Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Хороший корпус. Хорошие обводы, — произнес он.
— Всего одно лазерное орудие, — возразил Уи. — Ни ударных ракет, ни бластерной пушки.
— У него "СуперФлоу II" от "Ханз-Варгель" и пассивная сенсорная антенна от "Сип-Ирол", — с горячностью вмешался хозяин барахолки. — Запасные генераторы, активный сенсорный пакет от "Карбанти" и практически новые кормовые отражающие щиты — местного производства, но вполне ничего.
— Как насчет носовых щитов?
— Если на вас нападет кто-то с пушкой, лучше бегите, — предупредил перекупщик.
— А если не получится?
— Сдавайтесь.
— Очень обнадеживающе, — заметила Лазутчик.
— Мне так больно, что вы порочите мою маленькую красивую… — Перекупщик бросил взгляд на борт корабля, где было намалевано название. — "Ночную цаплю". Пожалуй, подниму-ка я цену, раз вы такие нахальные.
— Если у нее все эти навороты, — продолжала допытываться Лазутчик, — тогда почему вы продаете ее так дешево? Чего она не может делать?
Перекупщик хмыкнул и что-то пробубнил под нос. Лазутчик повернулась к Йоде, который блаженно улыбнулся.
— Летать, — сказал он.
* * *
— "Сделка есть сделка! — говорил он. — Починим его моментально мы!" Передай звуковой ключ, — прорычала Лазутчик. Из стартерной схемы двигателя, которую она пыталась отремонтировать, капала бледно-желтая жидкость. При относительно низкой силе тяжести станции Джован каждая капля медленно падала вниз и расплывалась.
— Кажется, я почти закончил с муфтами, — сказал Уи.
— Контакт есть?
— Да.
Они работали бок о бок, монтируя стартер двигателя, который мастер Йода снял со старого кореллианского легкого грузовика, стоявшего в конце двора.
— Интересно, чем занят мастер Йода, пока мы работаем? — проворчала Лазутчик.
— Понятия не имею! Он что-то говорил о припасах. Ты в курсе насчет воды?
Лазутчик подняла голову.
— Для нас самих и для охлаждения, десять пятисоткилограммовых контейнеров. Мы должны будем перенести их на себе, — сказал Уи.
— Пятисоткилограммовых!
— Мастер Йода решил, что аренда автотележки всего для одной погрузки будет лишней тратой денег, — пояснил Уи.
Они переглянулись.
Еще одна капля смазки оторвалась от трубы. Внутри нее сидел жучок — металлоточец с перьеобразными антеннами и красными пятнышками на челюстях.
— Фу, — сказала Лазутчик.
— Передай мне паяльник, пожалуйста.
Мягким броском из-под руки Лазутчик перебросила инструмент Уи, работавшему в пяти метрах от нее. При низкой гравитации паяльник плавно опустился прямо на ладонь Уи. Лазутчик послала следом брусок припоя.
— Спасибо.
Уи поднял взгляд. Лицевая панель устройства перед ним была снята, провода и трубы под ней переплетались разноцветными отростками. Неудивительно, что все это дело называют "кишками" корабля, подумал Уи. Он трудился над кожухом вакуумного насоса; крышка треснула, и насос не держал вакуум. Забавно: столько проблем из-за одной маленькой трещинки, которая выпускает наружу ничто.
Вакуум в двигателе — словно честь джедая: никто ее не замечает, пока она не улетучится.
— Лазутчик? Ты когда-нибудь не задумывалась, хороший ты человек или плохой?
— Задумывалась? Я и так это знаю, — рассмеялась она.
— Я серьезно. Если бы ты узнала, что ты не хороший человек, ты бы встревожилась, правда?
— Я никогда и не была хорошим человеком. — Лазутчик звуковым ключом стала отвинчивать гайку, которая за многие годы приржавела к металлу. — Я просто хорошо стреляю в нехороших парней. А что?
— Ничего.
