Ангел Специального Назначения

Городской телефон дачи Авдеева оказался свободен. Длинная пауза. Наконец, Глеб протянул мне трубку.

— Алло, — повторил знакомый голос. — Говорите.

— Максим Геннадьевич, и ты тут? Ну и замечательно. Генерала к аппарату позови, скажи, Оля звонит.

Еще одна пауза. Наконец генерал отозвался. — Ты с ума сошла, — Кинулся он в атаку. — Куда ты делась? Почему...— он замялся, не желая произносить вслух имя.

— Юрий Петрович, — произнесла я, плавно совмещая пунктир перекрестия с крестом на стене. — Как же Вы сейф-то Авдеевский не проверили? Надо было в первую очередь там посмотреть.

— Какой еще сейф?.. — начал тянуть время бывший куратор, хотя наверняка уже успел все понять.

— С доказухой. С железными доказательствами вашей преступной деятельности. На вас, на...

Курок пошел, звук выстрела, не задавленный глушителем, прозвучал почти одновременно с грохотом. Взрыв разметал крыло здания, и в небо рванулись языки пламени. Винтовка лежала на траве, а я зачарованно смотрела на бешеную пляску огня.

— Однако ты постарался,— попеняла я Глебу, который молча вглядывался в картину пожара.

— Там еще бойлер был и котел с топливом, — простодушно пояснил он. — Хотел уж наверняка.

— Это точно. Их сейчас всех поди на атомы разнесло.

А уже через десять минут, перевалив через горку и закопав оружие в неприметном лесочке, мы стояли на берегу небольшого озерца.

-Оля! — Попытался отвлечь меня спутник. — Может...

— Слушай, погуляй минут десять. — Отозвалась я. — Мне сейчас одной надо побыть, понимаешь?

— Хорошо. Я пока там... гляну. — Глеб крутанулся, и торопливо двинулся в сторону опушки.

Тишина, слабый плеск воды, пятна фар редких машин, проезжающих где-то далеко в стороне.

— Я остановилась на самом краю уходящего вниз обрыва, замерла, чувствуя в душе непонятную пустоту. Глянула вниз. В неярком свете луны сверкнули, отразившись в воде, первые звезды.

" Я ведь всего-навсего обычный человек. И мне свойственно уставать, ошибаться. Хочется...да как всем бабам: Любить хочется. Семью, детей. Просто жить... Не с винторезом по горкам, а у подъезда, с коляской. Господи, за что мне это? За что ноша такая?"

Вновь вгляделась в темноту плещущей где-то там внизу воды, и вдруг четко, на полном серьезе, представила отличный способ разделаться разом со всеми своими проблемами, но внезапно заметила, что вместо едва заметных волн вижу неясное свечение. Оно словно поднималось из глубины. И вот начали проявляться вполне различимые детали. На меня смотрел Алексей. Не тот помятый жизнью сорокалетний капитан-неудачник, с клочком седины над правой бровью, усталыми глазами и глубокими складками возле обветренных губ, а отчаянный лейтенант, которого сослуживцы прозвали Викингом. Он смотрел на меня из этого светящегося пространства и улыбался.

— — Здравствуй. — Прошептала я. — Странно видеть тебя таким. Молодым, веселым. Ну как ты?

— Он кивнул головой: Нормально.

— И тут я услышала его голос.

— Но здесь, — Мой Ангел-хранитель глянул мне за спину, — было лучше. И пива там нет...

— Ты все шутишь? — Удивилась я.

— Алексей не ответил. И тут я поняла, что пришло время спросить о главном.

— Ты все знаешь, тогда скажи: за что это мне?

— Ответа не было долго. Затем голос произнес: Не просто... объяснить непросто. Это твоя горка. Как у меня, у других. У каждого она своя. Ноша иной раз выпадает тяжкая и может сломать. Но нужно через это пройти. Будут и еще испытания. Но будет и счастье. А все плохое пройдет. Главное, ты будешь жить и любить.

— Изображение расплылось и начало темнеть.

— Прощай.— Донеслось откуда-то издалека. — Или до встречи...

