Железный герцог. Общий файл

— Может, помочь что нужно? — спросил Брис. — Я плотник.

Монашек обрадовался:

— Ступайте к матушке Симотте. Крепкие руки ой как нужны!

А Гурула тем временем отправилась прямо в храм. Никто ее не стал задерживать. Хочет человек поклониться богу — имеет право. Робея, женщина вошла в главный зал, в котором над каменной купелью возвышалась статуя Нана Милосердного. Остановившись у края водоема, старая нянька на миг замерла. Эльрик велел рассказать о произошедшем Серому Старику. Но как говорить с богом? Точнее, с каменным изваянием, равнодушно возвышающимся над гладью воды, в которой отражались огни лампад.

— Господин мой, Нан Милосердный, прости старую дуру! — пробормотала Гурула. — Прости и выслушай, если слышишь. Эльрик младший, мальчик мой бедненький, деточка моя ясная... Он жив, господин мой Милостивец, жив и шлет тебе привет. Хотя ты, небось и сам это знаешь, а я, дура, говорю глупости...

В храме стояла тишина, только масляные светильники потрескивали. "И почто тут простой огонь жгут, ведь есть же магические огоньки, — невпопад подумала Гурула".

— Не действует тут та магия, которую мастера-стихиальщики используют, слабенькая она — вдруг услышала женщина над самым ухом.

Она вздрогнула и обернулась. За спиной у нее стоял невысокий толстяк в мантии мага-некроманта. И как он успел подойти так тихо, что Гурула не заметила?

— Матушка Эйван Животворящая, спаси и сохрани меня, глупую! — охнула она. — Ну и напугали вы меня, господин магмейстер!

— Простите, милочка, что я подслушал ваш разговор с богом, — ласково улыбнулся толстяк. — Но не могли бы вы поподробнее рассказать о том, что хотели поведать Нану Милосердному?

Гурула затравленно оглянулась, словно ища поддержки у каменной статуи. Слишком многое на нее свалилось в последние дни — нападение уторцев, гибель хозяев, спасение Эльрика, жуть подземных переходов... И вот уже некроманты пристают... Нормальному человеку лучше держаться подальше от всех этих кромешных страстей.

— Да вы не пугайтесь так, сударыня, — снова улыбнулся маг. — Хотите кофе? Мы можем пройти в мою келью и там побеседовать. Знаете, у меня есть отличный бисквит с черничным вареньем. Здешние повара — настоящие маги, куда нам, неумехам, до них. Впрочем, я думаю, что вам сейчас не помешает и более плотная еда.

И вдруг Гурула решилась. Позавтракали они с Брисом на рассвете, когда покидали гостеприимный домик его приятелей. А сейчас время было уже обеденное.

— Хорошо, господин...

— Пит эт-Баради, к вашим услугам, — поклонился некромант. — Можете просто Пит, ведь мы с вами уже в том возрасте, когда формальности ни к чему...

Брис отправился домой через пару дней, после того, как в одной из пещер доделали лежаки для раненых.

Пит эт-Баради попросил честного плотника не особо распространяться о чудесном спасении наследника герцогской короны. Мало ли что... Пока в Море нет твердой власти, от мародеров храм защищают только людские суеверия да страх перед нашедшими здесь прибежище магами. Но некоторые цели стоят того, чтобы не заботиться о возможных проклятиях. Наследство Моров — очень лакомый кусочек... Пока северянин уверен, что Эльрика-младшего нет в живых, мальчишку никто не станет искать.

Брис начал было спорить, но, в конце концов, пожав плечами, кивнул:

— Хорошо, господин магмейстер! Лишние люди о мальчишке ничего не узнают. А что между собой подгорники болтают, то вам, наземникам не слышно...

Правда, старый магмейстер был уверен, что защищен сейчас малыш надежнее, чем если бы его окружал десяток отборных полков. О силе темных та-ла маги знают побольше, чем простые смертные, даже подгорники. Но все равно Питу не хотелось, чтобы поползли слухи. Он никак не мог забыть ночь нападения на храм.

А Гурула осталась в Будилионе. Женщина решила остаться здесь, чтобы ухаживать за ранеными. Удерживала и надежда на то, что, если где малыш Эли и объявится, так это в обители Серого Старика. Не даром мальчик вспомнил о нем, когда они прощались. Да и магмейстер не стал разуверять няньку:

— Тебе, сударыня, всех этих тонкостей не понять. Да я и сам, если честно, не все понимаю. Но думаю, что вы можете оказаться правы. Слишком многое указывает именно на Будилион. Хотя бы те наемники — ну зачем они сюда приходили? Не понимаю...

Старый магмейстер хотел выведать у Гурулы подробности ее пребывания "в горе", как сказали бы рудокопы.

— Но я ничего не помню, сударь! — отмахивалась от него женщина. — Вообще ничего! Словно проспала целую седьмицу, и глаз не открывала!

— Не может такого быть, сударыня! — спорил с ней маг. — На вас всего лишь наложено древнее заклинание. Но я знаю, как с ним справиться.

В конце концов Гурула дала себя уговорить на то, чтобы господин эт-Баради поставил над ней, как он сказал, "совсем не страшный" опыт.

Приготовив все, что нужно, для снятия заклятия, на следующее утро маг пригласил Гурулу в свою келью.

— Сейчас я дам тебе, сударыня, отвар. Ничего такого — просто успокаивающие травы. Ты заснешь и будешь видеть сны. А когда проснешься, расскажешь, что видела. Хорошо?

Женщина закивала головой. Колдовство на проверку оказывалось не таким уж ужасным делом.

Удобно расположившись в мягком кресле, Гурула выпила предложенный магом настой и стала ждать, когда с ней произойдет что-нибудь необычно. Может быть, маг все же начнет бормотать какие-нибудь жуткие заклинания или прыгать вокруг нее с зажженными курильницами?

Но ничего такого не происходило. Пит эт-Баради сам, казалось, начал задремывать: закрыл глаза, свесил голову на грудь, не дать — не взять старый лавочник дремлет на солнышке после сытного обеда. Только что не похрапывает.

Глядя на мага, Гурула и сама задремала. Когда очнулась, в окно кельи уже светило клонящееся к закату солнце. Пит эт-Баради сразу же подал женщине чашку свежесваренного кофе:

— Ну вот, милочка, пейте и вспоминайте!

Гурула отхлебнула ароматный напиток и вдруг ойкнула:

— А ведь помню! И впрямь помню!

— Да, сударыня, наложенная на тебя волшба — очень древняя, но не такая уж и сложная. Вообще, мне думается, что темные та-ла связали твою память таким простым заклятием для того, чтобы ты могла вспомнить о том, что было, когда встретишь понимающих людей. Кстати, мы тоже пользуемся этими чарами — "милосердное забвение" называется. Знаете, бывает, случится с человеком что-нибудь очень плохое. Ну, например, кто-нибудь снасильничает молоденькую девочку. Вроде она и выживет, да вот страх пережитый ей покоя не дает. Начинает болеть, чахнуть... Вот тогда и надо связать ей память. Умом-то она будет знать, что с ней случилось, а вот страха не будет. А теперь рассказывай, дорогуша!

— Ох, господин магмейстер, боюсь, не зря мне это самое "милосердное забвение" подгорные владыки навесили! Страху и я натерпелась не меньше, чем любая вертихвостка, не вовремя пьяным охальникам попавшаяся. Жутко там внизу, жутко, не по-человечески... И как только бедный мальчик мой там, в горе сейчас? И ведь не боялся никого! Ни змей огненных, ни уродцев-карликов, которые Горбуну служат... Я, взрослая, боялась, тряслась вся. А Эли, деточка моя, не боялся, говорил со страхолюдинами вежливо, но твердо, как герцог настоящий! Может, конечно, он привык, что у самого отец — вылитый Горбун. Только тот, подгорный, страшнее. Лорд Альберт, хоть и калека, но человек, от него той жутью подгорной не веет...

Тем временем магмейстер подал на стол бисквитные пирожные и несколько вазочек с вареньем:

— Подкрепись, сударыня! И давай по порядку!

Глава 29

Недолго длилось счастье Влека Пуфона. Лишь дюжину дней они с новым приятелем Брисом жили, как короли.

Пьянчужка с таинственным видом сообщил кабатчику Фурсу, что ему, дескать, в Будилионе заплатили за какую-то важную и секретную работу, о которой никому нельзя рассказывать. Конечно, старый Фурс не поверил мужику: какой дурак такому пустобреху, как Влек, доверится? За стакан сидра тот и то, что было, и то, чего не было, расскажет, да и сверх приврет. Да только кабатчику было не до Влека — после войны постояльцев хоть отбавляй. Ополченцы с верховьев Альвы и с восточных кряжей Бархатных гор на битву ехали споро, а вот обратно тянулись вяло, подолгу отдыхая в каждом попутном местечке. К тому же многие дожидались, когда можно будет забрать своих раненых из лазарета при храме.

Да и в Вельбир Влек и впрямь ходил. Пришел оттуда, нагруженный чем-то. Обновок на нем никто не видел? Но кому надо знать, что новые сапоги, куртка и запас рубах — для бывшего наемника?

Больше седьмицы не переводились у приятелей и сидр, и закуски. Самим кашеварить было лень. Да и какая готовка на полуразрушенной печке, нещадно дымившей каждый раз, когда ее пытались растопить? Брис, безвылазно сидевший в домишке, чтобы не мозолить людям глаза, от скуки попробовал было что-то сварить, да плюнул — печка никак не желала гореть. Так что, пока были деньги, мужики питались в основном хлебом, сыром да бужениной. Ну и сидром, конечно. Чем не жизнь? Влек даже предложил позвать как-нибудь вечерком бабенок посговорчивее, чтобы и женскими ласками полакомиться. Да только Брис подумал и отказался — ну как болтать бабы начнут? А бабы — они такие, или язык вырывать, или будут мести им что попало и где попало, сколько бы клятв ни давали.

Но все хорошее когда-нибудь кончается. Кончилось и миково серебро.

— Что делать будем? — спросил Брис хозяина домишки, обнаружив, что в потайном кармане у него осталась лишь пара монет.

Конечно, на вразумительный ответ он не рассчитывал. Не тот человек Влек, чтобы давать вразумительные ответы. Вот и сейчас — сидит, смотрит на приятеля-благодетеля глазами преданной собаки и молчит.

— Если денег нет у тебя, то они есть у кого-то другого, — задумчиво продолжил Брис. — Ну-ка, хозяин, подумай, у кого в вашем вшивом городишке лишнее серебро завалялось?

— В храме и золото, небось, имеется, — пробормотал Влек.

— Не, просить милостыню в храме — это не для нас, — ухмыльнулся Брис. — Думай, у кого дома побогаче?

— Ну, у брандмейстера, у Ишли, который сидр в Вельбир возит, у резчика Писла, у гуртовщика Васила... Да только Ишли ни гроша не даст, жадный, он мне и за прошлый год, когда я ему бочки грузил, деньги зажилил.

— А кто у него просить будет? — удивился Брис. — Сами возьмем!

— Чего? — захлопал глазами Влек.

— Ничего, хозяин! Были деньги у Ишли, будут у нас! Думаешь, есть у торговца заначка?

Влек поморгал-поморгал, словно пытаясь осознать, что сказал его приятель:

— Вроде как ограбить его? Не...

— Чего "не"? — снова ухмыльнулся Брис. — Боишься?

— Не боюсь, но у Ишли такие псы! Да и приказчики — как те псы, — пробормотал Влек, вспомнив тычки, которыми наградили его ишливские парни, когда он разбил бочку с сидром, и потер шею.

— Чего такое? — заинтересовался Брис.

— А я что, виноват, что ли, что поскользнулся тогда? — ответил Влек.

Уточнять, что, заходя в подвал, откуда нанятые грузчики носили бочки в телеги, он каждый раз успевал улучить момент, когда никто не видел, и выпивал ковш недогулявшего сидра из открытого чана, так что к обеду уже на ногах не держался, Влек не стал. Лишь добавил:

— Гад этот Ишли! Я как про плату спросил, его парни мне по шее надавали, а он сам обещал собак спустить!

— Вот — таких гадов и надо учить! Толстопузы, богачи! У такого деньги взять — это доброе дело сделать. Свои же, заработанные!

— Не... собаки у него, — снова заныл Влек.

— А у кого их нет?

Влек задумался.

— У Лидреррей нет, у некромантов. Не живут у Лидреррей собаки и не жили никогда...

Брис заинтересовался:

— Кто такие?

— Дык это... Маг тут у нас жил. Пришлый какой-то. С дочкой и с учеником. Самого его в ополчении убили, а девка евонная уезжать нацелилась. Говорят, продала она брандмейстеру дом для евонной младшей дочери с мужем, так что последние дни доживают.

— Маг? — насторожился Брис.

Он хорошо помнил тот запредельный ужас, который витал над наемниками во время битвы в ущелье.

— Маги — это, почитай, хуже собак будет.

— Да ну, — махнул рукой Брис. — Магом батька был, а эта вертихвостка, Генрика которая, — так себе. Девка и девка. Никогда не видел, чтобы она колдовала. Лекарка неплохая, не спорю...

— А ты прав, дружище! — рассмеялся Брис. — Хорошая шутка может получиться.

А про себя подумал: "Если это тот маг, что на перевале лютовал, то вот и отмщу ему за страх. Может, и силен мужик был, да только он мертв, а я — жив. И дочку его пощупать смогу..."

— А что, не сильно страшная магичка эта ваша? — продолжил расспрашивать приятеля Брис. — Говорят, магички — они такие, что лучше морду тряпкой прикрыть, если чего с ними делать хочешь, а то, как посмотришь, то сразу все расхочешь.

— Не, — покачал головой Влек. — Девка как девка. Молодая. Ну, если по мне, то тоща больно, а так — ничего.

— Вот и ладненько! — расхохотался Брис. — И деньги у девки есть, за дом, небось, немало дали, и морда в порядке, и собак во дворе не водится... Самое то, что надо! Она одна живет?

— Да не, мальчишка при ней, вроде слуги у мага был, Арчи-Утенок, сопляк совсем.

— Вот и наведаемся ночью к этой твоей магичке.

Глава 30

Впервые за последнее время Генрика засыпала с ощущением уверенности в завтрашнем дне. Она привыкла прислушиваться к своим предчувствиям. Последнюю седьмицу ее мучило ощущение незавершенности, неправильности ситуации. Но теперь все словно встало на свои места. Завтра она едет в Вельбир и договаривается о конвое. Послезавтра они выезжают. Пока доберутся до Будилиона, войска Келенора должны очистить северное герцогство от остатков банд. А там — что будет, то и будет. В Будилионе есть очень сильные маги, способные завершить отцовский опыт.

Но в середине ночи ее разбудили какие-то странные звуки. Словно кто-то ходил по первому этажу. Генрика тревожно прислушалась. Так и есть. Шаги. Тихий разговор...

Недолго думая, девушка, чтобы не одеваться, набросила на себя чары невидимости и на цыпочках вышла в коридор.

— Как ты думаешь, где они золотишко прячут? — услышала она хриплый мужской голос.

— А я знаю? — ответил ему другой, не менее хриплый. — Тут ящиков всяких... В любом может быть.

— Дурак, кто рыжье в такие сундуки прячет? Его стараются из рук не выпускать. Надо укладку какую маленькую найти или что еще бабы в дорогу берут...

— Где ж ее найдешь?

— Может у самой спросить? Пугнуть девку — сразу скажет.

Генрика осторожно прокралась к лестнице. По холлу на первом этаже, в котором были сложены упакованные в ящики книги, бродили два каких-то типа.

— Слушай, Брис, а может, на втором этаже поискать? Тут, я смотрю, не жилые комнаты, а так, вроде для гостей. Там вон — точно кухня...

— А что, пошли, проверим...

Затаив дыхание, Генрика прижалась к перилам. Мужики прокрались мимо нее на второй этаж. Точнее, это они думали, что крались, на самом деле стучали сапогами так, что, наверное, в саду слышно. Внизу, в спальне Арчи, который выбрал для себя небольшую комнатку рядом с кухней, скрипнула дверь. Генрика быстро сбежала в холл, скользнула через кухню к ученику мага.