лдолд (книга первая полностью)

Я соизволил... И несколько секунд бессмысленно таращился на окружающий мир, пока воспалённый от боли мозг не смог, наконец, осмыслить увиденное. Сырой подвал, пара магических светильников, жаровня и стол с неприглядного вида железом. Ну ещё, конечно, такая мелочь, как ограничение свободы передвижения. Сей вопиющий, антидемократический акт был осуществлен с помощью вмурованных в стену колец, к которым были привязаны мои руки. Классика жанра! Под полком висел, переливаясь молниями, небольшой шар (старый знакомый!). Именно такой я впервые увидел на заре своего знакомства с этим миром, его тогда повесил Тал. Моё движение не осталось незамеченным, мягкий, но уверенный голос произнёс:

— Ну вот ты и очнулся приятель! Очень рад! Признаться, интересно будет с тобой поговорить. Как человек культурный, представлюсь первым — хозяин этого замка, барон Корт. А кем являешься ты?

Я сосредоточил внимание на двух фигурах у стола с пыточными (наверное) инструментами и попытался выругаться. Но абсолютно пересохшая глотка выдавила лишь стон, язык был чужой и ворочался с трудом.

— Пить! Проси пить! — ударил мыслеголос Оала. — Приводя тебя в порядок, я использовал много влаги из твоего тела.

— Пить... — выдавил я и зашелся в сухом кашле. Мой собеседник, элегантно одетый и чисто выбритый мужчина лет 30-и на первый взгляд , доброжелательно кивнул и, улыбнувшись красиво выгнутыми губами, бросил кому-то:

— Дай.

Второй — здоровяк с лоснящимся торсом в кожаном переднике, молча поднёс мне ковшик.. Жадно глотая холодную воду, я рассмотрел его поближе — ухоженная борода, окладистая такая, аккуратно повязанные чистой ленточкой длинные русые волосы. На вид такой древнеславянский, благообразный — прямо кузнец какой из Киевской Руси, а не палач с задворков Арринга. Вода в ковшике закончилась, и я обратился к барону, стараясь быть как можно учтивее, (будешь тут не учтивым!):

— Любезный барон, я очень надеюсь, что жадность не ослепит вас. Моя сила, конечно, может продлить вашу жизнь, но смерть ваша может послужить причиной её укорочения! — Я прокашлялся. — И если вы дадите мне ещё попить, расскажу почему.

Эта фраза далась мне достаточно трудно, но впечатление произвела, правда не такое, как я хотел... Барон бухнулся на появившийся из ниоткуда стул и, указывая на меня пальцем, заливисто заржал. Я попробовал сплести формулу — никакого результата, зато шар на потолке вспыхнул ярче и потянулся ко мне серебристыми нитями — молниями.

— Не делай этого, — предупредил Оал, — все равно ничего не получится, это негатор магии, при нем ты не поколдуешь.

— А ты? Ты можешь что-то сделать?

— Только внутри тебя. Руки могу усилить или там ноги.

— Ну, так давай усиливай руки, — я мельком взглянул на кольца, к которым они были примотаны... Верёвки можно порвать.

— Ты слишком слаб, -"голос" Оала был еле слышен, — а ресурсы я могу брать только у тебя. Постарайся потянуть время, если он начнёт качать силу сейчас, у меня ничего не получится!

— Ай да парень... — Барон вытирал рукавами расшитого золотом черного камзола слезящиеся от смеха глаза. — Слышал Зилг?! Мало того, что он мне угрожает, ещё и поторговаться пробует! В его— то положении! Да уж, верно говорят, что наглость — это счастье.

— Второе счастье, барон, — я постарался, чтобы голос мой звучал уверенно и не дрожал. — Первое счастье — удача!

— И она от тебя отвернулась, парень. -Корт как-то сразу стал серьёзным. — Но ты учтив и повеселил меня... Дай ему ещё попить Зилг, и... Дай-ка... — шагнув вперёд, он протянул руку над ковшиком, и короткая молния сверкнула над ним.

— Пей! Я люблю смелых, и если будешь со мной честен, смерть будет лёгкой, даю слово!

