Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Мы все идем к мосту, — остановив бурный порыв Хохла, заявил Кир. — Пока ты будешь рыбачить, мы с Громом и Ольхой пораскинем мозгами, как на другой берег переправиться. Так что, собираемся.
Поскольку большой Краснохолмский мост был разрушен до основания, то пришлось ехать к Новоспасскому, именно на нем не хватало всего десяти метров покрытия.
Хохол уже снаряжал спиннинг, Ольха бродила поблизости, собирая дрова для костра. Кир очень надеялся, что взявшемуся за рыбную ловлю Вадиму удастся обеспечить их обедом, ужином, а если повезет, то и запасами на ближайшие несколько дней.
— Что думаешь? — глядя на обрушенную секцию моста, спросил Гром.
Кир задумчиво разглядывал провал, в принципе, взрывники добились своей цели, быстро переправится здесь, не имея хорошего снаряжения, было невозможно, а если на другой стороне поставить трех-четырех человек с автоматами и одним пулеметом, то переправа становилась просто нереальной. А особенно, если учитывать, что у жителей города не было иммунитета к воде, каким обладали Дикие с их ведами, то переправиться можно было только на лодке. А она была как на ладони, и стрелки легко подавили бы любую попытку прорыва.
— Думаю, что нужно переправляться и наводить канатную дорогу, — задумчиво произнес Скиф. — Потом аккуратно укладывать на нее доски. Короче, веревочный мост. Перекинуть или перетащить что-то довольно широкое при наших скудных силах довольно проблематично. Да и нет времени искать, где найти довольно плотную конструкцию длинной не меньше двенадцати метров. Так что, думаю, нужно лезть на ту сторону.
— Что ж, идея здравая, — согласился Гром. — Один переправляется, второй перекидывает ему веревку, нужно только найти, где ее там закрепить.
— Одной частью моста станет парапет, на его арматуринах можно легко закрепиться, а вот со торой будет сложнее, — подвел итог Скиф. — Итак, я лезу туда, ты перекидываешь мне веревку, а я пока думаю, как закрепить другой край моста. Все, хватит стоять, пора действовать.
— Как собираешься переправляться?
— Стоян, — неожиданно Кир назвал Грома по имени. Но тот не возражал. — Стоян, сейчас спустишь меня в воду, а на той опоре уцелела лесенка. По ней и заберусь. — Все это Кир говорил, проворно скидывая с себя одежду, кольчугу и оружие. Оставил только трусы и пистолет, который упаковал в полиэтиленовый пакет и надежно перемотал скотчем. — Хорошим материалом для покрытия моста будут крышки столов, дверцы шкафов и прочие части мебели, только смотри, чтобы они были не слишком тяжелые. Все, я пошел, а ты давай на поиски, до ночи мы должны переправится. Кстати, пластик, который используется как седушки лавочек, тоже сгодится, он прочен и легок.
Гром кивнул, принимая дельный совет. За их спиной фактически с другого берега раздался радостный вопль Хохла. Он стал держа в руках почти двухкилограммовую рыбину, длинна которой была около полуметра.
— Ну вот, с обедом вопрос решили, — обрадовано крикнул Вадим, — почистить и сварить. Жаль, конечно, картошечки с морковкой нет, уха была бы кстати, но рыбный бульон тоже пойдет.
— Продолжай, — крикнул Кир и, засунув пакет с пистолетом в трусы, ухватился за веревку, которую Гром для надежности привязал к какому-то металлическому штырю.
— Ну, удачи, — пожелал Гром.
— На хрен, — отозвался Скиф, — я приму только успех. — И скользнул по тросу к воде.
— Как водичка? — крикнул с моста Гром, увидев плывущего к лесенке Кира.
— Прохладная, — отозвался Скиф.
Кое-как взобравшись по техническим скобам, Кир перелез через парапет и отдышался. Что ж, пора начинать вторую часть операции и сделать одну половину веревочного моста.
— Ловлю, — крикнул Кир.
