Беги, Василич, беги

— Для следующего путешественника, — подумал я и стал прикидывать способы разделки рыбы для ужина, благо наступала темнота.

Как разделывал рыбу и как я её ел, рассказывать не буду, чтобы не портить никому аппетит. В темноте всё естся быстро и всё кажется таким вкусным, когда ты отчаянно голоден.

Насытившись, я лег прямо в средину куста, где было всё-таки посуше, и чтобы не скатиться во сне в трясину.

Глава 86

Пробуждение было таким, что его смело можно называть воскрешением из мёртвых.

Открыв глаза, я подумал, что снова нахожусь в раю, так как я видел ровный свет сверху и совершенно не чувствовал своего тела. Душа была, а вот тела не было. И солнца не было, как и в раю. Небо было облачным белым и свет был неярким, как в пасмурную погоду.

Скосив глаза в сторону, я увидел болото и ветки куста. Вокруг стояла какая-то необыкновенная тишина, изредка прерываемая бульканьем то с одной, то с другой стороны.

Ещё сильнее скосив глаза, я увидел свое тело, лежащее в какой вычурной позе, причём голова и ноги были ниже уровня туловища. То есть, я лежал, изогнувшись на кочке, и тело моё совершенно не слушалось меня.

Я попробовал шевельнуть пальцами и это у меня получилось. Пальцы чуть-чуть шевельнулись и по сосудам побежала кровь, укалывая мои бедные пальцы тысячей невидимых иголок. Я всё сильнее двигал руками и потихоньку шевелил телом, возвращая себе подвижность. У кого во сне затекала рука и тот, кто растирал затёкшую руку, тот поймет меня.

С невероятными усилиями мне удалось сесть. Кроме того, что у меня затекло всё тело, я ещё зверски замерз, поэтому процесс восстановления был более длительным, нежели тоже самое, но только в тёплом месте.

Я вспомнил, кто я есть и что я делаю здесь. Вокруг меня лежали пойманные вчера окуньки и обрывки съеденной рыбы. Как же я это умудрился кушать их вчера почти что ночью?

Делать было нечего. Нужно идти вперед. Позади было сплошное болото, не видно никакого дома, откуда я пришел и не видно белой сигнальной тряпочки от того куста, который был промежуточной точкой между прошлым и каким-то неясным будущим впереди.

Сначала продовольствие. Моя блесна уплыла в болото. Возможно, что кто-то, идущий по моим следам, поймает рыбу с блесной и следующая рыба снова утащит её в болото.

Руками я разрывал рыбу, выкидывал внутренности и нанизывал на прутик для подсушивания. Вопрос в том, сколько мне их сушить? Если я буду сушить их долго, то за это время я их съем и останусь без продовольствия и без сил на дальнюю дорогу. Вывод — в путь нужно отправляться немедленно. А за рыбу можно не беспокоиться. Если она протухнет и подгниёт, то будет рыба с душком, что очень любят народности Крайнего Севера, так как в этой рыбе появляются все микроэлементы, которые мы потребляем в бананах, апельсинах, персиках и прочих продуктах, не растущих на Севере.

Я не буду описывать те трудности, которые достались мне в трехдневном пути в болоте от одной большой кочки к другой, но я вам скажу, что два раза я чуть не погиб в трясине, чудесным образом избежал укуса болотной гадюки, нашел гнездо с птичьими яйцами и обессиленный и чуть ли не голый вышел на земную твердь.

Всё-таки есть Бог или кто-то, кто создал нас, а мы стали называть его Богом, и он следит за нами, особенно за теми, кто вырывается из общей массы и не идёт в толпе, понурив голову и повинуясь стадному чувству, а ищет что-то новое и идёт в неизведанное, часто безрассудно и совершенно не нужно, но иногда всё это складывается в цепь таких случайностей, которые можно назвать только Провидением, и достичь того, чего люди всё равно бы достигли, но не сейчас, а через много лет.

