Игры магов: выбор поля (дебют)

— Ну, что расселись, — еще раз кинув грустный взгляд на стакан, легонько рявкнул я на все еще сидящих Лару с Игорем. — Катя уже у машины.

— А..., — только и смогла протянуть Лара, но тут же захлопнула ротик и направилась следом за "невестой".

А что ты хотела, родная? Как она там оказалась, не успел заметить даже я.

* * *

Гнал я быстро, но аккуратно, стараясь не нарушать слишком нагло правила дорожного движения... но и особо не церемонясь с ними. Юркий "Форд" слушался превосходно, так что я даже получал немалое удовольствие от самого процесса вождения.

Лишь однажды меня заставили понервничать неожиданно возникшие по левому борту красно-синие всполохи. Однако я не стал ждать приказа остановиться, резко свернув под запревающий сигнал светофора, едва успев преодолеть перекресток, перед несущимся встречным потоком. Еще через несколько мгновений я свернул в знакомые с детства дворы. Пара минут плутания по узким дорожкам и вот я уже выворачиваю на параллельную улицу уже довольно далеко от места встречи с "ментокрылыми мусоршмидтами", как едко выразился Кабан.

Вряд ли экипаж патрульной машины, следовавший во встречном направлении, успел разглядеть номера лишь на мгновение вылетевшего на "встречку" прямо перед капотом их авто.

У дома я остановился еще через десять минут и тут же наткнулся на ошарашенный взгляд сестренки.

— Ну ты даешь..., — тихо прошептала она.

Кабан лишь удивленно помотал головой.

Катя же не стала вслушиваться в происходящее и покинула салон в то же мгновение, как машина остановилась. Ну и правильно. Времени остается все меньше.

* * *

— Ахой, пирделка, — приветствовал я Марику уже через пять часов в кафе, как две капли воды похожего на то, где еще несколько часов назад мы сидели с моей сестрой неподалеку от здания Транспортного терминала N8 за час до начала инструктажа. — И тебя выдернули из отпуска?

(Сноска: Пирделка (чешск.) — девушка, подруга)

Рядом с ней я с неудовольствием констатировал наличие улыбающегося и довольного (ещё бы!) Ингрема. Катя же так и застыла с протянутой рукой, удившись выбору эпитета, выбранного мной для приветствия Марики.

— И тебя приветствую, падла, — не осталась в долгу уловившая игру слов Марика. — Привет, Катюха!

(Падла (чешск.) — статный парень)

— Привет, — наконец соизволила поздороваться моя "невеста". — А что это вы так сразу...

— Не обращай внимания, — посоветовал я ей. — Так как у вас отпуск?

— Ужас, — грустно ответила Марика. — Хаос, информационный беспредел по телевизору, грязь, разврат и прочее в Интернете... Как-то отвыкла я от такого. У меня дома сестренка с подружкой в лесбиянок играет. В пять лет! Обещает за Ирену замуж выйти. Я попыталась ... хм, возмутиться, а родители оборвали "будь толерантна!". Толерантна, толерантна, толерантна!!! Я этого дерьма столько наслушалась. Меня в полицию пытались забрать за то, что я турка козлом обозвала! Не толерантно! А то что я его обозвала не за то, что он турок, а за то, что мне предложения делал такие, что если бы Ингри услышал, то убил бы на месте... В общем, ладно... Так это никого не е...

Тут Марика допустила пару таких выражений, что я даже рот приоткрыл, постаравшись отложить вмят на будущее.

— Мать и отца я почти не видела — они на работе, — продолжила Марика. — Дом в пригород взяли в кредит. Теперь расплачиваются... Я условия договора посмотрела, это ужас! Рабство отдыхает! Да в большинстве миров Оси за такое бы расстреляли просто!

Удивительно, как схожи наши мысли. Мы с Катькой тоже сразу же обратили на это внимание.

— Знаете, а ведь так и есть..., — неожиданно даже для самого себя протянул я.

— Как так? — обратила на меня внимание Катя.