Гором кивнул и швырнул ему конец веревки. Через десять минут все было кончено, но оставалось решить вопрос со второй частью. Нужно было придумать на чем ее закрепить. Кир осмотрелся, ища что-нибудь подходящие. Низ Скиф решил закрепить на куске арматуры, торчащей из остатков дорожного полотна. Вроде он сидел довольно крепко и не должен был вырваться. А вот на чем было крепить верх?
Если на другой стороне Гром уже разобрался с этой проблемой, решив подтащить останки каркаса автомобиля и закрепить их с помощью камней и упоров, то здесь это было довольно проблематично. На этой стороне ничего подобного поблизости не было. Единственное, что радовало ведуна, что он в любой момент сможет переправится обратно, обрубив за собой натянутые канаты. Но проблему со второй частью моста нужно было решать и решать, как можно быстрее.
Кир направился вдоль улицы, ища подходящую опору, пройдя триста метров, в одном из дворов он увидел небольшой гараж-ракушку, замки были на месте, гараж выглядел целым. Осмотревшись, Кир нашел кусок трубы и пятью ударами сбил запоры. Открыв слегка приржавевшую крышку, он удивленно уставился на великолепно сохранившуюся тюнингованнную Победу пятидесятого года выпуска, окрашенную в зеленый метлик. На переднем капоте была великолепно выполненная аэрография, изображавшая руины Сталинграда. На какое-то время ведун замер, любуясь великолепной работой художника. Уж больно детально были выполнены остовы домов, разрушенная улица, подбитая немецкая техника. Машина оправдывала свое имя — Победа. Как ни жаль было ее портить, но он сильно сомневался, что ему удастся раздобыть в Москве хоть каплю бензина. Хотя на этом танке, произведенным советской промышленностью, можно было вернуться домой. Выбив стекло и открыв капот, Кир убедился, что движок по прежнему работает на бензине и переделке не подлежал.
— Жаль, — сказал Кир громко, словно сочувствуя машине.
Была всего одна проблема, мешавшая передвижению машины к мосту. Сопревшее и лопнувшее передние колесо. Благо в багажнике была запаска и домкрат. Двадцать минут и машина была готова к передвижению. Переведя рычаг переключения скоростей на нейтральную передачу и поднапрягшись, ведун выкатил машину из ракушки. Если бы не небольшой уклон улицы, у Скифа ушло бы порядочно времени на то, чтобы доставить машину к мосту. Гром, переправившийся на его сторону моста, помог докатить машину и долго восхищался самой машиной и работой художника. Ради такого зрелища Ольха и Хохол оставили свои дела и перебрались по двум тонким шнурам, чтобы увидеть рисунок.
— Великолепно, — восхищенно произнесла девушка. — Как будто в бинокль смотрю на город.
Хохол согласно кивнул.
— Жаль только, что невозможно эту машину завести, а то можно было бы на ней вернуться. Но художник, действительно, мастер.
— Как там с обедом? — спросил Кир.
— Еще минут двадцать и можно садится, — отозвалась Ольха, хватаясь за верхний канат. — Все, пошла обратно к своему котелку.
Она была уже на середине когда внезапный порыв ветра ударил девушку в спину. Нога соскользнула и Ольха зависла над водой в пятнадцати метрах от воды.
— Держись, — крикнул Кир, собираясь идти к ней.
Но его жена была не из пугливых, она не растерялась и не стала тратить силы на крики о помощи. Довольно ловко перебирая руками, она добралась до противоположенного края и, слегка подтянувшись, забралась на мост. Помахав мужчинам рукой, она, гордая собой, удалилась к костру, на котором закипала бедная уха, состоящая из одной рыбы.
— Что у тебя с рыбалкой? — поинтересовался у Вадима Гром.
— Нормальный улов, — ответил парень, переправляясь на другую сторону. — Штук шесть щучек, от килограмма до трех. Думаю, еще часик порыбачу и вам помогу, и, в принципе, хватит дня на три, а если экономить, то и на неделю.
