Книга четвертая. Корректор реальности.

На аэродромных стоянках, треща и брызгая трассирующими патронами из боеукладки, догорали разбитые бомбами "ишачки". Мощно полыхали зарытые в землю и подожженные перед уходом баки с бензином. Чуть дальше, за полем аэродрома, чадно горели сбитые при налете немецкие бомбардировщики. Сильно пахло сгоревшей резиной, каким-то чесночным запахом немецкой взрывчатки и сожженными в спешке бумагами.

Ветерок подогнал мне под ноги ворох шуршащих бумажек. Я машинально уронил на землю слабый клубочек. Бумажки вспыхнули, заметались горящими бабочками на ветру и осыпались пеплом... Зачем? Формуляры какие-то... Кому они нужны? Опустевший, покинутый людьми аэродром производил тягостное впечатление брошенного в панике дома, в одной из комнат которого остался лежать забытый всеми покойник...

-Тур, что делать-то будем? Тут все разбито... Истребители сгорели, лететь не на чем.

-Не суетись, Андрей. Вон, видишь — ангар разгорается? Давай рысью туда. Думаю, там наши "ишачки" и стоят, нас дожидаются.

Мы дружно рванули к стоящему на отшибе ангару. Хотя — какой это ангар? Сарай, он сарай и есть. Только большущий, как легендарный ковчег.

Подбежали, навалились, распахнули здоровенные двустворчатые ворота. Вот они, стоят, родимые, нас дожидаются. Внутри ангара, в слабом свете из ворот и от дырок в крыше, были видны три истребителя "И-16" со снятыми капотами.

-Андрей! Вышибай колодки, покатили!

Мы навалились и быстро выкатили подпрыгивающий на неровностях земли первый истребитель наружу.

-Дальше давай! Во-о-н туда, к воронке... Как будто он поврежден взрывом. Скорей-скорей... А то сейчас немцы тут будут. Слышишь? Вроде танки?

И на самом деле — издалека уже слышался неприятный звук танковых двигателей и лязг гусениц.

В ангаре уже припекало. Мы успели выкатить еще два оставшихся истребителя, выбросили подальше от разгорающегося ангара снятые капоты и колодки. Я еще успел накидать в ящик разбросанные инструменты и ключи. Эти железяки я приткнул к аккуратной укладке патронных ящиков, стоящих в опустевшем капонире.

-Все, бежим! Вот-вот здесь немцы будут... — я внимательно осмотрел покинутый аэродром, ничего важного не заметил, и мы с Андреем неспешно потрусили в сторону кустов. — Падай, Андрюха... Теперь ждать будем.

Танки прошли мимо. Мы их даже и не видели — только гул моторов был слышен. Но аэродром внимания немцев не избежал. Через пятнадцать-двадцать минут на поле выкатили несколько мотоциклистов, три бронетранспортера и пара приличных легковушек. Андрей, лежавший на спине, меланхолично прикусив травинку и уставившись пустыми глазами в чистое и безразличное к земной суете небо, оживился, перевернулся на пузо и спросил: "Кончать гадов будем?"

-Ти-ххо! Тоже мне — убивец выискался! Все бы тебе немцев резать... Нет, не будем. Они нам сейчас не мешают. Побегают по аэродрому, изучат обстановку, и дальше дернут. Не до брошенного аэродрома им сейчас...

-А если оставят тут кого?

-А вот если оставят... тогда ты ими и займешься, ясно? Но — только по моей команде. Нам нужны тишина и покой. Я даже и не представляю, сколько нам с этими истребителями возиться придется, понял? И сможем ли мы вообще взлететь. Пускач-то вон, догорает...

Все дело было в том, что мотор "ишака" в одиночку хрен запустишь. Да и вдвоем, пожалуй, результат будет близок к уже сказанному. Обычно их запускали при помощи "пускача". Это такая машина, с торчащей далеко за капот штангой. Ну, трубой такой, с фигурным вырезом на конце. Так вот, этим вырезом штанга входила в такой же зацеп на храповике винта "ишачка", мотор грузовичка эту самую штангу раскручивал, пропеллер начинал вращаться. Летчик ловил нужные обороты и нажимал на кнопку магнето. Если все было сделано правильно — мотор истребителя начинал молотить. Можно было выруливать и взлетать. Но у нас пускача не было...

Из легковых машин, переставляя ноги как цапли, вышло несколько немецких офицеров. Они о чем-то оживленно говорили, но до них было далеко, и о чем они толковали было не слышно. Понятно о чем... Радуются, паразиты, считают сгоревшие машины.

Немцы разбились на пары, солдаты высыпали из бронетранспортеров и встали в охранение. Офицеры фотографировали разбитую технику, горевшие самолеты. Принимали горделивые позы, попирая ногой в лаковых сапогах крылья со звездами, и снова фотографировались. Потихоньку они дошли и до наших машин... Я напрягся. Андрей тоже замер, внимательно наблюдая за немцами.

-Расслабься... ничего они нашим "ишачкам" не сделают... Теперь это их трофеи, а к трофеям положено относиться бережно... У-у, педанты чертовы!

Один офицер не поленился, залез в кабину истребителя. Посидел там, подвигал элеронами, вылез на крыло и пожал плечами, что-то недоуменно высказав. Остальные в голос заржали... Юмористы, блин. Если бы я тебя встретил в воздухе, ты бы не ржал, как лошадь полковая...

Наконец, осмотр авиавыставки подошел к концу. Один немец что-то прогавкал, какой-то ефрейтор или фельдфебель щелкнул каблуками и понесся к группе стоящих в отдалении пехотинцев. Снова команда, и четверо солдат потянулись к пустым зданиям штаба полка и службам. Остальные организованно загрузились в свои пепелацы и двинули дальше. Аэродром вновь погрузился в сонную тишину...

* * *

-Ну, вот, братишка... Теперь наш выход. Пошли крыс гонять... — я расстегнул кобуру пистолета, а Андрей поудобнее перехватил "ППД". — Ты только не горячись... спокойнее, спокойнее, сержант.

-Слушай, Тур, а когда ты мне лейтенанта присвоишь? А то вы все офицеры...

-Командиры, Андрей, командиры... Запомни это, сколько уж говорить.

-Ну, да. Командиры. А я все сержант и сержант. Надоело! Я тоже хочу... командиром, вот!

-Вот перегоним истребители, и я тебе сразу старшего лейтенанта и присвою! Ну, готов? Пошли...

Мы переместились за здание штаба. Было слышно, как по кабинетам, что-то громко болбоча и роняя на пол стулья, передвигаются немцы. Я вытер руку о маскхалат и обернулся к напарнику. Он кивнул: "Пошли!"

Нарываться на неприятности я не стал. По стеночке подкрался к раскрытому окну, увидел в пыльном стекле отражение великолепной четверки, столпившейся вокруг стоящего у стены сейфа, и мягко швырнул им под ноги лимонку без запала. А чтобы немцы не подумали, что это шутка, еще и крикнул: "Achtung! Granate!"

Подготовка у немецких пехотинцев была на высоте. Я еще только-только влетал в окно, а они уже попадали кто куда, пытаясь прикрыться от разлета осколков стоящими в кабинете столами.

Двух, которые были ко мне поближе, я убил сдвоенными выстрелами из "ТТ", еще двух длинной очередью прибил к полу Андрей. Проверив и убедившись, что немцы мертвы, я дозарядил пистолет, и бросил Андрею: "Пошли скорей! На хрен тебе их документы?" Краем глаза я все же заметил, как хозяйственный напарник сунул себе за ремень немецкую колотушку. Пацан, как есть пацан! А еще командиром быть хочет.

А потом в течение почти двух часов мы уродовались около наших истребителей. Эти самолеты, считай, я и не знал совсем. Только смутные воспоминания, оставшиеся от Виктора, могли нам хоть как-то помочь. Все же он их изучал в летной школе, да и летал на них. Правда, не так уж и много... Туровцеву здорово повезло — их полк почти сразу перевооружили на "Як-1".

-Так, Андрей, напрягись... Вспоминай все, что скопировал из моей головы. Я имею в виду все, что касается "ишачков"... Я буду их проверять и готовить к вылету, а ты стой за моей спиной, следи за моими действиями, контролируй и подсказывай, если чего заметишь. Ну и помогай чем можешь, конечно... Понял? Погнали.