Это заявление не добавило мне оптимизма, но я медленно, стараясь не уронить ни одной капли, выпил пахнущую озоном воду. Боль отступила в дальний уголок черепа, и я почувствовал себя в состоянии адекватно воспринимать реальность.

— Попроси ещё, — взвыл Оргранг, — ещё чуть-чуть энергии, и я смогу сделать тебе "железные руки".

— Обойдешься, -обозлился я, -работай с тем, что есть.

И уже более твердым голосом, сохраняя учтивость, всегда считавшуюся признаком благородства, ответил своему пленителю :

— Благодарю... За воду, конечно, за смерть благодарить не стану, даже за лёгкую. Замечу, только, что у Огори хорошая память и длинные руки...

Барон усмехнулся и, забросив ногу на ногу, откинулся на спинку стула.

— Знаешь, тот, кто ... э-э-э... рекомендовал мне тебя, тоже почему-то был уверен, что ты Огори... Впрочем, этих мужиков ты смог обмануть, но не меня! Итак...

В голосе его прозвучал металл, и я счел за благо ответить.

— Зовут меня Серг, я действительно Огори... — щека Корта нервно дернулась. — Воспитанник! Я сирота, ну... меня учили сначала охотники, а потом я прибился к семье Огори...

Глубоко вздохнув и сочувственно кивая головой, барон поднял вверх один палец. Зилг — этот самый палач, взглянув на него, просто и по-деловому, без драматических эффектов взял с жаровни раскалённый добела железный прут и приложил к моей ноге, внимательно глядя в глаза...

Н-да-а-а, не ожидал я такого делового и быстрого подхода! Мой вопль поглотился сырыми камнями застенка, в глазах заплясали круги. Если вы никогда не чувствовали, как раскалённое железо охлаждается в вашей крови, вы меня не поймете.

— Огори не живут семьями, это пресмыкающиеся — яйцекладущие. — быстро и по-деловому бросил барон. — Впрочем, извини, что отвлек, я с интересом слушаю! Ты не потерял нить разговора?

— Оал гад, что ж ты молчал?!!!

— Думал, что тебе оно и не надо... — услышал я змееглавца. — Очень хороший выброс энергии. Ещё разок, и я, пожалуй, закончу.

Мышцы рук стали твердеть и наливаться силой.

— Итак...! — голос Корта звенел сталью. — Признание во вранье сейчас смерти подобно, поэтому достоинство и ещё раз достоинство...

— Я ведь не оспариваю этого, барон! Но то, что я сказал, — правда, и другого ответа не будет! Афинторт клана, — (побольше непонятных слов), — признал меня Эфензеле, — (привет Гарри Гаррисон), — и этого хватит!

Я прямо и открыто смотрел в глаза барону, зло стиснув зубы.

— Врёт, — констатировал палач, спокойно так, как лаборант фиксирует зажженную лампочку.

— Сволочь! — рявкнул я, чувствуя, как руки наливаются, не свинцом , нет! — ртутью, золотом, платиной, чёрт возьми! Что там есть ещё тяжелее!

Барон очень внимательно рассматривал носок своего низкого, мягкого сапожка со шнуровкой и мягкими кистями сбоку.

— Молодец, -задумчиво кивнул он и, подняв два пальца, сказал кому-то скрытому от меня колонной. — Учитесь, нелюдь! Хотя... Просто отдайте должное.

Это было сказано с уважением, да! На второй раскалённый прут был приложен к моей многострадальной ноге без уважения! Послушав мой крик, Корт так же задумчиво продолжал:

— Я думал, рыжий врёт, даже заплатил половину... А ведь ты, видимо, действительно связан с этими северными дикарями. А если связан, — продолжал он свои логические выкладки, — значит, миссия, а миссия — это... — барон резко поднял голову, глаза его горели недобрым огнём. — Если миссия, то ты расскажешь, в чем она!

Последние слова были произнесены почти шёпотом.

— Итак...! — три пальца на его руке были более, чем красноречивы!

— Лютка! Предатель паршивый, а ты, змей, ещё на гоблина пенял!

— Готовься, — голос Оргранга был холоден, — теперь можешь! Но не тяни!!!

Палач взял третий прут, с добела раскалённого железа сыпались искры. Я напряг руки, вкладывая всю свою силу, ярость, злость.

