О! Кто бы ты ни был, что ты творишь со мной?! От такого невозможно отказаться!
Кровь пахнет так одуряющее! Он — маг? Нет, я пробовала их кровь, и не раз... это что-то иное! Гораздо более притягательное...
Напрягшись, я посмотрела истинным зрением, вампиры это могут, и чуть не ослепла от сияния ауры!
Рассар!!!
— Ну, чего воображульничаешь? — спросил он недовольно. — Кровь, человеческая, не свиная даже...
Я не выдержала и припала к кружке. О! Какое это блаженство! Кровь рассара! Наверное, я первая из расы вампиров, отведавшая его кровь!
— Извини, закуски нет... Разве что чесночку?
— Откуда ты узнал, человек?.. — спросила я.
Мозги туманило, как бывает с человеком после хорошей дозы крепкого алкоголя. Я едва себя контролировала. А как же, после долговременного голода хлебнуть крови рассара — все равно что человеку выпить натощак кружку крепкой браги. Валит с ног.
— Что узнал?
— Что если дать вампиру свою кровь добровольно, то это делает вампира рабом?!
— Вона как! Олграна, ты что-то слышала об этом?
— Нет...
— Никто этого не знает, — прохрипела я, понимая, что допустила ошибку и проболталась, как неразумное дитя, но уже не могла остановиться. — Это самая большая тайна вампиров. Если уж на то пошло, то о ней даже не все вампиры знают. Ведь разболтать то, чего не знаешь, нельзя. За разумным, узнавшим наш секрет, нашу слабость, позволяющую нас не то что убить, а поработить, начинается охота, а вампира, разболтавшего его, ждет незавидная участь, и даже смерть станет восприниматься с жаждой.
— А я и не знал, — хмыкнул человек.
И я поверила ему. Так притворяться невозможно, да и мои чувства после крови рассара обострились, так что я легко отличала правду от лжи.
— Приказывай, господин...
Но человек усомнился в моей правдивости и привел доводы в пользу такого сомнения, и я вынуждена была признать, что они логичны. Потом шаманка обрядом проверила правдивость слов и подтвердила их.
— Зашибись! — приказал мне человек.
— Я не могу выполнить твоего приказа, господин: как минимум мне сейчас мешают цепи, да и не хотелось бы... — ответила я.
— Это не распоряжение, а так... Что ж, если мы тебя раскуем, ты не будешь никого кусать, убивать, убегать и вообще заниматься вредительской деятельностью?
— Нет.
— Но, может, тебе еще нужно крови? А то стакана, думаю, маловато будет...
— Твоей крови, мне хватит на месяц... рассар.
— Оба-на... а обычно на сколько хватает?
— На три-четыре дня примерно. Крови мага может и недели на две-три хватить, в зависимости от силы. Но это редкое удовольствие.
— Понятно. В общем, сейчас с тебя снимут кандалы, и ты приведешь себя в порядок. И вообще вопрос с питанием такой: нужно крови — приходишь ко мне, и мы как-то решаем этот вопрос. Все ясно?
— Да, господин. Благодарю, господин.
— Зови меня Кирилл. Не нужно этих господинов... а то уже уши вянут.
— Да... Ксиррел...
Человек, немного пожевав губами, приказав меня расковать, ушел. Вскоре действительно появились эти мерзкие коротышки и принялись меня расковывать. Поддержать меня никто не подумал, и я рухнула в собственные нечистоты.
— Твари!
Хотела порвать этих недомерков, несмотря на пожелания моего нового господина, но при всем желании просто не смогла этого сделать. Я не могла даже пошевелиться. Слишком долго я провела в одной позе, и даже у вампиров мышцы затекают...
— Приготовьте мне бочку с водой и все принадлежности для купания...
О-о! Какое же это блаженство — вновь ощутить себя чистой! Правда, для того чтобы это ощутить, пришлось трижды сменить воду и израсходовать три кувшина с жидким мылом, извести кучу мочалок, но оно того стоило.
