Там алеет заря 2

От размышлений Того оторвал крик сигнальщика.

— Множественные дымы право тридцать.

Хэйхатиро поднял бинокль и поглядел в указанном направлении. Да, японский флот подошел к окрестностям Порт-Артура, и вот, похоже, вся здешняя русская эскадра. Сейчас и выяснится, насколько верны сообщения миноносников. И поглядим, кто чего стоит.

Интерлюдия. Рейд Порт-Артура.

Адмирал Макаров пребывал в недобром расположении духа. Стоя на мостике, он наблюдал, как поврежденый самоходной миной броненосец "Багратион" буксиры заводят по проходу на внутренний рейд Порт-Артура. Ведь вроде все предусмотрел, а на тебе. Такой конфуз! Далеко от берега в ночи наткнулись на японские миноносцы. И ведь слышали канонаду в стороне морской крепости и даже сыграли боевую тревогу по эскадре. Но японцы как-то подобрались в темноте и всадили мину в шедший концевым "Багратион". Хорошо хоть эту серию из двух кораблей сделали довольно крепкой, а потому обошлось без критических последствий. Но, видимо, порядка месяца броненосцу придётся провести в доке. Новый сухой док в Порт-Артуре пока ещё не готов к приёму судов. Теперь, похоже, это может произойти только после войны. Но месяц назад из Дальнего притащили большой плавдок. В нем "Багратиону" и предстоит ремонтироваться. В Порт-Артуре ночная побудка тоже не прошла без последствий. Старому крейсеру "Забияка", который при ночной атаке морской крепости получил подводную пробоину, чтобы не затонуть, пришлось выброситься на берег. Аналогичным образом пришлось поступить и одному из судов "Доброфлота", также пораженому миной. А ещё японцы ухитрились потопить небольшой норвежский пароход, который привёз в Порт-Артур продовольствие.

Портовые службы со вчерашнего дня начали устанавливать защитный бон на внешнем рейде. Благо сетей и дерева в Порт-Артуре и Дальнем оказалось достаточно. Сети, правда, пришлось пообещать выкупить у Дальневосточной Компании князя Агренева, но это были мелочи.

Эскадра подошла к берегу только после рассвета, ибо появляться там в темноте было чревато обстрелом орудиями собственной береговой обороны. Можно было опять же нарваться на японские миноносцы. И так в ночь кто-то из корабельных канониров ухитрился попасть по своему же миноносцу. Притом команда "Расторопного", можно сказать, отделалась лёгким испугом. С миноносца снарядом как ветром сдуло не заряженный минный аппарат. Причём снаряд был явно не меньше шестидюймового.

Макаров бросил взгляд на восток. По логике событий уже должен пожаловать адмирал Того для того, чтоб посмотреть на итог ночных атак, но что-то он задерживается. Ну а раз так, то можно ещё кое-что сделать. Степан Осипович развернулся и начал отдавать приказы. Господина Того стоило встретить у крепости в пределах действия береговой артиллерии. Но не стоя на месте, а желательно в движении.

Японский флот появился у Порт-Артура около полудня тогда, когда его уже заждались. Он надвигался с севера двумя эскадренным колоннами. Дальняя от берега колонна броненосных крейсеров ввиду Порт-Артура замедлила ход, явно с целью пристроиться в хвост колонне броненосцев. Итого кораблей линии у японцев было 12. Русская эскадра расположилась у берега несколько южнее Порт-Артура. Макаров собирался подгадать момент так, чтоб бой произошел на контркурсах напротив береговых батарей. Примерно так и случилось. Русские крейсера к этому моменту уже стояли под берегом. Броненосцы обеих сторон сошлись на 20 кабельтовых. Японцы сосредоточили на флагманском "Цесаревиче" огонь четырёх головных броненосцев. А ещё два били по "Петропавловску". Русские стреляли по трём кораблям включая головную " Микасу". Заработали и береговые батареи. Видя, что его эскадра попала ещё и под огонь береговой артиллерии, Того решил немного потерпеть, не сворачивая с курса, но броненосным крейсерам приказал не лезть под огонь крепости и броненосцев. Поэтому фактически в бое у Порт-Артура они почти не успели принять участие, отвернув от берега "все вдруг". Но пострелять с дальней дистанции по флагманскому " Цесаревичу" передние три крейсера все-таки успели, хоть и без особого результата. "Цесаревич" принимая на себя огонь сразу нескольких вражеских кораблей горел, но уверенно держал курс и отвечал из всех стволов. Пожары были также на "Петропавловске". И на "Потемкине", который шёл замыкающим.

