— Да я ничего не делал, — разглядывая свои пальцы пробормотал я. На них оставалось ощущение чего-то мылкого. Опасного, лично для меня.
— Контрзаклинание, — выручил меня Шагельд. — Это очень похоже на оборонительную чару от того, кого твой Рез амулет, почуял. Меньше чем в версте отсюда засел.
Все мысли наших питомцев тут же переключились на неизвестного мага.
— Он ведь недалеко был, — вспомнил Рез. И посмотрел на нас с Шагельдом. Что решим?
Волшебство прошло незамеченным для находящихся в походе магов, а времени предупреждать их нет. Сделать вид, что так и нужно? Не-ет. Глаза парней горели азартом. Погоня. Вот чего им хотелось. Сразу же с ученических скамей в чисто поле, где как в сказках и соколом ясным обратиться можно, и коршуном грозным. Отчасти по этой причине Химелла сразу же отказалась ехать на практику, уступив место менее прилежному боярскому сынку Борылю. Хотя даю руку на отсечение, что из всего потока выпускников, любой из оставшихся в Семинарии тридцати человек, за это место был готов перегрызть кому-нибудь глотку.
Думаю Шагельд не позволит. Друид чересчур осторожен и ему чужды все эти авантюры.
— Если мастер Эльмеор не посчитает это занятие опасным, ничего не имею против, — словно прочитал мои мысли духоприказчик. Волшебники со страстью щенков, увидевших первого в жизни воробья, уставились на меня.
— Не посчитаю. Давайте скорее, — хмыкнул я. Надо же. Ошибся.
— Кыш! Кыш отсюда! — вдруг сердито махнул рукой друид, обращая мое внимание на приземлившегося совсем рядом ворона багряного окраса. Ворон каркнул в ответ и принялся грести лапой по земле, словно в поисках корма, возле менгира в человеческий рост. — Ты посмотри какой наглый! И цвет у него какой-то не такой...
Птица свысока поглядев на Шагельда, оставив друида наедине с домыслами, неторопливо взмыла в небо и потянулась в сторону марширующей колонны, чьи замыкающие возы уже успели порядочно отдалиться.
Так быстро слетал, Мерх? Не думаю. Должно быть что-то случилось.
— Прах! У меня что-то с подпругой! — не теряя времени я спрыгнул с коня и загруз в белой каше, перетоптанной копытами, по голень. — Давайте быстрее я сейчас догоню!
— Да мы подождем, — неуверенно предложил Демар, но наткнулся на мой взгляд и притих.
— Не надо! Шагельд веди их вперед! Я сейчас, — делая вид, что щупаю сбрую, отмахнулся я. Первым с криком рванул Люторад, яростно дав коню шенкеля, сворачивая северней. За ним потянулись все остальные. Вместе с подчинившимся воле большинства Шагельдом. Хотя мое поведение его насторожило. Давайте-давайте. Видите, смеркается уже. Скоро войска встанут на ночной привал.
Убедившись, что в мою сторону никто не смотрит я, ломая снежную корку, неуклюже пробрался к камню у которого копошился Мерх. На снегу меня ждали кривые каракули, слабо напоминающие написанные буквы. Как ворон лапой. Справа налево. 'ГРД. НАПАЛИ. САЛМТ'. Ударом ноги я вмял надпись в землю, делая любое опознание не возможным.
Напали? Салмт... Тьма кто его учил грамоте? Тьма! Саламат! Саламат напал! На город?
Откуда в окрестностях Грейбриса взялся Саламат со своими уродами? Что за чушь? Я вернулся к коню и стал спешно рыться в сумке, ежесекундно посматривая в сторону куда поскакали молодые волшебники. Где же... да где же ты! Книга какая-то... перчатки запасные... кулек с холодным харчем...Тьма, почему то что ищешь всегда найдешь в последнюю очередь?! Словно отвечая моему мысленному призыву рука натолкнулась на искомый предмет.
Вот она. Маленькая палочка, которую нельзя сломать иначе чем специально желая этого. Моя палочка-выручалочка, сейчас когда я не могу отправиться в Грейбрис чтобы лично навести там порядок. Залог верности всей нечисти поселившейся в окрестностях Цитадели и затаившейся до нужды. До знака с моей стороны. Сломать и дать добро моим милым зубастым слугам.