А уж времени сколько ушло на омовение! Нехорошо заставлять хозяина так долго ждать, можно его прогневить и получить наказание, но и я королева! Так что подождет...
Получив одежду мага — другой тут просто не нашлось, — пошла к странному человеку, мало того что рассару, так еще и дружившему с орчанкой, это вроде бы понятно, бывает, но с гоблинкой?!
Когда попросила свою прежнюю одежду, этот управляющий только руками развел. Сгнила. Сколько же я тут томилась, что даже одежда сгнить успела!..
И вот я предстала пред очами рассара, возлежавшего со своими спутницами. Ну и человек...
Глаза, отвыкшие от света, сильно слезились.
— Надень на глаза, легче будет, — бросил мне человек странную штуку с темными стеклами.
Я надела.
— Благодарю... действительно легче...
— Присаживайся, — указал Ксиррел на кресло перед кроватью, — и давай продолжим начатое в темнице знакомство. Свое имя я назвал, а это мои... подруги Галлогала и Олграна, а как звать тебя?
— Ссашшиллесса, я — королева гнезда... — представилась я и откинула капюшон.
Человек чуть изменился в лице, среагировал на мою внешность, а потом неожиданно для меня, да и для его подруг, покатился от хохота.
Чего такого смешного я сказала?! Да, у меня нет гнезда, но это не отменяет моей сущности!
Человек смеялся долго, аж скрючился весь... сипел, хрипел, то и дело пытался что-то сказать, но его душил смех.
— В-вы... з-знал-ли?! — кое-как наконец выдавил он из себя, все еще содрогаясь от приступа смеха.
— Что? — спросила орчанка.
— Ч-что она ж-женского р-рода?
— Ну да... мы думали, что ты тоже понял...
Гоблинка кивнула.
— Ох-х... не могу! — вновь засмеялся человек, а потом сказал странное: — Рыбак рыбака... ненавидит издалека...
Утерев выступившие слезы, человек принял более удобное положение, опершись спиной о спинку кровати.
— Ф-фух... извини меня, Ссашши-ллесса... — так искренне извинился человек, что я его тут же простила, хотя готова была уже наплевать на подчиненное положение и убить его за оскорбление. — Кстати, по поводу имени: сложновато оно для меня. Язык заплетается. Есть какое-то укороченное?
— Нету.
— А если я буду звать тебя Саша?
— Как будет угодно господину.
— Давай без этого, — неопределенно махнул рукой человек. — Не нравится — так и скажи.
— Я не против... — ответила я, подумав.
В конце концов, он не издевается надо мной, сокращая имя. У людей вообще так принято. Они друг друга вообще по кличкам часто зовут, как собаки какие-то.
— Хорошо. В общем, так, Саша, давай расставим точки над "ё"...
Я не поняла.
— Забей, — отреагировал человек на мое невольное выражения недоумения. — Это такая буква...
— Что забить? — совсем запуталась я.
— Забей на "забей"... тьфу ты, блин... не обращай внимания. Итак, мне нужно понять, как с тобой быть. Как ты поняла, прежний хозяин скоропостижно скончался, оставив мне этот замок в наследство...
Я кивнула. Глупо думать иначе. Про наследство — это конечно же юмор. Человек, похоже, вообще любит некоторую иносказательность, игру слов.
— Всех пленников я отпустил, но ты — несколько иная категория.
И вновь я кивнула. Полагать иначе еще более глупо. Я — королева. И вампиресса. Высшая!
— Твои предложения?
— Отпустить ты меня не можешь? — насупилась я, ожидая однозначного ответа, и вопрос задала, просто чтобы окончательно в этом убедиться.
— Почему? Могу... Мои подруги так и вовсе всеми руками за подобный исход...
Вот тут меня этот человек удивил по-настоящему. Кто же в здравом уме и твердой памяти откажется даже от простого вампира-раба?! Даже от обращенного, не говоря уже об истинном, да еще высшем?! Это же такие возможности! Вампиры — лучшие солдаты этого мира, особенно истинные. Быстрые как молния, выносливые, трудноубиваемые.