— Врезать этому благообразному палачу по ушам, если смогу... Верёвки лопнули, накачанные силой руки с маху хлопнули здоровяка с двух сторон по черепу. Силы Оал накачал в них достаточно. Я ожидал открытого рта, безумных, закатывающихся глаз и медленно оседающего тела, но не рассчитал... Мозги брызнули на меня, череп Залга сложился с жалобным хрустом, почти безголовый труп с остатками окровавленной, такой окладистой бороды, рухнул к моим ногам, на пальце повисла ленточка поддерживавшая волосы. Я, перешагнув через упавшего палача, двинулся к барону. Ему бы упасть на спину и перекатиться, но видно, давно не щекотала его нервы опасность, настоящая, смертельная опасность! Он встал со стула навстречу мне, и в глазах его было безграничное удивление, смешанное с интересом , но мне было уже фиолетово! Давно, ох как давно! Наверное, лет 200 или 300 (маги живут долго) его не били в морду, что ж, освежим воспоминания! Кулак, накачанный до предела силой, пошёл вперёд, круша челюсть, вгоняя её обломки в шею... Корт даже не вскрикнул, упал навзничь, держась за голову, с трудом перевернулся, пытаясь поднять зад в расшитых серебром щегольских штанах. Я взял с жаровни ещё один прут и силой вогнал его ему под лопатку. Отводя взгляд от извивающегося в предсмертной агонии барона, я оглянулся и замер. В нише за колонной, куда обращался барон, прикованные на манер меня, стояли две человеческие фигурки. Невысокий, коренастый мужчина со шкиперской бородкой и женщина... Явно женщина! Её вторичных половых признаков не скрывали обрывки одежды, едва державшиеся на ней. Впрочем, и мужчина был почти голым. Оба не в лучшей форме (явно провели здесь не один день) .

— Уходи!!! — ревел Оал. — Пока не спохватились, гаси шар и уходи!

Я послушный мальчик (в детстве родители не могли нарадоваться на меня!), потому не стал расстраивать змееглавца, поднялся на стул и стиснул рукой шар. Сила хлынула таким потоком, что я едва не упал. Из умирающего мага несло так, что я взлетел к потолку. Магия вернулась! Ох! Как же без неё! Вот теперь я спокоен... Уходить, говоришь? Погоди.

Хромая, растирая от дикого напряжения руки и матерясь (про себя, конечно, при даме-то), я выбрал на палаческом столе нож с костяной ручкой и заковылял к пленникам. Сначала к женщине, голова её была опущена и из-под длинных черных волос, спутанных и залитых запекшейся кровью, лица не было видно. Неожиданно она подняла голову и стряхнула непослушную гриву... Огромные раскосые глаза, цвет кожи... Орк?! Точнее Орчанка? Резанув по верёвкам, поддержал сползающее тело и усадил у стены. Затем ту же процедуру проделал с мужчиной, тот был покрепче, широкий, очень мощный но гармонично сложенный, хотя и ростом мне по грудь. Он устоял на ногах сам и, кивнув мне (видимо, в знак благодарности), кинулся к орчанке.

— Как ты, любимая, — прогудел он.

Та что-то тихо ответила, я не разобрал... От переизбытка энергии в моей многострадальной голове гудело.

— Уходи уже куда-нибудь, — требовал Оал. Я сел на баронский стул, всмотрелся в скрюченный труп его хозяина, из кровавой каши, что была у него вместо рта, ещё шел дымок. В судорожно стиснутой руке был зажат кристалл, странный такой, неправильной формы, синий... Я выцарапал его из пока ещё не закоченевших пальцев властителя округи и взглянул в одну из граней. Та неожиданно полыхнула алым.

