— Да, — сказал Люк
— Так где же тьма? В тебе, во мне, или — в Силе?
— Думаю, ты задаешь слишком много вопросов.
Вержер снова встала на ноги.
— А я все думала, когда ты это заметишь. Если у тебя есть вопросы — спрашивай.
— Ты сказала, что недостаток самопознания дает больше шансов темным чувствам. Но Император Палпатин был воплощением Темной Стороны, и я едва ли могу сказать, что он плохо знал себя. Он был очень доволен собой в своем зле. Как ты согласуешь это с твоей теорией?
Вержер некоторое время подбирала аргументы.
— Тьма приходит через темные чувства, — сказала она наконец, — но иногда ее приглашают специально. Палпатин, отлично зная себя, мог просто решить стать темным, или позволить темной части его личности господствовать.
— Ты говоришь, что он мог выбрать зло? Холодно и расчетливо, не испытывая никаких эмоций?
— Иногда поступают именно так, — сказала Вержер, в ее голосе слышалось веселье, — Обычно такие «злодеи» выглядят смешно и глупо. Они клянутся в полночь торжественной клятвой — «Я выбираю зло!» — что за нелепая картина! Но иногда гений решает освободить Темную Сторону внутри своей души. Возможно, Палпатин был именно таким — я не могу точно сказать, я знала его только немного, как политика. Но я могу сказать, что Темная Сторона приходит через медитацию так же, как и через гнев.
Люк некоторое время обдумывал услышанное. Конечно, Палпатин и Вейдер убеждали его перейти его на Темную Сторону отнюдь не с помощью медитации, но потом — если бы он присоединился к ним — возможно, медитация была бы частью его обучения.
— Я полностью ответила на твой вопрос?
Люк кивнул.
— Если так, — сказала Вержер, — тогда моя очередь задавать вопрос. Ты думаешь, что Сила беспокоится о том, какого… оттенка могут быть твои мысли?
— Сила — это жизнь. Она принимает любой наш выбор. Но… я беспокоюсь об этом.
Вержер кивнула.
— Хороший ответ, молодой мастер. Потому что все оттенки — светлый, темный и все цвета радуги… — она похлопала Люка по груди, — они все здесь. Свет и тьма — это не какие-то абстракции в пустоте, это часть тебя, и Сила отражает то, что она находит в тебе.
Позже, когда Люк разговаривал с Ниликиркой, он сказал:
— Вы можете отпустить Вержер. Если она не захочет вам что-то говорить, вы не сможете это из нее вытянуть.
Ниликирка был удивлен.
— Вы больше не считаете, что она может представлять опасность?
— Это все еще беспокоит меня, — сказал Люк, — Но если она продолжит сидеть здесь, мы так и не выясним, враг она или нет. Мы обнаружим это, если пронаблюдаем за тем, что она будет делать на свободе.
Таммарианин задумался.
— Я серьезно рассмотрю ваше предложение, мастер Скайуокер.
— Если вы решите отпустить ее, — сказал Люк, — я буду очень обязан вам, если вы сообщите об этом мне первому. И вы можете дать ей мой адрес и код связи, если она захочет поговорить со мной.
— Я это сделаю.
Люк поклонился.
— Благодарю вас, коммандер Ниликирка.
— К вашим услугам, сэр.
Люк возвращался домой, слова Вержер не выходили у него из головы.
«Что изменилось?»
Возможно, изменилось все.
— Мы знаем, что на Мон Каламари много беженцев с Вортекса, — сказал Ландо Калриссиан, — И мы уверены, что они первым делом приходят в ваш офис.
— Действительно, большинство из них приходят ко мне, — сказал Борас, сенатор с Вортекса. Они сидели за столом с прохладительными напитками в гостиничном номере, снятом Ландо.
— Мы сочувствуем беженцам, — сказал Ландо, — И, как вы знаете, мы привели сюда шестнадцать кораблей с грузами для беженцев, чтобы облегчить правительству Мон Каламари их снабжение.
Кубики льда звякнули в стакане Бораса. В воздухе чувствовался мятный запах одеколона сенатора.
— Позвольте выразить благодарность от имени моих избирателей, — сказал сенатор.
— Но у нас тоже есть проблема, и, возможно, вы можете помочь нам, — продолжал Ландо.
— Как я могу помочь вам?
— У нас есть запасы, но нет возможности распределить их. Мы хотим предоставить вам двадцать пять стандартных тонн продовольствия и прочих товаров, а вы можете распределить их согласно нуждам ваших избирателей.
Глаза Бораса расширились.
— Это очень… благородно с вашей стороны, — сказал он, — Двадцать пять тонн?
Он почти явно подсчитывал, сколько могут стоить двадцать пять тонн товаров первой необходимости на рынке планеты, наполненной беженцами с десятков миров, отчаянно нуждающимися в самом необходимом. Борасу было уже некуда возвращаться — его родная планета была захвачена йуужань-вонгами. Таким образом, не являясь больше представителем планеты, он не мог вернуться в Сенат, и должен быть позаботиться о своем будущем.
— Да, двадцать пять тонн, — подтвердил Ландо, — Хотя… есть еще одно выгодное дело…
Широкие глаза Бораса прищурились.
— И какое же дело?
— Мы надеемся продать военным наших дроидов YVH, — сказал Ландо, — и если вы поможете провести в Сенате поправку к законопроекту об увеличении военных ассигнований, мы очень высоко оценим ваши усилия.
Борас осторожно глотнул свой напиток.
— Не могли бы вы рассказать мне об этих дроидах?
— Конечно, у меня здесь записи с полным описанием их возможностей. И даже голографический фильм-демонстрация…
После того, как Борас ушел, взяв с собой карты с записями для показа сенаторам, из соседней комнаты номера вышел Тэлон Каррд.
— Весь ваш разговор записан, — сказал он.
— Взятка для Бораса весит двадцать пять тонн, — улыбнулся Ландо, — Ему будет трудно заявить, что никакой взятки не существует.
В отличие от известного сенатора с Билбринджи, который в ответ на предложение товаров просто потребовал их эквивалент в наличных. Эта запись была особенно забавной.
— Кто наш следующий гость? — спросил Ландо.
Каррд заглянул в свой компьютер-планшет.
— Кау Фесуин из сектора Элруд.
— Сектору Элруд сейчас не угрожают йуужань-вонги. Ты думаешь, он заинтересуется грузом продовольствия?
— Предложим ему, — Каррд пожал плечами, — Мы всегда сможем позже обратить этот груз в наличные, — он снова взглянул на монитор, — у нас еще несколько сообщений от сенаторов, которые, должно быть, слышали о нас от наших… предыдущих клиентов. Они очень хотят помочь военным купить этих дроидов. Практически умоляют нас дать взятку.
Улыбка Ландо становилась все больше.
— Я думаю, мы не можем им отказать.
Каррд снова пожал плечами.
— Я тоже не вижу никакой причины отказать. Но я думаю… если мы платим им — кто еще может им платить?
— Интересный вопрос, не правда ли? — усмехнулся Ландо, — Кстати, ты не знаешь, как дела у Мары?
— Еще нет. Но надеюсь скоро узнать.
Дела у Мары шли хорошо. Она вместе с дроидом YVH-M-1 (это была его первая охота на йуужань-вонгов) обходила правительственные здания и места больших скоплений народа. Она позавтракала у киоска на площади и присела на скамейку, наблюдая за прохожими, а дроида отправила на самостоятельный поиск.
Она отвлеклась, наблюдая за парой детей возраста Бена, делающих свои первые неуверенные шаги в открытых яслях, установленных на площади специально для детей. От тоски у Мары перехватило дыхание. Она сейчас так скучала по Бену, что это была почти физическая боль.
И вдруг на ее комлинк пришел сигнал от мышиного дроида. Мара испуганно отвернулась от яслей. Снова раздался сигнал от дроида.
