1.Я - Гений. Заражение

— Эли, — прожевав свой ужин, позвал Гордон. — Нам в любом случае нужно попасть в этот архив. Даже если бы не вся эта история с угрозами, я бы всё равно туда отправился.

— Почему?

— Ты помнишь, почему мы согласились учиться здесь? Что бы найти своих родителей. То, что никто из учителей не помнит никого из древа Рашей или из древа Брук, ещё не значит, что наши родители здесь не учились. Патрик сказал, что там есть личные дела, всех кто здесь учился. А значит и наших родителей.

Эли замолчала, задумчиво глядя через окно куда-то вдаль. Мальчик прекрасно знал, что она желает найти своих родителей не меньше, чем он сам. Эли молча собрала тарелки, помыла их, и когда вернулась к столу, в её взгляде было полно решимости.

— Где же Патрик? — спросила Эли, вновь взглянув на часы. — Надеюсь, профессор Хавк не поймал его, когда тот пытался улизнуть из корпуса после отбоя. У них с этим строго.

— А у вас?

— У нас нет. Профессору Гейту нет никакого дела, чем мы занимаемся по ночам, лишь бы лекции не прогуливали.

— Датсон такой же, — улыбнулся Гордон.

Дверь на кухню распахнулась, и внутрь зашёл запыхавшийся Патрик. Он тяжело дышал и держался за бок.

— Вот вы где? А я заглянул, в комнату отдыха, вас не нашёл, и решил проверить в кабинете, наверху башни. А они тут ужинают, понимаешь... Эй, вкусно пахнет! А ещё осталось?

— Нет, — отрезала Эли. — Я думала, что вас там кормят.

— Сегодня сёстры Оушен дежурили на кухне, — нехотя признался Патрик и, помявшись, добавил: — Они припомнили мне тот случай с планшетами и,... в общем, я голоден! У вас точно ничего поесть не осталось?

— Патрик, нам пора идти, — сказал Гордон.

— Ах, ну да, — расстроился Патрик. — Тогда пойдём.

Путь до банкетного зала, они преодолели безбоязненно, но выйдя из него на улицу, начали озираться по сторонам. Меньше всего им хотелось попасться сейчас на глаза кому-нибудь из учителей. Территория школы была освещена ночными прожекторами и они, стараясь держаться в тени, шли вдоль стен. Гордон наложил всем на обувь плетение, которое заглушало звук шагов, чтобы снег под ногами не хрустел. Они добрались до учительского корпуса, так никого и не встретив. Гордон осторожно открыл массивную дверь, просунул голову внутрь и огляделся.

— Никого нет. Наверное, все уже спят, — шёпотом предположил Гордон, и тихонько скользнул внутрь.

— Нам туда, — сказал зашедший следом Патрик, указывая на дальний коридор, выходящий из холла.

Дальше их вёл Патрик. Он прошёл по указанному коридору до конца, и спустился по лестнице на несколько этажей вниз, в сырые подвальные помещения. Здесь, в отличие от всей остальной школы, стены были сложены из старых, пошарпанных гранитных блоков, резко контрастируя с белым мрамором.

— Я думала в Белом Омуте всё белое, — озадаченно шепнула Эли.

— Это старые уровни, они уходят глубоко внутрь горы, — пояснил Патрик. — Самые первые маги учились глубоко под землей, а на вершине горы построек вообще не было, они появились намного позже.

— Почему?

Патрик пожал плечами:

— Наверное, так было безопасней. Квинт Купер ведь строил школу во время войны с драконами, и единственное место, где от них можно было укрыться, было под землёй. Тем более не до красоты тогда было. А вот и архив. Мы пришли, — Патрик постучал в крепкую дубовую дверь.

— Кто там? — раздался испуганный голос из-за двери.

— Кайл, открывай это я, — нетерпеливо бросил Патрик.

В замочной скважине щёлкнул механизм, лязгнул засов, и в дверном проёме показался испуганный мальчишка, одетый в форму техномага. На его воротнике была подколота агатовая брошь.

