Черный, без сахара

Не могли несколько мгновения настолько изменить ее жизнь, ведь так? Просто невозможно, чтобы вдруг, словно снег на голову, на тебя упала жена любимого мужчины.

Что творится?!

Наде хотелось закричать. Хотелось сломать что-то.

Но она продолжала отрешенно смотреть на небо, в котором уже не было солнца. Зато явственно наступали тяжелые, серо-свинцовые грозовые тучи.

Не думая ни о чем, не позволяя себе этого, Надя потянулась дрожащими пальцами к телефону и нажала на вызов номера.

Тарас поднял трубку после третьего вызова.

— Да, Надя, — с улыбкой в голосе, своим обычным неспешным тоном протянул он.

— Это правда? — не имея сил объяснять или уточнять, хрипло прошептала Надя в трубку, ощущая подступающие к горлу слезы.

На несколько секунд на том конце связи повисло молчание.

— Откуда ты знаешь? — уже совсем другим, напряженным и тяжелым голосом наконец спросил Тарас.

"Откуда..."

Он не спрашивал что она имеет в виду, и не удивлялся подобному неясному вопросу...

Надя уронила руку, в которой держала телефон на стол, бессмысленно глядя в пространство перед собой.

— Надя! — Тарас громко звал ее. Его голос звучал в телефоне. — Надя, подожди. Мне надо поговорить с тобой. Черт! Надя, ты меня слышишь?! Надя, пожалуйста...

"Поговорить?!", она перевела взгляд на горящий дисплей. Почему-то ей казалось, что сейчас говорить немного... поздно...

Палец, будто сам собой, нажал на отбой. Ей не казалось, что им есть о чем разговаривать.

Так и не выпустив из руки мобильный, который уже надрывался мелодией вызова номера Тараса, Надя вновь бездумно посмотрела в пространство.

И даже не вздрогнула, когда неприкрытая после прошлого посетителя дверь кабинета распахнулась, пропустив Влада.

Надя не смогла бы утверждать, что в этот момент она вообще существовала, как некое мыслящее существо.

Ей все стало безразлично. Только долго ли продержится такое состояние она не знала.

Глава 14

— Это что за чудо у вас побывало, Надежда Александровна? — с усмешкой поинтересовался Владислав, наверное, привлеченный суматохой.

Но тут же замолк, внимательно рассматривая ее лицо.

А Надя еле заставила посмотреть себя прямо на босса.

Его слова с трудом доходили до ее разума.

Мало что пробивалось сквозь оглушенность и настойчивую мелодию вызова телефона. Тарас раз за разом старался дозвониться до нее. Но Надежда не обращала на это внимания.

— Надя?! — в этот раз голос Влада прозвучал встревоженно. — Что такое? С вами все в порядке?! Что вам эта женщина сказала, Надежда?! Вы ее знаете?

— Это..., — ее голос звучал слишком сипло и тихо. Пришлось откашляться. — Это жена Тараса, — все равно, помогло не очень. Губы едва шевелились, проговаривая правду, от которой становилась так больно. — Пришла сказать, что не даст ему развода, на который я ее мужа подбила..., — она всхлипнула, и закусила губу, чтобы не начать рыдать.

Нечего было впадать в истерику. Нечего...

Не при начальнике и не на работе, во всяком случае.

Она сильная. Справится. До дома потерпит...

Влад несколько секунд просто ошарашенно смотрел на нее.

— Он женат? — переспросил ее начальник так, будто с первого раза не услышал.

И тут же выругался, увидев, как дернулась Надя от этого вопроса.

— Ты не знала, — не спрашивая, а констатируя очевидное подытожил ее босс. И потер лицо рукой.

Надя только втянула воздух носом, который подозрительно щипало из-за проглоченных ею слез. Только жалкого хлюпанья ей и не хватало.

— Надь, — Влад обошел стол, перед которым стоял до этого, и наклонился, внимательно всматриваясь в ее глаза. — Ты как?

"А то он не видел!", подумала Надежда, но упорно отводила взгляд.