Дроид обнаружил йуужань-вонгского шпиона — или кого-то, кого он идентифицировал как йуужань-вонгского шпиона. Мара последовала за сигналом дроида, пока не увидела того, кто привлек внимание дроида: высокую женщину человеческой расы, неприметно одетую, которая, казалось, просто прогуливалась по площади. Мара воспользовалась Силой для проверки, почувствовав рядом с собой жизни тысяч существ.
За одним исключением. Ее цель ощущалась в Силе как холодная пустота. Пустота, которая у Мары ассоциировалась с йуужань-вонгами.
— Отличная работа, мышка, — сказала Мара.
Мара была просто одета, в поношенную рабочую одежду, которую часто носили беженцы. С помощью капюшона Мара скрывала свои яркие красно-золотые волосы. Иногда она заменяла капюшон плоской шляпой, чтобы изменить свой силуэт, и у нее был с собой планшетный компьютер, с помощью которого она давала команды дроиду и видела то, что видел дроид.
Мара следовала за целью на некотором расстоянии, позволив дроиду выполнять большую часть шпионской работы. Йуужань-вонгский агент гулял по торговой площади около двадцати минут, потом присел на скамейку, словно для отдыха. В этот момент Мара подвела дроида ближе и увидела, что шпион достает из-под сиденья что-то, спрятанное там.
«Ага!» довольно подумала Мара, «Это будет даже лучше, чем расклад идиота в сабакке»
Цель поднялась на ноги и снова начала разгуливать по площади. Мара продолжала слежку. На пару секунд йуужань-вонг задержался перед автоматом, продающим еду, потом пошел дальше. Мара, покупая закуску в автомате, заглянула за него и увидела, что к задней стенке автомата приклеено что-то, похожее на пачку кредитов.
Мара решила отправить дроида дальше следить за йуужань-вонгом, а сама осталась поблизости от автомата, чтобы дождаться того, кто придет забрать деньги. Она уселась на подоконнике и начала есть свою закуску, представлявшую собой какие-то жареные соленые водоросли, имевшие запах йода и явно рассчитанные на вкус каламарианцев. Примерно через час за деньгами пришел салластианин, и немедленно истратил их часть на покупку кричаще яркой куртки в одном из самых дорогих бутиков на площади. После этого салластианин пошел обратно, в одно из зданий, которые Сенат использовал для размещения своих офисов. Проследив за ним, Мара обнаружила, что салластианин работал в офисе сенатора Крэлла Прэгита, члена Совета Безопасности.
«Очень интересно…», подумала Мара.
Дроид проследил за йуужань-вонгским агентом, пока тот не зашел в одно из жилых зданий. Мара узнала адрес здания, и после этого связалась с Айддаром Ниликиркой, сообщив ему, что необходимо закупить столько мышиных дроидов, сколько Ландо и Тэлон Каррд смогут продать.
YVH-M-1 доказал свою полезность в самый первый день.
Кола Квиз снял свою кандидатуру с выборов и выступил в поддержку Кэла Омаса, который пообещал ему пост председателя в Совете Торговли, посты в министерствах для нескольких его друзей, и открыть филиал Института Келльмера на Рилоте. К следующему туру Кэл Омас набрал уже достаточно голосов, чтобы получить 35%. Но не все из сторонников Квиза последовали за ним, и Фиор Родан продолжал лидировать, имея 37% голосов. Пвоу по-прежнему оставался только с тремя голосами. Тал’аам Рант набрал уже 22%, и это означало, что безукоризненно вежливый готал — председатель Совета Юстиции имеет достаточно голосов в Сенате, чтобы дать решающий перевес или Родану или Омасу.
И оба кандидата усиленно искали поддержки Ранта.
Тонны грузов для беженцев были выгружены с контрабандистских фрейтеров. Закон об увеличении ассигнований на военные нужды, в том числе и на покупку тысяч дроидов YVH прошел в Сенате. Сенат, побуждаемый всеми тремя кандидатами действовать быстро, принял закон, хотя некоторые сенаторы при этом пытались получить выгоду для своих планет или своего бизнеса.