— Так ведь тут все и есть рабы, — поддержал меня неожиданно Ингрем. — Пусть на людей здесь и не надевают рабские ошейники как на Феоде, но экономически вы обезоружены. Разве это не ясно?

— Действительно, — нехотя поддержал я. — Раньше было откровенное рабство, затем феодальный строй при котором... так же было рабство. Даже его формальная отмена ничего в картине мира не изменило. За нищенскую зарплату стоять на какой-нибудь мануфактуре у станка по 16 часов без выходных — то же рабство, как мне кажется. Затем пришли новые прогрессивные системы — Капитализм и социализм, коммунизм и прочие "измы". Какая разница, стоит ли над тобой надсмотрщик с плеткой, церковь, признающая "божественное право королей" и, кстати, имеющая право сбирать свою десятину, или ты будешь "посажен" за простой политический анекдот на 8 лет? Вспомните про замечательную статью "Тунеядство", когда при Андропове проверялись кинотеатры и дискотеки...

Катя и Марика понимающе покивали в ответ на мою донельзя путаную речь, а Ингрем лишь пожал плечами.

— ... А сейчас что изменилось или нет? Да нет! Нас гораздо крепче любых ошейников держит пассивность, вера в то, что за нас рассудит барин/король/президент или еще кто-то. А они и рады судить... в свою пользу, конечно. А чтобы мы не плакали, нам выдается она — пайка... Тот маленький, но гарантированный кусочек, на который мы с радостью меняем свободу действий.

— Остапа понесло..., — пробормотала на это себе под нос Катя.

— Помолчи,— прервала ее Марика, с интересом слушавшая мои слова. — И что же?

— А то: эта самая пайка в том или ином виде есть ничто иное, как экономическое принуждение к работе!

— О как! — оценила Катя.

— А как? — уже всерьез завелся я. — Как еще понять тот факт, что одной зарплаты, выплачиваемой большинству людей, хватает ровно на месяц. Не больше, не меньше. Посмотри, сколько средняя заработная плата по России. Потом сделай скидку на сверхвысокие зарплаты чиновников и рабовладельцев-бизнесменов. Я не против частного бизнеса и бизнеса вообще. Рабовладельцами является те, кто кинет все силы и средства на поддержание подобного строя, лишь бы сохранить подобное положение дел, а значит и элиту, которая снимает сливки со всех нас. Я недавно читал исследования, согласно которым мы бы давно могли перейти на четырехчасовой рабочий день при сохранении зарплаты. Денег бы в стране хватило. Даже в нашей! Не знаю, правда ли это, вот только подумайте, насколько это не выгодно государству! Ведь народ, как появится свободное время, может и задуматься, а кто же именно им управляет и "почему так хреново в СарапУле?"!

Катя на мои слова лишь промолчала. Однако теперь желание поспорить появилось у Марики.

— А что ты скажешь насчет США, Европы, и так далее..., — ласково спросила она. — У нас все не так плохо.

— Да не намного и выше у вас пайки, на самом деле, — раздраженно усмехнулся я. — А чтобы излишков не оставалось и у вас, создается спрос на "типа нужные" вещи вроде последнего яблокафона или дорогущего, простите, членовоза в той или иной вариации. Реклама, пропаганда, СМИ и все остальные инструменты создают нам образ жизни, зачастую недостижимый, кстати. Соответствуешь? Крут! Не соответствуешь? Лох! Зачем отдавать две, слышите, ДВЕ средние месячные пайки за какой-нибудь планшет?! В 99% случаев оно на хер не надо! Кстати, по закону большинства стран мы даже не имеем права себя защищать: оружие — нельзя, а ударишь кирпичем в ответ на нападение — превышение необходимой самообороны со всеми вытекающими. Оно и правильно — зачем рабовладельцу смелый и решительный электорат? А вдруг он за топоры возьмется в случае недовольства политикой светлого государя? А потому ату его, ату! А преступника — на волю! Пусть и дальше поддерживает миф о необходимости раздутого штата надзирателей.