Оторвала взгляд от темной поверхности, и подняла голову вверх, стараясь удержать внезапно выступившие слезы.

Вздрогнула от прозвучавшего за спиной голоса.

-Электричка в десять, — буднично произнес, выходя на поляну, Глеб. — Успеем?

Я молча кивнула. Говорить было не о чем. Доедем до города и разойдемся в разные стороны.

И тут меня осенило: "Сегодня двадцатое сентября. Мой день рождения. Двадцать лет всего. А кажется, целая жизнь прожита".

Словно подслушав мои мысли, Глеб помялся и неожиданно сказал:

— Ты не подумай, что пристаю, но знаешь, поехали ко мне. Переночуешь. Заодно и про командира расскажешь. А? Ведь обещала. Я это..., я приставать не буду, ты не бойся.

Мне вдруг стало смешно: "Рассказать, конечно, можно, но вот сможет ли он поверить?"

— Ладно, если приставать не будешь, тогда поехали. — Я улыбнулась.— Только тогда быстрее надо, а то на поезд не успеем".

Мы выбрались на проселок, и двинулись к мерцающим в ночной дымке станционным огням.

Конец

Глава 11

Часть вторая

Вступление

Берег вынырнул из тумана, словно стена цвета бешеной зелени.

— Оторвались, — Лехин голос хрипит, срывается в кашель. — Азим, ты как?

— Нормально, Алекс, только Мурена нас все равно достанет. Он здесь хозяин. В этих местах, без его ведома, никто и охнуть не смеет. — Спутник машет головой, разгоняя мошку, и сипло втягивает прокуренными легкими воздух.

— Все, хватит, хватит отморозками своими пугать, я твои разговоры третий день слушаю. Однако ведь живы пока".

Едва продышались, как Леха скомандовал: — Подъем, брат, отдыхать в Раю будем, если пустят. Бежать надо.

Громко сказано. Бежать по джунглям — это значит двигаться с черепашьей скоростью, размахивая мачете на манер Чапаевских кавалеристов, прорубая дорогу в зарослях, при этом, не забывая смотреть под ноги, чтобы не отдавить хвост местной ползучей твари. Изматывает подобный темп куда сильнее, чем бег по пересеченной местности с полной выкладкой. "Отмахав" за час около пятисот метров, уперлись в тропу, пробитую кабанами. Идти стало чуть легче. Однако удобство оказалось обманкой. Тропа, вильнув несколько раз среди могучих деревьев, повернула обратно, к реке.

Далеко уйти не успели, может, и к лучшему. Результат был известен заранее. Долго-ли сумеет прятаться какой ни-будь американец на захолустной российской помойке от местных гопников? Так же и здесь. Аборигены шли следом, не особо и напрягаясь. Могли топать и дольше, да, видно, наскучило.

Изначально дохлое предприятие завершилось логическим итогом. Окружили и, наставив с десяток стволов, недвусмысленно предложили сдаться по-хорошему, выпустив предупредительную очередь поверх голов.

Пленников превентивно избили. Без особого рвения, но умело. Впрочем, оставили в сознании скорее не из природного гуманизма, а чтобы смогли двигаться самостоятельно. Наконец, утомившись экзекуцией, усадили под неприметным деревцем. Пока веселились, стемнело. Ночь в джунглях — время особое. Если уж застала, сиди, где сидишь и не рыпайся.

Леха облизнул разбитую в кровь губу, и задумчиво прикинул их с Азимом утренние перспективы. Несомненно одно — за убийство своего вожака смерть герильеро им выберут самую что ни на есть лютую. Не имевший особых причин грустить о гибели старшего компаньона, преемник на посту лидера партизан активно возражал против нездоровой тенденции. Оно и верно: Стоит спустить с рук одному проходимцу, завтра появится десяток желающих проверить на прочность и его, наследника, черепушку. Поэтому наглец, застреливший их команданте, заслуживал не просто жестокой казни, а показательного изуверства.

На авантюру с ликвидацией местного Соловья разбойника, а по совместительству предводителя партизан, Алексея подписали неделю назад. Причем, как говорится, не спросили и имени. В общем, задачу нарезали в приказном порядке. А то, что место незнакомое и без подготовки — по барабану. Приказ есть приказ. Выполни, потом обжалуй. Поэтому, когда проводник указал на карте место работы, Алексей справедливо рассудил, что продукты брать в обратный путь — лишнее. Никто их назад и не планирует. Спишут на боевые потери и все.

"Это мы еще посмотрим", — За время службы в отряде Леха успел привыкнуть, что его все время норовили загнать, куда Макар телят не пас. И, что характерно вовсе не удивлялись, когда он возвращался живой. Вот и сейчас. На бумаге задача выглядела простой и незамысловатой, словно детская считалка: Переход, сутки на подготовку, выстрел, кстати, самое простое действие во всей этой истории, и огородами назад. Только, как оно и водится, жизнь внесла свои коррективы буквально с первых минут. Иными словами все пошло наперекосяк. И хотя задачу Алексей выполнил, но теперь, на исходе третьих суток, в течение которых кореша покойного гнали их по джунглям, как зайцев, история, наконец, подошла к логическому завершению.

Мурена, такое характерное прозвище носил брат и приспешник застреленного Лехой командира повстанцев, связался по рации с базой, вызвав катер и расположился на ночлег возле безымянной речки.

Впрочем, экзекуцию главарь решил начать, не дожидаясь прибытия в лагерь. Прямо здесь. Его задачу облегчало наличие в местной флоре одного хитрого деревца, сок которого действовал на человеческий организм куда сильнее серной кислоты. Кожа от него сползает, как кожура с молодого картофеля, а уж какие муки при этом испытает человек, говорить излишне. Легкий надрез в коре даст достаточное количество этого рассола, чтобы освежевать их спины еще до рассвета. Леха сосредоточился и направил ход энергии в места соприкосновения с изуверским соком.

Самовнушение на какое-то время сможет нейтрализовать действие кислоты, необходима лишь концентрация.

Время шло. Утомленные погоней спутники зловредного родственника мафизи устроились невдалеке и, выставив часового, заснули. Не спал только Мурена, который сидя возле костерка, тянул из плетеной бутылки местный самогон, и судя по кровожадным взглядам на пленников распалял себя картинками завтрашней казни.

Азим, местный проводник Алексея, уже почувствовал действие чудо-дерева и вертелся, как уж на сковородке, взвизгивая от нестерпимой боли в спине и в руках. Леха молчал. Напрягая и расслабляя кисти, он старался, чтобы кожа связывающих его ремней лучше пропиталась соком. И уже через час заметил, что вязка начала слабеть. Внушение на веревку не действует, поэтому она должна сгореть раньше. На то, чтобы освободить руки ушла пара часов. Угомонившийся главарь мстителей тихо дремал у костра, сжимая недопитый жбан, ночная тишина прерывалась лишь цокотом местных цикад, и периодическим воем. Кто орет в темноте и зачем, Лехе было совершенно без разницы. Он осторожно глянул на спутника. Увы, Азим, потеряв сознание, обвис на веревках.

Дождавшись, когда часовой встал и направился к палатке, чтобы разбудить сменщика, Алексей рванулся в сторону, уходя в тень, отбежал несколько десятков шагов и тут же залег под прикрытием густых зарослей. Крик и суета, поднявшаяся в лагере через несколько минут после его исчезновения, напомнили Черкизовский рынок, в момент облавы на нелегалов. Суета, вопли, матерные выражения и полная неразбериха. Все, как полагается.

Как и следовало ожидать, спутники Мурены кинулись в разные стороны, слепя друг друга светом фонарей. Наконец один из следопытов оказался совсем рядом с замершим в траве. Короткая подсечка, удар в горло, и вот уже Леха разбогател на потрепанный "Калаш", местный нож-мачете, размером с хорошую саблю, и фонарик. "Уходить будем, не прощаясь", — Алексей ужом отполз подальше от места стоянки и рванул к реке. Нарочито громко хрустя ветками. Такую методику смело можно назвать "Лось по просеке". Подлетев к реке, с громким плеском рухнул в черную воду. Что и сказать, ночное плавание в местном водоеме — занятие не для слабонервных.

