Вечер черных звезд

Таенн прикрыл глаза ладонью и тяжело вздохнул.

— Вынужден признать, что ты прав, — сказал он после недолгого молчания. Ри кивнул следом. — Хорошо, тогда начинаем действовать. Я сейчас выхожу на связь с местными Сэфес...

— Без гитары? — удивился Ит.

— А зачем ему гитара, когда есть я? — отозвался искин. — Сейчас все сделаю, без проблем.

— Верно, — подтвердил Таенн. — Дожидаемся наших и тут же уходим.

— Быстрее всего можно выйти в логический узел этого сиура, и уже там завершить расчеты, — предложил Ит.

— Да, пожалуй. Так действительно быстрее, — согласился Ри.

* * *

Леон и Морис успели первыми.

Сначала в пространстве вспыхнуло ослепительное сияние, в мгновение ока превратившееся в огненное кольцо, затем из этого кольца выплыли три корабля, уже знакомые всем по Санкт-Рене, а потом от одного из них отделился катер, и через несколько минут Сэфес уже входили в зал управления секторальной станцией.

— Простите, что немного задержались... — начал было Морис, но его тут же прервал Таенн:

— Искин, срочно связь с кораблями! Ри, Ит, после связи немедленно уходим.

— Что случилось? — встревожился Леон.

— До фига всего, потом расскажем, — отмахнулся Бард. — Командиры на связи?

Перед ним возникло сразу три визуала.

— Слушаем, — ответила женщина из того, что был в центре.

— Экстренная ситуация, — Таенн не стал тратить время на приветствия и пояснения. — За нами погоня, к планете движется флот Братства. Вам на помощь отправлен военный флот из системы Фезел-ке-Тарин, это Индиго, раса — Нэгаши. Через полчаса они выйдут с вами на связь с помощью Контролирующих. Не деактивируйте портал, скорее всего, они пройдут им же, как и вы.

— Но... — женщина нахмурилась.

— Без "но", — отрезал Бард. — Скорее всего, флоту вы будете не интересны, он охотится за нами, а не за вами. Защиту вам предоставит флот Нэгаши. Мы уходим.

Женщина кивнула, визуалы исчезли.

— Поехали! — бросил Таенн.

— А если там Стовер? — посмотрел на него Скрипач.

— В узле? Будем надеяться на то, что его там нет, — пожал плечами Брад. — Ри, Ит, давайте уже, что ли...

Пространство схлопнулось, и секторальная станция исчезла.

* * *

Караван вышел к недавно отзонированному в Индиго миру, называвшемуся Стамен, почти сразу после того, как "отстрелявшись" у Анлиона, покинул его пространство. Стовер предлагал снова вернуться в логический узел этого сиура, но Нудга с Халом уперлись, и ему пришлось уступить и сдаться.

Сначала неофиты предложили мир попросту, по их выражению, "отмолить", но тут воспротивился Стовер — ему нужны были неофиты не уставшие, а отдохнувшие и полные сил. Посовещавшись, Нудга и Хал предложили еще один способ воздействия — пусть мир уничтожит сам себя своими же скрытыми пороками.

Стовер согласился и на это. На мир ему было, если вдуматься, плевать, а вот то, на какое воздействие еще способны неофиты, интересно. И еще — Стовер заметил, что Учитель в последнее время избегает своих же собратьев. И он, и дети почти не покидали "Лунный свет", да и выражение на лице Учителя все чаще становилось унылым и настороженным.

"Надо бы с ним поговорить, — решил Стовер. — Что-то совсем раскис мужик. Это не дело".

Учитель, как он и предполагал, отыскался в рубке своего корабля, в обществе Ими-рана и Анюты. Все трое выглядели так, словно только что кого-то похоронили — а девушка, судя по всему, еще и плакала недавно.

— Что-то случилось? — участливо спросил Стовер, присаживаясь.

— Ох... — Учитель опустил глаза. — И да, и нет, Микаэль. Честно признаться, мне как-то не по себе.

— Так в чем дело? — удивился Стовер. — Анюта, сходите в катер, принесите нам всем что-нибудь поесть, хорошо?

Девушка кивнула и вышла.

