— обучение мы начнем завтра, а пока, давайте вернемся в спальню и отдохнем?
НОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ.
(много лет спустя).
Двери башни распахнулись, и в зал ворвался молодой грифон, шерсть которого отливала золотом, глаза сверкали изумрудами, а за плечами развивался широкий белоснежный плащ, имитирующий вторую пару крыльев. Обедающие в большом зале ученики, удивленными взглядами проводили гостя до лестницы ведущей на верхние этажи, а учителя сидящие за столом, только неодобрительно покачали головами.
Мерлин "взлетел" по ступенькам на верхний этаж, даже не запыхавшись и не снизив своей скорости. В его груди бешено стучало сердце, отдаваясь болезненной пульсацией в голове, а эмоции метались между бешенством и возмущением. Только этим утром он узнал сразу две новости, которые переворачивали привычную жизнь с ног на голову, и только одно живое существо могло дать ответы на возникшие вопросы.
"как? Почему она? Что вообще происходит?".
Мать, которая и передала неприятные новости, настойчиво просила сына не торопиться и хорошенько все обдумать, прежде чем отправляться на серьезный разговор... но горячая кровь молодого грифона взяла свое, и бешеный темперамент "захлестнул" волшебника с головой.
Остановившись перед массивной деревянной дверью, на которой висела табличка с единственным словом "директор", Мерлин постарался успокоиться, и громко постучал. Какие бы не руководили им эмоции, какими бы не были намерения, но разум отчаянно предупреждал, что врываться в кабинет главы рода, это не самая лучшая из возможных идей.
В тишине коридора, особенно громко прозвучал щелчок замка, и створка чуть приоткрылась. Мерлин тут же надавил на дверную ручку, и шагнул через порог, оказавшись в относительно небольшой комнате, где за грубым письменным столом, в глубоком мягком кресле разместился седой грифон с пронзительными серыми глазами, одетый в мрачную черную мантию.
С момента прошлого посещения этого места, в обстановке рабочего кабинета Питера Питегрю, совершенно ничего не поменялось. По прежнему на потолке висел светильник в виде маленького солнца, вокруг которого вращались несколько "планет", а вдоль стен стояли стеллажи, полки которых занимали многочисленные книги, бумажные папки, стопки каких-то документов, а так же запечатанные воском тубусы.
— кого я вижу! — С показным восхищением воскликнул немолодой грифон, даже не сделавший попытки подняться на ноги, что бы поприветствовать посетителя по правилам этикета, (которым сам же и учил сына). — Неужели сам молодой гений, талантливейший и могущественнейший волшебник, и наследник магического рода, решил почтить своим присутствием бесполезного и никчемного старика?
После этой тирады, Мерлин вдруг вспомнил, что находясь в "одиноком гнезде", (название, закрепившееся за первой школой волшебства, по причине ее расположения в центре городского парка), директор в одиночку может расправиться с сотней волшебников, большую часть которых сам и обучал. Опыта в магических поединках у Питера было в разы больше чем у старшего сына, а ведь он мог одним усилием воли, лишить отпрыска подпитки от родового алтаря...
"ой дурак! Ну что мне стоило подождать пару дней, и с "холодной" головой прийти на семейный совет?".
— гхм... — Седой грифон привлек внимание родственника, и наконец-то поднялся из кресла. — Как бы там ни было, но я рад тебя видеть живым и здоровым.
После этих слов, утихшая было злость, с новой силой "вспыхнула" в душе Мерлина, и вместо ответного приветствия, он "ядовито" прошипел:
— ты так рад мне, что даже решил не уведомлять о том, что передаешь свой пост директора не мне а Моргане?
Питер спокойно вышел из-за стола, и подошел к узкому высокому окну, откуда открывался прекрасный вид на парковый лес. Он молчал долго, будто бы испытывал границы терпения своего наследника, и когда "юный гений" уже был готов "взорваться", все же заговорил:
— не припомню того момента, когда обещал тебе пост директора, да и вроде бы отчитываться о своих решениях обязательств не давал. — Резко развернувшись, хозяин кабинета метнул обезоруживающее заклинание, лишая наследника волшебной палочки, и тут же наложил на слишком много о себе возомнившего юнца, обездвиживающие чары. — Хм... просто отвратительная реакция, и за что только тебя считают талантливейшим волшебником? Жаль, воспитывать тебя уже поздно, а вот наказать за глупый поступок стоило бы... но не буду.
В голове у Мерлина, яркой звездой "вспыхнуло" осознание того, что он только что попытался сделать, и чего умудрился избежать. Все же, привыкнув к всеобщему признанию и превознесению, молодой грифон оказался совершенно не готов к манере общения своего отца, (все же три года не виделись, и многие воспоминания успели "потускнеть").
Сколько себя помнил, Мерлин всегда был сильнее, умнее и находчивее сверстников, а еще его всегда поддерживала семья, у которой было очень много связей с самыми разными жителями "Изумрудного". Когда наступило время учиться волшебству, ровесники были вынуждены удовольствоваться лишь общими знаниями, доступными и в других школах "зеленой зоны", его же, всему учил отец, который не только знал больше заклинаний, но и понимал магию совершенно по другому чем даже обе матери... и это создало еще больший "разрыв" между наследником рода Питегрю, и всеми остальными детьми.
Уже в пятнадцать лет, Мерлин считался одним из сильнейших и искуснейших волшебников нового поколения, по знаниям уступая лишь отцу и некоторым другим учителям "одинокого гнезда". Младшая сестра, не слишком сильно отставала от брата, но она всегда была второй, и кроме того: "она же девчонка!".
Получив определенную свободу от постоянной опеки родителей, молодой грифон отправился "покорять мир", (нужно заметить, что "мир", для него состоял исключительно из города "Изумрудный", а все что находилось за стеной, оставалось вне его интересов). Несколько показательных дуэлей и фееричных побед, принесли популярность и вскружили голову, все письма и предупреждения, приходящие от "старого завистника", игнорировались, а затем известности стало не хватать. Что бы заставить о себе говорить, пришлось "изобрести" ряд простеньких, но полезных чар, после чего восторженные поклонники, каждый день требовали чего-то нового.
Несколько разговоров, для которых Питер вызывал сына в школу, (а пару раз даже находил его в городе), раз за разом оканчивались в лучшем случае ничем, а иногда и скандалом грозящим перерасти в драку. Молодой наследник рода, никак не мог понять ценность знаний, видя лишь возможность обменять пару заклинаний, на пару горстей "крыжечек", и обожающие взгляды фанаток. А в один непрекрасный день, выяснилось что семейные счета, заблокированы, и семейная магия, больше не позволяет продавать тайны рода, (последствие подписания нескольких магических контрактов, делающих главу рода способным в широких рамках ограничивать своих потомков в действиях).
Нет, никто не запрещал Мерлину использовать все изученные чары, но вот каждая попытка описать принцип их действия, оканчивалась провалом. Это вызвало настолько бурную реакцию у молодого грифона, что он впервые позволил себе ворваться в кабинет отца, и наорать на него при подчиненных, не стесняясь в выражениях. В результате, Питер просто обездвижил сына, неторопливо завершил совещание, (делая вид, что статуи в помещении нет), а когда посторонние разошлись, в течении часа высказывал все свои претензии, так ни разу и не повысив голос.
В тот день Мерлин убежал из башни, пообещав себе, что вернется сюда лишь в двух случаях: либо если отец принесет извинения, (обязательно в присутствии официальных лиц), либо на похоронах "старого дурака". С тех пор прошло три тяжелых года, во время которых пришлось усиленно работать, что бы оплачивать квартиру и достойный быт. Несколько раз, представители совета предлагали "подачки", и вежливо приглашали на различные заманчивые должности... но внезапно всплывшие в памяти уроки того, что глава рода должен отвечать не только за себя, но и за семью, отдавая все долги и никогда не становясь чьим-то слугой, не позволили сделать очередную глупость.
И вот теперь он стоит, не в силах пошевелиться и без оружия, (прямо как несколько лет назад, разве что в кабинете нет посторонних).
— как тебе уже известно, я решил оставить пост директора "одинокого гнезда", передав его Моргане. Согласись: твоя сестра многого добилась своим усердием, а еще, она помогала мне разбираться с документами, с того дня как ей исполнилось четырнадцать. Так что, что бы ты не хотел мне сказать, но это мое решение изменению не подлежит. — Директор прошелся по кабинету, и вернулся на свое место, устало опустившись в кресло. — А теперь, что касается наших дальнейших планов... ты не ослышался, я сказал "наших".
Чары обездвиживания спали, а перед столом, напротив седого грифона, появилось плетенное кресло, трансфигурированное прямо из воздуха. Мерлину, чувствующему себя крысой, добровольно забравшейся в мышеловку, не оставалось ничего, кроме как занять предложенное место.
— вероятно я никудышный родитель... именно по этому, Сера и Караи, не допускали меня до воспитания детей, пока не наступало время обучения магии. Все это время, я считал и продолжаю считать, все твои неправильные поступки, своими личными ошибками. Как твой отец, я должен был позаботиться о том, что бы ты ни в чем не нуждался и не попал под влияние славы в слишком юном возрасте, и хоть этого уже не исправить, кое-что сделать все же можно.
Из ящика стола была извлечена мятая карта, тут же при помощи магии, разложенная на столешнице. Взгляду молодого грифона предстало изображение пустоши, на котором было отмечено расположение "зеленой зоны", "черных зон", "красных районов" и "желтых секторов".
— итак, сынок, слушай внимательно: через две недели, как раз когда завершится учебный год, мы с тобой в компании наемников, отправляемся в маленькое путешествие... самое большее лет на десять. — Повелительный взмах рукой, и заклятье молчания, прервали рвущиеся из горла возражения. — Знаю что ты хочешь сказать, а потому успокою твое юное сердце... хе-хе... твоя возлюбленная Заря, отправляется вместе с нами. С отцом девушки я уже договорился, и за день до отбытия, мы проведем ритуал магического бракосочетания... просто для того, что бы по "зеленой зоне" не начали распространяться неприятные слухи.
— да... как ты вообще смеешь решать за меня? — Переборов чары, Мерлин вскочил на ноги и навис над столом, бешенным взглядом "сверля" отца.
Не то, что бы волшебник был против свадьбы, (девушка ему действительно очень нравилась, и чувства были взаимны), но подобное вмешательство в личную жизнь, казалось болезненным ударом по самолюбию.
То, что он снова сделал что-то не так, молодой волшебник осознал только тогда, когда его горло сдавили "стальной" хваткой когтистые пальцы директора "одинокого гнезда". Миг, и он уже вынужден распластаться по столу, вплотную глядя в сверкающие холодной яростью серые глаза.
— я глава рода. — Тихо но внушительно произнес Питер. — Кем бы ты себя не считал, но пока что ты всего лишь наследник, причем не единственный. Ты можешь отказаться от поездки, но на следующий же день, лишишься наследства, как денежного так и магического, а в дополнение к этому, я отрежу тебя от алтаря и заблокирую знания из книги рода.
Вот это была уже серьезная угроза, для волшебника привыкшего быть едва ли не сильнейшим и искуснейшим, кажущаяся страшнее смерти. Самое же главное заключалось в том, что в этот момент, Мерлин всей своей сущностью ощущал, что это обещание будет исполнено.
Директор разжал пальцы, позволяя ошеломленному юноше вернуться на его место.
— я признаю, что допустил немало ошибок в твоем воспитании, но теперь обещаю, что сделаю все от меня зависящее, что бы ошибок не допустил ты.
На некоторое время, в кабинете повисла тяжелая тишина, которую сиплым голосом нарушил младший грифон.
— я могу идти, что бы подготовиться к путешествию?
— иди. — Питер вернул сыну волшебную палочку. — И не опаздывай на встречу. Церемонию я подготовлю, а Заря прибудет в башню завтра вечером.
"как у него все быстро... ну да ладно, лучше не испытывать судьбу еще раз".
Наследник рода Питегрю, выглядящий в данный момент не как сильный волшебник, а как потрепанный птенец, поспешил покинуть помещение, пока родитель не вспомнил еще что ни будь важное. Он уже не видел, как воздух в дальнем углу сгустился, а затем из белого тумана сформировался силуэт невысокой грифонши, одетой в облегающее черное трико.
Женщина тихими шагами приблизилась к неподвижно сидящему мужчине, и осторожно положила свои руки на его плечи, слегка впиваясь коготками в напряженные мышцы.
— я плохой родитель? — Больше не спрашивая а утверждая произнес Питер.
— ты хороший глава рода. — Дипломатично отозвалась Сера. — Ни о чем не волнуйся, я и Караи, за всем присмотрим и поможем Моргане, если она не будет справляться.
— я всегда мог на вас положиться... — Директор устало закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, полностью отдаваясь во власть рук супруги. — Даже жаль, что мы так и не смогли полюбить друг друга.
В ответ на последнее высказывание, раздался одинокий хмык, означающий примерно следующее: "главное это выгода, а любовь вторична".
* * *
Сидя в кресле в своем кабинете, Питер в очередной раз просматривал альбом с колдографиями, (чары заставляющие картинки двигаться, удалось воссоздать через несколько лет после основания школы). Перелистнув очередную страницу, он задержал свой взгляд на улыбающихся и машущих руками Смоге и Скарлет, мордочки которых выражали ничем незамутненное счастье от известия о том, что единорожка ждет ребенка... всего через месяц, фестрал не справился с "адским пламенем" и в течении долгого времени лежал в больнице лечась от серьезнейших ожогов. Неудача не остановила друга, и в итоге он все же освоил это заклинание, но под принуждением жены, был вынужден дать магическую клятву, что не будет применять подобные чары, без крайней необходимости.
Не так давно, алая единорожка и лысый фестрал купили квартиру, и теперь появлялись в башне только когда нужно было вести уроки...
На следующей странице, Мерлин и Моргана о чем-то активно спорили, не замечая ничего вокруг себя, а еще на одной картинке они же изображали крайнее смущение и чувство глубокой вины.
За прошедшие годы, у Питера, Серы и Караи, родились еще два сына: Мордред, которому сейчас было шестнадцать, и Артур, в свои четырнадцать полностью освоивший расширенную школьную программу волшебства, но изъявивший желание заняться технологиями. Младшие дети оказались гораздо спокойнее своих старших брата и сестры, и практически не проявляли амбиций, что расстраивало матерей.
"ничего... вот подрастут, и все изменится".
Очередная страница была перевернута, и взгляду грифона предстала картина того, как маленький золотистый единорог, сидящий на руках Голди, пытается задуть свечи на торте. Это был последний праздник, который старая компания провела в полном составе, так как уже на следующий день, Питер серьезно поругался с Лонгом, по какой-то совершенно глупой причине... но с тех пор они почти не общались, и пони даже ушел из школы. Сестренка пыталась их помирить, но всякий раз ее усилия пропадали без какого-то эффекта.