| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— ...они разбили войско Гэт-Кина вдребезги, по словам выживших очевидцев — в пять минут. Более двух тысяч убитых. Его величество Сингэн опасается, что ужасные воины осадят столицу и, учитывая давние добрососедские отношения со славной Талсидонией, будет рад любой военной помощи.
Повисла тишина, затем Баннард кашлянул, многозначительно переглянулся с королем, потом с Ринцом, снова прокашлялся и выдал, обращаясь к шуту:
— Что думаете, любезный?
Тот, не меняясь в лице, надменно выдал:
— Дадим вначале другим сказать.
Кархад всегда удивлялся, как Баннард умудряется, при своих скромных умственных способностях, ронять свои простые реплики вовремя и к месту, и имел подозрение, что под столом его незаметно пинает, подавая условные знаки, король. Однако вот прямо сейчас Дэнбар устами ряженых велит дворянам высказываться, а Кархад, как назло, опоздал и потому не знает, о чем речь.
Первым поднялся с поклоном, адресованным королю, барон Гэрри.
— Я внимательно слушал речь высокого посла, однако позволю себе переспросить. Его величество Сингэн действительно просит помощи в борьбе с полусотней воинов? Или кадорианцы не умеют воевать против орков?
Посол вздохнул.
— Боюсь, что это не орки. Король Сингэн получил сведения из Зоданги и полагает, что мы — да-да, не только лишь Зоданга и Кадория, а все мы — столкнулись с опасностью, доселе невиданной. Эти воины, по всей видимости — демоны.
По залу пронесся негромкий говор, выражающий сомнения.
— И что же это за сведения, позволившие сделать такое заключение? — спросил король.
— Мой повелитель узнал, что именно было целью этих воинов во время нападения на Зодангу. Они разгромили Цитадель Храмовников Велькиона, и...
— Это та самая тюрьма, где они держали чернокнижников?
— Именно. И оттуда они вызволили всего одного из них.
— Постойте, а толстый Ландогри? Жив? — не утерпел генерал Кагэмир.
Посол пожал плечами:
— А что с ним могло случиться? Враги к его дворцу и не приближались. Они приходили только затем, чтобы вытащить из тюрьмы никого иного, как чернокнижника по имени Норлаш. Полагаю, тут все о нем слыхали?
— Хм... Слыхал в молодости, — ответил король.
— Со времен вашей молодости он был заточен в Цитадели, — ответил посол. — Но сейчас — на свободе. Я думаю, талсидонская знать теперь и без моих пояснений поймет, что это за такие воины, убивающие по сорок человек каждый за пять минут и беспрепятственно вторгающиеся в укрепленные столицы, и откуда они взялись.
Собравшиеся в зале начали переглядываться.
— Погодите, — удивился Криштан Арканайский, — вы хотите сказать, что этот Норлаш вызвал себе на подмогу... полчище демонов?
— А разве это не очевидно? Кому еще под силу полусотней разгромить целое войско? У погибшего барона, помимо своего ополчения и войска, был еще и отряд королевской кавалерии. Несколько тысяч воинов — против пятидесяти. И две тысячи погибших за пять минут. Более того, удалось получить свидетельство одного из узников Цитадели, который сидел в соседней камере, рядом с Норлашом. Он клялся, что один из этих воинов говорил с чернокнижником на языке демонов.
— Смахивает на шутку. Розыгрыш. Так даже орки не могут.
— Я ведь и сказал, что это не орки, — спокойно возразил посол. — Я понимаю, вы не верите. Вам кажется, что это шутка — но только потому, что я прибыл сюда в спешке и новости еще не дошли. Когда появятся десятки независимых свидетельств — вы все еще будете продолжать думать, что это шутка? В Зодан Каэр тоже шутники живут? Все население Зоданги и Кадории сговорилось, дабы разыграть вас? Что нужно, чтобы вы поверили? Вторжение Норлаша на талсидонскую землю? Штурм вашей столицы? Так это вполне возможный поворот событий.
Кадорианец медленно повернулся вокруг своей оси, внимательно разглядывая присутствующих, пока не оказался вновь лицом к трону.
— Поставьте себя на место чернокнижника, который двадцать или тридцать лет провел в подземелье, но вырвался, призвав себе на помощь демонов. Вы вообще можете вообразить, какой ненавистью пылает его душа? И теперь у него есть средство отомстить. Я не представляю себе, как можно призвать такое полчище демонов во плоти, подобное только в сказках бывало. Но теперь по миру смертных ходит толпа потусторонних визитеров под предводительством одного из известнейших чернокнижников. И сейчас в Кадории, вероятно, льются реки крови и пылают кострища. Если не остановить Норлаша — Талсидонию может постигнуть та же судьба, и я не уверен, что моему королю достанет сил победить в одиночку, иначе он не просил бы о помощи соседей.
Тут снова заговорил барон Гэрри.
— Допустим, посол, что все, сказанное вами — истина и правда. Тогда вопрос — а мы-то чем можем помочь, если эти пятьдесят демонов просто перерезали немалый отряд?
Кадорианец только развел руками:
— Не представляю себе, как вообще бороться с демонами. В сказках для этого нужны заколдованные мечи, как быть нам — тот еще вопрос. Но в Талсидонии ведь есть весьма славная гильдия магов — возможно, задача по плечу им, да и с эльфами вы весьма дружны — а они народ мудрый...
Криштан громко и пренебрежительно фыркнул.
— Смех да и только! Посол, а что ж вы сами сразу не отправились к эльфам и магам? Ах да, ведь половина талсидонских магов — сбежавшие к нам кадорианцы. После того как ваш король выжил из страны колдунов, ужесточив законы, я не думаю, что они согласятся вам помогать. И эльфов то же самое касается: вам никто не мешал с ними дружить. Но вы не захотели — ни с лесными, ни с высшими.
— Вообще-то, Кадория — страна равнинная, у нас и лесов-то мало, и эльфов почти нет...
— Да бросьте. Вы всерьез думаете, что эльфы все бросят и побегут вам помогать?
— А стоило бы! — воскликнул посол. — Вам, почтенный, известно, что жертвоприношение эльфа примерно равносильно жертвоприношению десяти людей?! Так что они, случись что, в сторонке не отсидятся!
— А вы, стало быть, разбираетесь?
— Именно, — кивнул посол, — я лично возглавлял суд, разбирающий дела колдунов, три года. Кое-чего поднабрался.
Тут вмешался король:
— По-моему, нам явно требуется помощь знающего человека. Не наслышанного, а знающего. У нас где-то поблизости есть демонологи?
— Вообще-то есть, — ответил барон Гэрри, — недалеко от столицы, как раз в моем феоде, живет один чернокнижник из Далмады, ну не то, чтоб сильно чернокнижный, но говорят, за ним ранее грешки водились, когда он еще из Далмады не сбежал, а сейчас он зарабатывает тем, что продает амулеты-обереги от призраков, домовых, демонов и прочей нечисти. Если учесть, что гильдия собирается раз в год, а сейчас маги поразъехались кто куда — он единственный, кого можно привезти сюда в пределах нескольких часов.
— Так езжай и привези! — распорядился король.
— Сейчас же и незамедлительно! — поклонился барон и вышел.
— А еще можно вашего телохранителя расспросить, — подсказал кто-то, незнакомый Кархаду, — он же дроу...
— Кстати да. Найдите его и зовите сюда!
Тут колыхнулась портьера рядом с троном и оттуда появился Р'Энкор собственной персоной. При виде его у посла слегка вытянулось лицо.
— А меня не надо искать, мой повелитель, я всегда там, где и должен быть.
— Ну раз ты все слышал — отвечай, может ли то, что тут посол рассказал, быть правдой?
Дроу чуть озадаченно поскреб подбородок:
— Демоны — это не то, в чем я знаток. Хотя в Подземье лицезреть йоклол, демоническую прислужницу Ллос, богини моего народа — не особое чудо, мне лично такое сомнительное счастье, в силу малолетства, не выпадало. Так что верней будет все же спросить не меня, а того чернокнижника, о котором речь шла...
