Архивар

— Я не собираюсь спать с тобой, — вдруг ровным, но в тоже время дразнящим голосом, бросила Виктория, и чудесный ее ротик изящно изогнулся в победной улыбке, немного оголив хищные клыки. Сказанное явно выбило Гавриила из колеи, но он тщательно и вполне успешно старался не подавать виду, лишь в притворном удивлении слегка отвесил челюсть.

— Этими словами ты сейчас разбила сердце каждого мужчины в мире, а может, и многим женщинам, — шуточно признался Гавриил. — Я искренне говорю от имени каждого и каждой из них, — закончил он, приложив руку к сердцу, которое, к слову, не стучало в изобилии жизненной силы.

— Знаешь в чем преимущество молниеносных движений? — с двусмысленной улыбкой на лице, продолжил Гавриил, находясь в своем кресле.

— В чем же? — улыбнувшись уголком рта и все так же чарующе вопросительно изогнув брови, спросила Виктория,

— Я уже мог переспать с тобой, — широко улыбнувшись, признался Гавриил, сидя на краю кресла-дивана Виктории, разглядывая вздувшиеся и отступающие черные вены на тыльной стороне своей ладони.

— В таком случае, я сильно в тебе разочарована, — с сожалением добавила Виктория, плавно переводя на него взгляд.

— Это еще почему?

— Я ничего не почувствовала.

Они обменялись колкими и игривыми улыбками.

— У меня есть одно, неоспоримое преимущество, — не сдавался Гавриил.

— Да? Это, какое же? — на этот раз с искренним интересом спросила Виктория, и беспросветно черные глаза ее вдруг удивленно засверкали, а Гавриил, как только мог, скрывал то, как чувствовал себя — неловко, будто мальчуган, все вокруг него налилось радужными тонами и сердце, если бы могло, наверняка бы трепетно прыгало сейчас в груди. Он торжественно развел руками:

— У меня есть все шансы остаться единственным мужчиной на Земле, — разойдясь блаженной и игривой улыбкой, выпалил он.

Этот факт Виктория отрицать не могла, но все же выкрутилась с присущей ей изящностью:

— А как же, например, Клим? — она невинно похлопала глазками.

Гавриил соображал всего секунду, а затем начал выделывать несуразные и притупленные движения и только после того, как он начал тяжело мычать, Виктория поняла, что он комично изображает свое представление того, как она и Клим занимаются сексом.

Искренняя улыбка не сходила с ее лица и щеки, наверняка бы уже охватило приятной болью, которая неведома Бессмертным. Виктория, немного съежившись, легонько стукнула Гавриила ножкой в голень, призывая его прекратить кривляния. Удовлетворенный своей маленькой победой, он охотно повиновался.

— А у вас секс сильно отличается от людского?

Виктория из стороны в сторону покачивала головой и вновь игриво улыбнулась, сраженная упорством Гавриила.

— Нет, — объясняла она, — не сильно, но называется иначе, — и едва Гавриил успел задать вопрос о его истинном названии, Виктория остановила его, подняв аккуратненький указательный пальчик в воздух, — и я не скажу тебе как. Если так случится, то ты все узнаешь сам.

— Так у меня все-таки есть шанс!

Она блаженно моргнула, на мгновение, сомкнув свои длинные и черные как ночь ресницы.

— Разумеется, — и, выждав достаточно, чтобы максимально расстроить упования Гавриила, добавила: — Вера и Надежда, например, или даже Лидия. С твоим появлением она прямо расцвела, я очень давно не видела старушку такой счастливой.

— О, да. У нас роман, — соврал Гавриил, но сделал это со всей серьезностью, и Виктория, вновь ответила ему улыбкой. Прекрасной, несравненной улыбкой.