— Ты что? — глазами полными ужаса, Кайл обвёл компанию визитёров. — Ты зачем их привёл? Я же просил тебя никому не говорить, что я тебя сюда пускаю по ночам.

— Кайл, всё нормально, они свои. Нам очень нужно кое-что узнать, — успокоил друга Патрик, и повернулся к Гордону и Эли. — Ребята знакомьтесь, это Кайл Уилкинс, мой старый друг.

— Очень приятно, — кивнула Эли.

— Это Эли Брук, — указал Патрик на девочку, а затем ткнул пальцем Гордона в грудь. — А это Гордон Раш. Он тёмный маг, так что ты при нём лучше резких движений не делай.

Глядя на расширяющиеся от ужаса глаза Кайла, Патрик рассмеялся.

— Патрик, это не смешно, — буркнула Эли.

— Не слушай его, — подтвердил Гордон. — Он шутит.

Но Кайл продолжал с опаской коситься на Гордона. Все трое зашли внутрь, и Кайл закрыл за ними дверь.

— Только не разбрасывайте папки, я только что разложил их в алфавитном порядке, — попросил Кайл и, стараясь держаться подальше от Гордона, бочком проводил их стеллажам. — И давайте быстро. Если Фултон вас здесь застукает, нам всем крышка.

Патрик принялся копаться в стеллаже, на котором была надпись "Факультет пилотов" и уже через минуту достал с полки тонкую папку.

— Вот он, — потряс папкой Патрик, и Гордон с Эли подошли к нему. — Ну, посмотрим, что у нас есть на него.

Патрик открыл папку, и Гордон, заглядывая через плечо друга, принялся читать.

"Уоллес Джексон. Дата рождения: 21.03.1988 года от рождества Купера. Место рождения: Северный Нотт. Начальное образование получил в двадцать восьмой школе Северного Нотта. За время обучения показал себя способным учеником, прилежно учился, проблем с дисциплиной не имел. Жалоб на поведение не поступало. С одноклассниками, не являющимися магами, имел хорошие отношения"

Гордон разочарованно пробежал взглядом по тексту ещё раз, надеясь увидеть что-нибудь такое, что он упустил при первом прочтении. Но безрезультатно. Судя по этому документу, Уоллес Джексон был примерным мальчиком. А потом вдруг взял, и ни с того ни с сего, записался в тёмные маги, рассылая письма с угрозами. Гордон цыкнул языком.

— Это всего лишь характеристика с прошлого места обучения, — уловив эмоции Гордона, сказал Патрик. — Самое интересное будет дальше.

И с этими словами, он перевернул страницу. Взору мальчиков предстала страница, испещрённая надписями, сделанными от руки.

— Из раздела с пометками, можно очень многое узнать, — кивнул Патрик на страничку.

Гордон вгляделся внимательней. Надписи были сделаны разными людьми, в разное время. Похоже, в архив имел доступ любой из учителей, и мог вносить пометки в личные дела учеников. Это действительно было интересно. Гордон принялся читать сверху вниз, тщательно обдумывая каждое слово, ища в каждом предложении какую-нибудь зацепку.

"В личном деле потерялась фотография. Необходимо сделать новую, когда Джексон прибудет в школу".

Вторую по счёту надпись прочесть было невозможно. Кто-то над ней хорошо поработал. От чернил остались лишь едва заметные точки, в тех местах, где они сильней всего впитались в бумагу. В этой заметке было всего три слова, но разобрать какие именно, Гордону не удалось. Окончательно сдавшись в попытках понять смысл стёртой пометки, мальчик принялся читать дальше.

"Джексон неразговорчив, со сверстниками не общается, выглядит подавленным и часто уходит в себя".

"Сегодня Джексон подходил ко мне, утверждал, что ему необходимо кое-что рассказать. Когда я пригласил его к себе в кабинет, он передумал и ушёл, ничего не сказав".

— Это подчерк профессора Хавка. Интересно, что именно Джексон хотел ему сказать? — прокомментировал последнюю запись Патрик, и перелистнул страницу.

Лист, на котором должны были отмечаться все наказания, которые получает ученик, был абсолютно чист. Краем глаза Гордон отметил, как презрительно скривился Патрик. Да уж, наверняка его послужной список на одном листе не умещался.

— Жаль, конечно, но попытаться стоило, — хмуро изрёк Гордон. — Патрик, я хотел ещё поискать что-нибудь о наших родителях. Но на стеллажах только те ученики, которые учатся в Омуте сейчас.

Патрик с серьёзным видом посмотрел на друга, и кивнул. Похоже, он понимал, что это значит для Гордона. А через мгновение, он неожиданно расплылся в счастливой улыбке.

— И как я сам не догадался? Отец уже достал нудить, будто он в школе и учился хорошо, и лекции не прогуливал, и вообще был образцом для подражания. Вот я сейчас и проверю! — Патрик в предвкушении завертел головой, словно в поисках указателя к намеченной цели, но не найдя такового, обратился к Кайлу. — А где старые архивы?

Кайл в ответ махнул рукой в сторону другой двери, ведущей вглубь помещения. Гордон и Патриком двинулись в указанном направлении, но их остановил оклик Эли.

— Гордон, здесь и про тебя есть. Твоё личное дело, — Эли догнала мальчиков и протянула брату тонкую папку с его именем.

Сгорая от любопытства, Гордон открыл папку и, уставившись на свою характеристику, с удивлением узнал подчерк Лили. Хотя в этом, конечно же, не было ничего удивительного. Кто же ещё мог написать характеристику, если не она? Но наибольшее впечатление на Гордона произвёл не подчерк Лили, а содержание текста.

"Гордон Раш. Дата рождения: 31.05.1988 года. Место рождения: Неизвестно. С 1 января 1989 года проживал в приюте у Балтморы. Начальное образование получил там же. За время обучения проявил экстраординарные способности в математике и других точных науках. Способен проводить сложнейшие вычисления в уме. Проблем с поведением и дисциплиной не имел. Обладает высокоразвитым чувством справедливости и ответственности. Невосприимчив к критике, всегда поступает по своему. Знаю, что в характеристике нет места для советов, но всем учителям Белого Омута я бы хотела посоветовать: не пытайтесь навязать ему свою волю и тем более не пытайтесь давить на него. Иначе он начнёт давить в ответ".

Вот это да! Гордон почувствовал, как внутри него разливается что-то согревающее, как бальзам. Он никогда не думал, что Лили такого высокого мнения о нём. Гордону всегда казалось, что он лишь источник всяческих проблем и неприятностей, для хозяйки приюта. Но судя по этой характеристике, сама Лили так не считала.

— Ну и ну, — ухмыльнулся высовывающийся из-за плеча Гордона Патрик. — Не характеристика, а сочинение.

Гордон, боясь покраснеть на глазах у друга, поспешил перевернуть страницу. Но то, что он увидел на странице с пометками, заставило его смутиться ещё больше.

"Обладает крайне низкими запасами аумы, и скорее всего откажется учиться в Белом Омуте".

Затем кто-то зачеркнул эту строчку и ниже написал:

"Он не отказался и поступил на факультет иллюминатов. В связи с тем, что Раш был пойман на занятиях чёрной магией, было принято решение приставить к нему дополнительное наблюдение. В качестве наблюдателя выступит Илай Датсон".

"Остаётся открытым вопрос о родителях Гордона. Проведено расследование, но не найдено ни одного упоминания о древе Рашей. В архиве так же ничего не найдено".

Слабый укол в районе груди. Если учителям не удалось ничего найти в архивах, то им и пытаться не стоит. Они лишь потратили драгоценное время, придя в архив. Гордон начал читать дальше:

"Обладает СЛИШКОМ малыми запасами аумы для нормального обучения".

Эта строчка так же была зачёркнута, и ниже появилась ещё одна надпись:

"Обладает невообразимо огромными запасами аумы. Никто из учителей так и не смог понять, как ему удалось так быстро развить свой максимальный объём аумы и скорость её восстановления".

"Очень плохо запоминает новые плетения".

