Задрёмывая, она подумала, что этот Виктор (надо же, какое совпадение!) мог бы удивить её и в четвёртый раз. Например, каким-нибудь чудом оставшись в живых...
И тут ещё одна мысль влезла в голову занозой и прогнала сон: она слышала только рассказ подручных этого недоноска Игната, но, при всей важности миссии, даже не проверила, действительно ли мальчик погиб!
Теперь придётся либо назначать дополнительное расследование с проверкой всех моргов Парижа, либо ехать самой. Тут усталый разум взвыл: "О, нет! только не это!" Если она когда-нибудь вернётся в этот замечательный город, то исключительно по письменному волеизъявлению Сарафа!
Ищейка непроизвольно стиснула зубы, но тут же заставила себя расслабиться. Через две минуты она уже спала.
32. Успокоение.
Его несли осторожно, на носилках. Виктор приоткрыл глаза и увидел Вахтанга. Спереди был ещё кто-то. Точно — друг и вряд ли — Пётр. Счастливого переживания сознанию хватило, чтобы снова померкнуть.
Второй раз Виктор очнулся на кровати. Вахтанг вышел за дверь. Негромкий короткий разговор в прихожей, щелчок закрывшегося замка. В комнату вошла Женя. Она села у окна, поэтому Виктор смог спокойно оглядеться. Он уже мельком видел эту комнату тогда, вечером, когда перепуганный вбежал и поднял по тревоге своих спутников: светло-сиреневые обои с невнятными зеленоватыми мазками и синими вертикальными штрихами, серо-голубой шкаф с раздвижными стёклами, гипсовая лепнина по потолку вдоль стен.
Гроза прошла. Обе грозы. Что это было: везение? Нет. Везение — это, например, убегая от бандита споткнуться, упасть ему под ноги, а он через тебя — лбом в столб. Это — не готовясь к экзамену, не ходя на лекции, вытянуть единственный из семидесяти трёх билетов, по которому можешь ответить на отлично.
Второй вариант даже показательней. Если с одной стороны — абсолютно нормальное течение жизни, а с другой — постоянная серия прорывов, то это удача. А если цепь удач противостоит чуть менее короткой цепи последовательных пакостей, к которой тоже примыкает своё подлое везение... — это нечто другое. Тенденция, баланс событий, которым принято приписывать цель и назвать словом "судьба". Глупое, пустое слово.
Разум жаждал информации о том, что ещё натворили Чёрные, и как так получилось, что всё стало хорошо. Виктор, конечно, надеялся на успех своего трюка, но уверенности было немного. Он сел.
— Утро доброе, Женя!
— Доброе утро, — прошептала она. Стоило посмотреть в глаза молодого волшебника, как от воспоминания о провале разведки у лифтов горло сжималось, и слова упирались всеми пятью слогами, не желая вылезать.
Повинную голову и меч не сечёт. Виктор вспоминал свои вчерашние эмоции. Нет, не на барда он досадовал. Он страшно злился на удачу, которая так не вовремя кончилась! А что бард? Её перехитрили куда более опытные дядьки, из которых один наверняка вор, да к тому же явно не четвёртого уровня! Как бы теперь донести эту простую извиняющую мысль до несчастной девчонки, которая того и гляди разревётся?
— Чёрные ушли? — бодро спросил Виктор.
— Да, — Женя немного отвлеклась от своих горестей, давая очевидный ответ.
— Все наши целы?
— Пётр мизинец прищемил, — ничтожность травмы заставила уголки губ Жени пару раз подпрыгнуть. — Я локоть поцарапала... чуть-чуть. И синяки уже появились...
— Мы достаточно официально умерли?
— Лила в морг поехала — всё устраивать.
— Опять я пропускаю собственную смерть.
— Тебя второй раз ловят!?
— Да нет, просто родственники считают погибшим или пропавшим без вести. — И Виктор сладко потянулся, делая вид, что это — "пустяки, дело житейское". — Потом всем сразу расскажу.
— Конечно. Я подожду.
Девушка тихонько судорожно вздохнула. Надо отвлечь её, объяснить, что всё, на самом-то деле, к лучшему! Он опустил голову.
— Я... должен извиниться. Я не думал, что вы из-за меня так влипнете. Вы... очень мне помогли: я теперь "мёртв", свободен! Но... я не хотел, чтобы и вы "умерли" вместе со мной...
Женя ошалела от парадоксальности: за провал её чуть ли не хвалят, за честное предложение заказчик извиняется. Да искренне так извиняется!
— Со временем всё наладится, я уверен! Но пока... и родителям вашим стресс. И планы у вас были всякие: профессия, карьера, дела, может, какие личные...
Говорить об этом было легко. Даже фантазию не подключать, только частично озвучить список собственных потерь.
— Пока жизнь налаживается только у меня...
— Вахтанг, кажется, тоже доволен, — пробормотала девушка. — А Лила говорит, что обо мне позаботится...
— Бодрые бобры прудят без борьбы.
— Что? — оживился бард.
— Шутка юмора. То есть, хорошо.
— А! — Женя чуть улыбнулась и дернулась — прикрыть рот ладошкой. — На кухне... завтрак стоит. А Дрейк Драконович зовёт всех на обед к пятнадцати.
— Спасибо. Большое...
Виктор прощён, Женя прощена, истерика закончилась, не начавшись. Там еда, хочешь есть — иди туда.
Лила убежала возиться с трупами. Наверняка, каких-нибудь неизвестных выдадут за Виктора со товарищи. Воровка этим занялась, значит, Дрейк от своих слов не отказывается: принимает и ученика, и его спутников.
На кухне никого, чайник на плите сонно выдыхает пар. Лекарь и боец где-то вне квартиры.
Виктор принялся поглощать четвертинку яичницы и бутерброд.
Хотелось верить, что у Лилы всё получится, что их смерть окажется достаточно достоверной. На месте Чёрных, Виктор бы весь квартал перерыл, раскапывая подробности произошедшего. Если вдуматься, то только чудо или чудовищный кавардак в Ордене могут помешать тотальной пристальной проверке. Разве только Дрейку через подкупленную полицию удастся замести все следы заварушки, превратив доказательства в сомнительные свидетельства.
Что ж, или всё так, или будут большие проблемы. Надо бы попросить, чтобы новые электронные паспорта были... с историей что ли: чтобы дата ввода была, по крайней мере, апрель этого года. Впрочем, кого он собирается учить блины печь?
М-да, получается, что Драконы купили с потрохами молодую партию. Остаётся надеяться, что его команду не станут пользовать как пушечное мясо. Ха! А ведь теперь и Дрейк повязан! Если раньше по какому-то недомыслию Орден его не трогал, то в будущем провал на задании и захват группы Виктора, сразу укажет на источник подтасовки! Сделает очевидной связь молодого мага со старым! Тут, конечно, таится и другая опасность: за любую оплошность, возможно, придётся ответить головой перед самим Дрейком...
От разбора хитросплетений новой жизни отвлекла Женя, робко вошедшая на кухню. Виктор улыбнулся, поблагодарил за завтрак. Она кивнула.
— И вот совсем-совсем на меня не сердишься?
Маг прочистил горло и вышел в коридор. О рюкзаке его кто-то позаботился, и тот стоял, хоть и подмокший, но целый. Вымок и бумажник, и деньги отсырели, но всё же удалось достать их и разлепить. Вернувшись, Виктор отсчитал триста двадцать и подал барду.
— За вчера и за сегодня, — уважительно сообщил наниматель.
Женя приоткрыла рот, а когда до неё дошел смысл, уткнулась лицом в руки и расплакалась.
— Жень, тут целиком моя вина и обстоятельства... — проговорил он, чувствуя себя довольно глупо. — Я думал, что тебя обучали, как вора, потому выпустил в разведку, а там... четверо опытных мерзавцев. Любой бы сплоховал! А у тебя в нужный момент верёвка нашлась, с крыши ты спустилась, не побоялась... окошко открыть, — Виктор развёл руками. — Иначе пришлось бы принимать бой! Может, и выкрутились бы, но тогда на хвосте висели бы все Чёрные города, причём злые, как собаки!