Пальцы сжали тонкое дерево и уже почти нажали, когда до меня посетила одна весьма неприятная догадка. Резонанс от заклинания будет очень заметен. А вместе со сгоревшим амулетом Реза и засеченным нами магическим выбросом. Быстро заправив сумку и вдев ногу в стремя я оседлал коня, послав его следом за остальными. Палочку до поры спрятал за поясом.
Местность вокруг, даром что хорошо просматривалась из-за чахлой растительности и малого количества курганов, вся представляла собой единое полотно кочек и пригорков, посеченных тонкими ручейками. Земная твердь вспухла словно спина деревенского дурочка, по которой надавали крапивой. Ручьи промерзли почти насквозь и представляли собой скрипящие ледяные тропинки в глубине которых медленно-медленно текла темная вода.
Пешему путнику мало удовольствия продираться здесь — легко можно стать добычей волков или кого похуже. Того кто дремлет под ручьями, чутко поводя носом от запаха человечины.
Но и коням сложно ступать по неровностям. Сбивать подковы и копыта. Представляю какая неприятность будет ждать воеводу, что заставит свою рать биться посреди зимних пустошей.
К чему это я? А к тому, что Шагельд не успел уехать далеко и мне, не страдающему особой любовью к конским копытам, нагнать их не составило никакого труда. Пять коней редким строем таранили снежные навалы, скача навстречу мохнатому ельнику. Разноцветные плащи молодых магов подобно крыльям хлопали конские бока. Белый с золотом Люторада, алый с меховой опушкой Борыля, черный с зеленым Демара и синий Реза.
— Рез уже взял след, — перекрикивая шум скачки поведал мне Шагельд, не забыв скользнуть случайным взглядом по сбруе моего скакуна. — Кто бы это ни был, он прячется там!
Рез взял? Рука друида предательски подрагивала. Сильнее чем полагается при дорожной тряске. Наверняка ведь отслеживает сейчас чужие заклинания. Кольцо потеплело предлагая свою безотказную помощь. Всего на миг. Никто и не почувствует. Глаза видящие магию. Прямо как у парня, послужившего косвенной причиной многих моих неприятностей. Калейдоскоп реальности расширился, становясь выпуклым На плече Шагельда невидимый простому глазу вихрился фантом крылатой тени. Так вот какой вид имеет заклинание слежки, в исполнении друида! Хороший наверное советчик.
Люторад невесть почему оглянулся на меня. С очень серьезным, изучающим лицом. Что такое?! Меня охватило беспокойство — не мог же этот юнец ощутить магическое действие, столь мелкое, что оно бы показалось иллюзорным даже призраку? В глазах лучшего ученика Семинарии застыл непонятный мне вопрос. Так и оставшийся незаданным: косматые лапы неслышно расступились, впуская нашу пятерку под приземистые еловые своды.
Земля плавно уходила вниз, устланная истерзанным снегом и подмерзшей грязью. Центр ельника скрытый за массивными пышными деревьями оказывался много ниже — наподобие большой лейки заросшей елками, соснами и пихтами. Иголки посыпались на голову, плечи, за шиворот. Борылю на шапку упала, застряв за опушкой, шишка. Плащи рукава оказывалась в цепких лапах зеленых великанов. Сосны чуть потрескивали, переговариваясь меж собой, настороженно следя за нарушителями своего одиночества.
— Глядите, — Демар, отличающийся крайней наблюдательностью, обратил наше внимание на поеденные стволы некоторых сосен. По клыкам похоже на дикого кабана. А вон когти рыси. Следы отчетливо виднелись на почерневших стволах из-за молочных лучей плывущей в небе луны. Из сугроба под сосной торчал объеденный труп белки с порванной шкурой.
