Cлепая Совесть

— Расскажи о себе, — прошу. Мне-то уже рассказывать и нечего, все более-менее забавные истории поведала ещё во время наших совместных ужинов на террасе. А жаловаться на Тересию и девочек императрице как-то не к лицу.

— Что тебе рассказать? — переспрашивает жених задумчиво.

— Почему твоя мама жила в загородном доме?

— Лекарь Мирий посоветовал, — вздыхает, мне прямо неудобно, раны бережу. — Она же долго с нами жила, пока здоровье не начало подводить. Давай о чём-нибудь другом, а?

— Давай, — соглашаюсь. — Расскажи, у тебя были друзья? — взгляд сам собой скользит по Дарсалю, почему-то вспоминаю его Лексия. Ведь у императора с этим сложнее, наверное, чем у обычного Стража.

— Как сказать, — по-моему, Иллариандр кривится. Ощущаю прикосновение колючей щеки к голове. — Сама понимаешь, многим интересен мой титул, а не я сам. Разве что Ивен. Он со мной с шестнадцати. До этого другой Страж был, нянька скорее. А Ивен уже больше... друг. Мы вместе... везде.

Дарсаль

Да уж, любовниц твоих тоже отслеживает. Не замышляют ли чего. Злюсь почему-то. Это её "любимый", и даже в ауре что-то промелькнуло. Благодарность и симпатия скорее, но разве не из них зачатую рождаются крепкие чувства? Мне бы радоваться. Да я дурак. Вляпался.

С чего бы ему вдруг с нами ехать захотелось? Столько дней не проявлял особенного рвения.

Одёргиваю себя, вполне логично, что хочет провести время с невестой, почти женой. Узнать друг друга лучше...

Уплотняю омаа, стараюсь оставаться спокойным, отслеживать опасность. Постоянно пересекаюсь с омаа Ивена, который надзирает с соседнего фертона и прекрасно слышит, что здесь происходит. Защита-то слабая.

— Ивен мне жизнь спас, — продолжает император. Удивлённо прислушиваюсь, не знал. В очередной раз осознаю, насколько я всегда был далёк от интриг имперского двора. Мало с кем общался, мало во что вникал. Замечал только то, с чем непосредственно сталкивался.

— Как? — шепчет Ноэлия.

— Не здесь, — очень интимно отвечает Иллариандр. — Ты же понимаешь.

Чёткий след кивка, конечно, девочка всё понимает. Надеюсь, он будет её ценить.

— Как назовёшь, придумала? — спрашивает император совсем другим тоном, кивает на кошку.

Ноэлия ведёт плечами — мягкий перелив ауры.

— Не знаю. Пуся?

— Оригинально, — хмыкает император. Ноэлия, кажется, смущается. Животные сами выбирают себе имена. Там будет видно, какое приживётся.

Присматриваюсь к этой Пусе, ветеринар же сказал следить по ауре. Странная всё-таки у неё аура, плотная, достаточно светлая. Обычно у животных гораздо меньше цветов, чем у людей, почти нет сложных сочетаний. Всё точно видно, можно достоверно определить, чего ожидать. Где страх, где ярость, где нега. А здесь всё вместе переплетено, постоянно меняется, не выделить. Впрочем, возможно, потому, что маленькая ещё. У детёнышей бывает.

Пытаюсь понять, что мне эта аура напоминает. Почему-то на ум приходит та нападавшая в Иштаре. Вспоминаю детально — но нет, там была стандартная, человеческая. Здесь же...

Да ведь и Лийт же смотрел!

Снова давнее чувство вины за то, что скрыл. Всё кажется, будто утаил важное, вот и мерещится теперь везде. Стараюсь не выпустить наружу.

До следующего привала так и едем. Император рассказывает что-то несущественное — про учителей, придворных детей, с которыми рос, о первой поездке на бурвале — весело рассказывает, заразительно. Хрустальный смех Ноэлии, почему-то грустно от мысли, что никогда мне её так не развеселить. Не умею.