Возможно, что и я из тех, кого Бог поддерживает только для того, чтобы узнать, что со мной случится в будущем, и что я могу привнести в его удачный и долголетний эксперимент.

Упав на землю, я уснул и спал неизвестно сколько, пока, наконец, кто-то не стал тормошить меня.

Глава 87

Открыв глаза, я увидел перед собой молодого человека, который на корточках сидел около меня и с удивлением разглядывал. Человек был одет в сиреневые брюки "афгани" с большой мотней и такую же рубашку, как и брюки, только с прорезью для головы и ниспадающим как мотня воротником для шеи.

— Экономно и удобно, — подумал я, — не надо заморочиваться с фасонами, главное — не перепутать брюки с рубашкой. С похмелья, вероятно, и такое бывает.

Человек что-то говорил мне, но я его не понимал. Вроде бы что-то знакомое проскальзывало в его речи, но эта знакомость быстро исчезала при произнесении других звуков.

Незнакомец делал знаки, как бы показывающие и спрашивающие, хочу ли я кушать, и я утвердительно кивнул головой, потому что последние сутки я был без еды, так как не мог заставить себя проглотить то, во что превратилась распотрошённая руками рыба. Возможно, что голод был всё-таки не так силён или рыба не дошла до северной кондиции.

Однако, человек меня не понял и побежал к какой-то стеклянной будке, из которой принёс что-то похоже на электронный планшет и ручку. Написав несколько букв латиницей, он предложил мне ручку и знаками попросил что-то написать.

Я встал в тупик. Если человек пишет латиницей, то по-русски он не понимает. Его язык я не могу никак определить. Собственно говоря, любой грамотный человек, учивший иностранные языки или смотревший иностранные фильмы, или имеющий у себя кабельное телевидение легко отличит испанский язык от немецкого, английский от французского, китайский от японского или корейского. А язык этого человека не похож ни на какой другой. Напишу я, например, иероглифами: во чжу цзай э луо сы — я живу в России — и человек подумает, что я китаец, и общение наше прекратится. Или на фарси то же самое: манн дар луси зэндеги миконам. А я русский и по-русски должен писать. Поэтому я взял электронный карандаш и написал: я русский и живу в России. И хочу ещё отметить, что карандаш на экране пишет точно так же, как если бы он писал на бумаге. Где-то хороший планшет оторвал.

Молодой человек взял планшет, посмотрел и расхохотался:

— Едрёна корень, да ты же русский, а я перед тобой расшибаюсь на мультиязыке...

— На каком мультиязыке? — спросил я. — Это что, эсперанто, что ли?

— Ты чего, мужик, с дуба рухнул? — удивился мой собеседник. — Эсперанто это такая ломовина, которую отбросили за ненадобностью и сделали средний язык, который в состоянии выучить любой житель земли. А вот ты почему его не понимаешь?

— Первый раз о нем слышу, — честно признался я. — У нас в школе учат русский язык, ну, ещё английский да немецкий. Шесть лет учат и толку никакого, кроме хэнде хох да хао ду ю ду никто ничего и не знает.

— Это в какой же ты дыре живешь? — удивился парень. — У нас даже индейцы в бассейне Амазонки на рыбалке с миронетом не расстаются.

— А что такое миронет? — спросил я.

— Слушай, а ты случайно не из этих, — и он характерно покрутил указательным пальцем у виска, — они всё пытаются в старину уйти, говорят, что всё это от дьявола и придёт какой-то мужик по имени Армагеддон, который наваляет всем по первое число за грехи наши, а потом мужики с трубами соберут оставшихся и ещё наподдают. Городят черт те что.

— Я не из этих, но я действительно не понимаю, о чём ты говоришь, — сказал я. — Я человек современный, но в две тысячи четырнадцатом году не было никакого мультиязыка и миронета. Интернет был, а вот миронета не было. Я так понимаю, что это что-то поновее интернета?

