Пришествие Странника

Заглядевшись на каменные доспехи, которые пытались прикинуться металлическими, начала беспокоиться совесть и упрашивать меня взять хотя бы парочку фулсетов, но её просьбу я не успел даже обдумать, так как мы поехали дальше.

Кто же всё это строил? Толщина стен была порядка двадцати метров. Вашу программу, да такого просто не бывает! Такие стены ударную волну стомегатонной водородной бомбы выдержат, хотя может быть, я немного преувеличиваю.

Мощёные чистые улицы поразили меня не меньше, ведь я думал, что тут сделают всё так же, как было в средневековье. Но слава разуму разрабов, они так не поступили. Ибо подобные города люди бы обходили за десяток километров, так как никто не хотел бы ходить по улицам, усыпанным помоями и грязью, чувствовать смрад немытых жителей и лицезреть чуму.

Весьма уютные домики расположились вдоль широкой улицы, на которой не было видно нищих. Люди, идущие по дорожкам, тоже не выглядели угнетёнными — смеялись, улыбались и веселились. Прям идиллия, что так и не верится, что такое возможно. Так и чувствуется тут какой-то подвох.

Мы направлялись к королевскому дворцу, который тоже можно описывать неимоверно долго. А вот откуда исходило тусклое малиновое и синее свечение, я теперь прекрасно видел. Это были здоровенные кристаллы, установленные на высоких тонких башнях.

— Оценил знаменитое Ожерелье Каварнака? — ухмыльнулся Курбахт. — Честно говоря, мы не знаем, для чего они нужны. Весь город был построен очень давно какой-то древней расой, которая потом покинула это место по неизвестным причинам, оставив всё на своих местах.

Старое название никто не помнил. А спустя несколько тысячелетий в городе было столько листьев и прочего мусора, что первые люди так и назвали его кавардак, правда, потом название слегка видоизменилось, ибо перестало соответствовать городу. Однако память о беспорядке, который тут царил, до сих пор жива.

Могущественная магическая защита в несколько куполов покрывает город и всю территорию на несколько лиг вокруг, так что в осаду нас так просто не взять. Кристаллы что ты видел, по предположениям Вильгерда Горгора, мага, который рассказывал мне о Садах Смерти, отвечают как раз за защиту. По крайней мере, одни из них, однако для чего нужны вторые, даже он не мог предположить. Впрочем, его теорию не восприняли всерьёз даже несмотря на убедительные доказательства. Сейчас мы отправимся в резиденцию тайной канцелярии, там ты сможешь отдохнуть, и завтра в полдень пойдём на приём к королю.

— Хорошо, а то я и в правду устал немного, — самую малость соврал я, так как устал я сильно, особенно морально, ведь тяжело осознавать, что в свой мир я больше не вернусь.

Даже странно как-то, вроде никогда тот мир не любил, но сейчас возникает какая-то грусть. Возможно, это связано с тем, что не я сделал такой выбор, выбор остаться в этом мире, а это сделали за меня, не дав мне самому принять решение. Хотя... мне тут нравится гораздо больше и тут я намного сильнее, у меня есть больше возможностей и много чего ещё. Там же меня никто не ждёт, лишь одиночество, так что надо радоваться такому исходу. После таких мыслей настроение значительно улучшилось.

Глава 18

Красота столицы. Тайная канцелярия. Разговор с королём.

Похоже, разрабы угрохали целую кучу времени, когда создавали интерьер для тайной канцелярии. Украшенные узорами, фресками и барельефами стены, где были специально отведённые места для картин, приятное освещение не режущее глаза после ночной тьмы, чистый и свежий воздух, какой очень не характерен для помещения, где не было окон, всё это создавало приятное впечатление. Особенно радует детализация всего окружения, а модельки проработаны чуть ли не на атомарном уровне. М-да, мастерство зашкаливает. Правда меня не покидает ощущение, что идём мы по чёрному ходу, а не через парадные двери. Спустя пару минут мы добрались до большой комнаты, где было четыре двери.