Что я мог проверить? Да почти что и ничего. Все же я не авиамеханик. Так, верхушек нахватался и подсмотрел у технарей кое-что... Что там, в летних лагерях, делали после полетов наши техники? Кажется, вот так... Проверить свечи, вроде нормально. Покачать трубочки бензопроводов... Покачал, но ничего не понял. Да, а бензин-то есть? Я бросился к крыльевому баку. Вроде есть. Уже хорошо. Провернуть винт... С натугой провернул. В моторе что-то двинулось и блямкнуло, а что? Не знаю... Да-а, похоже, взлететь будет проблематично...

Кстати, а где пулеметные короба? Что тут у него? Ага, один Березин, 12,7 мм, и два "ШКАСа". Это какой же тип истребителя-то будет, а? 24-й или 28-й? А мотор какой? У 28-го, вроде бы, был М-63. Хороший мотор. Мощный! Зверь просто. Значит, 28-й тип скорее всего будет пушечным... Ага! Вон он и стоит. Мой будет... Андрей, скорее всего, из пушек никуда не попадет. Да и сумеет ли он на нем лететь? Вот в чем вопрос. "И-16" очень сложный в пилотировании самолет, очень... На малейшее движение ручки реагирует, чуткий, гад, до потери пульса. Чуть перетянешь — сразу начнет фордыбачить! Тут только держись. Моментом в штопор самолет загонишь. Правда, ишак из него также легко и выходит... Правильно летчики говорят: "Тот, кто научился летать на "И-16", полетит на любом самолете!" Даже на бревне полетит. Но Андрей не летал... У него только мои воспоминания... Хотя — стоп! Что же я вру сам себе? У него, кроме воспоминаний, еще и мои навыки. Они-то никуда не делись. Ничего! Я вдруг вспомнил растопырившуюся в бомболюке корову из фильма про особенности национальной охоты и меткую фразу: "Жить захочешь — еще и не так раскорячишься!" Точно, жить захочешь — не только полетишь, а как ангел в небе запорхаешь...

-Андрей, дай-ка ключ на десять... Держи вот тут... Теперь отвертку... — я начал ставить капот на место. — Все! Больше я ничего не могу придумать. Нужно запускать мотор. На ходу проверять будем.

-А он исправен? — с большущим сомнением, прищурившись, задал вопрос Андрей.

-Вроде — да... Есть у меня такое чувство, что ночью технари эти истребители после боя ремонтировали. Вон, гляди — свежие заплатки от пулевых пробоин перкалем заклеены и краской замазаны. Еще липнет... А вот проверить и облетать — не успели. Немцы не дали... Недаром капоты были еще раскрыты. И пулеметные короба не поставили. Ну, это мы враз исправим. Давай, дуй во-о-н туда! — я отмахнул рукой. — Я там вроде несколько коробов видел. Найди с заправленными лентами и тащи сюда, ясно?

-Ясно, тащ капитан! — Андрея сдуло, будто ветром. Молодец, боец! Понимает службу...

Я, тем временем, перешел к следующему истребителю. Тому, что приглядел для себя. Сначала проверил — есть ли снаряды к пушкам. Поднял лючок на крыле, вроде есть. Полный ли БК? А не знаю. Там разберемся. Теперь — осмотреть кабину. Внешне все в порядке. А где же... А-а-а! Вот и он, родной! Вечный и неубойный русский "кривой стартер"! Как он на ишаке называется-то? Вроде — "РИ". Ручной — что? Инжектор? Да нет, какой к черту инжектор! Наверное — "ручной инерциальный". Там ведь для запуска мотора нужно раскрутить такой маховик... здоровый, надо сказать. Раскрутить до 1800-2000 оборотов, чтобы этот маховик инерцию не потерял. Потом что? Потом, вроде вот этим рычажком, подать вперед муфту сцепления вала винта с маховиком, так? Так... И сразу нажать кнопку магнето. В результате, если хоть один цилиндр цапанет, то мы имеем работающий мотор и мокрого от пота механика! А как же, только так. Крутить ведь очень тяжело. Обычно они вдвоем крутят. Ну, Андрюха у меня здоровый лось. Весь в меня, скажем так. Здоровый и сильный. Следовательно, он и будет крутить этот самый кривой стартер. А вот и он. Легок на помине. Пойду к нему, нужно поставить короба с пулеметными лентами. Эх, я и дурак! Зачем же я капот-то закрыл!

-Андрей, погоди! Тащи их сюда. На этом и поставим, тут тоже коробов нет. А с "семерочки" опять капот нужно снимать. Ну — извини! Не подумал! Ладно тебе, кончай начальство костерить. А то накажу...

* * *

И наказал. А что вы думаете? Нас двое, кому же ручку крутить? Андрей все проклял. Хотя, как вы понимаете, он несколько выделывался. Все-таки силы у модификанта было более чем достаточно.

Андрей встал у моторного отсека, вставил ручку и начал крутить шарманку. Ишь как старается! Молодец. Ну, пора? Пора!

Я нажал кнопку магнето. Мотор чихнул, винт дернулся, из патрубков вылетел черный клуб дыма и... И мотор принял и уверенно взревел! Ура-а-а! Живем, значит...

Мы бросились к следующему истребителю. Опять такая же процедура, резкие рывки Андрея, его закушенная губа, и мотор заработал.

Бегом, к третьему самолету. И он запустился! Вот чудеса... Сам себе не верю. Так, пусть пока помолотят малость, прогреются. Заодно и проверим — нормально работают или нет.

Перекрывая рык моторов, Андрей закричал мне на ухо: "Тур, а парашюты где?"

-А я знаю? Забрали их, наверное... У нас и шлемов нет, красвоенлет. Ничего, не бздо, Андрюха! Прорвемся. А вот сидеть нам на чем-то нужно... Ну-ка, погоди...

Я пулей метнулся к домишку, более всего похожему на казарму. Точно, она. Быстро-быстро набрал в охапку несколько солдатских одеял, прихватил и тощий матрасик.

-Вот, сложи и упихай под себя. Сейчас взлетать будем. Все помнишь, что я говорил про особенности взлета и посадки? Будь особо внимателен! Помни, что "ишачка" на пробеге тянет в сторону, как только заметишь смещение капота от взятого направления — сразу компенсируй дачей ноги, понял? А то крутанет и на спину бросит! Погибнуть можно. Ну, все — загоняй носки сапог под ремни на педалях. Плотнее, не бойся. Я побежал к своему. Иди сразу за мной, немного левее. Ничего не бойся — доверься себе! Все, что нужно — ты знаешь и умеешь! Не трусь и не дрожи, ведь ты же бог, в конце-то концов. Ну, Адриан, полетели к богу в рай!

Я внимательно посмотрел на Андрея. Он и не думал трусить, наоборот! На его лице было написано предвкушение чего-то славного, хорошего и радостного. Как у мальчишки перед каруселью. Вот и отлично — сейчас родится летчик.

Тут, привлекая к себе внимание, зачихал мотор третьего истребителя.

-Андрей, кати вон туда и жди. Гранату дай сюда, а то "бо-бо" себе сделаешь... — я выхватил у него из руки гранату и кинулся к самолету.

Метрах в трех от чихающего истребителя я затормозил, несколько раз выстрелил в крыльевые баки, дождался, пока на землю не потекли струйки бензина, а потом, дернув фарфоровый шарик, кинул гранату в кабину.

Только добежал до своего истребителя, как сзади грохнул взрыв. Все, дела тут закончены. Пора в небо.

Я аккуратно запрыгнул в кабину истребителя, — как же тут тесно и непривычно, — и прихватился поясными ремнями. Перегнулся налево — как там ведомый? Андрей поднял руку — "Готов!"

Я тоже поднял левую руку, крутанул ею в воздухе и дал резкую отмашку: "Вперед!"

Два истребителя, вздымая пылевой шлейф, начали одновременный разбег.

* * *

-Андрей, как ты?

-Пока нормально, но задница уже мокрая... Не рыгочи, от пота мокрая, паразит ты этакий! Уж больно он верткий, "ишак" твой...

-Ничего, привыкай, истребитель! Старшим лейтенантом будешь. Если сядешь, конечно.

В этом выходе я контактов с нашими не прогнозировал, и поэтому разрешил взять рации. Ну, не рации, конечно, а такие маленькие переговорные устройства для боевиков Службы. Маленькие-то они маленькие, но километров на тридцать берут устойчиво. Так что мы с Андреем могли поддерживать нормальную связь. И нажимать ничего не нужно. Устройство включалось от голоса. Вот и сейчас.