+/- магия

— Ты же сам учил меня пользоваться всеми преимуществами моей магии.

— Да, но ты хоть кашляни, когда подходишь, что ли. Твоя бесшумность слегка напрягает.

— Это уже привычка.

— Как там дела, Ян? — спросила Настя.

— Вытравил. Вы знали, что эта зараза может сама огрызаться?

— В смысле?

— Абсорбер был без сознания, но симбионт сознания не теряет. Ох, и намучился я с ним, пока утихомирил. Он мне руку в трех местах пробил. — Ян поднял вверх совсем здоровую левую руку с порванным рукавом.

— Ну, так что? Можно уже или нет? — спросил Иван.

— Да погоди ты, дай отдохнуть. Брысь, — согнал он Артура с сундука и тот пересел на лавку.

— Потанцуем? — оживилась Настя.

— А как же. — Ответил Иван.

Янош же достал из сундука старенькую потрепанную скрипку и парой ловких движений заставил ее весело запеть. Иван и Настя пустились в пляс. Ян подмигнул Артуру и тот грустно улыбнувшись, взялся за деревянные ложки, что лежали на столе. Когда они затрещали, Ян продолжил играть, а Иван и Настя вовсю плясали, сбивая пыль, с давно не метенных, камней пола. Пока они так плясали, Вася тихо, но уверенно продвигался к краю лавки. Но вот уже и улыбка Артура стала искренней, а Вася добрался к краю лавки. Воспользовавшись тем, что на него не обращали внимания, он тихонько начал подкрадываться к двери.

— Стоять! — умолкла скрипка, а Вася со страху даже немного втянул шею.

— Продолжай, — запротестовала Настя, а Янош в ответ указал ей смычком на малыша, что уже взялся за дверную ручку, да так и застыл, когда его заметил скрипач.

— Никуда не денется? Да, Настя? — с ехидством спросил Артур. Вася вдруг справился со страхом и понял, что больше ждать нельзя. Он напряг все свои силы и потянул тяжелую с виду дверь на себя. — Куда?! — крикнул Лысый. — А дверь оказалась неожиданно легкой и вместо того, чтобы просто открыться, она сильно толкнула малыша. Приземлился он довольно удачно — на задницу, и только хотел вскочить и дать деру, как цепкие женские руки схватили его за плечи.

— Открой, — показала Настя взглядом на сундук и Янош послушно откинул крышку. И как не старался Вася вырваться, как не пробовал укусить ее, но его все-таки засунули в дурно пахнущий стариками сундук. — Доволен? — как-то придавлено отозвался за сундуком Настин голос.

— Доволен, — ответил Артур.

Дальше время тянулось невообразимо долго. Вася сначала пытался буянить и колотил кулаками стенки и крышку сундука. Пытался поднять крышку, но ничего у него не вышло. Несмотря на то, что сундук был старым, весь изъеден шашелю, но ломаться он не собирался. Хорошо еще, что воздух поступал в него довольно свободно. Устав от приложенных усилий и от невозможности достичь хоть какого-то результата, Вася уснул.

— Спит, — услышал он сквозь сон.

— Бери, только не разбуди. — Чьи-то руки аккуратно подняли его.

— Папа... — подумал Вася и открыл глаза. Его нес Иван. Со всей силы, на которую он был способен, Вася саданул его кулаком в зубы.

— Твою... — заматерился Иван, а малыш, соскочив с его рук уже несся по коридору.

— Стоять! — приказал властный Настин голос. — Ноги резко перестали слушаться Васю, и он полетел кубарем по коридору, сбивая руки и ноги. Больше Настя не отпускала его, пока они не пришли в совершенно круглую комнату. Потом его все же связали и положили на холодную каменную плиту. В самой комнате таких плит было две. Пол, стены и колоны в этой комнате — все было исписано непонятными знаками. Плиты размещались на огромных камнях почти в центре комнаты. На одной лежал Вася, а на второй лежал молодой, коротко стриженный парень. Все его тело было в синяках и ссадинах. Кое-где раны даже кровоточили. Парень был в сознании — он тихонько повернул голову, и Василий заметил, что парень плачет. Все его лицо превратилось в одну сплошную гримасу боли.