— Молодец, — похвалил парня Кир, — я уже прикинул, что если рыбы закоптить, то можно сделать запас и на более долгое время. До темноты еще часов шесть. Думаю, мы сегодня успеем переправиться, заночуем поблизости и ночью будем коптить рыбу. Что-то у меня нет желания оставаться без провианта.
Все согласно кивнули.
Через три часа переправа была закончена. Кир, пользуясь энергетическим бичом, быстро нарубил из пластиковых лавочек покрытие для моста, Гром тут же раскаленной до красна в костре арматурой прожег в них отверстия и крепил их к канатам с помощью проволоки. Обед был вкусным. Ольха не стала экономить и сварила сразу две здоровенные рыбины. Еще штук десять плескались в трех ведрах, которые предприимчивый Вадим нашел в стоящих поблизости домах.
— А вечером запечем здоровенную щуку в глине, — мечтательно произнес Стоян. — Я уже все придумал. Сам буду готовить.
Никто не возражал. Каши уже стояли поперек горла, хотелось разнообразия, вареная щука была ничего, но печеная будет еще лучше.
Переправа заняла всего час и прошла без эксцессов, правда, когда все уже было закончено, осмотр показал, что один из шнуров почти перетерся и требовал замены, которой не было.
— А назад как же? — спросила Ольха.
— Этой дорогой мы не пойдем, — ответил Кир, они с Громом уже утвердили маршрут. — Не забывайте, что нам нужно выяснить, что происходит с энергией. А для этого нужно попасть в Храм.
На ночлег расположились в подъезде одного дома. Хохол, довольно долго живший в деревне, за двадцать минут собрал коптильню из подручных материалов и приступил к заготовке провизии, Гром возился со щукой, в сарае, где был свалены метлы, ледорубы, ломы и прочий инвентарь дворников, нашлась вполне годная лопата, с помощью которой он довольно быстро накопал глины.
— Ты что-нибудь чувствуешь? — садясь поближе и обнимая мужа, спросила Ольха.
— Ты насчет чего? — не понял Кир.
— Ну как вчера ночью? — пояснила девушка.
— Нет, вокруг все спокойно, во всяком случае я не чувствую опасности, — быстро просканировав местность, ответил ведун. — В радиусе пары километров ничего нет. А дальше сил не хватит заглянуть. И так много энергии уже потратил. Конечно, еще есть резервы, но они не бесконечны.
Ольха тяжело вздохнула и поднялась на ноги. За эти два дня, проведенных в Москве, она поняла очень многое. Например, ей стала близка тоска, с которой Кир и Гром смотрели на мертвый город. До этого она никогда не бывала здесь, но даже сейчас это был один из самых красивых городов планеты. Брошенный, разрушающийся, но все еще прекрасный. Конечно, она, в отличие от своих спутников, переживала не так сильно. Но ей тоже было грустно находиться в этом красивом мертвом городе.
Кир вошел в одну из квартир, находившихся на лестничной площадке и стал смотреть в окно, выходящее на Москву-реку. Солнце почти село, вода пылала, она была красной, словно это была вовсе не обычная H2O2, а кровь и даже не кровь, а руда, как называли ее славяне. Только здесь Кир начал осознавать бессмысленность оплотов. Они были рудиментными отростками цивилизации, бесполезными и никому не нужными, кроме тех, кто прятался за их стенами. Вокруг них был уже совсем другой мир и только кучка людей, цеплявшаяся за старое, пыталась жить так, как жили до того, как вода стала ядом. Оплоты не развивались. Они медленно умирали. Не было торговли и конкретных территорий, примитивная экономика, отсутствие внешних контактов, изначально подобный сценарий был обречен. Так не восстановить цивилизацию.