Мало кто может потягаться с нами в открытой честной схватке. Разве что эльфы да лучшие из лучших из людей, по брови накачанные различными эликсирами скорости, выносливости и жизни! Ну и паладины конечно же...
А может, он как раз сумасшедший? Вон и гоблинку с орчанкой сделал своими подругами ... Сумасшедший рассар — это опасно, и быть его рабой еще опаснее, мало ли что взбредет ему в голову. Но на сумасшедшего он не похож... видела я их за свою жизнь во всех проявлениях.
— ...Я вообще противник какого бы то ни было насилия и рабства во всех проявлениях. Потому ты как рабыня мне не нужна. Да и как нерабыня тоже, — добавил человек, попеременно покосившись на своих подруг — на гоблинку, на орчанку. — Но вот как свободная особа ты мне неподконтрольна, а зная твою природу — опасна. Мне нужны лишь определенные гарантии безопасности себе, моим подругам и окружающим меня разумным, в том числе деревенским жителям моего... хмм... баронства. А то, знаешь, не хочется однажды проснуться и обнаружить, что ты уже мертв и надо засыпать теперь навсегда. А не хочется...
Его подруги фыркнули.
— Ну и охотиться потом за тобой, бегая по горам, когда ты кого-то куснешь, тоже настроения особого нет.
Я в свою очередь смеяться не стала. Рассар есть рассар. Все их возможности неизвестны. Вполне может выследить даже высшего вампира и убить. Кто знает? Такие случи неизвестны, так что недооценивать его как противника нельзя. Вот и некроманта этого как-то ведь убил, хотя в магии они не сильны. Может, шаманка подсобила?
— Я могу дать такие гарантии...
Человек повернулся к орчанке-шаманке с немым вопросом. Та кивнула.
— Отлично. Сегодня Олграна уже не в форме, так что завтра дашь такие гарантии — и скатертью дорога на все четыре стороны — тебя никто не держит и ты не задерживайся.
— Но... я хотела бы остаться, — сказала я, прежде подумав.
— Зачем это?
— Мне нужно некоторое время, чтобы набраться сил... — ответила я.
Человек легко усмехнулся. Почувствовал, что я сказала не все — не солгала, хотя до лжи недалеко: сил сейчас у меня полно, — а именно недоговорила. Он — рассар, с ним не стоит играть в словесные игры, он почувствует ложь, так же как и высший вампир. Но спрашивать ничего не стал. А то я не знаю, что пришлось бы говорить. Я действительно хотела остаться не только и не столько для того чтобы набраться сил, сколько в надежде вновь отведать его крови... Это... что-то с чем-то!
— Кстати, за что некромант тебя держал в камере? — спросил человек, сам уходя от опасной для меня темы.
— Ни за что.
— Как это?
— Я требовалась ему для экспериментов...
— И что он делал?
— Не знаю. Он просто приходил и, покормив, забирал у меня немного крови. А что он с ней делал, я не представляю.
— Как же он тебя вообще поймал?
— Обманом, конечно, — скрипнула я зубами от ненависти. — В королевствах людей как-то началась целенаправленная охота на нас... начали разорять наши гнезда.
— А до этого что, не трогали?! — искренне удивился человек.
— А чего нас трогать? — в свою очередь немало удивилась я.
— Ну как же, вампиры, нападаете на людей, выпиваете досуха...
— Кто тебе сказал такую чушь?! — возмутилась я. — Сколько прошло лет? Какой сейчас год?!
— Семь тысяч двести третий от пришествия Ольера, — ответила орчанка.
— Двадцать шесть лет... — пробормотала я. — Теперь понятно, что люди насочиняли о нас столько всяких небылиц... люди всегда имели очень короткую память.
— А если поподробнее? — попросил Ксиррел.