Между плитами стояла большая жаровня. Собственно она и являлась центром. Дрова на ней уже почти полностью перегорели, остались только горящие угли и несколько совсем небольших язычков огня плясали поверх этой красной массы. Настя подошла к Васе, а Ян к молодому парню. Артур стал с одной стороны жаровни и поставил перед собой диковинной формы высокий барабан. С другой стороны стал Иван.

— Тум... — отозвался барабан и Настя с Яном достали короткие и кривые ножи. — Тум-тум. — повторил он. — Настя с Яношем начали нараспев читать какую-то тарабарщину. Каждый свою да еще и совершенно разную, но вместе с учащающимися ударами барабана они превращались в дикую и страшную музыку. Символы на стенах, полу и потолке начали светиться разными цветами. Наверное, в этом соцветии не встречалось ни одного цвета радуги. Красный был темным, как старое вино, зеленый — как подсвеченная болотная вода, желтый — как гнилое яблоко. И так каждый цвет был мрачным, неприятным, или зловещим. Сначала дико завизжала Настя, занеся нож над Васей, потом тихо и злобно зарычал Янош.

— Папа! — закричал Влад, но Настя быстро заткнула его рот свободной рукой. Барабан участился и маги заговорили скороговоркой.

— Р-р-ра-а-а-а. — дверь в комнате снесло с петель. Со всего маху она врезалась Ивану в спину. Тот полетел на жаровню, а Артур с барабаном едва успел отскочить. Бешеный ветер ворвался в комнату, раздувая горящие символы, сгоняя с них налет злобы. Одни ярко вспыхивали живыми, первозданными красками и перегорали, а иные гасли сразу. Вася не сразу узнал в том человеке, что появился в дверях сразу после воздушного порыва, своего отца. Волосы его были растрепаны, а в глазах проскакивали молнии, что можно видеть в воробьиную ночь на небе.

В мгновение ока, оценив ситуацию, Максим пустил молнию в Настю, но та успела юркнуть за алтарь. Серебристая, почти прозрачная игла слетела с руки Яна, но тот же час превратилась в пар, напоровшись на толстую молнию Максима. Более того на молнию столкновение никак не повлияло, она поразила мага воды в руку. Он странно дернулся и повалился на ближайшую колонну.

Его победа была бы полной, но Артур не испугался, если и был ошарашен, то не долго. Едва отскочив от перевернутой жаровни и Ивана, что упал лицом в угли, он зажег ладони. Приподняв левую руку на уровне подбородка ладоней вниз, он позволил живому пламени свободно стекать вниз, подобно воде. Рыжие языки падали прямо в подставленную ладонь правой руки, на которой и так уже бесновалось достаточно огня. Артур резко свел руки, сжав пламя в тугой комок неправильной формы, как снежку. Именно этот прием англичане и называют фаерболом. Но редко кто вкладывает в это простейшее заклинание столько мощи. В момент обретения формы языки непослушного пламени последний раз прорвались сквозь пальцы длинными хлыстами и сразу же втянулись назад.

После того, как молния поразила водного, Максим заметил творение фаербола. Быстро, чувствуя, что он не успевает, маг воздуха развел руки и схватил столько воздуха, сколько было доступно. В тот же момент он подул в сторону сына. Жесткий порыв ветра сбросил Васю с алтаря и оба мага метнули магию.

Огненный комок едва зацепил воздушный шар, но этого хватило, чтобы магия, заключившая стихии в темницу жестких форм, утратила свою силу. Мгновенно невидимые потоки ветра разнесли губительное пламя по всей комнате. Из остатков воздуха Максим сотворил кое-какой щит, а Артур так и остался стоять, не имея возможности творить новую волшбу, пока защищал свое тело. И хоть ни блестящая кожа головы, ни один волосок на его теле не достался огню, дикая стихия с лихвою оторвалась на его одежде, сожрав почти полностью рубашку, и оставив обугленное тряпье вместо брюк. А вот измученного парня на втором алтаре огонь почти не тронул, хотя и придал его коже некий румянец. Меньше повезло Яну — спина и затылок были обожжены. Естественно волос на голове у него почти не осталось, но поскольку лежал он лицом вниз, то брови и чуб не пострадали.