Позади ведуна раздались мягкие кошачьи шаги. Кир не стал напрягаться, он точно знал, что это его жена, которая подойдет и обнимет, и они будут стоять и смотреть на красную реку и блики заходящего солнца в уцелевших окнах обреченного города, который никому и никогда не покорялся, ни немцам, ни французам. А теперь стоял пустым, потому что люди просто оставили его. Наверное, через две тысячи лет археологи нового мира найдут его остатки, как находят древние города в джунглях Амазонки и будут гадать, что же случилось двадцать веков назад. Очень даже может быть, что эти археологи будут отличаться от нас. И будут смотреть на наши останки, как мы смотрим на останки карманьенцев.
Ольха обняла Кира и положила голову на плечо. Так они и стояли — мужчина и женщина, муж и жена посреди брошенного разрушенного города, в котором полыхал солнечный пожар уже сменяющийся наступающей тьмой.
— Пошли к костру, — тихо сказала Ольха, — я замерзла.
Кир нежно провел по ее волосам и, взяв ее за руку, на ощупь двинулся по погруженной в темноту квартире. На лестнице по-прежнему горел костер, Гром уже пек рыбу, рядом дымила коптильня и, если бы не разбитое окно и приоткрытая подъездная дверь, они бы уже задохнулись от дыма.
— Стоян, когда ужин? — спросил ведун, ловя себя на мысли, что все чаще называет Грома по имени. Но бывший наемник не возражал, видимо, ему самому нравилось.
— Думаю, через час мы сможем поесть, — ответил он, поворачивая рыбу, обмазанную глиной другим боком. — Я обшарил все квартиры в этом подъезде и нашел кое-какие специи. Так что, думаю, рыба будет вкусной. Хотя, честно говоря, мне не хватает овощей и соусов. Но, думаю, в любом случае это будет вкусно.
Странно, Кир никогда не любил рыбу и морепродукты, за исключением креветок и кильки в томатном соусе, но теперь он предвкушал вкусный ужин, главным и единственным блюдом на котором была именно рыба.
— Думаю, завтра мы сможем добраться до высотки МГУ, — глядя на огонь произнес Кир. — Я изучил карту, у нас фактически прямая дорога, никаких рек и мостов.
Гром согласно кивнул и посмотрел на лошадей. Этот дом они выбрали еще и потому, что в широком холле свободно разместились все пять коней. Оставлять их пастись на улице Кир посчитал неразумным. Ольхе и Хохлу пришлось рвать траву, чтобы лошади могли спокойно питаться.
Кир смотрел на языки пламени и вспоминал слова Ящика в тот день, когда они только выехали на джипе на большую дорогу. "Никогда не был в Москве, — заметил тогда он, — вот теперь посмотрю, это, наверное, очень красивый город."
— Жаль, что ты так его и не увидел, солдат, — тихо сказал Кир, — даже сейчас, лежа в руинах, это самый красивый город. И самое красивое в нем то, что в нем нет людей.
— Что? — не расслышав, спросил Хохол.
— Ничего, мысли в слух, — отозвался Кир.
Неожиданно справа от Скифа раздался гитарный перебор. Повернув голову, ведун с удивлением обнаружил Стояна, в руках у которого была гитара.
— Концерт по заявкам объявляю открытым, — возвестил Гром. — Слушаю заказы и повинуюсь.
Кир ненадолго задумался, у него раньше была неплохая подборка русского рока и бардов. Ольха молчала, она была слишком мала, когда еще была музыка, Хохол тоже не знал, что попросить.
— Итак, я жду, — продолжая перебирать струны и наигрывать какую-то быструю испанскую мелодию, напомнил о себе Гром.
— Из бардов или русского рока можно? — спросил Кир.
— Не можно, а нужно, — поправил его Стоян. — Хороший вкус, командир. Что изволите?
— Визбора "Осенние дожди".
— Будет исполнено, — улыбнулся Гром.
Он слегка настроил колки и ударил по струнам. Голос у него оказался просто великолепным, словно был создан для подобных песен.
— Видно нечего нам больше скрывать, все нам вспомнится на страшном суде.
— Эта ночь легла как тот перевал, за которым исполненье надежд.
— Видно, прожитое прожито зря, но не в этом понимаешь ли соль,
— Видишь, падают дожди октября, видишь старый дом стоит средь лесов.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |