Наруто поднялся на ноги, раскачиваясь как алкаш после пары бутылок, и пошел в душ. Отсутствие конечности сказывалось буквально на всем, даже включить воду, не устроив при этом потоп было огромной проблемой. Рамен приходилось подпирать сахарницей, чтобы не разлить кушанье на стол в процессе приготовления, а одевание представляло из себя получасовой подвиг Геракла. Наруто едва сдерживал слезы, он ведь не сделал абсолютно ничего такого, чтобы заслужить такие мучения.
Сегодня ему предстояла встреча с Анко. К сожалению, ни на второй, ни на третий день Наруто так и не научился складывать печати без помощи преподавателя. Митараши долго терпела, но всему был предел.
— Наруто, ты попросту тратишь и свое, и мое время. У тебя никогда не получится, смирись и живи дальше.
— Нет! У меня получится! Вот увидишь! — глаза Узумаки были на мокром месте, как же так, он не мог сложить те печати, которые выучил в первый день! Мешала ноющая боль в груди, отвлекающая столь необходимое для упражнения внимание. Джинчуурики сложил печати и рухнул на землю, сотрясаемый судорогами, вызванными взбунтовавшейся СЦЧ. Наруто всхлипнул и начал заливать траву слезами. Куноичи покачала головой и тяжко вздохнула. Ей хотелось послать демоненка куда подальше, но жалость пока еще брала верх.
— Ладно, в любом случае, на сегодня хватит, — Анко помогла встать ученику, собрала вещи и пошла домой. Наруто невидящим взглядом смотрел ей вслед, пока куноичи не скрылась из виду. Джинчуурики зарычал и снова попытался призвать клона, после чего вновь оказался на земле, воя от боли. Поняв, что все попытки бессмысленны, джинчуурики молча пошел домой, в его глазах была бездна отчаяния.
Юхи была более сдержанной, нежели Анко, потому всегда встречала юношу широкой улыбкой. Но ей было не дано понять, что кошмарно болезненные гендзюцу не только не мотивировали джинчуурики, как обычно других учеников, но и вселили в его сердце ненависть к сенсею, отчего и без того небыстрое обучение вовсе топталось на месте. Несмотря на все усилия, Куренай так и не смогла научить Узумаки защищать свой разум без остановки чакры, хотя прошло уже три занятия. Конвульсивно подергивающийся от пережитой боли, Наруто побрел домой, провожаемый тоскливым взглядом преподавателя.
Эти неудачи сильно подкосили и без того хромающую на обе ноги после потери руки психику. В глазах Наруто появилась искра безумия, его правое веко частенько подергивалось от нервного тика. Курама была не в силах более бороться с палящим солнцем, услужливо подвешенным ее джинчуурики, потому провалилась в спячку, несмотря на изуродованную лапу и ухо, не замечая изменений, происходящих в ее возлюбленном. Какаши вместе с командой все еще были на задании, заключающемся в доставке до Суны пакета ценных документов. Друзья отвернулись от грубого уродца, у Наруто не осталось никого.
Боги, за что? Что плохого я сделал? Я за всю свою жизнь никому не желал зла, я всегда лишь защищался... Я прощал все и вся, я закрывал глаза на всю ту боль и унижение, которые мне подарили жители Конохи. А ведь во всем этом виновата проклятая хвостатая тварь. Она убила папу, она убила маму, она сломала мою жизнь, а когда я признался ей в любви, она даже не потрудилась мне помочь...
Джинчуурики начал беспричинно смеяться. Его забавляла собственная беспомощность и бесполезность. Он никому не был нужен в этом мире. Он — лишнее звено. С его смертью абсолютно ничего не изменится. Кьюби возродится, а 'друзья' забудут о нем сразу же после того, как на гроб опустится крышка. Все его страдания были бесполезны и никчемны. Наруто продолжал верить в чудо и с упорством буйвола ходил на мучительные тренировки, но когда у него в очередной раз ничего не получилось, Анко сорвалась.