Огонь почти не достал Ивана, поскольку он лежал под выбитыми дверьми. Вот только легче ему от этого не стало. Будучи сильно контуженым от удара по затылку, Иван не сумел защититься от углей и левая сторона лица, как и левая рука довольно сильно поджарились. Воздушный щит Максима тоже не выдержал огненного вихря, но он отделался небольшими ожогами и частично сожженными бровями. Васю же, вместе с Настей защитил каменный алтарь.

Ни Артур, ни Максим не стали останавливаться, но теперь ударили по-другому. Две пламенные стрелы слетели с рук мага огня, а воздух ответил молниями. Свободный небесный огонь встретился с яростным земным и ни у кого не было достаточно сил, чтобы победить, но оба мага старались. Магия пожирала друг друга и отступала, не неся ничего, кроме изнеможения своим хозяевам.

— Прекратить! — крикнул властный женский голос, и огонь подчинился его воле. Почувствовав слабость врага, Максим зарычал, словно дикий зверь и вложил в свои молнии, наверное, весь свой дух. Ослабевший под заклятьем Насти Артур не смог справиться с напором воздушного. Молнии, в мгновение ока, пожрали его огонь и добрались до рук. Маг огня дернулся и отлетел к стене, как будто его бревном ударили. — Стой! — Вновь приказала Настя.

— Ветер — непокорный! — огрызнулся Максим, переводя свой взгляд на ведьму.

— Я все же попробую подчинить, — нервно ответила та. Максим застыл в нерешительности, как кривой нож у горла его сына.

— Я ведь тебя убью... — тихо и уверенно сказал Максим.

— Возможно, я и не умею драться, но перерезать горло малышу успею.

— Папа! Бей ее! Я видел, ты сможешь. — Вася наконец-то распутал веревки на руках. Но эта его вера, как раз и поколебала уверенность Максима.

— Проснитесь! — невидимой волной прошел приказ по комнате и маги зашевелились. Застонал Иван, потом заворочался Ян, но поднялся первым Артур. Нетвердым шагом он подошел к Насте.

— Извини сынок, я не могу еще и тебя потерять... — бессильно опустил руки Максим.

— А-а-ар-га-а-а — закричал Иван, когда уже окончательно пришел в себя. Резким движением он откинул накрывавшую его дверь и, опираясь на здоровую правую руку, приподнялся.

— А вы! Вы все помните, расплата придет!

— Иван! — Закричала ведьма, как только увидела его лицо. Даже тусклого света от разбросанных по полу углей было достаточно, чтобы увидеть, что вся левая сторона лица ее возлюбленного была в ужасных пузырях, местами полопавших и спекшихся в черную корку. — Милый! — Забыв о ребенке, Настя бросилась к Ивану. Во время этого она неосторожно полоснула малыша лезвием по подбородку.

Максим среагировал молниеносно. Руки сами сотворили воздушный клинок. Одну сплошную и острую, как бритва, полосу твердого воздуха Максим разломал надвое и прыгнул к Насте. Она почти успела выставить нож для защиты, но маг воздуха был быстрее. Клинком левой руки он полоснул ее по горлу, и ударил ногой в живот. Ведьма полетела на Артура. Тот бесцеремонно оттолкнул ее к стене и зажег руки. Он не успевал ничего сотворить, поэтому решил просто схватить воздушного горящими руками. Что случилось с Настей, он не понял, так как лезвия были невидимы. Но только он потянулся левой к Максиму — тот лениво отмахнулся правой и все еще горящие пальцы Артура посыпались на землю.

— Настя! — заорал Иван, когда Артур с воплями схватился за руку и повалился на пол. Максим не мешал ему, он уже разрезал путы, что стягивали ноги сына. — Настя?! — схватил Иван подругу за плечи и встряхнул, от чего рана на шее открылась шире и выплеснула новую порцию крови. Настя не реагировала.

— Бежим! — скомандовал Максим сыну. А Иван будто озверел — руки и обожженная часть лица загорелись диким красным пламенем. Но гнев плохой советчик. Молния Максима мгновенно сбила огонь с его лица и добавила ему ожогов. Сделав шаг назад, Иван наступил на обрубок пальца и, поскользнувшись, полетел на пол. Водный так и не пришел до конца в сознание, поэтому Максим не стал тратить времени зря и, схватив сына подмышку, со всей доступной ему скоростью направился к выходу. Уже выскочив из развалин старого поместья, Максим остановился.

— Сынок, ты как? — Осмотрел он сына, сколько позволяла яркая звездная ночь. Луна уже пошла на убыль, но еще давала достаточно света.

— Хорошо папа. Я знал, что ты придешь!

— Скажи спасибо предкам. — Максим улыбнулся и растрепал волосы сына, хотя тот и не понял ничего из этой фразы. — Побежали. — Отец схватил Васю на руки и за его спиной полыхнул огонь. Едва сделав шаг, Максим рухнул на землю, больно придавив сына. — Сынок. Беги сам, — тихо сказал отец.

— Папа?

— Я догоню, но ты беги, не останавливайся.

— Папа! — закричал Вася.

— Беги! — строго крикнул в ответ отец, а сам резко поднявшись на ноги, развернулся в сторону развалин. Там Вася увидел неясную человеческую фигуру. А вот огромная жженая рана на спине отца стала ему видна отчетливо. — Беги! — вновь крикнул отец. И Вася сорвался в бег.

Глава 44

— А! — Влад вскочил с кровати, будто собирался бежать куда-то. Едва он осознал, что больше не спит, подушка Виктора, разместившегося на стареньком матрасе на полу, отправила его обратно в кровать.

— Достал уже! Не хочешь спать — выметайся во двор. А то всю ночь то мычит, то плачет, и ворочается и ворочается. Ты хоть знаешь, какая скрипучая у тебя кровать?

— Я во двор, — вместо ответа сказал Влад. Стерев с себя пот грязной футболкой, Влад накинул реглан и выбрался во двор. Утро было прекрасным. Холодным, сырым и прекрасным. Все вокруг было покрыто росой, но солнце еще не могло пробиться сквозь густую пелену облаков, чтобы роса заиграла как драгоценные камни. Жидкий туман стелился низко, ровно на столько, чтобы не было видно молодой зелени, от чего лес казался еще темнее. Но вместе с тем, темнота эта была живой. Где-то капала вода, где-то скрипели старые ветки. А еще перекрикивались одинокие птицы. Вот дятел взялся долбить дерево, закричала сойка, потом закаркала ворона. Влад направился к колодцу. После умывания холодной, до ломоты в зубах водой, одного реглана оказалось очень мало. Он вернулся и оделся теплее, попутно еще раз разбудив Виктора.

В такое утро руки сами просятся к работе. И Влад не стал им отказывать, тем более что делать все равно нечего.

Возле сарая стояла небольшая банька, и Влад решил, что помыться ему не помешает, а еще надо топить плиту, чтобы сварить кашу на завтрак. Ведь обжоры-абсорберы сожрали вчера наверное по две дневных нормы мяса не оставив ничего на завтрак. Кроме, конечно, одного шампура конфискованного Владом.

Естественно нужны были дрова. Его предок рубил дрова бесшумно, а значит, использовал воздух. Вот и Влад решил попрактиковаться. Поставив полено на большой старый пень, он сотворил воздушное лезвие и пустил его в цель. Полено подскочило, и несколько раз кувыркнувшись, упало возле пня. Лезвие Влада оставило на нем всего лишь неглубокую царапину. Влад тренировался еще долго, подходя к полену и так и сяк, но пришлось признать, что если он не возьмет в руки топор, то завтрака не будет.

Когда стопка рубленых дров выросла Владу по пояс, он остановился. К этому времени Андрей уже проснулся и с чистой совестью Влад оставил их кашеварить, а сам, перекусив холодным шашлыком, направился в лес.