Господи! Ей было стыдно!

Не ее вина, что он обманул Надю. Не ее...

Но горячее, жгучее чувство стыда и обиды все сильнее накручивалось внутри, грозя вот-вот разрушить стену, за которой Надя от всего отгородилась.

— Можно мне уйти домой, Владислав Анатольевич? — дрожащим голосом попросила она.

И, не выдержав, с размаху бросила телефон, который продолжал названивать.

Плевать ей было уже на его стоимость и собственную сдержанность. На все плевать. Все стало безразлично.

К сожалению, пролетев не так уж и далеко "айфон" упал на диван, продолжая нарушать музыкой тишину кабинета.

Влад даже не вздрогнул на такой ее поступок.

— Конечно, Надь, — кивнул ее босс, — давай, я сам отвезу тебя. Нечего сейчас за руль тебе садиться. Не то состояние.

Она покачала головой, уперевшись глазами в стол перед собой.

На деревянной поверхности имелось столько пятнышек и разводов узора древесины.

Удивительно. Казалось бы, с чего ей именно сейчас замечать это...?

— Нет, я сама, пешком, — облизав пересохшие губы прошептала Надя. — Прогуляюсь, проветрюсь. Все равно, я без машины, меня утром Та..., — она споткнулась на его имени. Не смогла выговорить. — Меня он привез. И забрать он собирался, — все глуше объясняла Надежда.

Не похоже, чтобы Владислав был согласен с таким ее решением.

— Надь, там вот-вот гроза начнется. Куда тебе пешком идти? — начальник нахмурился, отвергая ее объяснения. — Я тебя отвезу и никаких проблем.

— Нет, Влад, — неожиданно резко отрезала Надежда. — Не надо. Я хочу пешком. Мне это нужно, — уже тише, вновь впадая в ступор, добавила она. — Одиночество нужно, чтобы подумать.

Владислав поджал губы, но все же кивнул.

— Хорошо, иди домой. Но, как только доберешься — позвони мне, сообщи, что все нормально. И, — Влад поднялся со стола, на который успел опереться и подошел к дивану, где все еще трезвонил телефон. Скептично покачав головой при виде имени Тараса, мигающего на экране, Влад нажал на отбой и положил аппарат перед Надей. — И позвони Лене, или Наташе. Одиночество сейчас не лучший вариант, как мне кажется. Не хочешь, чтобы я отвез тебя, пусть хоть подруги приедут, — твердо и непререкаемо проговорил он.

— Хорошо, — Надя готова была сказать, что угодно, пообещать все, чтобы не потребовали, только бы ее оставили в покое. Только бы весь мир исчез, вместе с тем, что она узнала сегодня. — Я пойду, — резко дернувшись, она вскочила на ноги и судорожно схватила свою сумку и телефон. — Здесь так душно, — невпопад добавила Надя, поняв, что начинает задыхаться.

И больше ничего не говоря, игнорируя сочувствующий взгляд Влада, от которого ей хотелось закричать, она быстро выбежала из кабинета, желая только одного — скрыться от всех, спрятаться от всего мира и Тараса, который все еще звонил.

И подумать. Ей надо было очень о многом подумать.

Только бы хватило сил...

Надя с трудом помнила как дошла до лифта. Почти не понимала, находилась ли в нем одна, или кто-то стоял рядом. Все, что знал ее разум — именно здесь она впервые ощутила на своей коже горячие прикосновения его рук, которые так теперь обожала. И эти воспоминания вонзались в сердце новыми иглами боли.

Он лгал.

Все это время не говорил о таком важном моменте своей жизни.

Она все еще задыхалась.

Ей хотелось расстегнуть ворот, хоть на Наде был одет довольно открытый сарафан, ей все больше сдавливало горло. И пусть она понимала: не нехватка воздуха, а придушиваемый комок слез в горле виновен в этом ощущении — заставляла себя делать вздох за вздохом.

Когда Надежда наконец-то оказалась на улице — с тяжелого свинцового неба начали срываться первые, крупные капли ливня.

