Норматив попаданца

— У вас изначально не было шансов, — сжалилась аббатиса, глядя на наши покаянные лица. — На духовных ранах, нанесенных девочке, остался спектр Хозяйки Драконов.

Командир выругалась так, что даже сквозь ментальный кулер стало неловко. Реактивный тип — опасно само по себе, но реактивный, пользующийся поддержкой темной богини...

— Что будем делать?

— Объявим сбор всех союзников. Необходимо расчистить ему дорогу, чтобы он больше ни с кем не дрался — гномы и наш волшебник его и так изрядно прокачали. Соберем все силы в кулак и покончим с ним одним ударом.

— Командир! — в коридор, запыхавшись, вбежал один из операторов, тот, в очках и с короткой стрижкой. — От Всевидящего Ока передают — цель обнаружила новый подземный лабиринт иллитидов и вошла внутрь!

Аббатиса смяла бумажный стаканчик и оглянулась в поисках мусорки. Мастер инквизиторов кивнула, пробормотав что-то про хороший день для смерти.

— А мы не можем... — чуть более глубокий вдох, чтобы говорить — и кашель едва не разрывает мне легкие. — Просто оставить его в покое?

Чемпион богини разрушения, да. Работа у парня такая. Я вон — совершенно легально состою в террористической организации.

Женщины переглянулись.

— Первосвященник дал ему уровень допуска "серафим", — сказала жрица крови.

— Хорошо... — протянула аббатиса. — Скажи, что ты знаешь о попаданке Мари?

Мне осталось около трех лет жизни.

Если верить целителям — дело даже не в "Последнем Шансе", хотя лет пятнадцать он тоже отъел — просто некоторое время назад исчез мой читерский иммунитет и темная энергия, как положено, стала пожирать носителя изнутри. Обычных темных защищают целым комплексом целительских печатей-оберегов — сейчас мне тоже такой поставили — но полностью защититься от зла внутри невозможно. Я же, привыкший к "бесплатности" темной магии, отдав половину ограждающего жрице и лишившись защиты, колдовал много и сильно. Теперь могу с полным правом называть напарницу "моя дорогая" — так дорого мне еще никто не обходился. Хорошо хоть кровавый кашель на время купировали...

— У тебя что-то случилось? — лейтенант хмурится. Я никак не могу сосредоточиться на разговоре, хотя умом понимаю — то, что объясняет семпай, критически важно.

— Нет, извини, я слушаю. Как думаешь — я успею на ритуал после этой заварушки?

— Не бери в голову. Это новички могут дубасить друг друга часами, бои же мастеров проходят быстро — одна малейшая ошибка, и всё.

Как-то напрягает меня это "и всё".

— Как я говорил — не пытайся принимать его атаки на щиты, уклоняйся, постоянно держи в уме хотя бы шесть точек для блинка. Это не значит, что щиты не нужны — можно словить контузию от взрыва, попасть под огонь союзников, под краешек площадной техники...

В тактическом зале — три десятка человек в разной, но одинаково неброской форме. Серафимы Церкви Милосердия. Избранные агенты, допущенные до секретов Храма. Память старика в голокроне наделяет смыслом мундиры и знаки различия. Парень и две девушки в светло-сером — имперские небесные рыцари. Их мобильные доспехи, шедевр Белых, позволяют на короткое время развивать мобильность и огневую мощь боевого темного мага — и, в отличие от темного начала, не бьют по мозгам и по здоровью. Империя всерьез относится к обязательствам перед церковью — на весь эскадрон — всего двое мужчин-пилотов, и один из них здесь. Эльфы у окна носят символику Дома Кленового Листа, охотники на демонов. Я убил их молодого принца, возможно, парни относятся ко мне с некоторым предубеждением. Значок молнии — блиц-группа Красной Ложи, мастера-пространственники. До того, как старик поддался соблазнам темной стороны, он был младшим офицером в группе. Знак великого змея — ударный отряд Белых, мастера трансфигурации. Здоровяк с кистенем — один из генералов пограничных королевств, синий герб говорит сам за себя. Рыцари ордена Розы, со здоровенными двуручными дрынами. Значки у рукоятей означают, что посвященные прошли Испытание, приняв измененную плоть чудовищ. А вот этого символа, спираль с треугольником, то ли клюв, то ли рожок пломбира — старик не знал. Наконец, у стола рядом со мной — капитан и лейтенант гвардии Королевства, а также побратим семпая, беловолосый крепыш с кошачьими глазами — свой парень, даром что принц. Таким составом мы, пожалуй, могли бы напинать армии небольшого государства — но шансы в предстоящем бою — не в нашу пользу, а ставки невероятно высоки. Мир может исчезнуть, если слуга Темной доберется до тела Второй Попаданки в подземельях Храма.

