью обоих рук, но в лапищах потомка свирепых хищников они смотрелись обычными топорами.
Из-за пополнения Керит не собирался нарушать привычный ритм тренировки и сначала отрабатывали удары на вбитых в землю столбах, оттачивали защиту и атакующие связки в парах, а только потом перешли к схваткам. Сам командир работал наравне со всеми. С некоторым интересом Торстен скрестил тренировочные мечи с новичками-людьми. Все они были из смешанной пехоты, но достойной конкуренции гвардейцу составить не смогли. Боевое мастерство норда вообще значительно возросло, и сейчас он был вторым в тавте, уступая только командиру.
Керит не склонен был переоценивать своих гвардейцев и на первый тренировочный бой против грау выпустил сразу троих. Стоило октату дать сигнал, как Муралар взорвался бешеным вихрем отточенных движений. Удары грау были настолько сильны, что, даже приходясь в щит, заставляли гвардейцев покачиваться и болезненно морщиться. Он стремительно перемещался по ристалищу, ни на секунду не замирая на месте и не давая противникам навалиться со всех сторон. Удары и выпады гвардейцев, даже достигая цели, не могли остановить это воплощение ярости и силы. Не прошло и полминуты, как люди, шипя от боли и сплевывая кровь, беспомощно распростерлись на ристалище.
На следующий бой Керит выставил против грау сразу пятерых, но и это не слишком помогло. Первого из противников Муралар отбросил ударом корпуса, а еще один из зазевавшихся гвардейцев отлетел после близкого знакомства с его тяжелым подкованным сапогом. Серия стремительных атак завершила разгром. Гвардейцы с трудом поднимались с земли, с содроганием представляя, чтобы с ними было, окажись лезвия секир стальными и заточенными.
Недовольный Керит уже собрался еще увеличить число нападавших на грау, но к нему пробился пока не участвовавший в схватках Торстен. Выслушав его предложение, октат не стал препятствовать, и норд лично выбрал четырех товарищей для схватки с насмешливо скалящимся котом. Торстен отвел их в сторону и быстро объяснил свою идею.
Поудобнее перехватывая оружие и щиты, пятеро гвардейцев полукругом обступили грау. Под шлемами сверкали их глаза, наполненные решимостью и боевым азартом. Страха не было и в помине, наоборот, новый вызов бодрил и заставлял быстрее бежать по жилам кровь. Кель не удержался и многообещающе подмигнул противнику.
Керит дал отмашку, и все пришло в движение. Муралар шагнул вперед, но к нему уже подскочили двое гвардейцев. Кель с улюлюканьем метнул в громадного кота свой меч и кинулся ему в ноги. Грау легко увернулся от летящего клинка и обрушил одну из секир на верткого противника, но она лишь оставила внушительную вмятину на щите. Рыча мохнатый новобранец попытался отбросить человека ударом сапога, но он пришелся крякнувшему от боли гвардейцу в плечо, а правой, свободной рукой Кель мертвой хваткой впился в его ногу.
Второго противника грау встретил страшным по силе ударом секиры, проломившим доски щита, а меч человека лишь напрасно скользнул по плечу противника, но свою задачу солдат выполнил — отнял драгоценные мгновения. Справа на новобранца обрушился клинок Ритала, заставив жалобно лязгнуть метал шлема, а подскочивший слева Тосртен отшатнулся от размашистого удара секиры, едва не вонзившейся в землю, и, качнувшись вперед, впечатал окованную железом кромку щита в ее древко. С сухим треском дерево переломилось, а норд, пользуясь тем, что на поножах не было отбойников, от души съездил тренировочным мечом по беззащитной задней части колена.
Оказавшийся за спиной у кота Тарн попытался попасть под край на секунду приподнявшегося шлема, но клинок лишь скользнул по козырьку, зато страшный удар щитом в поясницу заставил пошатнуться даже такую громадину.
Грау взревел раненым тигром, метнул в Торстена рукоять сломанной секиры и крутнулся на месте, словно медведь, облепленный гончими. Так и не разжавший пальцы Кель получил удар ногой по ребрам и со стоном отлетел в сторону. Ритал с трудом отвел стремительный взмах секиры, но, пошатнувшись от его силы, на секунду замер на месте, а грау, не обращая внимания на проскрежетавшие по шлему мечи Торстена и Тарна, всей своей массой врезался в солдата с изувеченным лицом, сбивая его с ног.
Ситуация разом переменилась. Гвардеец с разбитым щитом попытался клинком закрыться от летящей в него секиры, но грау умело изменил направление удара, и оглушенный боец рухнул на землю. Отпрыгнув в сторону, кот резко развернулся и встретил лицом к лицу неосмотрительно напавшего на него Тарна. Удар ногой, даже придясь в нижнюю часть щита, едва не отбросил гвардейца, а лезвие тренировочной секиры, пройдя над опустившейся кромкой, оставило внушительную вмятину на его шлеме. Еще секунда и грау окончательно переломил бы ход схватки, но ему помешал Торстен.