— Брак и секс у Бессмертных, — продолжила Виктория терминами, понятными Гавриилу, избегая новых вопросов, — это раз и навсегда. Выбирая себе пару, ты остаешься верен ей навечно, как и она тебе. Это очень значимое событие в жизни каждого Бессмертного, — на секунду, она вдруг сделалась юной девицей, наивной, мечтательной, на гладкой белоснежной коже не хватало только застенчивого румянца, — и потому, происходит не часто. Мы не ограничены временем и потому неспешны. Брак и продолжение Родословной для нас решение всегда тщательно обдуманное, взвешенное, необратимое. Может поэтому нас не так много.

Это признание немного насторожило Гавриила.

— Сколько же?

Она робко пожала плечами.

— Один миллион шестьсот восемнадцать тысяч. Сейчас может больше, я не знаю, — с искренней печалью в голосе призналась она. Гавриила эта новость удивила не меньше остальных — самая развитая раса оказалась столь малочисленной. Он видел, как разговоры о прошлом угнетают Викторию и нагоняют на нее тоску. Грусть ей совершенно не шла, и он постарался перевести разговор в более оптимистичное русло.

— Бедные ваши детишки, — подбадривающе начал он, — тысячелетиями, поди безымянными бегают.

Виктория вновь улыбнулась, и весь их оставшийся полет прошел в ключе взаимообмена колкостями и соревновании в остроте ума, которое Гавриилом было с треском проиграно.

Тогда они и не подозревали, что наступит момент, и они окажутся намного ближе друг к другу, чем могли себе представить.

* * *

Гавриил вошел в уже знакомое и просторное помещение оружейной в одиночку. Виктория оставила его раньше, объяснив свой вынужденный уход некоторыми безотлагательными делами, требующими ее непосредственного вмешательства, впрочем, она могла солгать.

Виктор стоял спиной к Гавриилу метрах в двадцати и с материнской заботой плавными жестами рук дистанционно заканчивал укладывать одну из капсул внутрь кузова ИССИ. Видимо, это были последние приготовления на пути к Колыбели и запечатыванию Предков. Капсула, охотно повинуясь каждому движению его руки, плыла в воздухе, а после, оказавшись в нужном месте — зависла и продолжала парить на протяжении всего пути.

— С возвращением, Гавриил! — радостно произнес Виктор, не оборачиваясь. Он аккуратно приступил укладывать вторую капсулу, ловко, но нисколько не спеша, подхватив ее жестом руки. На его запястьях Гавриил заметил по браслету, благодаря которым Виктору удавалось дистанционно управлять капсулами. Поворачиваться Виктор и не думал, но говорил неожиданно приветливо, хотя в голосе его не было ни капли удивления, а возможно, удивление это было тщательно им скрыто:

— Позволь тебя поздравить. Ты справился на удивление хорошо, я бы даже сказал, замечательно, — Виктор закончил укладывать капсулу и, развернувшись, добавил: — И умудрился прихватить себе трофей, как я погляжу, — заметил Виктор, головой указав на черный жезл, сжимаемый в руке Гавриила.

Улыбаясь, Виктор пошел навстречу Гавриилу и тот машинально, но несколько неуверенно ответил тем же и чем ближе Виктор подходил, тем больше становилась улыбка на его лице. Источающая холод улыбка, от которой на спине Гавриила пробежали не только мурашки, но и одним единым табуном ринулись все известные ему виды насекомых.

— Поздравляю, Хранитель Гавриил, — неподдельно гордо произнес Виктор в момент, когда Гавриил подумал, что улыбка его вот-вот достигнет максимально возможной ширины. — Процедуру Инициации мы проведем несколько позже, следуя всем условностям.

— Процедура Инициации? — переспросил Гавриил.

— Именно. Благодаря Процедуре ты официально станешь Хранителем, примешь его обязанности, привилегии, возможности и, разумеется, ответственность.

"Обязанности", "Привилегии", "Возможности", "Ответственность" — каждое слово старательное избегаемое Гавриилом на протяжении всей его жизни. Они не пугали его, нет. Он просто считал их лишними, и совершенно не нужными в его жизни, какой бы она не была. Даже то насколько вдохновляюще Виктор назвал их, не убедили Гавриила в обратном.