— Ты затрахал уже, я отказываюсь тебя учить! — куноичи собрала манатки и ушла. Просто ушла, даже не попрощавшись. Узумаки долго смотрел ей в след — так исчезла его последняя надежда на нормальную жизнь. Наруто пошел в окутанный пеленой сумерек город, в голубых глазах паренька плескалась безумная жажда крови. Когда до дома оставалось всего ничего, из подворотни перед ним вывалился бугай, от которого за версту несло перегаром, не спасали даже высококачественные фильтры маски.
— А-а-а, вот ты где, маленький уродец. Я тебя проучу, мерзкое чудовище! — мужик попытался ударить Наруто бутылкой, но тот хоть и был изувечен, но все еще оставался шиноби, потому без труда пропустил удар над собой и, усилив руку чакрой, со всей дури врезал противнику в солнышко, выбив весь воздух из легких противника. Мужлан рухнул на землю и сдавленно захрипел, его взгляд зацепился за глаза джинчуурики, и он понял, что пропал.
Мальчишка больше не мог сдерживать рвущуюся наружу ненависть, которую он подавлял всю свою жизнь. Он больше не мог терпеть унижения от ничтожных бесчеловечных ублюдков. Его взор затмила алая пелена гнева, а из горла вырвался злобный рык. Обезумевший инвалид набросился на корчащегося на земле мужлана, придавил его грудь коленом и начал бить покрытое недельной щетиной лицо. Поначалу, алкаш громко матерился и пытался вырваться, но уже на десятом ударе, он потерял сознание.
Это не остановило джинчуурики, он закричал и с удвоенной силой мутузил кровавое месиво, оставшееся от лица пьянчуги.
— НЕНАВИЖУ-У-У!!! — в последний удар, Наруто вкачал безумное количество чакры и разнес голову мужика на куски. После этого, боевое безумие пропало и сменилось ужасом от осознания произошедшего. Узумаки только что убил ни в чем не повинного человека. Он даже не был шиноби, потому ничего не смог противопоставить разбушевавшемуся мальчишке. Наруто с неверием посмотрел на освещенную закатным солнцем дрожащую руку, исцарапанную обломками черепа и покрытую ошметками мозгов, между пальцами трепетали перепонки из желтоватой слизи спинномозговой жидкости.
— Н-нет... Нет, я не хотел... Я не хотел! — тихо лепетал джинчуурики. Наруто в ужасе попятился к стене и прижался спиной к холодному грязному мусорному баку, из глаз его текли ручьи слез. Его поймают. Его обязательно поймают — след чакры этой хвостатой блядины почувствует даже самый мало-мальски одаренный сенсор. Окровавленная рука сама собой складывает нужные печати, указательный и большой пальцы сомкнулись в колечко и джинчуурики принялся испепелять труп жертвы. Первый залп оставил после себя дымящуюся груду плоти. Второй залп обуглил кости. От третьего раскаленный скелет рассыпался в пыль. Джинчуурики не остановился и поднял настоящий вихрь, разметавший прах и землю во все стороны. Теперь обнаружить место преступления будет гораздо сложнее.
Джинчуурики услышал становившийся все громче звук шагов и на четвереньках перебрался за мусорный бак, изо всех сил скрывая свое присутствие. В подворотню заглянул чунин из дружины, привлеченный ревом пламени и свистом воздуха. Придирчиво оглядев переулок, боец не заметил ничего необычного, пожал плечами и побрел дальше патрулировать деревню. Блестящее дорожками от слез лицо робко выглянуло из убежища, после чего Наруто рванул прочь, в сторону своего дома. На полпути он рухнул на землю, снедаемый болью в легком. Узумаки зарыдал в голос и поднялся лишь через несколько минут, после чего быстрым шагом доковылял до своей хибары и запер дверь на все замки.
Джинчуурики забился в темный угол и схватился за распираемую нахлынувшей от волнения кровью голову окровавленной рукой. Он убил невинного человека, этому нет прощения. Все эти глупые попытки замести следы без проблем распутают сыщики АНБУ, после чего Наруто, как военнослужащий, пойдет под трибунал. Его казнят и с позором сожгут тело, даже не удостоив его места на кладбище рядом с достойно погибшими во имя родины шиноби. Он опозорил себя, но, хуже всего, он опозорил имя своего отца. Он подвел его. Он подвел всех... Даже эта хвостатая тварь не отвечала на его зов! Наруто свернулся в позу эмбриона на полу и зарыдал во весь голос.