Лазутчик ждала, не глядя на Уи. По календарю она была старше на год, но он был столь образован, столь хладнокровен, что она часто забывала о разнице в возрасте. Сегодня он говорил как маленький мальчик, и ей казалось, что она гораздо старше его. Лазутчик вспомнила, как Йода однажды сказал: "Возраст — это не просто количество ударов сердца. Возраст — это сколько ошибок ты совершил". Если считать ляпы, то она была старше Уи лет на десять.
— Я всегда считал себя хорошим человеком, — тихо сказал Уи. — Но затем кое-что случилось. Мне приснился сон, — прошептал он, — и в этом сне у меня были дурные мысли.
— Тише, тише. Ты не должен ругать себя из-за того, что ты подумал во сне.
— Ты не понимаешь. Это не был сон, это не были мои бессознательные мысли: это действительно случилось. То есть, случится, — уточнил Уи. В его голосе сквозила неподдельная боль, и Лазутчик поняла, что он воспринимает все это очень серьезно.
Уи положил припой на трещину в корпусе вакуумной камеры и провел по нему паяльником. Забавные штуки эти бруски металла: кажутся такими твердыми и прямыми, но легко размягчаются. Нестойкие.
— А потом был другой сон. Тот, в котором я умираю. Раньше мне смерть никогда не снилась.
Лазутчик ждала.
— Все было каким-то размытым. Я не разглядел, где именно я был и что делал. Я был просто внутри своей головы. Сверкнул световой меч. Я попытался защититься, но противник был гораздо сильнее. Гораздо быстрее. Затем вспышка света, как от сильного удара по голове. Словно солнце, прямо в глаза. — Паяльник светился и рассыпал искры в темном углу потрепанного грузовика. — И больше ничего.
— Если это и был световой меч, это еще не значит, что тебя убьет джедай.
— Да я знаю. Сон был слишком коротким, я не успел разглядеть, кто это был, но в тот момент я даже не успел испугаться, только удивился. Я подумал: "Значит, вот как я умру?" Не странно ли? Даже после этого сна смерть станет для меня неожиданностью. Впрочем, так оно всегда бывает, наверное, — прибавил он.
Лазутчик вылила на упрямую гайку еще одну порцию растворителя.
— А может, ты ошибся. Может, ты и не умрешь. Ты же не умер в том сне, правда? Ты этого не знаешь наверняка. Может, это было испытание или упражнение. Если ты думаешь, что это джедай, то так оно и есть, скорее всего: это была тренировка, турнир вроде того, в котором мы участвовали перед поездкой, — сказала Лазутчик. — Могу поспорить.
— Может быть, — сказал Уи. Лазутчик знала, что он в это не верит. — Вернуть тебе паяльник?
— Нет, все нормально. — Ей наконец удалось отвернуть ржавую гайку. — Тот сон, в котором была я. Я там умираю?
— В той части, которую я видел — нет.
Лазутчик надеялась на более обнадеживающий ответ.
— Лазутчик, мне кажется, я перейду на темную сторону, — выпалил Уи. — Тогда все это будет иметь смысл. Поэтому у меня и появляются такие мысли в первом сне. И поэтому джедай меня убивает.
— Абсурд, — заявила Лазутчик, искренне сбитая с толку. — Если кто и способен перейти на темную сторону, то только не ты. Все это знают. Ты лучше всех нас. И всегда был таким. Меня прямо выводит из себя, какой ты правильный. Нет, это невозможно, — уверенно сказала она.
— Я всегда считал себя хорошим человеком, — молвил Уи. — Гордился этим. Но сейчас я оглядываюсь назад и вижу, что только притворялся хорошим. Ты понимаешь? Делал вид. Это все было не по-настоящему. Я просто… играл роль джедая.
Впервые за все время Лазутчик отложила инструменты и под днищем корабля бочком пробралась к Уи. Она накрыла ладонью его руку:
— Уи, послушай меня. Иногда все, что нужно — это играть роль.