— А если я не хочу всего этого?

— Что, прости? — в искреннем удивлении Виктор прищурился, будто бы не расслышал.

— Ты говорил, что убив Надум я докажу свое право остаться Бессмертным...

— Все верно, — добавил Виктор.

— Я его убил.

— Верно, — подтвердил он.

— На всякий случай, — Гавриил сделал паузу, показав руку, прежде неумело скрывавшую что-то за его спиной. Подобие мешка из одеяний Надум. Гавриил бросил его под ноги и, коснувшись пола, мешок раскрылся, показав хранившуюся в нем отрезанную голову, на лице которой почему-то отчетливо читалось некое подобие хитрющей улыбки. Будто Надум предвидел то, как Гавриил сначала отрубит, а потом заберет его голову в качестве доказательства Виктору и напоследок надменно улыбнулся, улыбнулся так, словно в смерти своей он нашел победу.

Виктор, увидев отрезанную голову Надум нисколько не смутился. Он лишь как-то странно улыбнулся ей в ответ, а после, пронзительным своим взглядом впившись в Гавриила, сказал:

— Это было необязательно, хотя весьма предусмотрительно.

— Я его убил, — повторил Гавриил, — Отстоял свое право на жизнь, верно?

Виктор утвердительно кивнул.

— Я не ищу власти. Не хочу ее. От нее можно отказаться?

При первой встрече предложение Виктора о безграничных возможностях, абсолютной власти не казались Гавриилу столь реальными. Его выбор тогда был обусловлен больше желанием выжить, нежели воспринять в серьез предложение Виктора и посмотреть, что из этого может получиться. Однако сейчас, все несколько изменилось. Гавриил понимал, что у него попросту нет абсолютно никакого опыта в управлении, более того, подобной ответственности он всегда избегал. Приняв бразды правления, Гавриил бы неизбежно провалился и тогда, Виктор непременно счел бы его действия неприемлемыми, и наказанием послужит смерть. Так, во всяком случае, ему казалось. Гавриил нашел предложение Виктории действительно стоящим, логичным, и что главное — все останутся в выигрыше. Виктор поместит Предков в безопасное место, и продолжит творить свое волшебство, Виктория, получив желаемое, наверняка окажется прекрасным управленцем, а Гавриил, он продолжить познавать все то, что прежде от него так старательно скрывали.

— Отказаться? — не скрывая удивления, вдумчиво проговорил Виктор и, приложив руку к подбородку, указательным пальцем стучал по губе, усиленно изображая сильнейшие мыслительные процессы. Виктор намеренно немного затянул с ответом — изрядно поиграл на нервах Гавриила и тот на секунду даже подумал, что может лишиться головы. На этот раз окончательно.

— Можно! — радостно воскликнул Виктор и тут же приуныл, начав жестикулировать рукой. — Если Виктория согласится принять титул Хранителя, то да. Ты можешь передать свои достижения ей.

"Ты сильно удивишься..." — промелькнуло в голове Гавриила, в момент упоминания Виктории, именно этого она и добивалась.

— Однако ты должен понимать, — продолжил Виктор уже почти приказным тоном, — отпустить тебя я не в праве. Ты останешься, и будешь служить мне. Я назначу тебя Сословию Воинов-Стражей — к Мстиславу, Вере и Надежде.

Примкнуть к Мстиславу и сексуальным сестрам-близнецам Вере и Надежде казалось Гавриилу весьма заманчивой перспективой. Эту троица, даже за столь короткое с ней знакомство, Гавриил нашел весьма отличной компанией, ему несказанно нравилось их общество. Что-то подсказывало Гавриилу — узнай он их по ближе — все станет еще лучше.

— Я готов, — уверенно заявил Гавриил и зачем-то протянул Виктору руку.

Виктор нахмурил брови и пожал ее, но все же как-то нехотя, а после добавил: — Я уведомлю Викторию после нашего возвращения. Впрочем, она наверняка с радостью согласится, поскольку я давно послал ее следить за успехами экспериментов Надум. Уверен, Виктория достаточно умна, она знает и умеет управлять, — с некоторой гордостью в голосе сказал Виктор.