— Ни на кого мы просто так не нападали... Мы вели вполне обычную законопослушную жизнь. Немного затворниками в своих гнездах — замках, но это понятно: свет нам неприятен, даже высшим, что уж говорить об обращенных, вообще сгорающих на солнце. Да, нам нужна кровь, но мы никогда не охотились на людей, как на зайцев... может, в далекие темные времена, еще до пришествия Ольера... может, кто-то из старейших еще помнит те времена.
— А обращенные? — спросил человек с легкоуловимым подтекстом.
— Как правило, преступники, — не стала я отрицать. — Мы выкупали их — и они становились нашими слугами, солдатами.
— Что, совсем не было причин для нелюбви? Быть такого не может...
— Конечно, время от времени случались эксцессы, у всех есть свои преступники, были они и среди нас, еще чаще срывались обращенные, несмотря на все проведенные ритуалы контроля, но мы всегда быстро разбирались с ними...
— Просто вы другие, и ваши даже обычные преступления рассматриваются с большим пристрастием.
— Да. Думаю, причиной последних гонений стало преступление одного обращенного... за ночь он с особой жестокостью убил больше десятка человек. С тех пор началось... Люди разорили десятки наших гнезд, в том числе и мое. Я с остатками своей семьи вынуждена была покинуть королевство и уйти в горы. Здесь меня нашел и предложил службу некромант, будь он проклят... Но это оказалась ловушка. Всех обращенных он убил сразу. Истинные протянули лет десять — тогда он очень активно занимался своими экспериментами и лил нашу кровь очень обильно. В конце концов, осталась только я... высшая.
— Сочувствую...
— Благодарю, Ксиррел, — склонила я голову.
— Что ж, подбери себе понравившуюся комнату, да, две ближние заняты... и спать. Хотя о чем это я? Ночь для вампиров — день для людей, да?
Я кивнула.
— Кстати, а это правда, что вампиры не отображаются в зеркалах?
— Что за чушь! Чего только люди не придумали о нас за столь краткое время! Отражаемся мы... Скорее всего, это заблуждение пошло от того, что не отображается в амулете под названием Око, его еще называют зеркалом из-за формы, наша душа из-за отсутствия таковой. Вот и переврали — и пошла гулять небылица.
— А как насчет осины, серебра и чеснока?
— А что с ними? — не поняла я.
— Ну, дескать, они наиболее опасны для вампиров. Их этим легче убить.
— Да ничего подобного. Вот хладным железом или зачарованным мифрилом — это да...
— А как насчет перехода в туман? По-моему, это как раз самая большая небылица...
— А вот и нет, — грустно усмехнулась я. — Это могли делать древние вампиры...
— А нынешние?
— Увы...
— А почему?
— Не знаю... многие знания были потеряны во время Войны.
— Какой войны?
Я с удивлением уставилась на человека. Всем известно, о какой войне идет речь, когда говорят просто: Война. Кто он такой, если не знает прописных истин? Или за двадцать шесть лет так все сильно изменилось?!
— Той самой...
— Но почему?
— Во время Войны архимаги и паладины убили всех высших, способных на переход в туман. Просто некому стало инициировать других высших.
— Но как-то же те, самые первые, высшие появились...
— Да, но мы не знаем как, и не знаем, как повторить самопроизвольную инициацию. Поверь, опытов проводилось очень много. А сколько высших погибло во время них...
— Ну ладно, — кивнул рассар, — иди займись чем-нибудь, а нам баиньки пора. Хотя постой, последний вопрос...
— Да?
— Ты, случаем, на каком-нибудь инструменте играть не умеешь?
— Да практически на всех! — усмехнулась я.
— Вот это удача! — отчего-то обрадовался человек. — А петь? Как голос?
— Сейчас не очень, еще не восстановился, но раньше он считался весьма неплохим. Впрочем, как и у всех высших.
— Еще замечательнее!
— Ты хочешь сделать меня придворным менестрелем, певицей?! — удивилась я, не зная даже, обижаться на такое предложение или нет. Я все-таки королева!
