Я с ней согласился и немного потренировавшись, применил его к пострадавшему. Энергию для плетений брал из своего накопителя, хранившегося в стазис-кармане. Я научился брать энергию из стазис-кармана, не доставая оттуда сам накопитель. Это оказалось очень удобным, и я мог не светиться у своих пациентов, оставаясь для них невидимым. Но, главное, я мог дотянуться до них в любой точке планеты, лишь бы там была моя метка.

Закончив лечение мужа Анны, я попросил Асю:

— Ты не можешь быстренько просмотреть всех больных в этой больнице, раз уж мы тут оказались, нет ли здесь тяжёлых, которым срочно нужна помощь?

— Я смогу это быстро сделать, если ты облетишь все палаты.

Я начал облёт с верхнего этажа. Кто ищет, тот найдёт. Мы обнаружили около десятка тяжелобольных, на которых я потренировался в применении целительских техник. Потом, я почувствовал усталость. По-видимому, моё сознание энергетически, по-прежнему, было связано с телом и когда магичил, то тратил его энергию. Я убедился в этом стразу же, как вернулся. Я чувствовал себя, будто вагон с луком разгрузил, такой же усталый, пыльный и грязный, весь в луковой шелухе. Поговорил об этом с Асей. По её мнению, ощущение грязи возникло из-за обратного оттока ко мне грязной энергии от больного. Я посылаю больному свою энергию, пропущенную через свою энергетическую структуру, а от него получаю соответственно больную и грязную. Она вливается в мою энергетическую систему и очищается. Но, если её много, то это очищение происходит не быстро, оно требует от меня прилива свежей чистой энергии.

Поняв в чем дело, окатил себя энергетическим душем, возвращая себе бодрость и работоспособность и прогоняя усталость. Потом пошёл на кухню. Чтобы не греметь посудой, достал из стазис-кармана закупленные сегодня (точнее уже вчера) на вокзале пирожки и умял с десяток. Они исчезали у меня в желудке без следа. Наконец, я насытился, вернулся на свой диван и сразу уснул.

Утром проснулся рано, Люда ещё спала. Умылся, прошёл на кухню и приготовил завтрак. Сварил овсянку, пару яиц, разогрел в микроволновке два чудом сохранившихся вчерашних пирожка с мясом, и пошёл будить свою названную сестричку.

* * *

"Репортаж с рядовой свадьбы", так называлась следующая заметка в пятничном номере газеты "Вечерний Санкт-Петербург" от 13 ноября 2015 года, в разделе происшествия.

Неделю назад в одном из ресторанов Петроградского района Санкт-Петербурга состоялась свадьба. Рядовое, казалось бы, событие, если бы не целый ряд самых удивительных случаев и ситуаций его сопровождающих. Во время свадьбы на ресторанной автостоянке автоугонщики разули одну из автомашин, принадлежащую подруге невесты. Что в этом удивительного, спросите вы. И это событие, абсолютно обыденное в жизни нашего города. А удивительное заключается в том, что оба угонщика оказались полными недотёпами. Один из них, споткнувшись, неудачно упал и, разбив голову, потерял сознание. Второй, захотел проколоть оставшиеся на машине колеса и сделал это настолько неловко, что разрезал вену на своей руке. В машине, которую они разували, оказался пассажир — 12-тилетний мальчик Вова, который спас истекающего кровью воришку, оказав ему первую медицинскую помощь, и вызвав скорую помощь, а заодно и полицию.

Второе происшествие, которое произошло около того же ресторана, связано с такси. Его водитель был на своём рабочем месте, но без сознания, а в салоне стоял удушливый и неприятный запах. Вызвали скорую помощь, которая отвезла водителя, как и предыдущих двух воришек в дежурную городскую больницу номер 105.