На этом я даже как-то выдохся. Устало вздохнув, я окинул взглядом своих сослуживцев. Катя о чем-то размышляла, и непонятно было, слышала ли она мои рассуждения, а вот Марика слушала очень внимательно. Ингрем, не смотря на то, что его больше интересовала бутылка "Оболони", тоже выглядел задумчивым.

— Значит, как только кончаются излишки, на помощь условному рабу приходят кредиты, — задумчиво протянула Катя, показывая, что тоже меня внимательно слушает. — А процент помогает ему добровольно одеть "ошейник". Забавно... Ведь, если так подумать, то с каждым днем этот раб будет должен все больше, а потом берет еще один кредит на только что вышедший черт знает какой по счету яблокофон... Что отлично стимулирует к работе даже за мизерную зарплату, которая не позволит ни рыпнуться никуда, ни... да вообще ничего!

— Так почему институт кредитных организаций у вас просто не запретят? — непонимающе спросил Ингрем.

— Вашему миру, чтобы прийти к такому решению, понадобилось мировая война, которая чуть ли не ополовинила население два века назад, верно? — мягко спросила Марика.

Интересно, я как-то упустил этот момент истории мира Ингрема.

— Ну из-за диких процентов и "пожизненных контрактов на служение", которые щедро раздавали кредиторы все и началось... Теперь ростовщиков сажают на кол даже не особо не разбираясь!

А вот тут понятно. У нас лучше всего описана вся система "честных кредитных организаций" на примере "Республики ШКИД". Не читали? Хорошая вещь. Прекрасно дает понять, как стоит поступать с "Великими ростовщиками".

— Зато теперь у вас Партия, — усмехнулась Марика.

— Да! — тут же вскинулся Ингрем. — да если бы не Верховный, то мы...

— Что? — спросила Марика.

— Ну..., — тот явно замялся. — Ну нам всегда говорили, что благодаря Институту Верховных мы достигли такого процветания, а потому они неприкасаемы и имеют права...

— А у нас, что хуже? — сощурила глаза Марика.

— Так у вас рабство экономическое!

— А у вас?

— Да мы сами... добровольно поделились частью своих прав, чтобы другие могли..., — Ингрем на секунду замолчал, после чего обиженно продолжил. — Ну, для меня это естественно. Меня с детства так учили. У нас каждый день в школе сдвоенный урок был, где нам рассказывали о том, сколько для нас сделали...

— Так, хватит! — Марика решительно прервала словоизлияния своей "пары" и тот удрученно заткнулся.

Ого, братан, кажись не одному мне "повезло" с назначеньицем.

— Кстати, интересно, — неожиданно пришло в голову мне. — Оболванивание тоже часть системы превращения людей в "шестеренки" к заводам, производящим блага для элит. Советский союз оставил после себя отличную систему образования. В 90-е, ну вы помните, стали открываться множество вузов. Мне дальний родственник, в свое время находившийся в большой политике, рассказывал, что это делалось для того, чтобы убрать молодежь с улиц, которую быстро прибирали к рукам "неформальные структуры". Но тут случился конфуз: если скотину учить, то она рано или поздно начнет, что бы вы подумали, умнеть. И вот уже никто не хочет стоять за копейки у станка. Но кто же тогда будет производить продукты потребления и роскоши для "небожителей"? И начался процесс обратного отупения граждан. Для начала "опустим планку" образовательных учреждений до европейского уровня. Марика, без обид! Про то, что во Франции, Германии, Англии и так далее более 10% населения по фату неграмотны никто и не вспомнил. Это притом, что язык страны проживания для многих из них родной. Более, того, зачастую такие безграмотные заканчивают школы, а некоторые, хоть это и единичные случаи, еще и университеты. Однако "опустить планку" — не панацея. Нужно еще запустить процесс лицензирования, позакрывав половину вузов, сократить бюджетные места и задрать цену на обучения до небес... Вот и получайте, теперь "вышка" доступна будет только элите.