Руки императора смелеют, аура Ноэлии напрягается, но не похоже, чтобы и тело тоже. Голос ровный, движения плавные. Наверное, к лучшему, что я этого не вижу. Мужчина, который во мне просыпается, далёк от того, какого пытались воспитать наставники. Чёткий отпечаток взгляда императора, стараюсь выглядеть непроницаемо. Она ему почти жена. И это ведь хорошо, что ей нравится. А у меня слишком длительное воздержание.

Перевожу внимание на кошку, не хочу видеть императорских ласк и отклика на них Ноэлии. Всё наблюдаю кошачью ауру, интересно, до каких они размеров вырастают? Животное уютно помуркивает в одеяле, не проявляя беспокойства.

Ноэлия

Жених сегодня меня смущает. Стараюсь расслабиться и быть податливой, наверное, это здорово, что он так постепенно приучает к себе и к мысли о неизбежном. Стараюсь не размышлять, как не хватает тёплого омаа, и ещё чего-то, о чём я раньше не задумывалась и даже понять не могу. Запаха? Какого-то особенного уютного молчания? Взгляда, который видит меня насквозь, но почему-то давно уже не пугает...

Жених заплатил за меня выкуп. У него есть все права... наверное. Хотя как-то это не правильно. Но ведь выбора-то всё равно нет. Значит, нужно приспосабливаться к тому, что имеется.

Гладит шею, опускается на грудь, покалывает щёку небритой щекой. Не могу избавиться от мыслей, что до него сюда касался только омаа, от воспоминаний о горячих ладонях на плечах. Намного горячее, чем руки императора. Стараюсь не думать об этом, не выдать! Иллариандр поворачивает к себе мою голову, целует, сначала мягко, лишь прикасаясь губами к губам, потом настойчивее. Всё-таки в этом он мастер, увлекает, заставляет забыться. Получать удовольствие, не вспоминая о том, другом поцелуе. Почти...

Только без Дарсаля было бы проще. Даже когда Страж прикрывает глаза, так и кажется, будто продолжает смотреть, видеть.

Привал встречаю скорее с облегчением. Император уходит, по-моему, довольный. Дарсаль как всегда спокоен, для него, наверное, обычное дело — видеть интимные моменты личной жизни других людей. Только мне это не очень-то нравится. Всё-таки тяжело с ним будет, может, я слишком привязалась? Может, действительно заменить — на того, чей взгляд мне безразличен? И безразличие тоже, если уж на то пошло...

Пуська отвлекает от мыслей, требуя еды. Собираюсь отправиться на поиски, как появляется служанка. Кажется, мы её встретили, когда ночью запасным ходом возвращались.

— Здравствуйте, я Анга, госпожа. Эрлар велел помочь вам с кошечкой, я еды принесла... — начинает щебетать, бросаю взгляд на Дарсаля. Тот кивает, значит, ничего плохого у девушки на уме нет. Всё-таки другому Стражу я едва ли смогу так же доверять...

Пока кормлю Пусю, Анга обустраивает лоток из какой-то походной утвари, всё поглядывая на моего Стража. То ли жених меня на такой лад настроил, то ли что — в глаза бросается её оголившееся плечо, выглядывающая из разреза смуглая ножка. Зачем это служанке такое платье? Может, она Стражей обслуживает, в тот раз от кого-то из них шла? А может, и к Дарсалю захаживала?!

Злюсь, завожусь, нужно успокоиться, только не могу никак.

— Что-нибудь не так, госпожа? — перестаёт улыбаться девушка.

Хочу спросить, нет ли у неё наряда поскромнее, но вдруг доходит, что Стражи же, наверное, не видят ничего. Выдыхаю, выдавливаю улыбку.

— Всё в порядке. Расскажи о себе, Анга. А то я ещё далеко не со всеми успела познакомиться.

"Всё время на гульню с подружками потратила", — почему-то бурчит в голове голосом Вальтии.

— Да нечего рассказывать, госпожа. Я с детства при дворе, мама служанкой, отец в гвардии эра Аждара, я всё умею, меня даже в покои императора допускают, а это особая честь, ведь далеко не каждому дозволено прикасаться к его личным вещам, особенно тем, что уже выстираны, да и порядок навести так, чтобы эрлар доволен остался...

Почему это у него служанки такие хорошенькие? Пожалуй, после свадьбы поинтересуюсь...

— А что на Стража моего поглядываешь? Нравится? — не удержавшись спрашиваю.