— Но ты же чуть ли не предсказал дальнейший военный поход этих демонов! — крикнул тот же голос, который предлагал расспросить Р'Энкора.
Эльф скосил глаза в сторону зала:
— Видимо, когда боги раздавали здравый смысл, кое-кто ходил в дальнее путешествие... Если есть воины, одержавшие победу без потерь малым числом — глупо думать, что после этого они сразу же разбредутся по домам. Они появились ниоткуда и приступили к решительным и успешным действиям, которые невозможно было предвидеть. Когда я предположил, что они никуда не денутся и продолжат впредь действовать столь же непредсказуемо — то это была догадка, основанная на здравом смысле, а не на предвидении.
Кархад тем временем смотрел на посла, который ежесекундно нервничал все больше и больше, и причину его беспокойства выдавал взгляд, то и дело упирающийся в Р'Энкора.
— Значит, ждем, пока привезут того мага, — подытожил король. — А пока совет временно приостановим.
— А могу я задать послу вопрос? — невинно поинтересовался рыцарь.
— Можешь, — милостиво разрешил Ринц, не ожидая слов короля.
В кои-то веки коротышка откровенно развлекается, а не развлекает, подумал мимоходом Кархад.
— Скажите, высокий посол, а почему вы так занервничали, стоило вам завидеть этого дроу? У меня возникла дичайшая мысль, что вы сразу его узнали, поскольку уже встречались... Не пользовались ли вы его услугами, господин посол?
Посол изменился в лице, но почти моментально взял себя в руки.
— Дражайший сударь! Да как вы смеете предполагать, будто один из знатнейших людей Кадории опустится до якшания... — тут он внезапно понял, что рискует сморозить сильную бестактность, потому как король Талсидонии явно не прочь якшаться с дроу, и на полуслове изменил фразу: — до использования наемных убийц вроде Р'Энкора Арн'Кая!
— Вы уж простите, но мое предположение перерастает в уверенность, — ухмыльнулся Кархад, — поскольку его здесь по имени никто не назвал, однако же вам оно известно.
Однако посол, видимо, был тертым калачом и все равно выскользнул из практически мертвого захвата, отыграв к тому же очко обратно:
— Его всякий по имени знает, потому что на весь белый свет он один такой и есть!
От рыцаря не укрылся быстрый взгляд и непроизвольная секундная гримаса на лице посла. На словах-то он отыгрался, но лицо выдало сокровенную мысль: 'Проболтается или нет?'.
— А правда, давайте Р'Энкора спросим, — предложил Ринц с весьма гаденькой улыбочкой.
— Придется вас разочаровать, превеликий господин, — ухмыльнулся в ответ дроу, — но я не раскрываю тайны своих прежних нанимателей, ежели договор сие подразумевал. Впрочем, в Кадории я поработал в прошлом немало, из высшего дворянства там моими услугами пользовался едва ли не каждый третий. Но был ли среди них сей посол, знатнейший, хе-хе, человек Кадории, вы не узнаете.
— Засим заседание заканчиваем, — решил король. — Сенешалю повелеваю устроить званый ужин должным образом, насколько время позволяет. Всем присутствующим быть здесь же к моменту, когда привезут колдуна.
Дворяне, кланяясь, потянулись на выход и рассосались по залам в ожидании ужина: многие не самые богатые аристократы могут отведать вин, достойных короля, только на его же пирах и приемах, потому далеко никто уходить не стал.
Кархад винами интересовался мало, сейчас его больше заботили другие вещи. Во-первых, Р'Энкора обставили, что очень плохо. Во-вторых... Он набрался мужества и признался самому себе, что, хоть это и не его ума дело, мысль о возможном замужестве Мирданы ему не нравится. Более того, особо ему не нравится мысль о замужестве принцессы за кадорианцем. Кристалл в его ладони засвидетельствовал, что Р'Энкор не лгал, говоря о своих нанимателях в Кадории, а какие дворяне — такой обычно и король, это закон природы, можно сказать. И кадорианский принц, скорее всего, исключением из правила не будет.