— Зато у нас с образованием все отлично, — невпопад ляпнул Ингрем.

Девчонки на него лишь шикнули.

— Еще момент, — неожиданно мне в голову пришла интересная идея. — Я не так много знаю миров, но... смотрите: у нас рабство экономическое, у Ингрэма идеологическое, на Амазоне — теологическое. Феод — вообще молчу. Какие могут быть вольности при феодальном строе? Почти каждый известный мне мир имеет одну общую черту — рабство в той или иной форме. На Булыжнике так вообще каждый "обычный человек" обязан отработать по 50 лет на рудниках, при средней продолжительности жизни из-за адских условий в 60 лет. Немногим повезло выйти оттуда живыми как Тору и Дариусу.

— И каков вывод? — подзадорила меня Катя.

— А никакого, — хмуро ответил я. — Вывод может быть только один. Люди получают тот строй и того правителя, которых заслуживают. Видимо, человеку так и не удалось подавить свою рабскую натуру ни в одном мире... Печально, но факт. Кстати, а мы никуда не опаздываем?

Все как по команде уставились на свои часы, телефоны и прочие приборы, способные информировать хозяина о текущем времени, и резко рванулись к Транспортному терминалу, едва не забыв оставить деньги на столике.

* * *

Не смотря на то, что мы отвлеклись на мой импровизированный монолог, более смахивающий на размышления постоянного клиента психиатрической клиники, повернувшегося на теории заговоров, в указанном зале собраний мы были ровно в 13 часов. Само место проведения инструктажа напоминало покинутый офис. Вся мебель и оргтехника для проведения собраний присутствовали. Однако не было чего-то, делавшего помещение "освоенным" — цветка на окне, заполненной мусорной корзины или, хотя бы, запаха духов секретарши, готовившей нам сейчас чай в соседнем помещении. Повинуясь внутреннему протесту, я достал из кармана конфетный фантик, который уже два дня носил с собой в кармане, забывая выбросить, и выкинул его в корзину для бумаг. По-крайней мере мне помещение стало сразу же куда более приятно.

Покончив со своим ритуалом "оживления", я оглянулся. По обеим сторонам стола сидели десять человек. Две пятерки. Моя и Ингрема. Марика сидит прямо напротив меня, но ее больше занимает перешептывание с лидером команды, чем игра в гляделки со мной. Ну и ладно... Хотя и обидно.

Ждать пришлось долго. До того момента, как начальство вспомнило ожидающих его светлости скаутах, каждый из нас успел выпить как минимум по чашке чая, а после принять участие в споре на тему "а кто пойдет секретарше с вопросами о секретном объекте типа "сортир"?".

Наконец, около 15 часов по миру Уно, дверь в кабинет хлопнула, пропуская взбешенного лейтенанта Разведупра ОбИЗ Альберта Кааса и... Ба! Так ведь это же мой старый знакомый из ФСБ Сергей Клемчук!

— Скауты, — рявкнул вместо приветствия Каас. — Перед вами майор Клемчук. Федеральная служба безопасности. Для тех кто не в курсе, ФСБ — местная спецслужба. Наши союзники, стало быть.

Клемчук, лишь кивнул, поняв, что речь идет о нем.

— Майор и введет вас в курс дела, — тем временем закончил свою трогательную и прочувствованную речь, полную неожиданных пассажей и аллегорий, Каас.

— Приветствую, — коротко блеснул улыбкой уже майор Клемчук, к моему удивлению заговоривший пусть и не на самом лучшем, но все-таки лангве. — Причина по которой вас собрали здесь состоит в следующем: 4 дня назад во время экстренного боевого вылета пропала связь с гравом класса "Штурмовик" неподалеку от Краснокамска. Прибывшая спасательная команда обнаружила лишь место падения грава, где не успели прибрать следы аварии. Сам грав исчез. Специалисты утверждают, что он достался... кому-то практически не поврежденным. Выводы делаем сами.