То, что водоплавающая сволочь, по идее, должна спать, не убеждало. Периодически тело касалось чего-то скользкого и явно живого. Но вариантов все равно не было. И вообще. Человек в здешних местах самое паскудное и опасное существо, в чем представители фауны успели отлично убедиться и старались без нужды не приставать. Может, повезло, но проплыв метров четыреста вдоль по течению и не получив никаких повреждений, Леха выбрался на берег. Причем, именно на тот, с которого стартовал.

Ясное дело, Мурена со своей психологией тропического колхозника, рванул бы в подобной ситуации как можно дальше. И, соответственно, посчитает беглеца не дурней себя.

До утра они след не возьмут, будут идти согласно своей логике, поэтому нужно постараться уйти как можно дальше. Рискованно, однако выбора не было.

К утру прошел изрядно. Едва рассвело, сориентировался и продолжил движение. "Нам песня строить и... когти рвать помогает", — усмехнулся он. Бежал под хит Леонтьева: "Я бегу, бегу, бегу, а он мне светит..." одновременно прокручивая в голове события, предшествовавшие сегодняшним приключениям.

На Кубу их отправили в составе сводного отряда.

"Для организации противодиверсионного обеспечения базы советников", — как было написано в задании. Однако, по сути, никакой диверсионной угрозы для советико не было и в помине. Кубинцы четко дали понять всем и каждому, что шутить с незваными гостями не будут. И надолго отбили охоту испытывать на прочность рубежи обороны "острова свободы". Поэтому уже через две недели их "перепродали" Никарагуанцам. Их тогдашние власти, озвучив переворот лозунгом социализма, лавочку сторговали у наших подмогу. Вот именно такую, интернациональную помощь Леха сейчас и оказывал стране выбравшей путь социалистического развития. А по сути под громкими фразами скрывалось примитивное участие в разборках с Колумбийскими баронами и прочие уголовные "непонятки".

Однако сейчас, пробираясь сквозь дебри Колумбийской сельвы, Алексею было глубоко плевать на все тонкости внешней политики, и единственно чего страстно желал, вымыться и набить морду своему местному командиру Пабло, как его там, который отправил снайпера на верную гибель и, наверняка, уже забыл о нем. "Ладно. Задание я выполнил, а остальное — дело их совести. Главное, убраться подальше".

Бежал все утро, пока не взошло солнце, и стало невозможно дышать.

Крик мелкой лесной живности, радующейся наступлению нового дня, лез в уши. Леха выбрал укромное место под заваленным стволом и задремал. Проснулся ближе к полудню. И вовсе не потому, что выспался. Разбудило его что-то неторопливо ползущее по ноге. Сохраняя неподвижность приоткрыл глаза и обнаружил, что вдоль тела перемещается громадная змеюка толщиной с приличное деревце. Тварь, мерно поводя маленькой треугольной головой, явно оценивала потенциальную добычу раздвоенным языком.

"Ну что за нафиг, не успеешь заснуть, норовят слопать?" — не слишком расположенный к общению с гадами, Леха змей не любил, но жизнь заставит, не такое сожрешь. Поэтому выбрав момент, рубанул мачете.

Подождав, когда змеюка затихнет, ободрал и наскоро приготовил обед.

Поджаренного на слабеньком огне удава назвать вкусным рискнул бы не каждый. Не деликатес, но тут не до изысков. Подкрепился и двинулся вперед. По всему выходило, что погоня отстала. А может, просто довольствовались одним пленником. Так или иначе, признаков людей в джунглях не ощущалось. И тут Алексей заметил нечто странное. Зелень тропического леса однообразна, и когда в ее природном хаосе обнаруживается искусственное строение, то, как бы оно ни заросло, все равно бросается в глаза. В данном случае это были развалины. Кладка из огромных, зеленых от времени и мха, камней с обтесанными ветром краями.