Разойдясь на контркурсах с русскими в виду Порт-Артура, Того решил прервать бой. Сражаться шесть на шесть да ещё получая снаряды с берега, было не самой лучшей затеей. Тем более, что ввести в бой броненосные крейсера не удалось. Ко всему этому нужно было узнать про повреждения на кораблях линии. Он приказал отойти в море и доложиться. Спустя какое-то время пришли доклады с броненосцев. Были они не самые хорошие. Ничего особо критичного, но очень неприятно. Была также неясность с одним из броненосцев русских. То ли " Потемкиным", то ли "Багратионом". В линии русских его не было. То ли он утоплен, то ли русские смогли увести его в ремонт в порт. Разведка скоро выяснит данный факт, но на это нужно время. Курсировать вдали от Порт-Артура особого смысла не было. Ясно было, что если Макаров не захотел продолжить бой, то он пока и не будет отходить от крепости. А потом настанет ночь. Ночь — это время миноносцев. К сожалению, русские успели углубить входной пролив, и теперь могут заходить и выходить из порта не только в большую воду. Но посмотрим. Хэйхарито отдал приказ держать курс на Чемульпо, вызвать к нему адмирала Камимуру и командиров отрядов дестроеров.

— — — — —

За боем двух броненосных эскадр князю Агреневу удалось понаблюдать с Электрического Утеса. Этой ночью он, конечно, просыпался, когда началась артиллеристская канонада, но никуда идти и не подумал. Эскадры на рейде нет, а значит и смотреть не на что. Ну ночная атака, наверняка миноносцы японские пожаловали. Подумаешь! Все равно там ничего не увидишь. А вот дневной бой был намного более интересней. В конце концов история во многом повторяется. Не в деталях, но близко к тому. Вон даже броненосец японцы ухитрились в море торпедировать. А второй ещё не закончил ремонт. Считай, два броненосца в минусе, как в другом варианте истории. И ещё не известно, что там "Цесаревичем". Похоже ему сильно досталось в бою. По нему вели огонь то ли три, то ли четыре японских. Александр заранее выпросил у Алексеева нечто вроде бумаги-вездехода. И появился на Электрическом Утесе через пару часов после рассвета. Как раз этому времени подошла к берегу порт-артурская эскадра. Сам бой он наблюдал в мощную оптику, принесенную с собой. Эксклюзив, сделанный под заказ из немецкого стекла. Стекло его московского завода пока не отличалось стабильностью качества. Раз на раз не приходилось. Потому особо ответственные оптические приборы завод делал пока преимущественно из импортного стекла.

Сам бой как подтвердил некоторые сведения, которые Александр знал теоретически из некогда прочитанного, так и навел на новые интересные мысли. И этими мыслями стоит поделиться с адмиралом Макаровым. Тогда, когда тот будет готов его принять.

После ухода японской эскадры пожары на кораблях окончательно затушили и на внутренний рейд начали заходить корабли. Действительно, никакого смысла держать эскадру на внешнем рейде нет, коль скоро Макаров сегодня больше никуда не собирается идти. Там можно только схлопотать торпеду от подкравшегося в ночи японского миноносца. А стеречь ближайшие подступы к порту — это задача для канонерок и старых кораблей, которые больше уже ни на что не годны. В одностороннем движении в проходе наметился перерыв и на выход из Восточного бассейна двинулся минный транспорт "Енисей". На рейде произошла небольшая заминка, а потом " Диана" и "Енисей" в сопровождении двух миноносцев направились куда-то на северо-восток. Больше ничего интересного не происходило, а потому Александр решил сворачиваться. Делать ему здесь было больше нечего.