Как главный герой, я рассчитывал на персональную лекцию от аббатисы, светила магической науки — ага, прямо два раза. Сунули в руки пирамидку и отправили сидеть в уголке, просвещаться. Если отсеять откровенную пропаганду, выходило следующее: Мари, Вторая Попаданка, пришла в мир смертельно больной, и лишь оперативность дежурных у резонатора сохранила ей жизнь. В благодарность за исцеление девушка вступила в монашеский орден — и вскоре руководство заметило, что молодая послушница пользуется невероятной популярностью в монастыре, что ей с первого раза удаются сложнейшие упражнения, а ряд старших иерархов уже прочит только что обращенную монахиню на место главы Храма. Расследование дало неожиданный вывод — в девушке горела искра демиурга, совсем слабая, но уже способная творить миры. Она и сотворила — копию мира, идеально подходящую для нее. Воплотить мир не вышло, для этого нужно быть богом, не человеком — но в непосредственной близости от искры тень Мира Мари сливалась с реальностью, диктуя свои законы. Судорожная проверка остальных мигрантов не выявила других Творцов — но, попадая в этот мир, земляне проходили сквозь тень Мира Мари, и теперь несли в себе образ себя-идеального. Больше того — глядя на великолепных попаданцев, местные возжелали того же — каждый знаменитый герой становился фокусирующей точкой; если же попаданец садился на трон — на нем замыкались чаяния всех жителей. Расчеты показывали — растущий эгрегор воплотит Идеальный Мир в реальность менее, чем за год.

Казалось бы — счастье для всех, даром — но в нашей реальности даже близко нет столько энергии, чтобы исполнить мечты каждого. Идеальный Мир начнет тянуть ресурсы из соседних творений — и очень скоро привлечет Чистильщиков, уничтожающих пораженные скверной миры. Король-Жрец, глава культа Платинового Дракона, основал новый орден на стыке трех церквей — и за каких-то пару месяцев Церковь Милосердия свергла или ликвидировала всех правителей-попаданцев, заодно сильно проредив элиту земных героев. На религиозный террор диаспора попаданцев ответила идеями демократии и секуляризации — началась Война Крылатых. Другое дело, что среди самих попаданцев не было единства, многие встали на сторону хранителей традиций. После войны для сдерживания попаданцев привлекли Темную Ложу — открыто гнобить ни в чем не повинных героев — не самое подходящее занятие для слуг светлого бога.

За всей этой суетой тихо не стало самой Мари. По официальной версии она умерла от болезни — кто знает, что там случилось на самом деле. Нетленное тело попаданки забрали в Храм — и уже через неделю фанатики, слуги Хозяйки Драконов, попытались заполучить его как сосуд для своей госпожи. Проверять, на что способна богиня разрушения, получившая концепт успеха-во-всем, никому не хотелось — тело перенесли на нижний, самый защищенный уровень. Сектанты не оставляли самоубийственных попыток — и сомневаться, куда направится новый посланник Чешуйчатой, не приходилось.