— Эр Дарсаль многим девушкам нравится, — снова кокетливо стреляет в его сторону глазами.

Дарсаль

Такая чёткая ревность промелькнула, не могу понять — неужели Ноэлия догадалась? Впрочем, не похоже, превентивно скорее. Стараюсь не думать о том, что она ревнует императора.

Что этой Анге понадобилось? Помню я её уборки, здесь, в Йоване, наблюдал не раз. Шустрая девица, белья не носит, знает, какую позу при императоре занять и для чего её вообще позвали. Ивен тоже частенько ей подол задирал, наверняка не без ведома Иллариандра. Девочка-то всегда согласна и довольна, а для нас, Стражей, это редкость. Насчёт других не знаю, но вполне возможно. Она к официальным фавориткам господина не относится, так, по случаю. А нас не всякая женщина даже у Бесстыжей Палми выдержит.

За навязчивыми мыслями едва не упускаю нить разговора, пожалуй, нужна мне разрядка, так и взорваться недолго. Очередной чёткий отпечаток взгляда в мою сторону заставляет насторожиться, прислушаться.

— ...только неприступный он, никто похвастаться не может, а уж вы-то и совсем его не отпускаете, — смеётся.

— Я? — Ноэлия стремительно смущается, тоже уплотняю омаа, ещё не хватало, чтобы как у мальчишки к щекам прилило. Вот же повелитель служанкой наградил! Не мог кого посдержаннее прислать?

Госпожа проходится по мне взглядом, поднимается, спешит наружу.

— За мной можешь не идти! — бросает.

Поворачиваюсь к Анге, подбавляю омаа в глаза и губы. Её пронимает. Испуганно отступает на шаг, аура яркая, цветная, безалаберная какая-то. Икристое веселье, жажда наслаждений. Ни капли синего.

— Эр Дарсаль... — бормочет.

— Уходи, — произношу тихо, её сразу же сдувает. Всё-таки репутация иногда полезная вещь.

Ощущаю несколько пересечений омаа, но Стражи помалкивают. Остаюсь в фертоне, есть не хочется, становиться предметом сплетен тоже. Вот ведь удружила.

Ноэлия

Лучше бы не слышать мне слов Анги, да только она права, наверное. Ну, пускай они там... ох не хочу думать, что. Насильно переключаю мысли на императора, тем более, он уже ожидает в раскладном кресле у накрытого стола. Сажусь в такое же. Глаза непроизвольно обращаются к фертону, но лишь когда вижу стремительно выскочившую Ангу, могу, наконец, попытаться сосредоточиться на разговоре. Император что-то спросил, вспомнить бы ещё, что.

Анга подсаживается к костру слуг, берёт миску, платье раскрывается разрезом ещё с одной стороны, девушка уже с кем-то напропалую кокетничает. Только сейчас замечаю, что шнуровка у платья развязана, а ни корсета, ничего другого не видно, сквозь тонкую ткань всё, что не нужно, просматривается. Не хочется думать, что это Дарсаль развязывал, может, я просто внимания не обратила?

— Она на перевале не замёрзнет? — выдаю быстрее, чем успеваю смолчать.

— Стражи согреют своим омаа, — смеётся император, но в ответ на мой недоумённый взгляд замолкает, подносит к губам мою руку: — Прости, любимая, неудачно пошутил.

Жених что-то ещё говорит, только я почти не слышу, пытаюсь понять, чем же меня настолько задело-то? Дарсаль так и не выходит, я же как лучше хотела, оставить его, действительно, всё время отнимаю. Уже и император ушёл, и костры гасят. Подхватываюсь, он ведь не ел ничего, обиделся, что ли?! Оглядываюсь, подхожу к котлам с остатками обеда. Слуги, похоже, посуду пошли отмывать — прямо в реке?! Нахожу две чистые тарелки, насыпаю всего побольше. Ощущаю на себе пристальный взгляд командира Лийта, спешу поскорее к фертону. Уже возле него вдруг вспоминаю, что снова неправильно себя повела, должна была слуг озаботить, и что этот Лийт вместе с остальными Стражами обо мне думают? Видимо, не стать мне нормальной императрицей...