Тем временем в ресторане продолжала гулять свадьба, которой, как в песне, стало места мало, и она выплеснулась на улицу, где вскоре произошла скоротечная схватка между нынешним мужем новобрачной Аннушки (не будем называть её фамилию, ибо ничего предосудительного она не совершила) и её бывшим гражданским мужем. В результате схватки, обоих мужей, как нынешнего, так и бывшего увезли всё на той же машине скорой медицинской помощи в дежурную городскую больницу номер 105. Бывший муж был в бессознательном состоянии, нынешний — в полном сознании, но сильно травмированный. Тут и гематомы, возможно переломы рёбер и сотрясение мозга, не считая пары выбитых зубов.

Но, если читатель подумает, что на этом всё и закончилось, то он глубоко ошибётся. Дальнейшие события происходили в дежурившей в прошлую пятницу городской больнице номер 105. Всех поступивших к ней пациентов с того места на Петроградской стороне, где наша петербурженка Аннушка выходила замуж, сразу же направляли в реанимационное отделение. Всем были проведены необходимые реанимационные мероприятия, и воришкам автомобильных колёс, и водителю такси и обоим мужьям Анны. Как потом выяснили у дежуривших врачей, всем пострадавшим пришлось бы задержаться в их больнице как минимум на недельку, а кое-кому и на две. Однако, внимание читатель, происходит ещё одно, совершенно удивительное событие. На следующее утро, врачи, при обходе своих больных с удивлением обнаружили самых тяжёлых своих пациентов в превосходном состоянии, хоть в космос их не запускай. Никаких следов от драки у обоих мужей нашей героини Аннушки врачи не обнаружили и были немедленно выписаны. Оба воришки прекрасно себя чувствовали и их забрала полиция для дальнейшего разбирательства. Водитель такси, поступивший в больницу с сильнейшим отравлением неизвестным веществом, был полностью здоров физически, но вызвал подозрение у психиатров, поскольку каялся в каких-то совершенных им преступлениях, и рвался в полицию с повинной. Забегая вперёд, могу сообщить читателям, что этот водитель действительно оказался замешанным в нескольких громких преступлениях, которые ещё совсем недавно будоражили городскую общественность. Какие-либо подробности мы сообщить нашим читателям не имеем возможности, поскольку идёт следствие. Что произошло с водителем такси, и почему он решил покаяться в своих грехах, осталось невыясненным.

В завершении своего репортажа хочу отметить, что самым удивительным событием во всей описанной нами цепочке происшествий было выросшие за ночь выбитые во вчерашней драке зубы у новобрачного.

Илья Веселов, внештатный корреспондент газеты "Вечерний Санкт-Петербург".

Глава 12. Змеёвка

— Я тебе нравлюсь? — спросила меня Анфиса.

— Да, — кивнул я в ответ, не желая обижать понапрасну свою соседку по парте.

Класс, в котором мы с ней учились, был 8-м, без литеры, поскольку был единственным, как и все остальные классы в этой районной школе. Анфиса, как, впрочем, и все другие девочки этого класса имели уже вполне сформировавшиеся фигуры с явно выделяющимися вторичными половыми признаками. А так как почти все они носили штаны в обтяжку, то можете представить мои страдания, когда я попал в их класс. Но, моё появление здесь доставило страдания большинству учеников этого класса. Так, почти все девочки проявили ко мне интерес, что в свою очередь вызвало ревность у мальчиков.

В результате я оказался в их коллективе своеобразным яблоком раздора. А так как меня посадили с Анфисой, самой красивой девочкой в классе, то остальные девчонки глядели на неё неласково, что обещало в будущем разборки, возможно, что и с мордобоем. Нынешние нравы в школе, надо сказать, меня сильно поразили. Оказалось, что драки между девчонками совершенно обычное дело в жизни современной школы. И они не только их не стыдятся, скорее наоборот, гордятся и выкладывают видео с драками между собой в интернет.

Взгляды мальчишек на меня тоже нельзя было назвать доброжелательными. Среди них было немало Анфисиных тайных воздыхателей. Что обещало разборки уже со мной.