Мне так и не хватило духу сказать, что гномы спрашивали у меня разрешения. С другой стороны, принцессу я тоже не заложил, хотя совесть и требовала — как же, фокусирующая точка, судьбы мира... Тем глупее я ощутил себя, встретив среди посвященных капитана и узнав, что Королевство — запасной план Церкви, военный резерв на время катаклизма. Потому и были допущены столь вопиющие нарушения — одно только число прокачанных попаданцев в гвардии чего стоит. Интересно, что они будут делать, если великий я сумею предотвратить бедствие? Хотя — очевидно, принцесса и капитан уже продумали все мыслимые варианты. И очевидно, лейтенант подобной фигней даже не озадачивался, делай что должно, будь что будет.

— Спасибо, что пришли, — командир входит в тактический зал, излучая уверенность. От той измотанной женщины, которую я видел в целительском крыле, не осталось и следа. — Этой ночью мы ожидаем нападения на Храм. Высшие иерархи Церкви сейчас отсутствуют, наша задача — продержаться до их возвращения. Давайте рассмотрим диспозицию. С северо-запада нас прикрывает...

Короля-Жреца и Праведной Дочери нет на месте — они инспектируют Исток на южном континенте. Эти двое настолько глубоко погрузились в веру, что могут на время становиться аватарой божества — всемогущий союзник нам бы точно не помешал. Увы, окрестности Истока полностью экранированы от любых воздействий Силы — верховные жрецы пока даже не в курсе, что нам нужна помощь.

— ...Стационарный щит Храма имеет емкость в 83 квадриллиона единиц, но мы полагаем...

Девчонки устроили мне настоящий скандал. Мне стоило невероятных усилий получить от жены и сестрицы обещания, что они не полезут за мной в самое пекло. Меня подмывало воспользоваться правами супер-админа и просто запереть их на сутки в доме — но я поборол свой инстинкт наседки. Семья — это доверие.

— ...будет нашим координатором, его способности к обработке зрительной информации не знают равных, — красноглазый парень кивнул в ответ на слова командира. — Также нам окажут поддержку...

Передо мной на столе — три склянки с зельями. Чертова эссенция жабьей печени, допинг. "Стриж" из церковных запасов, он позволяет легче переносить аксель. И бесцветная настойка работы эльфийских травников — супруга настояла, чтобы я принял это перед боем, что-то вроде седатива. Подсел на колеса, срам-то какой...

— ...И да пребудет с нами милосердие.

— Да пребудет, — общим порывом выдыхаем мы, я ощущаю "чувство локтя". Померещится же такое — те же остроухие меня с удовольствием прикопают в сторонке, и хорошо, если только они...

Вой сирен освобождает от мучительной, подленькой надежды "а вдруг обойдется". Пробки катятся по столу, ледяной огонь эликсиров разгорается в крови. Вокруг меня исчезают в порталах товарищи — время пришло.

Вперёд и вверх!

В божественных ветрах!

Семь радуг рвутся из груди,

Операторы храма забросили меня в полусотне метров над землей, внизу-справа — зеленый маркер цели. Парень сменил гномью кольчугу на шипастый доспех воинов пустоты, выглядит, должен признать, довольно угрожающе. Ночь озарилась яростным огнем, наши дальнобойные классы вступили в игру.

Врата Начал в снегах

Уходят вниз...

Летим!

С четырех сторон от меня открываются окна на другой план, и четыре стаи огненных птиц устремляются к цели. Оранжевые и голубые — справа и слева, белые и черные — сверху и снизу. Извечные антагонисты встречаются в облаке сияющих перьев, миг до аннигиляции... Из-за плеча хлестнул могучий поток — язык не поворачивается назвать его лучом — темно-красной энергии. Черный летающий доспех, та девчонка с серебристыми волосами. Пять начал детонируют — всепожирающий, беспощадный солнечный ад.

Во мне полтонны

Пробуждающей весны

Для тех, кто спит во мгле,

Для тех, кто спит и видит сны...