Глава 88

Мой собеседник смотрел на меня удивлённым взглядом, так же, как рассматривают какую диковинку, которую никто и никогда не видел, а вот ему повезло увидеть это вживую. Затем он поднял планшет и нажал на какую-то кнопку.

— Смотри, — сказал, показывая мне мое изображение, — потом посмотришь на себя и посмеешься. А когда отойдешь, то вспомнишь кто ты и откуда. Сейчас две тысячи триста десятый год от нового летоисчисления и у тебя мозги поплавились. Может, ты голоден и хочешь воды?

Я утвердительно кивнул головой и не отрывался от своей фотографии. С планшета на меня смотрел измождённый человек в лохмотьях с выпученными глазами и всклочёнными волосами.

Парень снова сбегал к свой будке и принес "тормозок", это такой пластмассовый контейнер, в котором работяги носят свой обед.

— Давай, жуй, — и он подал мне тубу с рисунком мяса и тубу с рисунком реки.

— Как космонавты? — спросил я.

— Да, как космонавты, открой рот и высоси содержимое, — объяснил он мне.

Я сначала взял тубу с рисунком воды, открыл ее и начал сосать. В рот мне полился какой-то гель со вкусом свежести и стало уходить чувство жажды. Затем я взял гель с мясом и начал сосать какой-то гель со вкусом мясного гуляша со спагетти и с приправами. Вроде бы и вкусно, но совершенно непривычно кушать мясо, не разжевывая его зубами.

— Э, да у тебя зубы есть, совсем как у пещерного человека, — засмеялся мой новый знакомец, — а у нас с этим проблем вообще нет, — и он улыбнулся, показав ровные полоски чего-то коричневого на своих деснах. — Атавизм по измельчению твёрдой пищи зубными отростками исчез в прошлом веке. Зачем чего-то жевать, когда можно любой продукт взять и высосать. Очень удобно и желудку не нужно надрываться, переваривая мессиво, которое называлось пищей. Давай сюда руку.

Он взял мою руку и приложил её к экрану планшета.

— А тебя вообще не существует, — как-то странно сказал мой знакомец, — значит ты действительно оттуда? — и он махнул рукой в ту сторону, откуда я пришел. — Неужели там есть какая-то жизнь? А наши радары ничего не фиксируют. Тебя хоть как зовут-то?

— Олег, — сказал я.

— А код какой? — спросил он.

— Что за код? — не понял я.

— Ну, имя — это понятно, меня вот Алексеем зовут, но мой код алекс782359, а ты вообще по базе не проходишь, — сказал Алексей. — Можешь и меня называть Алекс. Жить будешь у меня и держи язык за зубами, типа как немой. Понял? Пока посиди здесь, только с места не трогайся, я буду через полчаса.

Алекс бегом убежал к свой кибитке, сел в неё, и она помчалась над землёй с огромной скоростью.

— Надо же какие реальные галлюцинации, — подумал я и попытался проснуться, но у меня ничего не получалось. Глаза так и были открыты, я сидел на берегу болота и вокруг меня никого не было. Я сунул руку в карман пиджака и вытащил осклизлые куски недоеденной рыбы. Отбросив их в сторону, я встал и пошёл к воде умыться.

Умывшись, я освежился и стал думать, в какую сторону мне идти, где есть населённый пункт и где есть люди. Внезапно я увидел лежащие тубы с рисунком мяса и рисунком воды, из которых я высасывал гель в своих галлюцинациях, а рядом с ними лежал планшет человека, который называл себя Алексом. Следовательно, это не галлюцинация. Я присел на землю и взял планшет в руки.

Несмотря на то, что техника была более совершенна, чем наша, принципы её включения остались прежними.

Глава 89

Но радовался я рано. Планшет включился, но все записи там были на совершенно незнакомом мне языке, и я ничего не понял.