— В крайнюю правую иди, это дополнительный вход в мой кабинет, там увидишь ещё одну дверь с ручкой в виде изогнутого пера, это комната отдыха. Можешь расположиться там, а у меня ещё есть дела, — сказал Курбахт и направился в крайнюю левую дверь.

— Спасибо, — поблагодарил я его и последовал совету.

Темнота не могла скрыть красоты этой комнаты, наверное, даже у президента нет такой. Массивный стол, усыпанный документами и свитками, рядом с которыми расположилась изысканная лампа, представлявшая собой прекрасную девушку, вырезанную из мрамора, в руках её был деактивированный кристалл. Стены укрылись за массивными книжными шкафами, судя по всему из красного дерева, искусная резьба покрывала их полностью. Пол из чёрного дерева прятался за пушистым ковром, рисунок на котором мне разглядеть не удалось из-за темноты.

Что за город такой? Куда ни глянь одни произведения искусства. Ладно, пора отдохнуть, а то завтра ещё много дел. Открыл дверь с пером и, не обращая внимания ни на что вокруг, улёгся в большую кровать с мягким пуховым одеялом, лёгким как облако, и провалился в сон.

— Аллон, приём у короля состоится через час, — разбудил меня голос Курбахта. — Так что поторопись и одень камзол, который лежит на тумбочке, не пойдёшь же ты к королю в таком виде.

— Так ты же ненавидишь Рагана, какая тогда разница как идти? Наоборот можно поиздеваться над ним таким образом.

— Традиции есть традиции, и я не хочу упасть в грязь лицом, ни перед кем, так что одевай, — начальник тайной канцелярии сунул мне в руки тёмный камзол с серебристыми полосками на плечах и груди. — Потом нам нужно будет навестить родственников Нарса и рассказать им как погиб глава семьи Карнад.

М-да, теперь меня не отличить от дворянина, костюмчик как раз по мне. И цвет нормальный и сидит как влитой. К этому добавились элегантные чёрные сапоги и перчатки. В общем, мне всё нравится.

— Хорошо смотрится, так и знал, что тебе тёмный костюм больше подойдёт, чем яркие как у большинства аристократов. Можешь оставить его себе. Готов? — спросил у меня через минуту Курбахт, и я кивнул в знак согласия. — Тогда пошли.

Идти пришлось долго. Мы петляли по лабиринтам дворцовых коридоров, проходили через обширные галереи и залы. Множество слуг крутилось повсюду занятых своими делами, аристократы прогуливались тут же, рассматривая портреты и наслаждаясь беседами друг с другом. Наконец мы остановились перед большими дверями, рядом с которыми не было стражи и, видимо, это настолько удивило меня, что вопрос был написан на лице.

— Король не любит, когда стража стоит около двери, — ответил Курбахт. — Он любит находиться в тронном зале в одиночестве, — королевский привратник распахнул двери и громко сказал. — Его величество Раган приветствует тебя, — и после этой фразы закрыл двери.

Зал был огромным с идеально отполированным полом; белыми колоннами, выглядывающими из стен; прекрасными росписями на потолке, до которого по моим прикидкам было не меньше пятнадцати метров, а то и больше. Я прошел через весь зал.

Солнечные лучи, проходя через большие, но довольно узкие окна, тянущиеся от пола и почти до потолка, словно полотно ложились на пол. Трон расположился на большом постаменте, поэтому чтобы подойти к королю, нужно было подняться по лесенке с золотыми ступенями. И опять всё было сделано просто на необычайно высоком уровне.

Идеально острые края лестницы могли порезать, а золото было отполировано до такой степени, что спокойно можно было посмотреться в его поверхность и поправить причёску.