Над городом грохотали раскаты грома и мигали вспышки электрических разрядов молнии. Но ни они, ни жаркий ветер, который принесла с собой непогода, ни облака пыли, еще не осевшей под дождем — не беспокоили Надю.

Какая разница? Ей и до этого было нечем дышать.

На миг остановившись под навесом крыльца, она полезла в сумочку, отчего-то испугавшись, что Влад решит сам позвонить Лене, чтобы поставить ту в известность. А ей не хотелось, чтобы подруга узнала так. Вообще не было никакого желания, чтобы кто-то обсуждал все случившееся за ее спиной. Только как избежать такого?

Сбросив вызов Тараса, Надя выбрала номер подруги в списке и нажала на дозвон.

— Да, Надь, привет, — весело поздоровалась Лена. На заднем фоне ее голоса слышался гром и веселые, немного картавые крики Лешика, который восхищался грозой. Господи! Как это все было сейчас далеко от нее... не в пространстве, в понимании. — Ты видела, что на улице творится? Хорошо, что вы утром успели вернуться...

— Лен, — одного звука ее голоса оказалось достаточно, чтобы подруга умолкла на полуслове. — Лена...

— Надя, что с тобой?! — уже взволнованно воскликнула Лена. — Что случилось? Тебе плохо? Что?! — Надя услышала скрип тормозов, словно бы та где-то резко затормозила.

"Наверное Лена куда-то ехала. А она ее от дороги отвлекает", отрешенно подумала Надя, опять пытаясь вдохнуть тяжелый воздух.

— Лена, — вновь попыталась объяснить она. — Он женат, Лена...

От того, что сама сказала это. От того, что рассказала подруге, ее будто ударило током. Оглушенность, опустошение рассыпались на мелкие обломки. И Надя ощутила, как по щекам начинают бежать горячие и непрошенные слезы.

— Он женат, — еще раз повторила она, всхлипнув на очередном вдохе. — Ну за что мне все это? — Надя нажала на отбой, поняв, что не сможет ничего больше добавить.

Наконец-то прорвавшиеся рыдания не давали шевелить губами, не позволяли дышать, сотрясая тело Нади спазмами, от которых хотелось визжать.

Однако она только ссутулила плечи, сунув телефон в карман платья, и вышла из-под навеса, испытывая горькую радость от того, что с неба уже лило, как из ведра.

Хорошо. Меньше людей будут свидетелями того, как она плачет из-за этого обманщика. Дождь все скроет.

Не оглядываясь по сторонам, Надя бездумно брела под косыми струями, ощутимо хлещущими по коже.

Какая разница, что тротуар уже превратился в подобие брода по горной реке?

Она не обращала внимание ни на мусор, который ее задевал, ни на то, что просто-напросто губила дорогие туфли, бредя по щиколотку в грязной и бурлящей воде. Видимо природа решила разом компенсировать месяц жары и обрушилась с неба даже не ливнем, а настоящим водопадом.

Только какая разница, что платье моментально промокло до нитки, а волосы тяжелой копной облепили щеки?

Надя даже не замечала этого.

Просто медленно и упорно пыталась добраться до своего дома.

Когда, спустя часа полтора, Надя все же добрела до подъезда, ливень перешел в более мелкий, но явно затяжной дождь.

Захлопнув двери своей квартиры, она попыталась перевести дыхание и сбросила промокшую сумку на пол коридора, не позаботившись достать телефон, который переложила туда, чтобы он не сломался, намокнув.

После прохлады грозы воздух в квартире, застоявшийся на выходных, показался ей тяжелым и спертым.

Но даже для того, чтобы открыть окна — сил не имелось.

С трудом стянув размокшую обувь, игнорируя то, что растерла ноги до крови, она пошла в спальню, все еще размазывая по лицу остатки слез.

Взяла с тумбочки пульт кондиционера, включив охлаждение на полную мощность. Нажать несколько кнопок показалось ей проще, чем устраивать проветривание. И внезапно застыла, повернувшись к кровати.