Эту строчку зачёркивали уже с немалой долей раздражения. Её перечеркнули несколько раз, и даже проткнули лист бумаги в одном месте. Ниже появилась надпись:

"Запоминает плетения любой сложности с первого раза".

Гордон невольно улыбнулся. Его страница с пометками была перечёркана вдоль и поперёк. Гордон опустил глаза ещё ниже, на последнюю запись.

"Записался на заезд магических гонок в роли Хранителя в команде Роджера Бредсона"

Сердце Гордона пропустило удар. Гонки! Погрузившись с головой в погоню за Джексоном, он начисто забыл, что заезд состоится в воскресенье, то есть уже завтра. Именно в тот день, когда его должны будут убить. Джексон написал в своём письме: "...срок на раздумья истекает завтра в полдень". В полдень начинается заезд! Случайность? Как бы не так! Теперь Гордон понял, весь смысл происходящего. Его смерть будет представлена как несчастный случай во время гонок. Он даже знал, на каком именно отрезке трассы прервётся его жизнь. Тот самый тоннель сквозь Северную гору, в котором нет никаких свидетелей.

ГЛАВА 20

"ГОНКИ"

Ночью Гордону опять снился ферос. Давно он не мучил мальчика в кошмарах, и вот, спустя год, вернулся вновь. Зверь бежал вверх по склону Северной Горы, быстро передвигая мощными лапами. На чёрных чешуйчатых боках фероса были отчётливо видны розовые полосы шрамов, которыми Гордон его наградил. При каждом выдохе из ноздрей зверя клочковатыми клубами вырывался пар. Наконец, ферос добежал до вершины и, взобравшись на пик, окинул взглядом открывшееся ему зрелище: около десятка зданий выполненных из белого мрамора. Но фероса интересовала лишь башня, торчащая из вершины одного из горных пиков. Именно там сейчас спал мальчик, который его убил. Ферос уставился взглядом в окно спальни, на этого мальчика. В глазах зверя нельзя было увидеть жажду мести, или ярость. Только тоску...

Гордон, почувствовав не себе чужой взгляд, проснулся и резко вскочил с постели. Подбежав к окну, он бросил взгляд на вершину северной горы. Там никого не было. Это был всего лишь сон. Хотя Гордон прекрасно понимал, что тот ферос давно мёртв, сердце мальчика продолжало отчаянно колотиться. Он всё ещё оглядывал снежные шапки гор и окрестности вокруг корпусов, надеясь разглядеть чёрный силуэт на белом фоне, но тщетно. Позади раздался грохот, который заставил мальчика подпрыгнуть на месте и обернуться, инстинктивно выбросив вперёд руку в попытке защититься. Но это была всего-навсего кровать, которая затряслась, чтобы ознаменовать начало нового дня. Она делала это каждый день, в восемь утра, но именно сейчас, она не на шутку испугала Гордона. Поняв, что никакой опасности нет, Гордон шумно выдохнул и, прислонившись спиной к стене, сполз на корточки. Видел бы его сейчас кто-нибудь, вздрагивающего от малейшего шороха. Гордон несильно похлопал себя по щекам, пытаясь собраться с мыслями.

Посетив туалет и душевую комнату, он спустился на четвёртый этаж, на кухню, из которой доносились звуки гремящей посуды. Осторожно приоткрыв дверь, Гордон обнаружил стоящую за плитой Эли. А он совсем позабыл, что вчера ночью она осталась ночевать в башне. До поздней ночи она пыталась убедить Гордона отказаться от участия в гонках, и даже после того как тот устал от разговоров и отправился спать, она не пожелала возвращаться в часовню. Наверняка для того, чтобы дождаться, когда Гордон проснётся и продолжить свои уговоры. Гордон с хмурым видом плюхнулся на стул, всем видом давая понять, что не желает больше ничего обсуждать.

— Завтрак! — деловито подошла к столу Эли, и поставила перед ним блюдо с горкой поджаренных тостов, а затем села напротив.

Гордон заметил, что она собрала волосы в хвостик, перевязав их резинкой, отчего выглядела весьма необычно. Более взрослой и серьёзной, что ли? Видимо к этому разговору она готовилась всю ночь.