Шёл урок географии, который вела молодая учительница, сама только что со студенческой скамьи. Вот она подвинула к себе журнал и повела пальцем по списку учеников сверху вниз. Как водится, в таких случаях, класс затаил дыхание. Но, вот её палец остановился где-то внизу списка и она, подняв голову, сказала:

— Рощин, к доске.

Рощин, — это я. Людмиле не удалось уговорить своих родителей усыновить меня. То ли я им чем-то не приглянулся, то ли они уже привыкли жить вдвоём, но они отказали ей сразу же. А её отец, Василий Иванович предложил Людмиле обратиться с этой просьбой к его родителям, живущим в Новгородской области в деревне Змеёвка:

— Правда, тогда Вова будет не твоим братом, а моим, а тебе он будет приходиться дядькой, — и он довольно заржал, глядя на ошарашенную таким поворотом дочь. Потом, став серьёзным, он сказал:

— Ну, посуди сама, доча. У нас малолитражная двушка, ну, где ему тут жить, ютиться. Мальчишке нужен простор, как минимум ему нужна отдельная комната. А у родителей огромный дом в деревне, куча хозяйственных построек. Речка рядом, школа всего в пяти километрах, зимой на лыжах за полчаса добираться, летом и осенью — на велосипеде. Подрастёт, сможет на мопеде ездить или на снегоходе зимой.

— А я? — спросила Люда. — Я хотела с ним часто общаться. А если он уедет к бабушке и дедушке, я буду с ним видеться только по праздникам.

— Переезжай к ним жить, квартиру городскую в аренду сдашь.

— А работать я там кем буду? Коровницей?

— Нет такой профессии, коровница. Не коровницей, а дояркой.

— Ну, дояркой, какая разница?

— Зачем дояркой? Учительницей физики с университетским образованием. Сможешь и математику с информатикой преподавать, а заодно и уроки труда вести вместе с физкультурой. Музыку, пение и ОБЖ тоже сможешь преподавать. Да, тебя там, на руках носить будут. Пока Вова не подрастёт, будешь его в школу провожать. Фактически, ты ему мать заменишь, да и родителям моим поможешь по хозяйству. Они, видишь ли, не молодеют с годами, почему-то. Помощь твою с благодарностью примут. Год продержишься, а там видно будет. Может, и суженого своего там встретишь.

— Ага, — скептически отшутилась Людмила, — заслуженного коровника-дояра машинного доения.

Разговор этот произошёл в субботу, а уже на следующее утро мы с ней выехали в деревню Змеёвку, до которой было от Санкт-Петербурга примерно 300 км на Люсиной автомашине. Ехали практически весь световой день. Местами был гололёд, и ехали очень осторожно. Неосторожных водителей вместе с их машинами не один раз видели в кюветах. На закате добрались до райцентра Вьюжный, откуда до Змеёвки оставалось уже 5 км. Снега практически не было, так что до деревни доехали по просёлочной дороге, которая осенью раскисала от грязи, зимой её заметало снегом, а весной затопляло водой. Но на тракторе добраться всегда можно было в любой сезон и в любую погоду.

До дома старших Рощиных добрались уже затемно. Сотовая связь до Змеёвки не дотягивалась, поэтому мы свалились на них нежданно-негаданно. Но Рощины внучке обрадовались, пошли обнимашки с целовашками, а потом, уже в доме, дошла и до меня очередь.

Деда звали Иван Силантьевич, а бабушку — Глафира Михайловна. Бабушке было 63 года, дедушка — на три года старше. Оба были ещё крепкие и вели небольшое хозяйство. Кроме огорода держали десятка два кур, козу и выращивали поросят на мясо.

Когда Людмила представила меня им, то баба Глаша всплеснула руками и запричитала:

— Это кто же тебя так голодом заморил? Вот ведь ироды царя небесного. Так, давайте сначала за стол и пока вас не накормлю, никаких разговоров.

После ужина, меня отвели в комнату на втором этаже и сказали, чтобы я тут располагался. Баба Глаша расправила постель и застелила её свежим бельём. Оставив меня в комнате, они собрались внизу, на кухне, что нисколечко не помешало мне слушать их разговоры.