— Здесь целое кладбище, — оглядываясь по сторонам громко прошептал Демар. Чистая правда. Под деревьями в мягких линиях теней валялись трупики мелких зверей и птиц. Зайцы, куны, белки, хорьки, сойки, сычи, сороки. Некоторые походили на скалящиеся чучела — на мордах застыла агония. От других остались только желтые скелеты. Друид с выражением напряженного ожидания смотрел по сторонам. Интересно, что ему шепчет тень с другой стороны мира сейчас?
Меня здорово тряхнуло — конь неосторожно ступив, чуть не провалился в открывшуюся нору барсука, в которой что-то хрустнуло. И тут же встали все остальные. Между деревьями шла линия бурелома — ровно сваленные друг к дружке мощные стволы, под которыми колючим ковром желтели иголки. За заграждением начиналось подлинное царство сумрака, а земля уходила вглубь под большим углом, как в яму.
— Пути нет, — озабоченно вертя головой сказал Рез. — И не похоже, чтобы деревья свалил ветер. Больше похоже на изгородь.
— Вроде тех, что лешие ставят, — кивнул, соглашаясь Шагельд. — В любом случае придется нам идти пеше. Оставим кого-то с конями...
При этих словах он выразительно глянул на Борыля. Как ни странно, боярский сын не стал артачиться и не имел ничего против.
— Хорошо, — только и сказал молодец, принимая поводья. И со смешком добавил: — Если что кричите.
Шутку поддержали легкими улыбками. Демар деловито проверил отстегнутый от седла миниатюрный арбалет. Я не раз видел как малый обращается с ним в Семинарии, на площадке для стрельбы. Заголосец имел отличный глазомер и бил без промаха в соломенные мишени, выигрывая все споры подряд. И вообще кажется он своей игрушке, сделанной к слову на заказ, за немалые деньги, доверял больше чем магии. Годун как-то рассказывал, что у парня брат-наемник. Ничего удивительного, ведь все Заголосье один большой военный лагерь, притворяющийся содружеством вольных городов. Вроде тех же синетрийцев.
Подумав он прицепил на пояс небольшой тул на пять болтов — они имели вишнево-красную маркировку и источали ощутимый магический фон. Подарочек от Химеллы.
Ствол был скользким и неприлично холодным. Но еще холоднее была земля за ним. Словно и не земля вовсе, а огромная льдина, моментально промораживающая ноги даже сквозь теплую зимнюю обувь. Рез поморщился, сбивая снег со штанин. А друид присев, коснулся окаменевшей почвы. И тут же изумленно вздохнул, отдернув пальцы:
— Холодна настолько, что кажется горячей.
Перебравшись через поваленные деревья мы словно оказались в другом мире. Проскочили на изнанку зимы. В её холодный рукав. Конечно это было всего лишь ощущение — вон и кони мирно топчутся, и Борыль с самовлюбленной улыбкой, опирается спиной о ель. Только руку протяни. Мы начали осторожный спуск, съезжая по наклонной и придерживаясь руками за стволы. Идти было не очень сложно, но беспокоил холод, превратившийся чуть погодя в трескучий мороз, больно пощипывающий щеки, подбородок и нос. Я старался дышать носом, наблюдая за паром во всю идущим из открытых ртов Реза и Люторада. Легче всего идти было Шагельду — друид не расставался со своим деревянным посохом.
— Слушайте, слушайте! Это еще что? — удивленно остановился вдруг Рез, идущий слева от меня. — Слышите? Вон там, впереди, слышите?
— Эээ, нет, — прислушался Люторад. — Ничего... хотя, постойте-ка!
Тут только и я сообразил, что и сам слышу нечто необычайное. Снизу, из сердца этого царства холода, нарушая его сухую тишину доносились журчание и плеск воды. Мы с Шагельдом переглянулись. И не сговариваясь отправили вперед каждый по одному дозорному заклятью.