* * *
Часом позже Фиделис укладывал припасы в кладовые крошечного камбуза корабля. Йода велел ему закупить еду для пира, и Фиделис приобрел все самое лучшее. Запрограммированный угождать, дроид был огорчен тем, что приходилось готовить пищу, не зная о вкусовых предпочтениях гостей; но он философски напомнил себе, что жизнь — это импровизация, и в любом случае Уи знал лишь ту пищу, которую подавали в столовой Храма джедаев. Если Фиделис не сумеет превзойти этот стандарт, ему место на станции Джован, на свалке металлолома. Помимо того, хотя дроид познакомился с Уи совсем недавно, он готовил пищу для двенадцати поколений клана Малро, и, разумеется, в его распоряжении был полный генетический профиль мальчика. Кулинария — в большей мере искусство, чем наука; но, с учетом всей этой информации, будет странно, если он сильно промахнется.
Раскладывая по полочкам ингредиенты, Фиделис слышал, как в носовой кабине ворчит и фыркает Йода, изучая судовой манифест и справочник владельца. С кормы доносились скрипение, удары и тяжелое дыхание: хозяин Уи и девушка грузили огромные канистры с водой.
Фиделис просунул голову в дверь кабины:
— Прошу прощения, мастер Йода, но я бы хотел на некоторое время отложить приготовление пищи и помочь перенести воду. Я вернусь через несколько минут.
— Нет, — проворчал старый джедай.
— Прошу прощения?
— Не ходи. Работа падаванов это — перенести воду на корабль.
— Но я гораздо сильнее, и было бы намного эффективней поручить переноску тяжелых грузов мне. Тем более что это устранит риск получения молодыми людьми травм и растяжений.
— Использовать Силу должны они. Хорошей практикой для них это будет.
— Но они оба не спали уже больше суток.
Не удосужившись оторвать взгляд от справочника, по которому он изучал довольно причудливые корабельные протоколы выхода из гиперпространства, Йода протянул руку за спину и стукнул Фиделиса посохом по ноге. Дроид издал забавный звон, словно медный колокол.
— Сути не понял ты, тостер-автомат. Падаванам нужно работать. Если работать не будут, думать начнут они.
— О, — сказал Фиделис.
Йода обернулся и посмотрел через сутулое плечо на дроида. Глаза джедая и машины встретились.
— Стары мы с тобой и сильны — деревья, повидавшие много зим. Но для этих двоих смерть учителей первой зимой стала. Работают пусть они, — мягко сказал Йода. — И едят. И плачут. И тогда, может быть, заснуть они смогут.
Дроид пристально посмотрел на джедая.
— Вы мудры, мастер Йода.
— Так мне говорят, — буркнул старый джедай. — Но раз уж ты здесь, подробнее об апартаментах графа Дуку расскажи.
— Едва ли это его апартаменты, — холодно произнес дроид. — Я уверен, что граф живет в замке Малро в качестве гостя. Истинное положение дел мне неизвестно, поскольку я много лет находился на Корусканте, а связь с госпожой Малро была несколько нерегулярной.
Йода посмотрел на дроида.
— Джей Марук говорил мне о даме, которую он в замке видел Вжунская лисица ее сопровождала.
— Это госпожа Малро. Лисица — ее фамильяр.
— Фамильяр?
Фиделис пожал плечами:
— Так ее называют слуги. Мне нет дела до суеверий, хотя Вжун имеет славу планеты, как будто пропитанной Силой, а дом Малро, конечно, всегда производил на свет самых искусных ее мастеров.
— Могущественна она здесь… темная сторона, — пробормотал Йода.
Фиделис пожал плечами.
— Возможно, оглядываясь назад, попытка графа Малро генетически изменить мидихлориановые тельца покажется чересчур амбициозной. И все же нельзя не восхищаться масштабом его замысла!
— "Восхищаться"? — сухо переспросил Йода. — Старая пословица есть об игре с огнем, личный киберслуга. Что до твоей госпожи Малро — сумасшедшая домработница у Дуку она теперь.
Даже Йода редко видел, чтобы дроид испытывал такой шок; но на металлическом лице дроида было именно выражение шока. Шока, унижения и некоего чувства, которое разумное существо могло бы даже назвать гневом.
— Этого не может быть.