Медленно поднимался я по ступенькам, боясь поскользнуться и, в конце концов, достиг места расположения трона, который заслуживал высших похвал мастерам, создавшим его. Колос из золота, железные и серебряные самородки, мечи, булавы, копья, землепашцы, кузнецы, аристократы, учёные и даже целые города были изображены на троне. Похоже, тут было всё, чем гордилась эта страна, и всё это было так идеально сопоставлено друг с другом, что глаз невозможно отвести.

Король Раган сидел тут. Это был среднего роста человек, где-то на полголовы ниже меня, с седыми короткими волосами, уложенными в элегантную, но несколько старомодную причёску. Тяжелый взгляд голубых глаз пытался поставить на колени, но этот человек явно не знал, с кем связался. Я не раз сталкивался с подобными взглядами, но никто и никогда не смог поставить меня на колени и никто не сможет, даже жизнь, и даже смерть. Так что я воспринял игру в гляделки с радостью.

Королевская мантия с красным бархатом обнимала плечи властителя Мернора. Украшенная алмазами и реалгарами, она сверкала словно божественное одеяние. Золотые доспехи также представляли собой шедевр. На них был изображен пейзаж какой-то части страны, где были леса и озёра. Можно было разглядеть каждую травинку, слегка наклонённую дуновением ветра, и даже рябь на воде. В груди же был огромный желтый бриллиант, символизирующий солнце и его отражение было сделано на водной глади.

На латных перчатках покоились большие алые рубины, а на сапогах закрепились изумруды. Возможно, первые были символом того, что на руках властителя много крови, ибо он должен оберегать народ и помнить тех, кто погиб за страну. А вторые олицетворяли землю и покрывающую её траву, показывая тем самым, что король ходит по той же земле, что и другие люди и что должен эту землю беречь.

На поясе из кожи чёрного дракона было несколько колец, к которым крепились ножны с мечами, однако клинки сейчас расположились по бокам трона, опираясь на ручки. Сапфир, тёмный как морская гладь, украшал гарду одного, и аквамарин цвета неба покоился в рукояти второго. Опять же несложно догадаться, что первый это символ воды и её ресурсов, а второй — это воздух и небо.

Совсем забыл упомянуть корону. Она совершенно не вязалась со всем остальным. Отполированные до зеркального блеска треугольные зубцы были сделаны из тёмно-серого металла, как и обод, на котором они располагались. Каждый зубец был заточен настолько, что казалось обрезаться об острые грани можно даже на расстоянии. Ни одного драгоценного камня или узора не было на ней, что было весьма странным.

Раган производил впечатление сильного человека, и его невозмутимое лицо не тронула ни одна эмоция. Хотя кое-что было странным — он не был стар, но его волосы были седыми. Сразу возникает вопрос — почему?

Спустя минуту, король медленно прикрыл глаза, показывая тем самым, что видит во мне силу. Хорошо вышел из игры, зараза, а ведь я ждал, что он отведёт взгляд. Ну что ж ничья, а ведь я всегда выходил победителем из игры в гляделки.

— Что ж, Аллон, вижу, ты силён духом как никто другой, так как никто прежде не мог посмотреть мне в глаза — все отводили взгляд после первой же секунды. Разве что Курбахт, но он не в счёт — он моя тень и мой слуга, — слегка улыбнулся король. — Ты определённо подходишь для выполнения моего задания, но сперва небольшая проверка. Завести.

После этой фразы в тронный зал перед пьедесталом встало пять человек. Девочка лет десяти в красивом платьице; женщина средних лет, но довольно симпатичная, в фартуке и с большим мясницким ножом на поясе; старушка с палочкой и слегка сгорбившаяся; высокий мужик в кожаной куртке с парой кинжалов и не хилой мускулатурой; а последним был мальчик-калека без ног, точнее у него не было ступней, в простенькой заношенной одежде. Весьма странная компания.