Из бушующей плазмы выходит невредимая фигура — вокруг нее тонкой пленкой светится пузырь золотистой энергии.

"Ждем. Кастеры, готовим дебаффы, контактники — на позицию."

Внезапно попаданец исчез. И почти сразу — короткая вспышка темного начала, под клинком умер один из Белых. Проваливаюсь в глубокое ускорение, и как раз успеваю увидеть, как неуязвимый враг рассекает пополам рыцаря. Мастера трансфигурации превратили землю на пути рывка в масло; врага занесло, взметнулось грязевое цунами, эльфийский лучник увернулся от меча, ветер подхватил отсеченные пряди, и — шипастый локоть ударил эльфа в грудь, убив на месте. Земля вздыбилась, норовя поглотить человеческую фигурку — слишком медленно. Попаданец вспыхнул белым ореолом, меч почему-то превратился в вычурное копье из чистого света — легко оттолкнувшись, слуга Темной взмыл в ночное небо, к черному доспеху имперской воительницы.

Из века в век,

Как камни в жернова

Летят живые судьбы тех,

Красная мечница заслонила подругу. Хана девчонкам, мимолетно подумал я; надрываясь, мой мозг создавал один щит за другим, пытаясь замедлить, отбросить врага назад. Мои силовые конструкты просто лопались, как мыльные пузыри — но купленных долей секунды хватило, чтобы блиц-отряд пересчитал координаты печатей. Бойцы Гильдии не могли достать до самого попаданца — но могли мять мир вокруг него, как мягкую глину. Прыжок-полет остановился — точнее, продолжался с той же скоростью, с которой искажалось пространство вокруг врага. Апория деления пополам — я, честно говоря, считал ее скорее философским курьезом. Красная Ложа рулит. Стремительные тени наших контактников метнулись к попаданцу — и тут этот урод ткнул рукой в мою сторону, выпуская зигзаг цепной молнии. Я, все еще занятый щитами, отчаянно не успевал блинкнуть — но эльфийский охотник просто разрубил заклинание взмахом фэйблейда. Белый доспех имперца вспыхнул золотым сиянием — рассекающий талант, реализованный в мече, вскрыл защитный пузырь. Копье света рубануло наискось, рука с лезвием-полумесяцем, спасшая меня, крутясь, полетела к земле.

В ком радость, в ком любовь Его жива —

Но круг бежит,

И лишь песок струится между жерновов,

И мир лежит во мгле,

И не кончается любовь23

Могучий разряд зеленой молнии — и вскрытый защитный пузырь лопается, мне на миг показалось, что молния оставила параллельные борозды следов, как когти крупного хищника. Капитан отбила древко копья в сторону. Лейтенант обрушился сверху, враг использовал неизвестную технику уклонения, превратившись из материального тела в некую область вероятности, геометрическое место попаданцев. Семпай выдохнул, и его боевой шест, выписывавший изогнутую в двух плоскостях восьмерку, превратился в фиолетовый след на сетчатке, имитировав концепт невозможной тахионной атаки. Я — и наверное все остальные тоже — ощутил, что в месте, где удар героя разорвал причинно-следственные связи, мироздание стало тоньше — и более хрупким. Спохватившись, швыряю в более не прикрытого попаданца Немощь и Раскол Духа.

Наверное, будь на месте попаданца даже черный дракон — его бы убило гидродинамическим ударом. Но окружающее избранного поле Фактора почти в ноль погасило энергию посоха, лишь сломанная левая рука изогнулась под неестественным углом. Лейтенант перехватил оружие для последнего, смертельного удара — враг же разжал пальцы правой руки, отпуская меч-бастард, и схватился за кинжал на поясе. Мир замер — а потом стал отматываться назад. Семпай в обратной перемотке прянул вверх, возвращая священное оружие в исходную позицию, попаданец сменил копье света обратно на меч, на левой руке появился бронзовый, гномьей работы щит. Слабина в мироздании от перемотки назад никуда не делась.