На следующий день ближе к вечеру Александру удалось попасть к Макарову на "Цесаревич". Корабль выглядел сильно пострадавшим. Местами сильно обгоревший и ещё больше закопченый, с перекореженным металлом и многочисленными боевыми отметинами он производил не самое лучшее впечатление. Везде шёл ремонт. Что-то обдирали, что-то спиливали, что-то выправляли кувалдой или ломом. В одном каземате демонтировали разбитое шестидюймовое орудие. В некоторых внутренних помещениях обдирали обгоревший линолиум. Местами виднелись пятна засохшей крови. И так по всему кораблю. Картина большого разрушения. Война.

Адмирал Макаров встретил князя не особо приветливо. Было видно, что он очень устал. Пригласив Агренева присесть, Макаров спросил:

— С чем пожаловали, Александр Яковлевич? У нас сами видите, ремонт после боя. И, к сожалению, вы насчёт ночной атаки миноносцев оказались правы. И относительно опасности нахождения стационара в Чемульпо. "Кореец" героически погиб. Выжило около половины моряков, и те многие из ранены. Их подобрали на французский и итальянский стационары.

— Мда, — протянул Александр, — Вечная слава героям!

Собеседники помолчали немного, думая каждый о своём.

— А пришёл я к вам по нескольким причинам, Степан Осипович, — продолжил князь. — Первое, что хочется напомнить Вам, что Морское ведомство закупило только часть предложенного моей Торгово-промышленной компанией инструмента для здешней эскадры. Тогда это многим казалось лишним, а сейчас, как мне кажется, он будет в самую пору. Инструмент здесь, в Порт-Артуре. Он может значительно ускорить ремонт. Только не подумайте, ради Бога, что я тут торговать на чужой беде пришёл. У нас же как? Пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Гром грянул, пора креститься. Хотя чинушам что гром, что молния ... В общем если вы или адмирал Алексеев готовы подписать бумаги, то я вам отдаю его сразу. А там сами знаете — много всего нужного. И пневмомолотки, и электроинструмент и много всего полезного.

— И тут вы правы, князь. Давайте ваши документы. Я поговорю с Евгением Ивановичем. Сейчас не время для мелочной экономии. Время сейчас важнее. Первый бой только провели, дальше будет ещё больше работ по ремонту. Нет возможности неделями и месяцами на базе стоять.

Александр отдал бумаги адмиралу и продолжил.

— Но это, как вы понимаете, не единственная причина моего визита. Я вчерашний бой с самого начала видел в добрую оптику. Да и тут на корабле уже тоже насмотрелся на последствия. И родились у меня некоторые мысли...

— Так-так! — заинтересовался Макаров. — Это интересно. Вы у нас Касандрой с некоторых пор работаете, а потому слушаю вас внимательно.

— Степан Осипович, я хоть к морю дело имею небольшое, но есть у меня к вам вопросы. Вот, скажем, когда сошлись две колонны броненосцев, зачем стрелять в противника из 75-миллиметровых пушек, если и шестидюймовки нечасто шкуру броненосца пробивают? Хорошо хоть из менее малокалиберных орудий никто не стрелял. Какой от этой стрельбы прок? Одни только потери среди моряков.

Макаров крякнул, огладил свою знаменитую бороду и произнёс:

— Значит опять было. Хорошо, я вас услышал, Александр Яковлевич. Ещё давайте.

— И ещё есть. И не одно. Вот коли речь о пушках зашла. На новых кораблях сейчас малокалиберные орудия 37 и 47 мм уже не устанавливаются, поскольку есть понимание, что они бесполезны. Их даже на миноносцы теперь стараются не ставить. А на четырёх наших самых возрастных броненосцах и "Светлане" они есть. Но толку от них сами знаете. Под огнём противника эти пушки будут уничтожены или повреждены. Не сдать ли их в порт вместе с боезапасом? Все перегруз у кораблей меньше будет. И люди у вас в команде освободятся. А на берегу, если дело дойдёт до неприятельского десанта, они ещё послужат...

Макаров рассмеялся.

— Ну хитер ты, Александр Яковлевич! Ох хитер! Зачем, скажи, тебе эти пушки?

Александр протестующе замахал руками.

— Не, вы на меня напраслину не возводите, Степан Осипович. Мне эти пушки ни к чему. Просто жалко. Добро пропадает, а ведь ещё послужить где сможет.

— Ладно, я подумаю, — пообещал адмирал, а Александр продолжил:

— Глядя вчера на горевший костром "Цесаревич" мне подумалось, что на корабле слишком много горючего материала. Тиковая палуба, линолиум, сделанный из смолы и пробки, мебель, шлюпки с катерами. Да много всего. Все это нужно в мирной жизни. Но, как мне кажется, просто противопоказано во время войны. Корабль не может не гореть, если на нем полно пищи для огня. А взять те же шлюпки и катера? Даже если они не загорятся, в них все равно осколками наделают много дырок, а то и вовсе снаряд превратит их в горящую щепу. Зачем они на войне? Все равно спастись на разбитых шлюпках нельзя. Чем меньше будет на корабле того, что может гореть, тем меньше пожаров и меньше потерь в пожарных командах, работающих под огнём противника.

— Ишь как завернул, шельмец, — улыбнулся адмирал. — Даже потери приплел. А ведь верно! Вообще мысли такие не вы первый высказываете. Хорошо, подумаем.

— Позволю тогда себе еще немного поработать Касандрой, — вздохнул Александр. — Впрочем, вы и без меня, думаю, это можете предсказать. Раз японцы не смогли взять силой, значит, они начнут пытаться засеивать окрестности Порт-Артура минами. И будут пытаться заткнуть проход в бухту брандерами. А, значит, нам нужно тралить окрестности каждое утро. Не исключены и попытки заминировать сам проход с китайских рыболовных лодок, которых в гавани хватает. Нужно как-то от них избавиться. Не дело, когда на военной базе по акватории шныряет кто угодно. А японцы в Старом городе и окрестностях агентуру свою точно имеют. Это верно также, как и то, что солнце встаёт на востоке.

— Верно говорите, верно, — согласился командующий эскадрой.

— А в связи с наличием вражеской агентуры встаёт вопрос связи. Если из Порт-Артура или Дальнего любой желающий может отправить телеграмму в Китай или ещё куда-то, то тем же образом японская агентура может снабжать с помощью специально оговоренных слов и выражений японскую разведку оперативными сведениями об эскадре прямо из Порт-Артура или, скажем, Владивостока. Ну, например, предупредить о выходе эскадры. Или о наших потерях. Да вообще о чем угодно. То есть японцы будут знать о нас все и почти сразу. Нужно если не прекратить свободный доступ к телеграфу, то как минимум как-то взять его под контроль.

Макаров потискал свою бороду, а потом сказал:

— Я учту Ваше мнение. Но больше мы говорить об этом не будем. Есть у нас тут...

Что имел ввиду Макаров, Александр не понял, но решил не уточнять. Не хочет говорить адмирал, и не надо. В конце концов к этому вопросу можно подойти не через одного Макарова.

— Позвольте ещё немного поработать Касандрой, — улыбнулся князь. — Если или когда японцам удастся запечатать проход хотя бы на время, или они получат хотя бы временное преимущество в кораблях линии, то они сразу займут острова Эллиота под передовую базу. Это самое близкое удобное место к Порт-Артуру для них. Но также это база будет использоваться японцами для защиты зоны высадки десанта, который при удачном для японцев стечении обстоятельств они проведут в Быдзыво. В конце концов они уже раз проделывали это десять лет назад. Почему бы им это повторить снова?