Та была не застелена. А Надя слишком ярко вспомнила, отчего простыни и подушки оказались в таком беспорядке.

Крик, который она давила в себе еще в кабинете, вырвался из горла стоном боли. Поняв, что просто сползает на пол, Надя попыталась зажать рот ладонью.

Он не стоил ее слез и такой боли. Не стоил...

Но она так и не смогла заглушить нового приступа рыданий, которые все больше походили на истерику, даже когда уткнулась лицом в матрас.

Колокольчик над дверьми дребезжал... раздражающе. Хотя, его сейчас бесило абсолютно все.

Тарас замер на входе, осматриваясь.

И его не волновало, что с волос капали капли на плечи и пол. Одежда уже и так промокла до последней нитки, так какая разница?

В Кофейне сидело много народа. Наверное, люди прятались от ливня, который бушевал на улице. Но Тарас искал только одного человека. Искал уже полтора часа, и нигде, нигде, черт возьми, не мог ее обнаружить.

Иисусе! У него внутри все сворачивалось при мысли о том, что с Надей могло что-то случиться. Пойти пешком домой в такую грозу...

Понимание того, что он ответственен за такое неразумном решении Нади только усугубляло чувство безграничной вины перед ней.

Матерь Божия! Сейчас Тарас проклинал себя за промедление! Ненавидел собственное эго, которое не давало раскрыть ему рот из страха, что Надя уйдет и он ее потеряет.

Разве сейчас Тарас не потерял ее?

Он отдал бы все в мире, чтобы ответ на этот вопрос оказался отрицательным, да только в ушах, все эти минуты звучал ее голос "это правда?".

Тарас никогда не слышал такого опустошения в тоне Нади. И презирал себя, за то, что она сейчас ощущала по его вине.

Он не знал, кто сказал ей и как. Не Наташа, в этом Тарас был уверен. Она бы никогда не оставила подругу в подобном состоянии, даже если бы хотела преподать Тарасу урок.

Влад, после двадцати минут времени, потерянного на его оскорбления, нравоучения и обвинения, сказал, что приходила жена Тараса, и после пьяного представления, которое та устроила, Надя ушла домой.

Тарас не представлял, каким образом Анька могла найти Надю. Просто не понимал.

Но если это она...

Раньше он сомневался в том, что может ударить женщину. Теперь же у него не имелось подобных сомнений.

Хотя, понимание того, что он лишь ищет на кого переложить собственную вину, не позволило развивать подобную идею даже в мыслях.

Анька была сволочью. Тут никто и не спорил.

Но именно он, Тарас допустил, чтобы эта шлюха причинила боль его Наде. Он не рассказал все ей первым. Не защитил от того, что причинило страдание женщине, которая слишком много значила для его сердца.

Внутренне он соглашался с каждым справедливым упреком, который бросал в него Влад, прежде чем сообщить, куда ушла Надя. Да, он оказался таким — сволочью и гадом, который обидел женщину, одарившую его чудом и искренностью.

Однако, остановившись у двери кабинета начальника страховой компании, в котором проходил их эмоциональный диалог, наконец-то узнав, что Надя пошла домой — Тарас задал Владу один вопрос:

— Ты бы на моем месте не тянул?

Он посмотрел на Владислава только спустя тридцать секунд, когда тот так и не произнес ни слова.

Влад отвел глаза.

— Не знаю, — наконец, кивнул начальник Нади. — И надеюсь, что никогда не окажусь в подобной ситуации. Но Надя не заслуживает того, что испытала, — категорично отрезал он.

Тарас только потер подбородок.

С подобным утверждением он и не думал спорить.

И ему было необходимо поговорить с ней. Может и только из эгоистичных побуждений. Объяснить, рассказать, увидеть в ее серо-голубых глазах, что она поняла его. Ему надо было попросить у нее прощения. Даже если она не простит.

Тарас не представлял, как он сможет оставить Надю в покое, если она выгонит его. Уже просто не осознавал, как сможет без нее жить, не видя каждый день ее улыбки, или не целуя ее. Не знал...