"Ты точно сильно удивишься...", — в очередной раз мелькнуло в мыслях Гавриила.

— Кстати, именно так я узнал, что ты, Гавриил — творение Надум, — надменно признался Виктор. — Виктория сообщила мне о намереньях Надум послать свое творенье выкрасть Предка, — Виктор выпрямился, вновь посмотрел Гавриилу прямо в глаза. — Сейчас я не жалею, что сохранил тебе жизнь, Гавриил, напротив, я весьма удачно разыграл твою карту.

Гавриил собрался было что-то сказать, возможно, в чем-то признаться, слова были готовы вырваться из его уст, они комом застыли в горле. Но как порой случается в подобных случаях, в самый нужный, решающий миг, из-за его спины раздался звонкий звук вновь прибывшего лифта. Двери лифта распахнулись и из него, точно плавая в воздухе, своим легким шагом вышла Лидия, на этот раз облаченная не в свойственную ей просторную бесформенную тунику, а в фиктримаго, который сидел на ее старческом теле несуразно и довольно смешно. Она целенаправленно сделала небольшую дугу и прошла около Гавриила. Он увидел ее лицо, заглянул в ее глаза; в них отчетливо читалась радость встречи, радость за Гавриила. Глаза ее увлажнились от понимания того, что ему удалось вернуться живым.

Следом шел Клим.

Его выдали размеры, тяжелые шаги и все тот же уродливый, криво сшитый из клочьев кожи плащ, сильно провисший на левую сторону. По его грубому, точно ботинок, подбородку стекали уже подсохшие следы черной крови. Видимо недавно он провел над собой "ритуал преданности". Клим, не обратив никакого внимания на Гавриила и Виктора, безмолвно направлялся прямиком к кораблю. Виктор же, как показалось Гавриилу, на секунду прямо засветился от переполнявшей его гордости, поверх той, которой искрился постоянно, провожая Клима взглядом своих беспросветно черных глаз, которые после перевел на жезл, сжимаемый Гавриилом.

— Ты знаешь что это?

— Инструмент, — Гавриил, не раздумывая, назвал оружие.

Виктор не скрыл удивления. Он, казалось, был рад тому, что Гавриил начинает учиться и понимать, но все же, решил еще немного расширить его кругозор.

— В твоих руках редкий предмет, Гавриил. К сожалению, при крушении нами были утеряны почти все. Инструмент, — проговорил Виктор название жезла, — это уникальное и очень мощное оружие, Гавриил. Оно способно разрушить то, что не разрежет и расколоть то, что не разрубит.

Это изречение Виктора прозвучало как-то совсем дико, и больше походило на одно из бесчисленных, нелепых своей бессмысленностью предсказаний, в которые Гавриил никогда не верил.

— У тебя будет масса возможностей удостовериться в этом, — заключил Виктор и, вытянув руку, указал в сторону ИССИ, внутри которой их уже ждали Лидия и Клим. — Осталось совсем немного.

Гавриил направился к кораблю, Виктор шел совсем рядом, они поднялись на борт. Мозаика из мизерных многочисленных геометрических фигурок, под характерные трескающие звуки, затянулась за их спинами, и корабль беззвучно взмыл ввысь, бесследно скрывшись в ночном небе.

ГЛАВА 14

Виктор настороженно стоял между двумя парящими в воздухе прямоугольными капсулами Предков, словно боялся их вновь потерять, будто только ими одними был наполнен смысл всей его жизни, и не было миссии более важной, чем их сохранение и безопасность. Его черные глаза сгорали от нетерпения, от желания которое должно вот-вот исполниться и все изменится, станет совершенно другим. Поместив Предков в Колыбель, в полную безопасность, он сможет продолжить творить свое неведомое никому волшебство, продолжить кроить мир и вести его к известным одному ему целям.