Выслушав Люду, Рощины сразу ничего не сказали, ни да, ни нет. А баба Глаша предложила:

— Оставь его пока у нас, дед его в школу запишет, и заявление в полицию отнесёт. Пока они там проверять его будут, да документы оформлять, месяца два пройдёт, не меньше. А там видно будет, приживётся он у нас или опять в бега подастся.

Люда сказала:

— Вова говорит, что не помнит ничего. Говорит, что очнулся на Московском вокзале в Питере.

— Может и так, — не стал спорить с внучкой Иван Сидорович, — а может и врёт, как сивый мерин. В этом возрасте они все врут, как дышат, причём искренне верят в то, что, только что сами придумали. А полиция всё равно обязана его в розыск объявить.

С тех пор прошло полтора месяца и через неделю наступит 2016-й год. Я нежданно-негаданно очутился в реальности, опережающей мою предыдущую на 20 лет. Только вместо того, чтобы постареть на эти годы, я наоборот помолодел. Весь прошедший год я только и делал, что молодел. Что дальше будет?

Врачи определили, что мой биологический возраст равен 13 годам. Пытались они выяснить и мои познания. Слава Богу, что и мысли не допускали, что я мог хоть что-то знать больше, чем ученик 6-7-го класса, поэтому и вопросы у них были соответствующие.

Иначе бы я обязательно спалился, несмотря на Асю, стоящую на страже и контролирующую все мои ответы врачам психиатрам. Может быть благодаря Асе, а может в силу того, что врачи, работающие в районной больнице, явно не были мировыми светилами, мне диагностировали частичную амнезию.

Такие же экзамены мне устроили и в школе, определив меня сначала в 7-й класс, но уже через неделю перевели в 8-й, несмотря на то, что дети там были явно постарше меня.

Перед новогодними праздниками, Рощины инициировали процедуру усыновления. Чтобы ускорить процесс Иван Силантьевич подключил сына, у того были подвязки в администрации Санкт-Петербурга. Вскоре оттуда последовал звонок в Новгородскую администрацию, и попросили посодействовать благому делу — усыновлению круглого сироты.

К концу января 2016 года процесс усыновления успешно завершился, а я за вторую четверть получил одни отличные оценки, так что проблем с этой стороны у меня не было.

* * *

Сцены ревности в своём классе мне весьма просто разом удалось пресечь. Достаточно было рассказать двум своим одноклассникам, что я влюбился в Дусю Фокину, девятиклассницу и самую некрасивую девочку в школе.

Крупный подбородок на круглом лице с длинным крючковатым носом над большим ртом с мелкими редкими и кривыми зубами, и пушком на верхней губе. Бабу Ягу на сцене играть — никакого грима не надо.

Лицо, сплошь усеянное конопушками, Дуся прятала под жиденькими тонкими волосиками, которые колокольчиком спадали ей на плечи. Она никогда не улыбалась, чтобы не показывать своих жёлтых, по-видимому, от рождения не чищенных кривых зубов, растущих у неё во рту чуть ли не в два ряда. Любому, кто хотя бы раз держал в руках ножовку, Дусины зубки напоминали этот инструмент.

Фигура у неё тоже была не ахти — высокая костлявая нескладная дылда, выше всех своих одноклассников на голову, кожа, да кости. Меня, так и вовсе она была выше на две головы.

Ко всему прочему, она слыла жуткой неудачницей. То ли видела плохо, то ли ещё почему, но она вечно ходила с синяками на лице и по всему телу, объясняя их своей неловкостью и неуклюжестью. Говорила, что постоянно запинается на ровном месте и неудачно падает, стукается о каждую притолоку. А уж если в руки инструмент, какой возьмёт, то обязательно поранится. И в заключение, как вишенка на торте — она дурно пахла. В классе сидела одна и на последней парте, ухажёров не имела.