— Выкрутились бы!? — Женя аж плакать забыла от такого заявления.
— Не уверен, — признал маг, — но шанс был. Вахтанг мне кажется достаточно сильным и недооценённым в своей гильдии, а я... значительно быстрее других магов. Но тогда на нас висело бы четыре трупа. А в этом ничего хорошего...
Женя вздрогнула и посмотрела на Виктора с испугом. Тот, кто думает выиграть бой у четвёрки Чёрных, или сумасшедший, или очень-очень опасный сумасшедший! Теперь понятно, почему серьёзный Дрейк решил взять их под крыло. Впрочем, не совсем понятно. Любопытство взыграло, и она решилась спросить:
— Виктор, а что за письмо?
— Это для магов. Вот... сработало как пароль.
— Ты догадался, что он — тоже маг? Из-за той истории? А как ты стал магом?
— Жень, давай всё же потом расскажу. Кстати, а куда ребята слиняли?
— Не знаю. Вахтанг сказал, что за припасами. Вместе с Моавом ушли...
— Это второй боец Дрейка?
— Да, тот, который... нормального размера...
Припасы, фураж. Это для отъезда, быть может, для залегания на дно. У старого мага есть план. Это отлично.
33. Простой план.
Все вещи осталась в гостевой квартире, молодые люди шли "в цивильном" и налегке. Просто обед. Почти.
Идя в квартиру номер семнадцать, ещё раз собирая в логическую последовательность события последних дней, чтобы рассказать всё связно и кратко, Виктор снова почувствовал, что оказался в некоем месте, уготовленном для него персонально: больно уж всё складывалось.
Вызванная заранее Женя подсобила Лиле в приготовлении стола и сейчас, взволнованная и смущённая, стояла рядом с воровкой. Дрейк сидел со стороны окна, весёлый и беззаботный.
Когда расселись все приглашённые, старший маг-весельчак предложил тост за удачу и изворотливость молодых волков. В атмосфере непринужденного обеда он сообщил новость, неизвестную только Виктору: он с Лилой, Моавом и молодыми Дракончиками отбывает на отдых в свою загородную резиденцию, подальше от городского шума. Наставником Петра и Вахтанга станет Моав, дамы будут заниматься в паре, а пронырливого мальчугана он будет натаскивать сам. Масса вопросов пока отступила, но они будут со временем заданы.
Лила взяла слово и сообщила: вины молодёжи в том, что их засёк и выследил Орден, нет. Был и донос, и хитрая слежка с прослушиванием с большого расстояния. Обыск в логове не дал Чёрным ничего, так что и с этой стороны претензий к группе Виктора нет. Вычислить доносчика пока не удалось, но это — вопрос времени. Орден полностью купился на фальшивку в морге, не намереваясь шибко копаться и терять лицо, учитывая, что один оперативник был серьёзно ранен. Приблизительно через неделю для всех будут готовы новые входы. Родственникам будет сообщено с курьерской службой Драконов, что молодёжь жива и здорова.
Мёд да сахар! Драконы — серьёзная организация! Всё, о чём следовало беспокоиться, сделано с отметкой "отлично". И Дрейк сияет, как медный таз.
Его можно понять: Дракон выглядит лет на сорок пять, но вряд ли ему меньше сотни. Шестьдесят лет он находится под прессом обстоятельств. И вот, появляется молодой коллега, с которым можно поговорить о сокровенном! Есть чему радоваться и с чего удариться в меценатство. Впрочем, случись что — вчерашние ученики могут стать подспорьем и в бою, и в бегстве. Или арьергардом отступающей организации.
Виктор никак не мог решить: то ли он переоценивает противника, то ли Дрейк его недооценивает. Особенно, припоминая разговор с Владом. Чёрные последовательны. Они не могут не задаться вопросом: почему его четвёрка направилась прямиком к Драконам? И тогда будут шерстить всё. И раскроют фокус с фальшивкой (надо будет намекнуть Лиле, чтобы кремировали подложные трупы).
Дрейк не попросил Виктора рассказывать о себе. Наверняка, хочет всё услышать сам, прежде чем решит, кому и что из того сообщить. Разумно. Паранойя вредна, когда она не оправдана, иначе не слушать её голоса — смертельно опасно.
Приподнятого настроения не разделял только Пётр. Что вообще способно его развеселить? Кроме чужих ошибок, конечно.
Обед затянулся до семнадцати; Виктор стал привыкать к суточным часам: они были так сродни царившей вокруг ухоженности, порядку, точности, определённости.
Женя и Вахтанг остались с наставниками. Пётр отправился досыпать. Виктор думал остаться с Дрейком, но тот дал понять, что ни с разговорами, ни с чем иным торопиться не собирается.
Молодой маг вернулся в гостевую квартиру, на кухню. Стрижи вились в вышине, тополя качались, пустующие дома готовились принять бюргеров, возвращающихся с работы.
Он задремал.
Во сне комната раздвинулась до размеров ледяного грота. На сей раз Виктор был совершенно наг. Из-под земли выехала цистерна с молоком, управляемая Дремлющей Красавицей. Она стояла на подножке, держа в руках шланг, поливала каменный пол. Не долетая до земли, молоко рассеивалось туманом. Проезжая мимо Виктора, вещунья окатила его, крикнув что-то, утонувшее в шуме насоса. Он расслышал только "вовремя" и "никогда". Когда вокруг него начал вырастать цилиндр телепортации, маг закричал, что все уже достали вмешиваться в его жизнь! Но фигура из света только потешалась над его наготой и беспомощностью, не собираясь останавливать заклинание. Тогда Виктор собрал силу и бросил вперёд, ломая зеленоватую решётку.
И проснулся от печального звона разбившейся чашки. Ложка вонзилась в подоконник, погнувшись от удара.
— Ложка-то как раз есть... — пробормотал Виктор и встал со стула, чтобы собрать осколки.
34. Разговор при свидетеле.
Вечером от дома номер четыре отъехали три машины. Маги и Вахтанг — во вседорожнике, женщины — в красной приземистой красавице, Моав и Пётр замыкали процессию в загруженном седане.
Выехав на улицу, Дрейк щёлкнул тумблером.
— Щука на север, Сом — на восток, Горбуша — прямо.
— Горбуша — прямо, — отозвалась Лила.
— Сом — на восток, — подтвердил Моав.
— Встреча слева в двадцать два, точка "Е". Встреча справа в двадцать три в точке "Р".
— Да.
— Принято.
На следующем перекрёстке-ответвлении две машины ушли вправо.
— Кошки или Сергиевск? — спросил Виктор.
— Откуда ж ты такой сообразительный!? — удивился Дрейк.
— Да, начальник, откуда? — спросил с заднего сиденья боец. — Я-то думал, ты не местный, а ты окрестности лучше меня знаешь!
— Как бы сказать...
— Уж говори, как есть, — разрешил старый маг. — Моав твоего парня признал.
— Ну, с направлением всё просто. Северо-восток, полтора-два часа ходу, то и получается. Связь у вас работает на коротком расстоянии, значит, дамы едут по красноярской дороге, а третья машина — по правому берегу Сока, то есть, Хладной. Мы — через мост в устье.
— Вот ведь! Теперь не удивляюсь, что ты меня разыскал. Ладно, что у Чёрных таких умников нет!
— Повезло... — честно признался Виктор. — Совпало. Но я не уверен, что у них нет умников.
— Пока я не высовываюсь — можно не беспокоиться! Слушай, а что у тебя есть на Орден, чего я не знаю?
— Немного, — ответил Виктор, думая, как рассказать о случайной встрече. Но предпочёл замять скользкую тему. — И я не знаю, поверите ли вы, но я... из Самары.
Машина вильнула, когда Дрейк, пристально вглядевшись в Виктора и явно понимая, о чём идёт речь, выдохнул:
— Что-о-о?