Дарсаль лежит, открывает глаза, прямо отшатываюсь — такой взгляд.

— Ты не ел, — бормочу, заставляю себя сделать голос твёрже.

— Спасибо, не голоден, госпожа.

И что вот теперь делать? И вообще... не верю.

— Ты мой охранник, — говорю. — Нельзя тебе голодать.

— Как прикажете, госпожа.

— Дарсаль... я же как лучше хотела. Ведь действительно ты круглосуточно со мной.

— Это мой долг, госпожа.

— Но... — начинаю, окидываю взглядом фертон, и о чём я только думала?! Ну не станет же он здесь, на виду у других Стражей, лучше бы не акцентировала внимания, а потом отпустила бы где-нибудь в гостинице, изолированном помещении. Так и сделаю, пожалуй.

Сердце нехорошо сжимается, приближаюсь, ставлю тарелки на стол.

— Поешь, пожалуйста, — прошу. Дарсаль бросает на меня взгляд, хмурюсь. В конце концов, я императрица! Моментально чувствует перемену, даже говорить ничего не нужно. Садится, приступает к еде. Отправляюсь на свою койку, отворачиваюсь к окну. Надеюсь, скоро поедем, но не тут-то было. Заявляется Валтия, сразу же начинает с претензии, что негоже мне до служанки опускаться.

— Императрица будет делать то, что считает нужным! — перебиваю холодно. Между прочим, она сама учила, что я всегда могу спрятаться за этой фразой.

Валтия поджимает недовольно губы, но приступает к занятию, больше не пытаясь указывать. До вечера мучает меня титулами и наградами. Зато нет возможности с Дарсалем ничего выяснять. И к лучшему.

На ночь въезжаем в небольшой городишко — Дарсаль говорит, чуть ли не последний перед перевалом, где более-менее приемлемые условия. Не гостиница, но частный особняк, что тоже неплохо.

Ужинаем, как обычно, почти ночью. Почему-то жду, не придёт ли Иллариандр...

Дарсаль

— Ты сегодня свободен, — произносит Ноэлия таким тоном, что сразу же Анга вспоминается. Может, и правда?..

— Как прикажете, моя госпожа, — отвечаю, ухожу. Спрашиваю Ивена, нет ли у императора планов на императрицу. Прогуляться там... Но нет, у императора планы на одну из служанок.

Императрица у себя в комнате, забавляется с роботом и котёнком. Я бы тоже не отказался...

Впрочем, стряхиваю с себя хандру, решаюсь, иду вниз, в задний дворик. Там кто-то из наших, из зрячих воинов Аждара, развлекаются с местными прислужницами. Смех, запах феромонов и лёгкий привкус табака. Ощущаю себя лишним.

Отхожу дальше к ограде, опираюсь, осматриваю огни ночного города — те, что доступны моему изменённому восприятию. Пройтись, что ли? Не отпускаю настройку на синюю ауру, она всё ещё в комнатах. На них лёгкая защита, наложенная Стражами, но без необходимости к императрице никто заглядывать не станет.

Зачем-то ищу пёструю ауру Анги, она тут же недалеко на кухне, вместе со слугами доедает. И что я ей скажу? Понятия не имею. У Бесстыжей Палми обслуживают молча и всегда знают, что нужно клиенту. А кадрить ветреных девиц — никогда не умел.

Бред какой-то, о чём я думал? Поворачиваюсь, чтобы возвращаться к себе, как останавливает звонкое:

— Эр Дарсаль! Какое редкое зрелище! Подышать вышли?

Анга приближается, отчётливые улыбки и смазанные петли азарта.

— Надышался, — отвечаю, девушка пугается на миг, странный отклик сверху — Ноэлия у окна, что ли? Спешу вернуться в дом, поднимаюсь по лестнице. Сзади несмелые шаги, в ауре решительная настойчивость, усиленная веселящей жидкостью и ещё чем-то. Не хочу разбираться.

Захожу, пережидает несколько мгновений под дверью. Сверяюсь с аурой императрицы, но та уже снова ровная, продолжает слушать рассказы робота, на руках кошка — уютное урчание. Анга под дверью всё ждёт, не давая расслабиться. Наконец, стучит. Впускаю.