— Моет полы она, Джей сказал. И чистит уборные, — изрек Йода. — Может, "домработница" — неправильное слово? Лучше сказать — служанка? Судомойка? — невинно спросил он. — Рабыня?
— Уместным термином будет — "госпожа", — резко сказал Фиделис. — Или "мадам".
— Встретиться с Дуку хотел бы я, — беззаботно продолжал мастер Йода. — Убедить его вернуться на Корускант я должен. Нелегко это, однако. Охранники будут там. Последователи, возможно. Солдаты. Известны ли тебе какие-нибудь тайные ходы в замок Малро?
— Известны, — ответил Фиделис.
* * *
Три часа спустя "Ночная цапля" тяжело оторвалась от станции Джован, начиная долгий, медленный разбег, необходимый для подготовки к прыжку в гиперпространство. Ее разношерстный экипаж собрался в помещении, которое справочник владельца "Б-7" оптимистично именовал "комнатой отдыха экипажа". Комната представляла собой маленький пузырь между кабиной корабля и камбузом, ширины как раз такой, чтобы вместить маленький стол-проектор, на котором можно было играть в голоигры или смотреть головидео — при условии, что оно закодировано в одном из двух форматов Хайдианского тракта, ни один из которых не являлся корускантским стандартом киноиндустрии Республики.
К прочим достопримечательностям комнаты отдыха относились: две неполные колоды карт; четыре подержанных барных стула с вдавленными сиденьями, которые были в моде лет двадцать назад — если примоститься на таком стуле, могло показаться, что сидишь в трубе; и раскладная гладильная доска. Мастер Йода сидел на этой доске, болтая ногами в воздухе. Он был слишком мал, чтобы сесть на стул без риска застрять в дыре.
На кухне Фиделис неожиданно издал мелодичный звон.
— Ужин подан.
Уи вывел на проектор картинку с наружных сенсоров корабля, так что крошечная комната превратилась в звездное небо — в бездонную черноту, утыканную точками далеких звезд. Их маленький грузовик ярким пятнышком светился в центре. Лицо Уи было бледным и изможденным, вокруг глаз пролегли черные круги.
— Я не голоден, — сказал он.
— Ах, но я приготовил креп-Малро, — произнес Фиделис, входя в комнату с двумя дымящимися блюдами в руках. — По рецепту, который я создал для девятого графа. Мои благородные хозяева любезно изволили хвалить его на протяжении последних восьми поколений.
— Пахнет восхитительно, — сказала Лазутчик.
— Конечно, у меня не было кислотной свеклы, чтобы приготовить традиционный гарнир; я даже не знаю, продолжает ли Вжун ее экспортировать. Однако в качестве закуски мне удалось приобрести связку сушеной бичехвостой корюшки и немного, я бы сказал, просто замечательного сыра, а также рейтанские крекеры и тапенаду в горчичном соусе, приготовленную по старинному ортоланскому рецепту. Надеюсь, вам понравится.
Фиделис поставил подносы с едой на стол-проектор. От бичехвостой корюшки, запеченной в сыре, поднимался легкий пар, растворявшийся среди звезд.
— Из предосторожности я закупил столовое белье, — сказал Фиделис, раздавая салфетки. — Всю эту пищу можно брать руками; на камбузе мало места, и я решил, что слишком много посуды брать на борт не стоит.
— Вкуф тове воффитифельный, — неразборчиво проговорила Лазутчик, набив рот крекерами и тапенадой. — Звезды небесные, я и не представляла, как я проголодалась.
— Для вас, мастер Йода, миска супа из донных червей.
Фиделис подал старому джедаю миску, наполненную черной, липкой субстанцией с едким запахом, в которой плавали какие-то комки цвета древесных личинок. Похлебка пахла горелой смазкой.
— Я в точности придерживался рецепта, — с тревогой добавил дроид.
Йода наклонился над миской, понюхал и закатил глаза от удовольствия.
— Великолепно!
Лазутчик мечтательно прикрыла глаза в предвкушении бичехвостой корюшки, запеченной в сыре.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |