Комендант Транссиба

— Уходим вверх! — Сабиров дёрнул за рукав Пустэко, закусившего губу и соображавшего, что делать. — Бросай бронепоезд. Сейчас пристреляются из пушек и разнесут нас. Свободно только туда, на сопку. Врубай дымовуху! А то нас на голом склоне перестреляют, как на ладони!

Повалил дым, вскоре заполыхали и подожжённые артиллерийским огнём дома посёлка. Бойцы тяжело бежали вверх, они тащили раненых и убитых. На гребне Сабиров оставил прикрытие из пяти человек с одним из уцелевших кинологов. Это чтобы потом, в темноте их нашёл пес, которого проводник отправил с основной группой. Сверху стрелки увидели, как подбежавшие к "Фантомасу" неизвестные полезли внутрь. Тут же рванул боезапас бронепоезда. Пустэко оставил подарок и враги его получили. Там же, в посёлке тяжёлым чёрным дымом исходил горящий БТР, застрявший в яме. Перед отходом бойцы подожгли его.

Данияр охнул, взглянув на спокойно наблюдавшего за творившимся внизу Манжуру.

— Ну дела, — пробормотал он.

Откуда-то из-за озера артиллерия противника послала два снаряда вдогонку бойцам, но они разорвались на склоне сопки, не причинив вреда.

— Викинги, ё-моё! — наблюдавший Пустэко оторвался от бинокля. — Откуда они здесь?! Надо наших срочно найти и к Гилёву бежать.

— Уходить сейчас следует в тайгу, — Сабиров потрогал разодранную осколком щёку. Кровь уже не шла, но рана болела. — И думать. Ринат где-то здесь. Если нас сейчас не встретили засадой, значит, и он прошёл. А к Гилёву надо с утра бежать. Скоро ночь, заплутать можно или того хуже, в плен угодить. Смотри, смотри, они флаг Амры поднимают! Это что тут охрана их жрецов делает?

На опрокинутом навзничь артвагоне "Фантомаса" суетившиеся внизу люди установили флагшток с белым знаменем, где под слабым ветром с Гусиного озера лениво шевелился красный лев.

— Отборные части, — Седых вздохнул. — Надо уходить, и следы прятать, пока светло. Я с этими парнями резался. Упрямые они, гордые и злые. Пощады не дадут. Утром встанут на след и как псы пойдут искать нас.

Сделали носилки для раненых, указали прикрытию направление, куда пойдут, наказали, если чёрные атакуют ещё до заката, уходить в другую сторону, на юго-восток и отправились искать группу Рината или место для ночлега. Через пару часов они вышли на тройку Дёмы, высланную за ними.

Всю ночь шёл дождь. Гроза приползла с севера и чёрные тучи цеплялись брюхом за горные хребты. Их пропарывали острые верхушки растущих на гребнях угрюмых елок и они исходили потоками холодной воды. Часа в четыре утра подул ветер и тучи нехотя, оставляя тёмные вьющиеся хвосты на небе, укатились на юг, в монгольские степи. Перед самым рассветом в Улан-Удэ отправили гонцов — кинолога Магомеда с волкодавом и тройку под командой Лимона, как самых быстроногих. По бетонке, вившейся вдоль речки, парни понеслись волчьим шагом. Волкодав прыжками унёсся вперёд. Пустэко наказал передать Гилёву, что здесь появились чёрные. У них есть бронемашины, артиллерия, грузовики. Численностью несколько сотен. Гвардия Амры-Конана.

К сожалению, все карты сгорели в "Фантомасе", поэтому комброн нарисовал гонцам примерный путь по памяти. Пройти им предстояло около двухсот километров. Пустэко понимал, что чёрные викинги могут атаковать группу Гилёва хоть сегодня, но он надеялся, что два-три дня враг простоит в посёлке Гусиное Озеро. Подобьют итоги боя, отправят раненых на свою базу, пополнят боепримасы и возможно, начнут их искать. Потеряют время, а посланцы успеют добраться до Улан-Удэ. По долине реки Удунги, разделявшей Хамар-Дабан и Хамбинский хребет, им надлежало выйти к Байкалу, а оттуда добраться до Улан-Удэ. Сама Удунга протекала невдалеке от подземного городка, именно вдоль неё шла заброшенная бетонная дорога.

— Посмотри, — Пустэко вышел на площадку перед главным входом, где Сабиров наконец-то смог разобраться в механизме двери и сейчас занимался укрытием подходов. — Вот, гляди, это запасной командный пункт.

Сабиров, руководивший стрелками, растягивавшими маскировочные сети, подошел к комброну и взял в руки принесённые тем бумаги.

— Какой ещё запасной пункт? — пробурчал он. Настроение у него было скверное. После того, как похоронили убитых, разобрались с ранеными и подсчитали силы, вышло очень плохо. В строю осталось тридцать два бойца. Из них четырнадцать были задействованы в дозорах. Если нагрянут викинги, то удержаться будет сложно.

— А где масксети взяли? — комброн увидел, как стрелки привязывают верёвки к деревьям и бетонным столбам. По ним натягивали маскировку.

— В машинах, — Сабиров читал бумаги. — А, вот оно что. Значит, здесь был запасной командный пункт главного командования сил Дальнего Востока. Ну и что?

— Ты что? — удивился Пустэко. — Не понял, что ли?

— Чего не понял? — досадливо спросил командир стрелков. — Ты не путай меня. Мне работать надо, говори что нашёл.

— Мы не нашли здесь узла связи, — комброн посмотрел в глаза товарища. — Ясно сейчас? Подумай сам, как главнокомандующий войсками Дальнего Востока мог бы руководить армиями, флотом на Тихом океане отсюда, если бы связи не было?

— То есть, — Сабиров на миг задумался. — У нас есть возможность послать сигналы нашим. Они сегодня должны соединиться в Улан-Удэ. Постой, ведь радио только на ультракоротких волнах действует. Хотя, хотя, хотя...

— Хотя шанс есть, — Пустэко щёлкнул пальцами. — Узел связи где-то здесь. Надо его быстро найти и попробовать. Пошли?

— Куда?

— Искать ход на узел связи. Апартаменты главкома здесь, значит и радиоцентр где-то рядом. Пусть твои работают, не отвлекай. Айда!

Поиски решили начать с командного зала — огромного помещения в конце входного тоннеля. Здесь когда-то находился оперативный дежурный, сидя за большущим полированным светлого ореха столом. Напротив него, шагах в десяти, была сооружёна высоченная, примерно пятнадцатиметровой высоты, плоскость из прозрачной пластмассы. На ней подробно изображалась карта от Байкала до Тихого океана. За этим гигантским атласом стояли стальные леса, похожие на строительные. Тут же на полу лежали горкой мумифицированные остатки военных, погибших здесь во время катастрофы. Обитавшие в подземном городке беженцы от викингов сложили сюда покойников, пугавших женщин и детей.

— Да-а, — протянул Сабиров, заглянув за пластмассовую карту. — По этим лесам операторы ходили, в наушниках, и наносили обстановку на карту. Дежурный сидит и видит, как движутся части, какие полки, где враг.

— А откуда операторы знали, кто куда пошёл? — Пустэко тоже осмотрел задник карты. — Покойники лежат. Разберемся с делами, похороним по-людски мужиков.

— Им из оперативного отдела передавали сведения. Получат доклад от тех, кто воюют, или маневрирует, иди ещё чего. И сюда. А дежурный в курсе, где какая часть. Контроль круглосуточный. Одно время заменяли и карты эти и операторов на компьютеры, но ненадёжно оказалось. Ладно, вот смотри, здесь вся связь. Предлагаю пройти по кабелям. Они и выведут нас на узел связи. Ищи давай.

Всё оказалось просто. Пучок тонких, перевитых меж собой оптических кабелей уходил в угол командного зала. Командиры подошли ближе и увидели запорошённую пылью стальную дверь. Линии связи ныряли в проём над ней. На счастье любопытных поисковиков, вход оказался не заперт. Дверь была приоткрыта. Сабиров с натугой отжал её.

— Темно тут, — он сморщившись, глядел в проём. — Фонари надо.

— Там, наверно, своя генераторная, — Пустэко огляделся. — Не видно, чтобы силовые кабели туда шли. Ну что, пойдём за фонарями?

Через пару часов командиры выяснили, что узел связи, обустроенный в соседней сопке, был полностью автономен. Они предположили, что в случае атаки на подземный городок с командным залом управление войсками можно было осуществлять и отсюда.

— Они бы тут закрылись, — комброн осветил небольшой зал с аппаратурой. Луч выхватил тумблеры, кнопки, провода. — И отдавали последние команды. Сейчас радистов позовём, пускай разбираются. И мумии отсюда надо убрать. Восемь трупов. Видно, дежурная смена была.

— И машиниста твоего с помощником пригласить необходимо, — Сабиров чихнул. — Генераторы местные пусть заведут. Они однотипные с теми, что в том подземелье. Ну что тут ещё есть? Здесь радиоцентр, там генераторы, комната отдыха, а это что за дверь?

Обходя длинные столы, заставленные приборами, он прошёл через залу и толкнул деревянную дверь. Сабиров зашёл внутрь и вскоре вернулся.

— Серёга! Тут проводной узел! — крикнул он, стоя в проёме.

— Чего? — не понял Пустэко.

— Ну телефонная связь. Здесь радио, всякие тропосферные станции, а там по кабелям связь.

— Понятно. Ну пошли, что ли?

В это время за спиной Сабирова раздался мягкий, мелодичный звонок. Командиры замерли. Звонок повторился.

— Кто-то звонит, — прохрипел комброн и проглотил комок в горле.

— Я отвечу, — тихонько произнёс командир стрелков, развернулся и вернулся обратно. Пустэко бросился за ним.

На передней поверхности одного из приборов мигал огонёк. Мужики смотрели на него, не зная, что делать. Сабиров опёрся рукой на выступающую вперёд часть прибора, что-то задел и нахмурился. Он осторожно ухватил двумя пальцами один из торчавших там стерженьков и потянул его. Тот легко подался, за ним показался провод. Командиры переглянулись и Сабиров медленно воткнул стерженёк в отверстие пол горящим огоньком. Тот потух.

— И что? — комброн вытер пот с лица и вдруг ощутил, что он весь сырой. — Куда говорить-то?

У них в руках взметнулись фонари, обшаривая залу. На крючочке, приделанном у пульта сбоку, Пустэко заметил гарнитуру — мягкие на вид, большие наушники на двойной дуге с микрофоном. Он схватил её и прижал к уху.

— Эй, говорите! — завопил он. — Говорите, кто тут!

— Это ЗКП? — услышал комброн.

— Да!

— Привет с Тихого океана! А что такое ЗКП?

Спокойно, но тревожно

Через месяц бывший экипаж "Фантомаса" и стрелки вполне освоились в подземном городке. Нашли общий язык с беженцами, кое у кого из парней даже наметились некие отношения с одинокими женщинами. Громадный, двухэтажный командный пункт стал надёжным убежищем для всех. Только Данияр бродил хмурый и порой даже не откликался на предложения Закидона и Альбертыча иногда посидеть за рюмочкой разведённого спирта. Этой жидкости нашлась целая цистерна. Вообще запасами ЗКП оказался богат. Кроме вооружения и снаряжения, которого хватило бы на батальон, здесь оказались огромные склады еды, консервированной, конечно, но отменного качества. Даже за четверть века она не попортилась.

К сожалению, выйти на связь со своими не удалось. При подходе к Байкалу поисковые группы неизменно обнаруживали вражеские передвижные дозоры. Викинги скрытно патрулировали в сопках возле озера. Хорошо ещё, что разведчики всякий раз могли увидеть их первыми и затаиться. В бой вступать им было запрещено.

— Как думаешь, командир, почему они прячутся в горах, и толкутся возле Байкала? — Пустэко пил чай на телефонном узле вместе с Сабировым в ожидании связи с Владивостоком.

— Видимо, наши до сих пор там, — собеседник закурил, сигарет здесь было с избытком. — Где-то стоят. Вот смотри, на западе и севере от нас их патрули. На юге и востоке по автотрассе на Улан-Удэ проходит их техника. Куда она идёт? Я одного не пойму, если наши где-то на Байкале, почему их не видно? Даже вертолёты не летают. Что-то происходит. У нас тут такие новости с Дальнего Востока, а сообщить некому. Если обнаружат викинги это подземелье, уничтожат за день всех. Сутки, не больше, против них продержимся.

Телефонная связь соединила Забайкалье с Тихим океаном; ЗКП, запрятанное в сопках, с командным пунктом военных моряков Приморья. Там проживало около двухсот тысяч уцелевших после катастрофы, ну и конечно те, кто родился потом. Хотя никаких угроз им не было, активно шла работа по восстановлению морских судов, особенно рыболовных траулеров. Сабиров информировал дальневосточников о конвое, кто они и зачем идут. Узнав о чёрных викингах, в Приморье забеспокоились. Сегодня они собирались сообщить свои предложения и соображения.

— Куда же группа Магомеда запропала? — размышлял вслух Пустэко. — Хоть бы не погибли, а пробились к нашим.

Сабиров промолчал. Он считал, что они нарвались на викингов, и сейчас их нет в живых. Если бы попали в плен, то чёрные бы выпытали, откуда посланцы. В допросах с пристрастием они были мастера. Впрочем, евразийская контрразведка им в этом не уступала.

— Здорово, мужики! — послышался на радиоузле хриплый фальцет Окуня. Пропавший было охотник вернулся на ЗКП через два дня после прихода группы Пустэко. Он с товарищами наткнулся на колонну викингов. Испугавшись, охотники запрятались в тайгу и просидели без движения несколько дней, питаясь только подножным кормом — кореньями и водой.

— Привет, привет! — отозвались связисты, колдовавшие над аппаратурой.

Окунь завалился к командирам. Лохматый, в самодельной кожаной куртке, в которой он форсил в подземелье, охотник улыбнулся, показав щербатые зубы.

— Чего сидим? — Окунь плюхнулся на вертящееся кресло. — Всё думаем?

В это время коммутатор залился нежным звонком. Пустэко приложил палец к губам, а Сабиров надел на голову гарнитуру.

— Приём! — сказал он и принялся слушать, нахмурив лоб. Перед ним лежала "Рабочая тетрадь начальника узла связи", так было написано на её обложке. Туда Сабиров записывал сообщения приморцев.

— Ага, ага, — соглашался он и черкал карандашом на листах. — Понял, понял. Будем думать. Ага, ага. Ну понял, понял. Ага. Ну пока, до связи!

Сняв гарнитуру, Сабиров задумался на минутку, потом вопросительно глянул на Окуня. Тот, зная, что при нём служебных разговоров вести не станут, заторопился.

— Я чего пришёл-то, — охотник улыбнулся и почесал голову. — Дозорные сменились, говорят, стадо изюбров прошло. Надо бы добыть пару-тройку голов. А то консервы уже надоели.

Командиры переглянулись. Стрелять в окрестностях подземного города они запретили, опасаясь привлечь внимание викингов. Но свежего мяса поесть хотелось.

— Давай, — кивнул Пустэко. — Но только подальше.

— Ясно, — Окунь встал. — Я пойду, Федя со своим псом, Димон и Рафа.

Он вышел. Комброн перевёл взгляд на Сабирова. Командир стрелков, глядя ему в глаза, пару раз щёлкнул языком.

— Так-то, дружище, — сказал он. — Говорил я с председателем Приморья, Василий Ли его зовут. Он предлагает нам пробиваться к ним. Сейчас у них идут работы на КВЖД. Говорит, что через месяц они смогут пройти по нему. Есть у них исправные тепловозы.

— А нам что, пешком шагать? — закрутил головой Пустэко. — Хотя, здесь сидеть тоже толку нет.

— Будем думать, — Сабиров вздохнул. — Будем думать.

Гость к обеду хорош

На следующий день около полудня вернулись охотники. Удача была на их стороне и позволила добыть самку изюбря килограмм на сто двадцать и десяток рябчиков. Данияр предлагал запечь мясо в специально выкопанной яме, но этому воспротивились женщины.

— Здесь в столовой всякого оборудования полно, а мы станем оленя в землю зарывать и костёр над ним жечь! — возмутилась Елизавета Николаевна, матриарх беженцев. Её супруг Парфён Никитыч командовал только мужской половиной, да и то в форме передачи распоряжений своей разумной жены. Но сдержанный Сабиров сумел внушить уважение к себе, и Елизавета Николаевна его побаивалась, но бойцов для хозяйственных дел порой спрашивала. Отказа ей не было. Парни сами охотно соглашались — можно было подольше побыть с молодыми девушками. Кстати, уже образовалось две пары. Одну из них Сергей Пустэко даже официально зарегистрировал, как представитель республики Евразия. Запись о браке он сделал в журнале боевых действий лёгкого бронепоезда "Фантомас-1". Указал при этом место — "Запасной командный пункт главнокомандующего войсками Дальнего Востока в долине реки Удунга", сделал две выписки и торжественно вручил их новобрачным. Молодой семье выгородили комнату в помещении, где раньше проживали повара и кладовщики над бывшей офицерской столовой. Там уже обитали четыре семейных пары.