Меню во всех компьютерах одинаково, и я начал листать его, нажимая пальцем на разноцветные квадраты. В одном месте я увидел географическую карту. Вернее, это не географическая, а политическая карта мира. Сдвигая карту в сторону, я вышел на нашу Россию и удивился количеству цветных лоскутов, из которых она составлена. Увеличивая изображения, я заметил, что у каждого региона есть латинская надпись республик. Там, где Москва, надпись Москов Пипл Республик. Такие же надписи и на других регионах: Тамбов, Тула, Тверь, Рязань, Белгород, Кострома, Киров, Пермь, Омск, Томск, Тюмень, Иркутск, Красноярск, Чита, Благовещенск, Хабаровск. Такой же была и Украина. Такие же Пипл Республик во всех бывших областях, в том числе и в Крыму. Польша, Германия, Франция и даже США все состояли из небольших Пипл Республик. Какая-то хрень, а может, я просто сплю и мне всё это снится?

Я отложил планшет и лёг на берегу. Если я сплю, то я должен лежать и спать, пусть мне приснится что-нибудь хорошее и позитивное.

— А что бы ты хотел позитивного? — спросил я себя и сам же себе стал отвечать. — Я хочу, чтобы в моей стране никогда не было диктатуры. Чтобы никакая партия не могла быть единственной и проводить массовые репрессии тех людей, которые не согласны с ними. Чтобы власть в нашей стране избиралась на честных выборах путём равного доступа кандидатов на высшие должности к средствам массовой информации и иметь возможность обратиться ко всему народу. Чтобы партии могли конкурировать за поддержку народа. Чтобы была законность, и блюстители закона исполняли Закон. Чтобы суды были независимы от власти. Чтобы средства массовой информации могли свободно доносить информацию до народа. Чтобы человек чувствовал себя в безопасности. Чтобы наша страна не воевала с другими государствами за территории и действительно стремилась к миру..., — и на этом я действительно уснул.

Я не знаю, сколько я проспал, но меня разбудил Алекс:

— Извини, я немного подзадержался, но зато привез всё, что нам нужно. Вставай и садись на стул.

То, что он назвал стулом, было чем-то невесомым, прозрачным и слабо светящимся предметом, напоминающим по очертаниям кресло.

— Садись-садись, не бойся, — сказал Алекс и подтолкнул меня к стулу.

Я сел. Мой новый знакомый взял какое-то приспособление, начал водить им по голове, и моя шевелюра упала рядом со стулом. Я практически ничего не чувствовал кроме прикосновения к голове чего-то тёплого и приятного. Проведя рукой по голове, я не ощутил ни одного волоса.

— Под ноль, — сказал я. — Ты что, парикмахером работаешь?

— Я не парикмахер, я созерцатель прекрасного и историк, — сказал Алекс, — волосы давно уже не носят. Пошли со мной.

Мы подошли к прозрачной кибитке, на которой он уносился по делам.

— Снимай всю одежду, я закончу гигиенические процедуры с тобой, а потом ты будешь мыться, — сказал он.

Я был слишком усталым, чтобы чего-то стесняться или против чего-то протестовать. Всё закончилось очень быстро. А в машине Алекса нашелся и душ, с помощью которого я помылся. Причём, что характерно. Вначале вода была мылящейся, а потом обыкновенной, при помощи которой я смыл мыло.

— У тебя что, целая канистра в машине? — спросил я.

— Никакой канистры, — ответил он, — вода прямо из почвы, вот из этого болота. А сейчас одевайся, — и он подал мне две тряпки, — с горловиной — рубашка, а с мотней — брюки, и смотри не перепутай, — засмеялся он.

Глава 90

Я переоделся и стал похожим на Алекса. Он обошел вокруг меня, придирчиво осмотрел и сказал:

— Тебя можно вести на приём к Господу Богу. Только вот выпьешь это, — и он показал синенький пузырек, — и у тебя будет свой код и биография, а то тебя любая машина остановит и произведет допрос с пристрастием. Торопиться нам некуда. Я обычно созерцаю красоту по нескольку дней подряд, так что меня никто не хватится, а твоя биография в тебе должна укрепиться и достичь симбиоза с твоим организмом.