— Осторожно, Кретин!!! — бесновался Оргранг, но было поздно. Мир потёк, и ко мне вернулась память, вся... И сразу! Я вспомнил... яркий день, хитрую улыбку Лютки и замок вблизи, чем-то похожий на панельную девятиэтажку, только без окон на первых этажах. Никаких ворот, подъёмного моста и прочих атрибутов "замковости" нашего мира. Просто узкая дверь из камня толщиной в метр, попробуй вломись в такую толпой! Только по одному, и так же цепочкой идти по узким коридорам и лестницам, где наверняка предусмотрен перекрёстный огонь лучников, а то и чего похуже. Пожалуй обороноспособность такого замка была повыше, чем у земного аналога. Я поделился своими наблюдениями с Люткой. Он в общем и целом согласился, но заметил, что заносить что-нибудь в это укрепление крайне неудобно, и предложил посмотреть, как десяток тщедушных крестьян затягивали с подводы, запряженной парой гнедых клячь, внутрь замка какие-то мешки то ли с зерном, то ли с мукой. Мы подошли почти вплотную, и я отдал должное нелёгкому труду этих парней. Повернувшись, чтобы уходить, я был остановлен своим спутником.

— Постой, Серг! Э-э-э, погоди, тут есть еще чего посмотреть. — в его голосе была явная тревога.

— Ты чего, рыжий? — я взглянул в его глаза — обычные, синие честные! У всех рыжих честные глаза... Но что-то в них было не так, точнее, в отражавшейся в них стене... Я успел увидеть открывающуюся железную ставню и лучника за ней... Я уже начал поворачивать голову, но что то ударило меня в затылок и, как говорится, мир погас!

Я сидел на полу, видимо, не удержался — упал, кто-то заботливо прислонил меня к колонне. В руках намертво зажатый (как раньше у барона), пульсировал кристалл.

— Брось каку. — Оал был уже спокоен.

— Хрен! — ответил я и попытался сунуть эту самую каку (кристалл то есть ) в карман.

Неудачная попытка! Карманов точка нет! Поскольку новая одежда, подаренная мне трактирщиком, аккуратно срезанная лежит в углу, на мне лишь трусы, обычные такие трусы, а они без карманов, знаете ли, причем, во всех мирах, что характерно... На прожженной почти до кости ноге — повязка, правая рука тоже забинтована. Напротив на корточках сидит орчакнка и улыбается острыми зубками, такими, как у Ланы.

— На-ка выпей, — услышал я уже знакомый баритон, и в руки мне сунули опять же знакомый черпак с ледяной водой.

Я на секунду задумался, затем кинул туда кристалл, высвобождая энергию. Ух, ты! Настоящая газировка! Вон как шипит! Пить её оказалось не в пример приятней, уходила усталость, тяжесть в висках, боль в ноге и руке. Я даже смог направить регенерирующую формулу...

— Меня Крандт зовут, я из Агатора, каменный мастер.

— Каменщик, значит, строитель?!

— Ясно! Все гномы строители от веку, — прогудел он

— Ух ты?! Так ты гном?

— Чудной ты... Как тебя, Серг, кажется, гномов не видал?

— Да откуда? Я ж из тундры. Какие там гномы... Однако.

— Ну да, ты ж Огори, — потёр лоб мой новый знакомый.

Воспользовавшись паузой, в разговор вступила орчанка.

— Ты уже лежишь с полчаса, нас пока не обнаружили, — барон имел обыкновение подолгу тут беседовать с пленниками. — Но через несколько часов могут поинтересоваться. Так что если ты можешь подняться и идти, то самое время уносить ноги.

Потом улыбнулась Ланиной острозубой улыбкой и добавила:

— Меня Дана зовут...

— Хм... Лана — Дана...

Н-н-н-да, о чём это я? Главное, ребята, это что? Правильно, вовремя смыться! И придерживаясь за стенку, я попытался встать. Получилось! На голой энергии, но идти смог. Баронский подвал с речкой соединял, конечно же, дренажный тоннель, эдакая канализация для отходов пыточного производства. Именно по нему, сорвав с пола решётку, мы и шли. И шли уже долго. Ноги начинали замерзать. Мои спутники неплохо прибарахлились: на Дане были сапоги и костюм барона, сидевший несколько мешковато но ладно, а гном оделся в одежду палача, подвернув штанины и рукава (оказывается, его куртка была на вешалке в углу). Одного меня раздели: сначала содрали куртку и рубаху, потом орчанка срезала штаны и их лоскутами перевязала мои раны. Вдобавок лоскуты были смоченные в ... Честное слово, в моче! Они что здесь, Солженицына начитались?! Интересно, в чьей — в гномьей или в орочей? И вот теперь...