— Нравятся представители моего королевства? Вижу что не очень, и правильно, ведь все они убийцы. Все они отняли множество жизней. Некоторые из них любят пытать и возможность убивать ценят больше золота, другие просто отнимают жизнь за горсть монет, а третьи... третьи просто слушали приказы. Ты наверняка задаёшься вопросом, для чего я их позвал? Ответ прост. Ты теперь судья и можешь приговорить к смерти трёх из них, но двух оставшихся должен будешь помиловать. Ты также можешь дать им наказание попроще, и сможешь тем самым наказывать четверых и даже пятерых в зависимости от того что ты им определишь. Итак, подумай хорошенько и реши, что ты будешь с ними делать, — король размял руки и облокотился на спинку, с насмешкой глядя на всех остальных.

Вот гнус. Не ожидал я подобного и видимо Курбахт тоже, иначе, не сомневаюсь, предупредил бы. Так, что же мне делать? Правду ли говорил король или он специально лгал? М-да... хороший вопрос. Зачем проводить такое испытание? Издевательство или проверка чувства справедливости?

— Ах да, ты волен задавать мне любые вопросы, какие сочтёшь необходимыми.

— Тогда первый, — улыбнулся я. — Могла ли в ваши слова незаметно проскочить ложь? — спрашивать подобное всегда стоит аккуратно, ведь люди, не обделённые властью, не любят, когда в них смеют сомневаться и принимают любые, несоответствующие их восприятию фразы, как оскорбления. А оскорблённые владыки любят отправлять тех, кто посмел это сделать на тот свет, поэтому лучше было бы не спрашивать, но тут он сам виноват.

— Нет, все мои слова были правдой, — что ж отлично, главное, чтобы ответ на вопрос не был ложью, иначе получится любопытная логическая цепочка.

— Тогда скажите, кто из них скольких убил и почему?

— Семьдесят пять, восемьдесят два, сто сорок семь, семьдесят семь, девяносто. А вот на вопрос "почему" я отказываюсь отвечать. — Понятно, вопрос-то я могу задать любой, однако не факт, что получу ответ. И как они смогли убить стольких?

Думай-думай, если вспомнить, что говорил Курбахт, то получается, что король является той ещё тварью. Значит, чтобы поднять своё доверие, то нужно вести себя также, однако для себя тоже нужно решить, как лучше действовать. Честно о судьбе этих людей он вряд ли ответит, либо скажет правду, но выставит её в совсем ином виде, в таком, который меня лишь запутает, поэтому не стану больше ничего спрашивать.

Я подошел к ним, после чего решил внимательно взглянуть в глаза каждому из них. У девочки я видел лишь нерешительность и страх, а также удивление. Женщина тоже чего-то боялась и старалась посмотреть то на девчонку, то на старушку, однако лёгкая улыбка так и источала жажду убийства и нож в руках слегка подёргивался. По прищуренным глазам старушки, впрочем, как и испещрённому морщинами лицу было абсолютно ничего не понятно. Мужик надменно смотрел на меня, держа руки на рукоятях своих ножей, и явное презрение ко всему происходящему улавливалось во взгляде. А вот взгляд калеки меня поразил. Он был ничуть не легче, чем у короля — и тут была обида, ненависть, злоба, гнев. Он отвёл взгляд, всё же выдержать мой было очень тяжело, когда у меня ещё были друзья, они часто это говорили.

Правильно, когда часто смотришь в глаза смерти и проклинаешь её, то взгляд начинает приобретать что-то такое, что тяжело описать словами. Люди словно начинают видеть в твоих глазах саму смерть и стараются подальше держаться от тебя, а холод и пустота в глазах могут уничтожить любую ненависть или счастье. Посмотрев на каждого из них, я понял, что меня пытаются обвести вокруг пальца, ну оно и сразу чувствовалось, что тут подвох. Нехорошо так поступать Раган, нехорошо. Плохое впечатление оставляешь. Нужно бы приговор подписать тебе, а сейчас я немного над тобой поиздеваюсь и надавлю на больное.