Через пару часов, у Узумаки разыгралась паранойя. Джинчуурики беспокойно метался по своему жилищу и бешено зыркал в темные провалы окон, из которых лился серебристый лунный свет. Парнишке казалось, что сам Шинигами взирал на него с укором, отчего хотелось забиться в самую темную щель и не показывать оттуда носа до самой смерти.
— Они найдут меня... Они найдут меня... — быстро шептал Наруто, не в силах заснуть. Из носа блондина текла струйка крови, постепенно просачивающаяся из под маски и темными каплями приземляясь на скрипучий дощатый пол.
В четвертом часу утра, расшатанные нервы блондина не выдержали. Он пошел в кладовку и достал оттуда моток добротной толстой веревки. Дрожащей рукой, джинчуурики через двадцать минут соорудил неумелую петлю и привязал ее к одной из деревянных ступеней лестницы, ведущей наверх, забыв впопыхах даже натереть веревку мылом, обрекая себя на крайне мучительную смерть от удушья. Джинчуурики залез на табурет, дрожа от отчаяния. Его зрачки были расширены до предела, в них была лишь безысходность и желание покончить со всем поскорее. Наруто медленно опустил шершавую петлю себе на шею, затянул ее и выбил опору из под ног.
Комментарий к Единственный выход
Любителям Курамы рекомендую прочесть мои поделия:
Наруто и Курама попадают в другой мир http://ficbook.net/readfic/1854789
Наруто и Кьюби — монстр, пожирающий деревни http://ficbook.net/readfic/1529069
Слэш-максик Кьюби/Наруто http://ficbook.net/readfic/2428786
Слэш-миник Кьюби/Наруто (зоофилия) http://ficbook.net/readfic/2327760
Наруто и потерявшая все силы фем!Кьюби мстят его сестре-близняшке и всей Конохе за "веселое" детство http://ficbook.net/readfic/2262795
Демон-хранитель
Курама почувствовала резкую боль, от которой она и проснулась — металлические штыри пропали из ее лапы и уха, прихватив с собой успевшую нарасти вокруг шкуру. Лиса сонно захлопала глазами и застыла от ужаса — вокруг нее была кромешная тьма и тягучая пустота. Наруто молниеносно покидал мир живых, намереваясь прихватить с собой кицунэ. Лиса подключилась к органам чувств Узумаки и увидела перед собой раскачивающуюся картинку залитой лунным светом комнаты и бесцельно мелькающую руку, перемазанную в крови и какой-то серо-желтой слизи. На полу валялась опрокинутая табуретка и... моток веревки! Кьюби тут же сложила два и два и подала свою чакру в область шеи джинчуурики. Петля задымилась, через несколько секунд веревка не выдержала и лопнула, Наруто рухнул на пол и судорожно задышал. Налившееся было синевой лицо вновь обретало краски, из голубых глаз текли ручьи слез.
Внутренний мир джинчуурики снова наполнился симуляцией живой природы, лиса вскочила на лапы и в беспокойстве начала бегать вдоль частокола иссохших от пустынного солнца деревьев, заменяющих решетку печати.
— Наруто, какого дьявола ты здесь творишь?!
Как же больно... Как больно умирать! У меня не хватит сил на вторую попытку... Эта хвостатая мразь опять все испортила! Бьющийся в истерике джинчуурики закрыл глаза и перенесся в свое подсознание.
— СУКА-А-А!!! Почему ты не можешь просто дать мне умереть? — провыл Наруто, завидев истекающую кровью из проколотой лапы и уха лисицу. Прежде, чем кицунэ соизволила открыть пасть, Узумаки сделал собственный вывод.
— Боишься за свою проклятую шкуру, дрянь? Не хочешь перерождаться? Хорошо, тогда я выпущу тебя! — вода из ручейка собралась в высокий столб, поднесший джинчуурики к печати. Курама застыла на месте, размахивая хвостами, не в силах сделать выбор, что ей дороже — Наруто, или свобода. Узумаки потянул бумагу за уголок, Кьюби кинулась к решетке и обхватила ствол дерева когтистыми пальцами, отпихнув блондина.