Послонявшись по залам без дела да перекинувшись словцом-другим со знакомой знатью, Кархад Р'Энкора не нашел, зато его отыскала принцесса в сопровождении фрейлин, причем Лэтти, слегка пунцовая, выглядела явно не в своей тарелке.
Рыцарь почтительно поклонился и невинно поинтересовался:
— И как проходит сватовство?
Мирдана хихикнула:
— Ой, ты знаешь, там такой конфуз случился... Помнишь Злодея?
— Еще бы, — кивнул Кархад.
— Ну в общем, принц Синтэн на портрете чем-то неуловимо напомнил мне его. Вроде бы не урод, с виду нормальный, но... вот есть что-то крысиное в его портрете — и все тут. И, скажем так, случайно вышло, что послы-сваты об этом сходстве узнали.
При этих словах Лэтти покраснела еще сильнее, потупив взор.
— Ну и что такого, если его высочество Синтэн слегка похож на Злодея? — шутливо ответил рыцарь, — ваше высочество, помнится, во всех этих мышках, крысках да хомячках души не чаяли. Они же такие миленькие...
Принцесса с серьезным выражением лица покачала головой.
— Так то крысы, Карх. Им богами предусмотрено быть крысами и походить на крыс. А человеку крысой быть не позволительно, равно как и другому животному уподобляться. И ладно бы, если только лицо — его ведь не выбирают. Если человек лицом на крысу похож — не повезло бедняге. Но если вот это крысиное не в чертах лица, а в выражении его? Нет, конечно, я понимаю, что судить о Синтэне по портрету, еще неизвестно кем малеванному, не годится — а вот остался на душе осадок такой, и что тут поделать?
Кархад, внутренне обрадовавшись, все же на людях решил отвечать нейтрально: Айни и Лэтти — девицы приличные, но что одна, что другая — весьма болтливы.
— Мне видится выход в визите принца, если его величество так решит. Не исключено, что портрет весьма обманчив.
На самом деле, Мирдана поняла эту фразу совершенно верным образом, они оба знают, что король своих дочерей помимо их воли не выдаст, так что решать в любом случае Мирдане.
— Возможно, но... Ты знаешь, он еще и ростом коротковат, — заметила принцесса в ответ.
— Как? Совсем?
— Ну не совсем — чуть выше меня. Тебе до подбородка едва.
— Так это же нормальный рост, — возразил рыцарь, — это я просто высок.
— Хм... Ну да, — кивнула Мирдана. — Но... ты знаешь, я как-то привыкла людей по тебе мерять. Выше тебя или ниже.
Кархад смутился подобным поворотом и перевел беседу в другое русло, осведомившись, а не видел ли кто Р'Энкора.
— Да вот мелькал только что рядом. А зачем он тебе?
Тут рыцарь вспомнил, что сотрудничество с ним надо хранить в тайне, и ответил:
— Да разговорчик есть к этому поганцу... Я вот принялся королевское задание выполнять и разузнал... Он вчера привилегиями, милостиво ему дарованными, злоупотреблял, скажем так. Бесчинствовал в городе слегка. Надобно пояснить негодяю, что так негоже поступать.
Мирдана неожиданно чуть склонила голову набок и легонько приподняла одну бровь, и по этому верному признаку рыцарь определил: быть спору.
— А Р'Энкор что, перешел границу закона?
— Да нет, но... как бы это сказать, не вдаваясь в подробности... Он злонамеренно использовал закон, чтобы причинить нескольким горожанам ущерб исключительно ради причинения ущерба. Это, мягко говоря, нехорошо.
Принцесса с сомнением покачала головой:
— Думается, не стоит тебе этого делать. Твои намерения благие, но в итоге может совсем обратное получиться. Лучше я сама с ним поговорю.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