Отголосок друидской магии прошмыгнул за ухом горячим дыханием кого-то нырнувшего сквозь еловые дебри во тьму. Мое заклинание тянулось по земле точно живая лоза, обвивая холодные безжизненные деревья, заглядывая в пустые дупла и норы, раздвигая сумрак. Охватывая удивительную пустоту этого места. Ни зверя, ни духа. Странно. И почему я раньше не слышал об этом месте от волхвов Семинарии. Или они тоже не знают? А как же служители Пантеона, уж они-то должны были заметить. Прежде чем заклинание достигло центра ельника оно успело вызвать у меня чувство чего-то знакомого. Тот самый почерк волшебства, или наверное даже его запах. Я уже слышал. Когда-то. Воспоминание плавало на поверхности не даваясь памяти, вызывая мучительное чувство растерянности. Вся сила кольца не помогла бы сейчас ведь отгадка крылась в моих воспоминаниях. Не знаю что оказалось быстрее заклинание или дух — но мои негодующие ругательства и скептически-недоверчивая брань духоприказчика сплелись в единый возглас. Лиана добралась до сердца ельника и провалилась в подлинную бездну. Утонула в пустоте. Заклинание прошло весь обратный путь иссякая, вместе с вложенной в него магической силой.
Ученики смотрели на нас с удивлением. Не привычно было слышать от изъясняющихся красивыми формулировками и упражняющихся в остроумной иронии мастеров ругательства.
— Между прочим, — сказал я вслух, сам не знаю почему. — Был у меня когда один знакомый маг, читавший заклинания вслух. Обычно он пользовался уже готовыми заготовками, но для произведения впечатления на слушателей всегда проговаривал свои зловещие формулы. Он сам был из семьи воеводы, поэтому заклинания складывались из отъявленной пошлятины. И матерщины. Впечатление производил весьма неоднозначное.
— Вы это к чему? — уточнил Люторад.
— Да так. Вспомнилось.
— Оставьте эту болтовню, — раздраженно перебил Шагельд. — У тебя тоже самое? Заклинание поглощено, так?
Я кивнул. Ученики опасливо переглянулись между собой. После чего Люторад со снисходительной усмешкой начал что-то бубнить себе под нос. Самонадеянность, свойственная всем обласканным похвалами. Мол, да что вы там понимаете! Я лучше вас все знаю.
Более прагматичный Демар методично взвел арбалет, положив в ложе один из своих необычных болтов. От безмятежного журчания воды нас отделяло не больше двух десятков шагов.
— Ну что ж, — Шагельд с достоинством выпрямился, — духи не советуют проявлять небрежение к явлениям, кажущимся непонятными. Чаще эти явления на самом деле исполнены гармонии которую не понять нашим скудным умам. А еще чаще безумны и готовы придушить любого, кто попадет в объятия. Но смотреть никто пока не запрещает. Если осторожно.
Меня такая логика в речах вечно осторожничающего друида слегка позабавила, поэтому я добавил от себя:
— А еще в случае успеха можем стребовать со Старейшины награду. За открытие нового, неизвестного магии феномена.
— Не дай Семаргл, — поежился не то от холода, не то от недобрых предчувствий Рез. — С прошлым феноменом, до сих пор возимся. Хорошо еще, что эпидемия не распространилась и за полгода пошла на убыль.
Когда молодые маги тщательно скрывая свой страх перед неведомым шли, осторожно протискивались между плотно растущих пихт, я вдруг подумал, что не зря наверное лес так пугает людей. Где же еще найдешь столько тьмы и загадочности. Первобытной силы и жестокости, выглядывающей на человека звериной мордой его страха. Лес и тьма открывают настоящее лицо того, кто гордо величает себя хозяином мира. Я знаю цену этим людишкам. Потому бесстрашно живу во тьме, и люблю леса. Не окультуренные рощи и исполненные божественной мудрости чащи. Нет. Я люблю леса. Дикие и необузданные. Как те Боги, которые их сотворили.
Почему-то мне кажется, что даже самые старые волхвы, слепые приспешники Сил, которых не понимают. Так же как я не понимаю Астис. И надеюсь, никогда не пойму.
Украдкой поглядывая на подобравшегося как леопард Шагельда я подумал, что из всех магических школ ближе всего к тьме стоят именно духоприказчики. Одержимые духами, страстями и безумием. Те кто признают жертвоприношения в их исконном значении. Не подарок Высшей Силе. Не инструмент для дальнейших открытий и опытов. А самоцель. Получить силу из мук, привлечь болью могучих духов, чтобы поставить их себе на службу.