Мара обнаружила второго йуужань-вонгского агента. Она с целым взводом дроидов и оперативниками Ниликирки начала отслеживать контакты йуужань-вонгских шпионов. Удалось обнаружить их адреса, и там были размещены подслушивающие устройства.
Расследуя и изучая все это, Мара испытывала странное удовольствие.
— Я хочу, чтобы все, кто служит под моим командованием, каждое утро задавали себе один вопрос: какой вред я могу причинить йуужань-вонгам сегодня?
Адмирал Кре’фэй посещал каждый корабль своего флота, чтобы провести инспекцию и произнести речь перед экипажем. Сегодня он говорил в столовой для нижних чинов «Старсайдера», помещении достаточно большом, чтобы вместить всех, кто сейчас находился на борту старого дредноута. Джейна вместе с Кипом и Лубаккой сидела за столом у переборки, наблюдая за ботаном на импровизированной трибуне.
Кре’фэй был в хорошем настроении сегодня, судя по его виду. Он даже немного подпрыгивал, яростно жестикулируя во время своей речи, и его шерсть постоянно взъерошивалась и снова приглаживалась от прилива эмоций.
— И если вы не нашли способа навредить вонгам, — ораторствовал адмирал, — я хочу, чтобы вы спросили себя: как я могу помочь моей стороне стать сильнее?
— По крайней мере, у него боевой дух на уровне, — прошептал Кип, так, чтобы его слышали только его товарищи — джедаи, — А в этой войне мы такое видели не слишком часто…
— По-моему, боевого духа у него даже немного больше, чем нужно, — прошептала в ответ Джейна.
Лубакка был достаточно осмотрительным, чтобы не высказываться вслух — его дроид-переводчик перевел сказанное с полной громкостью — и Лубакка лишь едва слышно зарычал, выражая согласие.
— Наша промышленность поможет нам выиграть войну! — объявил Кре’фэй, — Наши заводы выпускают больше истребителей, больше кораблей, больше оружия чем когда-либо! Наши училища выпускают больше пилотов, техников и других специалистов! В течение нескольких месяцев мы восполним те огромные потери, которые мы понесли с начала войны!
Джейна подумала об Энакине и Чубакке, об Энни Кэпстен и других своих товарищах, о миллионах жителей Сернпидаля и Итора. И каждый из этих погибших был уникальным разумным существом. Их потерю невозможно будет восполнить…
— Да, путешествие на Ботавуи изменило адмирала, — снова шепотом заметил Кип, — Раньше он был гораздо менее прыгучим.
— Ботаны объявили ар’край и сняли с себя всю моральную ответственность, — сказала Джейна, — Полагаю, это сильно воодушевило адмирала.
— Мы будем бить йуужань-вонгов! — воскликнул Кре’фэй, — Мы будем бить их каждый день! Мы будем бить их, пока они не пожалеют о том, что они йуужань-вонги!
Аудитория разразилась аплодисментами. Джейна и другие джедаи молчали.
После окончания воодушевляющей речи Кре’фэя, Джейну остановил на выходе один из адъютантов адмирала.
— Майор Соло? — обратился он, — Адмирал желает поговорить с вами.
Кре’фэй встретил Джейну в командирской каюте, в которой во время его визита на «Старсайдер» устроили для адмирала импровизированный офис. Похоже, ботан и сам был в восторге от собственной речи и все еще взволнованно подпрыгивал. В помещении сильно пахло возбужденным ботаном.
— Я видел вас в аудитории, и подумал, не поболтать ли мне с вами.
— Очень хорошо, сэр… — действительно хорошо, что у нее не пропал дар речи от смущения — майорам болтать с адмиралами приходится не слишком часто.
Лицо Кре’фэя, обрамленное бакенбардами, сияло от восторга.
— Вам понравилась моя речь?
