Его глаза ввалились, но он был почему-то настолько уверен в своём ответе, что Нина поверила ему. Но, будто понимая, что его односложного ответа маловато, Денис вздохнул и объяснил:

— Она ведь призраков пока плохо видит. А если бы увидела сон про тётю Матрёну, вместе с ней увидели бы все...

Логику мальчишки Нина поняла: все увидели бы — и тогда заплакал бы не только Денис. Но по комнатам — тишина, пусть и насторожённая из-за переполоха в общем коридоре. Но тишина.

— Мы расскажем всем, что больше никто не будет уводить детей и стариков в лесопарк? — неуверенно спросила Нина.

Мальчишка молчал, и она знала, что он очень серьёзно анализирует её вопрос. Даже забыл о бутылочке с соком, хотя попервоначалу вцепился в неё крепко.

Потом покачал головой.

— Только Лене. Она начала видеть призраков. Она должна знать. И... люди привыкли к кошкам. А вдруг кто-нибудь... — он поёжился.

Недовысказанную мысль Дениса она тоже поняла и сама поёжилась: да не дай бог, узнав, что опасности больше нет, кто-то из жильцов выбросит кошек на улицу, полагая, что они больше не понадобятся!

— Это-то ладно, — прошептала она. — А объяснять Лене будем, из-за чего всё случилось? Или... не стоит?

Мальчишка уже успокоился и предложил:

— Можно сказать ей, что Савелий довёл тётю Матрёну до инфаркта своим... поведением. Лена поверит, потому что этот... и правда так может.

— Мог.

Нина не удержала своего языка.

— Что? Вы о чём? — удивился Денис.

— Ты же был в коридоре, — тоже удивилась Нина. — Разве ты не слышал?

И с досадой поморщилась: конечно, не слышал! Денис выскочил из своей комнаты сразу после окончания кошмаров и тут же побежал туда, где, как он рассчитывал, никто не услышит его плача.

С оглядкой, аккуратно подбирая слова, Нина рассказала мальчишке всё, что услышала о Савелии от Марьи Егоровны. Денис слушал, открыв рот, а потом... После небольшой паузы, покачал головой:

— Я помню, что его окружили призраки, а вот дальше... Значит, тётя Матрёна отомстила ему так же, как он обидел её...

Кажется, она зря боялась, что сообщение о смерти Савелия напугает его.

— Не знаю, Денис, — вздохнула Нина. — Мне кажется, она всё-таки пожалела его и отпустила. Но, когда он добрался до барака... Может, он слишком сильно ослабел и потому не сумел войти к себе, а свалился перед дверью дома.

— Тётя Нина, давайте не будем об этом, — попросил Денис. — Для меня он всегда был... гадским. Не хочу про него.

Они посидели, прислушиваясь к общему коридору, по которому ходили и, как казалось, бормотали, а потом Нина спросила:

— Сумеешь сегодня в школу пойти? Не выспался, устал...

Мальчишка независимо пожал плечами и вскинул голову. Нина даже испугалась, что он заговорит в полный голос, забыв о спящих детях. Но Денис держал себя в руках.

— Страха перед выходом из барака ночью теперь нет, — вполголоса заявил он. — Нет этого гадского дядьки. Этого хватает, чтобы я высидел все уроки по расписанию. Да ещё... Видение призраков у меня осталось. И я собираюсь его развивать. Так что... Нет, на уроках я буду нормально сидеть.

— Тогда давай думать о том, как ты вернёшься домой, — улыбаясь его решительному тону, предложила она.

— Легко, — опять пожал он плечами. — В туалет вышел — вот и всё.

— Ты молодец, — кивнула она. — Успокоился?

— Ага. Я пошёл, — кивнул и он. И поднялся со стула. Но, когда подошёл к двери, обернулся. — Тётя Нина, давайте я сам Лене всё расскажу — про Савелия.

— Согласна.

И мальчишка вышел в коридор, так же решительно сразу направляясь к двери своей комнаты. Нина подошла было к двери — запереть её. И внезапно остановилась. Денис прав: нет вредного дядьки, который лез в её комнату. Нет призрака, который мстительно уводил из барака. Теперь барак вновь превращается в дом, где между соседями нет никаких охранительных границ. А значит, можно не закрываться на висячий замок, а можно просто задвинуть язычок щеколды и пойти досыпать то ночное время отдыха, которое было украдено призраком и Савелием...

Если последнее получится. Уснуть.

Она не стала ложиться. Уселась с ногами на диван, хорошенько укуталась одеялом. Время подумать. Например, о том, что несколько последних дней в бараке обнаружили в ней самой... ту самую стройняшку-хохотушку, которая была до замужества. И что-то уверенно твердило ей, что пора бы перестать прятаться от бывшего мужа, сама закрываясь от огромного мира и закрывая детей, как минимум — от города. Нет, ничего не скажешь: здесь жить замечательно, не считая некоторых неудобств. Но дети... Она нутром чуяла, что они каким-то образом давно поняли, что надо бояться мира вокруг них. Из-за отца.

Пора исправлять ситуацию.

Как — Нина пока не знала. Но твёрдо уверилась, что время пришло.

Несмотря ни на что, есть люди, которые искренне хотят помочь ей. И пусть она теперь немного настороже будет относиться к Марье Егоровне, но переживания той, как переживания и других жильцов из-за оставленной в беде тёти Матрёны, смягчали их вину.

...Нечаянный взгляд на часы. Время к половине седьмого. Пора готовить завтрак детям, поднимать их кормить и выпроваживать к полюбившейся им няне Галюшке... Нина неожиданно для себя замерла. Почему няня Галюшка сказала детям, чтобы они опасались Савелия? Почему она охарактеризовала его, как человека, не любящего "котеек"? Няня что-то знала о том, что произошло в комнате тёти Матрёны? Или однажды увидела Савелия в неприглядной ситуации?

Обеспокоившись, Нина сначала думала подойти к няне Галюшке, чтобы порасспросить её о том, почему она так назвала Савелия. Но покачала головой. Нет, не надо. Не надо тревожить то, что теперь ушло в прошлое — с концами. Пусть няня Галюшка и знает что-то о Савелии, сейчас это уже не важно. История прошла — и ладно.

И, решив так, Нина вышла в кухоньку, чтобы посмотреть, всё ли готово, чтобы начать готовить завтрак для детей, а потом высунулась из-за занавески и насмешливо сказала:

— Проспали всё на свете? Санька! Анюта! Встаём! С добрым утром!

И стиснуло сердце, когда полусонная Анюта села на кровати и поцеловала свою Плюшку в нос, пока котёнок лениво отбивался от неё лапками. Санька же встал и сразу понёс своего Тишку к тарелочкам, наполненным влажным кормом.

Вскоре оба сидели за столом и весело переговаривались, пока Нина не спросила:

— Как спалось? Что видели во сне?

Ждала ответа, что спалось хорошо, а во сне... ну, например, летали.

Но Санька вдруг сказал:

— А мне старенькая тётенька приснилась! Она меня за руку взяла и повела играть с котятами! Их так много было!

— Ой, и у меня тётенька была! — изумилась Анюта. — И я тоже с котятками играла! Мама, а бывают одинаковые сны?

— Вы же брат с сестрой, — удерживая слёзы, отозвалась Нина. — Наверное, бывают. А ваши Тишка с Плюшкой там были?

— Конечно! Мы в верёвочку играли!

После вопросов о сне дети некоторое время вспоминали его мелкие детали, не пугаясь, но радуясь, что у обоих они одни и те же, а потом услышали звонкий голосок няни Галюшки и заторопились мыть за собой посуду и собираться на улицу.

Оставшись в одиночестве, Нина задумалась, глядя на раззанавешенное окно: спал ли под утро Денис? Видел ли он тот светлый и радостный сон о котятах, к которым его привела тётя Матрёна? Или этот сон видели только самые маленькие дети барака? О последнем она-то узнает. Ведь Санечка и Анюта наверняка поделятся интересным сновидением с другими детишками из группы няни Галюшки.

Стоит ли спрашивать Дениса о последнем сне?

Нет. Если он его видел — расскажет сам. А напоминать ему о страшном, о ночном кошмаре во сне и наяву Нина не будет.

Видела ли тот сон Лена? Если видела, возможно, она и расскажет мальчишке, и тогда о нём будет знать и Нина. Насколько она понимала, подростки теперь будут частыми гостями в её комнате. Что ж... Жизнь начинает медленно, но упрямо расцветать лучшими красками, чем было до того... И Нина поклялась себе, что однажды выберет время и внаглую заявится к бывшему мужу. После случая с тётей Матрёной она ничего не боится и не хочет бояться! И фыркнула на свою браваду. А потом притихла, глядя на скамью перед бараком. А если не бравада? Рядом всегда теперь будет Николай, и уж он-то поможет ей во всём, о чём она его попросит. А уж дальше...

Оглянулась. Пора включать ноутбук. Пора работать.

Обновление

Глава девятнадцатая. Вместо эпилога

Потихоньку страсти улеглись. И пришло время поразмышлять, что именно случилось и почему...

Тело Савелия в барак не привозили. Родственники не захотели возиться с похоронами того, кто всю жизнь был гнилым прыщом на ровном месте. Единственно — купили гроб и сопутствующие предметы. На кладбище его увезли сразу из морга, благо дело передали соответствующей фирме. А через некоторое время в его комнату на законном основании вселилась пожилая чета — дальние родственники Савелия и тёти Матрёны. Жильцы барака поначалу смотрели на них насторожённо, но эти люди были искренне добродушны и благожелательны со всеми. И, что интересно — как заметила про себя Нина, они нисколько не усомнились, когда им предложили взять котят. И жильцы выдохнули, полностью приняв новичков.

Но это было очень даже потом.

А пока...

Денис и Лена часто забегали к Нине. Ведь теперь их объединяла общая тайна. А Нина гостеприимно встречала их, хотя сердце сжималось при взгляде на Дениса. Как хорошо, что мальчишке всего двенадцать лет!.. Хоть порой он рассуждает, как взрослый. Впрочем, последнее — возможно, оттого что он поздний ребёнок?.. Главное, что самого страшного в насланном кошмаре Денис не понял. Он увидел трагедию между тётей Матрёной и Савелием. Но, будучи подростком, не сумел разглядеть трагедию между тётей Матрёной и жильцами барака. Неизвестно, была ли в бараке мать Дениса во время той страшной сцены, слышала ли она умоляющий крик бедной женщины, на который никто не отозвался... Пусть мальчишка не будет с детства разочарован в людях. Пусть будет доверять тем, кого знает с детства. Пусть...

И однажды, когда они, все вместе, в очередной раз обсуждали, что произошло, Нина нашла способ увести мальчишку от опасного для него разочарования во взрослых. Просто спросила:

— Денис, а ты всё ещё видишь призраков за окном?

Спросила при Лене, и девочка тоже с любопытством уставилась на своего младшего друга. Да с таким вниманием, что Нина побоялась — не ответит мальчишка, восприняв это любопытство... праздным. Но Денис поджал губы, будто вспоминая, а потом сказал:

— Вижу. Но не так, как раньше.

— И в чём разница? — подтолкнула его теперь и сама заинтересовавшаяся Нина.

— Раньше они висели за окном, будто чего-то ждали. И я их боялся именно из-за этого — что они неподвижно висят. А теперь медленно так пролетают, как будто... растерялись и не знают, что делать дальше. Ну, без тёти Матрёны.

— Но они есть... — задумчиво уточнила она.

Лена смотрела на них и вдруг заволновалась.

— А разве мы им не поможем, как тёте Матрёне?

— Я ни одного не вижу так отчётливо, как видел её, — растерялся Денис. — А мне кажется, если бы им нужна была помощь, я бы разглядел хоть кого-то из них.

— Но того священника ты же видишь? С посохом который? — настаивала Лена. — Давай поможем ему?

— Да как? — уже чуть не рассердился мальчишка. — Он же к нам не подходит, чтобы мы ему помогли!

— Так и он не подходит, потому что не знает, что мы его видим! — обрадовалась девочка. — Давай постоим перед ним, чтобы он видел — мы смотрим прямо на него!

— И что дальше?

— Как что? Если он не отвечает нам... Напишем ему записку, чтобы он нам во сне, как тётя Матрёна, объяснил, как ему помочь!

Убеждённость девочки оказалась такой сильной, что Денис, кажется, чисто машинально посмотрел в окно. К Нине-то пришли к вечеру. И мальчишка проворчал:

— Мы его всё время днём видим...

— Вот завтра и подойдём к нему! — твёрдо решила Лена. Судя по следующей фразе, фантазия девочки, несмотря на плохое видение Леной призраков, работала неплохо: — А ещё надо бы объяснить тем призракам, которые плохо видны, что мы делаем.

— Как?

— А мы помашем им рукой, когда подойдём к священнику. Они послушают нас, поймут, что мы хотим помочь, и сами всё расскажут. Во сне. Ну, в нашем.

Нина только и сумела, что насмешливо спросить:

— А не боитесь, что они в ваших снах толпами начнут бродить?

Посмеялись немного, а потом подростки ушли, на ходу горячо обсуждая, как наладить контакт с призраками.

...Где-то через неделю после происшествия дети Нины ворвались в комнату с ликующими воплями:

— Мама! Мама! Дядя Коля нас к себе в гости приглашает!

А следом за ними появилась взволнованная Марья Егоровна с подтверждением:

— Ниночка, у тебя же сегодня, в субботу, работы нет? Съездим к Коле в его квартиру? Посмотрим, как он там.

— Но... — растерялась Нина.

Марья Егоровна легко перебила его:

— Мы только посмотреть! Как будто прогулка... ещё одна. Коля нас ждёт внизу, у остановки! Дети, собираемся!

И засмеялась, чем-то очень довольная.

Сначала Нине инициатива Марьи Егоровны показалась очень странной. А то, что инициатива — всей компанией поехать в гости к её сыну, была именно её, сомнений нет. Но... что делать? Нина быстро собрала детей, одев их в чистое и недавно глаженное, переоделась сама, подгоняемая управдомшей. И, наконец, все четверо побежали вниз, к остановке.

Детям понравилось. Мало того что в квартире Николая их ждал необыкновенный обед, на который Нина только укоряюще покачала головой: сплошные детские предпочтения — такие, например, как сахарная вата, сладкие соки, яблоки, пирожки и, как ни странно, шашлык; так ещё выяснилось, что у этой квартиры не балкон, а лоджия! И выходит она окнами на недавно открытый лесопарк! Дети просто рты открыли на такое зрелище — и, естественно, тут же запросились на качельки!.. Пока Марья Егоровна радостно угощалась вместе с детьми странным обедом, Николай провёл Нину по всем трём комнатам квартиры, пока что очень скупо обставленной мебелью... Марья Егоровна быстро присоединилась к ним, восхваляя квартиру и своего "младшенького".

Когда вернулись в комнату с лоджией, Марья Егоровна, довольная, как объевшаяся кошка (по впечатлениям Нины), ничуть не стесняясь, высказала:

— Женской руки не хватает, не правда ли, Ниночка? А вот будет в этой квартире хозяйка, она и сделает комнатки уютнее.

Николай только смешливо поморщился ("Мама! Стыдно же!") и отвёл глаза, а дети, конечно же ничего не понявшие, помчались к Нине, чтобы накормить её вкусностями, которые для всех были выставлены на стол.

Вообще, как Нина заметила, Николаю понравился букетно-конфетный период ухаживаний. Он даже разок признался, сидя вместе с Ниной на дворовой скамье:

— Всегда любил дарить подарки племяшкам. Но дарить что-то... тебе... это даже не могу высказать, как именно хорошо, но готов постоянно задаривать тебя чем-нибудь!