— Нет! НЕТ! Убери свои проклятые лапы! — орал джинчуурики, силясь пробиться через плотно сжатые пальцы. Задние лапы кицунэ обвили холодные цепи. Лисицу потянуло прочь от решетки, но она не разжимала пальцев, зашипев от боли. Джинчуурики потерял концентрацию и рухнул на землю, чакра более не слушалась его — слишком много пришлось пережить его телу за столь короткий промежуток времени.
— Неужели, я мало страдал? Неужели, всех этих мучений недостаточно? Почему, почему ты не дашь мне просто сдохнуть? Почему-у-у? — провыл Наруто, корчащийся на земле в позе эмбриона, повернувшись спиной к клетке. Отошедшая от боли лисица зарычала и схватила решетку лапами.
— Потому, что я люблю тебя, идиот! — рявкнула во всю мощь своих легких кицунэ. Рыдающий джинчуурики затих, его глаза расширились до предела. Происходящее сложилось в одну полноценную картину. Кьюби спасла его жизнь и отказалась от предлагаемой свободы, потратив прорву сил на то, чтобы помешать ему снять печать. Чего еще ради ей это делать, как не ради любви? Но... Если даже демону, олицетворяющему ненависть, он не безразличен, то, может быть, друзья тоже не отвернулись от него? Может быть, он вовсе не лишнее звено в этом мире? Но, тогда все, что он делал, было в корне не правильно...
— Наруто, мне очень и очень жаль твою руку, но это еще не повод вешаться! Мы найдем этого Орочимару, и если он нам откажет, то я силой заставлю его тебя исцелить! Вот увидишь, все будет как прежде, тебе нужно лишь немного подождать... — провыла кицунэ, изредка всхлипывая. Когда же она услышала шепот джинчуурики, то сразу затихла, несмотря на ноющую боль во всем теле и острую в лапе и ухе.
— Все, что я делал, было неправильно... — Наруто затрясся мелкой дрожью. Да, Курама не помогла ему, но она спала и не знала о творящемся вокруг беспределе. Да, Какаши не помог ему, но он не бог и не может быть во всех местах одновременно. В своей травме, Наруто был виноват сам! Если бы он не полез к смертельно опасному противнику в одиночку, то Какаши успел бы помочь ему. Рука была бы на месте, невинный горожанин был бы жив, и все были бы счастливы. Во всем была лишь его собственная вина...
— Курама, прости меня... — пролепетал джинчуурики и снова залился слезами. Кьюби пораженно затихла и, превозмогая сопротивление печати, осторожно подцепила Узумаки хвостом и втащила его в клетку. Девятихвостая тут же сменила облик и подхватила джинчуурики с земли, крепко обняв его. Раны лисицы, лишенные инородных тел, с шипением затягивались прямо на глазах.
— Наруто, мне не за что тебя прощать! — прошептала кицунэ и еще крепче прижала блондина к себе. Джинчуурики не выдержал и заревел так, как никогда в жизни.
— Тише, тише, успокойся, все хорошо, все будет хорошо, обещаю... — Кьюби нежно гладила трясущуюся спину, с каждой секундой гневаясь все больше и больше. Как можно было довести его до такого состояния?! Кем нужно быть, чтобы так издеваться над калекой?
Через пятнадцать минут блондин затих, по-прежнему не отпуская лисицу. Я не один... Я не один... — раз за разом мысленно повторял джинчуурики, положив голову на плечо кицунэ и таращась невидящим взглядом в лес за ее спиной.
— Наруто, тебе нужно идти в реальный мир, я видела, как слетела твоя маска.
— Нет, нет, не бросай меня! — как безумный заорал джинчуурики и так сдавил демонессу, что у нее затрещали ребра, — Не бросай меня... — провыл Узумаки, — ... умоляю... — Наруто упал на колени и уткнулся лицом в ноги Кьюби. Курама затряслась от бешенства и подняла джинчуурики хвостами.