— Мне не нравится то, что мы делаем, — признался Учитель после минутного молчания. — Это... это не по-божески. Это как-то совсем уже неправильно.

— Да? — Стовер иронично поднял брови. — А что именно вам не нравится?

— Понимаете, когда это все начиналось, мы... мы действовали честно, — принялся объяснять Учитель. — Мы с детьми... мы никогда не поступали... вот так. Если мы видели, что мир чист, мы шли мимо! Пусть живет, пусть радуется, он же... О, Господи... сейчас сестра Нудга хочет уничтожить еще один мир, в котором нет и следа грязи, понимаете?

Стовер кивнул.

— Да, мне это тоже не очень нравится, — согласился он.

— Не очень нравится? — нервно воскликнул Учитель. — Не очень нравится?! Микаэль, помилуйте, но это же... это же уже не избавление лика Единого от грязи и мерзости, это уже форменное убийство!!! Как может убийство "не очень нравиться"?!

Стовер промолчал. У него к убийствам было несколько иное отношение.

— Это подло, — вдруг произнес доселе молчавший Ими-ран. — Так нельзя поступать. Это действительно подло.

— Мальчик, тебе не кажется... — начал было Стовер, но Ими-ран не дал ему договорить.

— Нет. Мне не кажется. Мне совсем другое кажется, — заявил он резко. Глаза его потемнели от гнева. — Мне кажется, что мы совершаем очень большую ошибку.

— Это какую же? — прищурился Стовер.

— Мы делаем какую-то страшную гадость, — убежденно ответил Ими-ран. — Если вы, Микаэль, еще как-то...

— Что я "как-то"? — ледяным голосом поинтересовался Стовер.

— Вы еще как-то понимаете, для чего мы эту гадость делаем, то сестра Нудга и брат Хал делают ее только потому, что им просто это нравится! — выкрикнул Ими-ран. — Я не знаю, кто там на самом деле, на этой секторальной станции, и грязь ли это вообще, но я вижу, что Бог им помогает, а нам — мешает!

— Почему ты так решил? — выпрямился Учитель.

— Да потому, что они... — Ими-ран осекся. — Они даже от Великого сумели сбежать, ведь так? И они не трогали никого. Вы все говорите, что они убивают, и всякое такое... но они ни единого мира не тронули, через которые проходили. Там все как было, так и осталось. Мы же следом шли, это же видно...

Вот так. Микаэль на секунду прикрыл глаза.

Да. Вот так вот. Причем совершенно не с той стороны, с которой он ожидал. Вот тебе и покорные дети...

— Мой дорогой мальчик, — начал он, осторожно подбирая слова и стараясь говорить максимально мягко и спокойно, насколько это было возможно. — Может быть, со стороны это действительно выглядит именно так, я согласен. Но по сути — ты все-таки не прав.

— Да нет, я прав, — в глазах Ими-рана горел вызов. — Если бы я был не прав, все было бы иначе.

— А вот сейчас ты как раз прав. Оно и есть иначе. Катер! — приказал он в пространство. — Михаила — сюда. Немедленно. Все действительно иначе, мой мальчик. И придется тебе на практике показать, насколько оно иначе.

Через несколько минут в рубку вошла Анюта, весело болтающая о чем-то с палачом. Тот, держащий в руках плоскую коробку с едой, что-то тихо говорил девушке, а она хихикала в ответ.

— Дядя Миша, у нас тут проблема, — сказал Стовер, когда дверь в коридор закрылась. — Вот этот мальчик утверждает, что мы делаем какие-то гадости, в которых он, если я правильно понимаю, не хочет принимать участие. Не хочешь? — спросил он Ими-рана.

Тот кивнул.

— Да, не хочу, — согласился он. — И не буду.

— Будешь, — ласково улыбнулся Стовер. — Для начала я все расскажу вам, а потом дядя Миша объяснит тебе, почему именно ты это делать будешь.

Рассказ много времени не занял, но и Учитель, и Анюта с Ими-раном после него выглядели, как пришибленные. Учитель беззвучно открывал и закрывал рот, не в силах произнести ни слова, а Ими-ран и Анюта глядели друг на друга неподвижно и ошарашенно.

— Такие вот дела, мои хорошие, — закончил Стовер. — А если кто-нибудь попробует дернуться в сторону и своевольничать, я буду просить добрейшего дядю Мишу поучаствовать в его судьбе. Михаил, ну-ка представьтесь... по форме.

Палач ласково улыбнулся.

— Ну, Микаэль, чего же вы их так пугаете, — елейным голосом отозвался он. — Я ж не такое страшилище, на самом-то деле. Просто палач, ничего особенного.

— Палач? — с ужасом переспросила Анюта.

— Да, дева моя. Палач. Не начни вы сейчас руками размахивать и права свои качать, я бы так остался для вас киборгом-психологом. Сами виноваты, детки мои. Сами! А ведь я мог бы и не предупреждать, между прочим, — дядя Миша хихикнул. — Я вообще обычно не предупреждаю... Кота вон не предупредил, когда чуть хребет ему не сломал.

— Какого кота? — голос Ими-рана звучал безжизненно.

— А такого кота. Раса такая есть. Рауф называется, — охотно пояснил палач. — Вон, Микаэля спроси, детка, он тебе подробно расскажет. Тот еще легко отделался. Будь моя воля, я бы его сразу убил.

Анюта сидела, всхлипывая, закрыв руками лицо, из-под ладоней текли слезы.

— А ты не плачь, девочка, — дядя Миша взял ее за запястье, и она вскрикнула — железные пальцы палача легко преодолели ее слабое сопротивление. — И глазки не закрывай. Не малодушничай, красавица. Так не годится.

Анюта покорно отняла ладони от глаз, но плакать не перестала.

— Вы же... как вы можете... вы же человек... и чтобы вот так... — захлебываясь слезами, с трудом выговорила она.

— Человек? — расплылся в улыбке палач. — Да нет, деточка, я не человек. Я вообще-то метаморф, да будет тебе известно.

Он медленно, явно рисуясь, перетек в форму Нэгаши. Анюта взвизгнула, отшатнулась в сторону. Палач усмехнулся, и перекинулся обратно в человека, вот только кожа этого человека отливала теперь холодным металлическим блеском.

— И передай остальным — шутки закончились, — произнес он ровным механическим голосом. — Если кто-то из вас, детишки, хоть слово поперек вякнет или удумает сделать что-то, чего не приказывали — убью. Учтите, на меня молитвы и всякие фокусы не действуют. Не научилось еще ваше вшивое Братство воевать с такими, как я. Не доросли. А теперь — пошли вон, оба.

Анюта и Ими-ран чуть ли не бегом выскочили из рубки. Палач усмехнулся им вслед. Учитель, держась за сердце, сидел неподвижно в своем кресле и смотрел на закрывшуюся за детьми дверь.

— Микаэль, что мы делаем дальше? — как ни в чем ни бывало спросил палач.

— Дальше?.. — Стовер задумался. — Да все просто. Пусть Нудга и Хал обработают эту планетку, а мы в это время уйдем в систему Орина и там подождем станцию.

— Почему — там?

— Потому, что туда не сунется флот Братства, конечно, — отрезал Стовер. — Тут мы рискуем лишиться нашей добычи просто потому, что налетят эти молящиеся и приберут станцию к рукам. А оттуда мы замечательно выйдем на ней в любую точку. Агор и Аран, думаю, нам в этом посодействуют.

— Вы... вы чудовище... — к Учителю, наконец, вернулся дар речи. — Что вы делаете?!

— Я делаю то, что запланировал с самого начала, — невозмутимо сообщил Стовер. — И вам, дорогой Учитель, советую держаться меня, а не Нудги с Халом.

— Почему?..

— А вы сами подумайте. Допустим, вы сейчас, кипя возмущением, отправитесь обратно к Великому... и вы ему скажете — что? Что вы мало того, что упустили станцию, так еще и подвергаете сомнению действия уважаемой сестры Нудги, потому что вам пришлись не по душе ее методы? А вам не приходило в вашу благообразную голову, что эти методы одобрены вашим Великим от и до? И что она у Великого явно в фаворе? Откуда, по-вашему, она взяла те же "быстрые семена"? Кто ее научил тому, что они с Халом собираются сделать сейчас? Если до вас только что это стало доходить, то вы еще большая бестолочь, чем я думал в начале нашего знакомства.

— И что же делать? — Учитель опустил голову на руки. Палач успокаивающе похлопал его по плечу, тот дернулся. Дядя Миша засмеялся.

— Что делать? Держаться меня, повторяю. После того, как мы получим станцию, я доставлю вас и детей туда, где Братство вас не достанет, — пообещал Стовер. — Живите, плодитесь, размножайтесь, сейте разумное, доброе, вечное... да что угодно делайте, что хотите.

— Я бы хотел отправить детей домой, — медленно проговорил Учитель. — Сам я после этого всего жить на свете не достоин, но они-то не виноваты ни в чем.

— Домой, так домой, — покладисто согласился Микаэль. — Но прежде, чем домой, вы мне все-таки поможете. Поможете, Учитель? Не будете заставлять дядю Мишу злиться и превращаться в очень быструю ящерку с очень острыми зубами, а?

Тот обреченно кивнул.

— Вот и славно, — подытожил Стовер, поднимаясь. — Сейчас наша главная задача — уговорить Нудгу и Хала после их маленькой акции уйти в зону Орина. К самой планете мы подойти не сумеем, но вполне можем подождать станцию неподалеку.

* * *

Стамен являлся молодой планетой Индиго, которая прошла зонирование совсем недавно. В нем еще существовали государства, границы, не было пока что ни единого языка, ни единого правительства. Даже Транспортная сеть и официалы до планеты еще не добрались, и этот факт очень порадовал и сестру Нудгу, и брата Хала, и Стовера. Если так, то в мире до сих пор имеется в большом количестве оружие, вряд ли за двадцать с чем-то лет, прошедших после зонирования, его успели уничтожить.

Идеальный вариант для полной безнаказанности. Творить здесь можно было все, что угодно.

Посовещавшись, решили "создать войну". Стовер вывел караван на подходящую орбиту. Сестра Нудга и брал Хал собрали всех своих на молитву, Учитель и дети в этот раз остались на своем корабле.

— Что вы будете делать? — поинтересовался Стовер.

Нудга снисходительно пустилась в объяснения. После того, как Микаэль проголосовал за ее решение по Анлиону, она изменила свое мнение о нем, и сейчас так и лучилась лояльностью и доброжелательностью.

— Понимаете, у этих людей в душах заложено, к сожалению, не только хорошее, но и плохое. Плохого больше, его всегда больше. И сейчас мы просто разрешим этому плохому выйти наружу. Если я вдруг ошиблась, и хорошего в них окажется достаточно, то ничего не произойдет. А если не ошиблась, и плохое главенствует над ними, вы увидите, что станется с этим миром буквально через несколько часов.

Стовер покивал.

— Ясно, ясно, — проговорил он. — Скажите, сестра Нудга, а вы это уже делали раньше?

— Конечно, — беспечно кивнула та. — Не раз.

— И получалось?

— Разумеется! Мир, весь мир, и вся вселенная будут принадлежать Единому, и никто не сумеет его остановить. Ни его самого, ни его верных слуг! — в глазах сестры Нудги зажегся уже знакомый Стоверу фанатичный огонь. — А эта молитва, она же совсем простая. Вы сказали, чтобы мы берегли себя и не уставали перед решающей схваткой. Вот увидите сейчас, мы совершенно не устанем.

— И много это займет времени?

— Пять минут, — усмехнулась Нудга. — Всего пять минут, и воля Единого будет исполнена.

"Интересно, давно она перестала отличать свою волю, волю Великого и волю Единого? — внутренне усмехнулся Стовер. — Впрочем, неважно".

— Это хорошо, — одобрил он. — Я тогда пойду к себе, нам надо готовиться к последнему расчетному шагу.

— Идите, идите, — покивала Нудга. — Мы вас позовем, когда на планете начнется очистительный процесс.

"Очистительный? С ума сойти, — Стовер мысленно присвистнул. — Вот чисто теоретически — она о созидании что-то вообще слышала или умеет только разрушать, и ничего больше?"