Пехота Империи

— — Не протру. Мэм.

— — Угу. Тряпки свои забери. — Бренди кивнула на разбросанную крошкой промасленную ветошь, оставшуюся после чистки винтовки.

— — Как скажешь, Бренди. — крошка Ди быстро собрала винтовку, щелкнула затвором, собрала ветошь и заторопилась к выходу, но мастер-сержант поймала ее за плечо.

— — И это... по дороге зайдите к лейтенанту. Он вас спрашивал.

— — К лейтенанту? То есть к самому? — не поняла крошка. Аманда тоже обернулась и удивленно подняла брови.

— — К самому, к самому... — кивнула Бренди: — вспомнил про вас. Так что готовьтесь, самовольщицы вы наши.

— — А... — протянула крошка Ди с убитым видом и поплелась вслед за Амандой.

Джун хутт Харссон хутт Дорбан сидела в своей комнате и скучала. Реальность оказалась довольно скучной штуковиной. Да, она наконец таки сразилась с принцем клана Рикио. Но этот поединок оказался совсем не таким, как она ожидала. Джун вспомнила клинок-молнию в руке у младшего Рикио и поежилась. Только потому, что она по настоящему поняла что умрет прямо здесь и сейчас, только потому что она мысленно уже приняла эту смерть — только поэтому она осталась в живых. Выходить из мира мертвых всегда сложно и каждый, кто хоть раз стоял на этой границ жизни и смерти знает это. Как понемногу к тебе начинают возвращаться ощущения — сперва цвет, потом вкус крови во рту, а потом — шум. Волна звуков накрывает тебя с головой а ты стоишь, блаженный и безмерно радуешься тому что можешь стоять. Можешь дышать. Можешь жить. И потом еще долго ты ходишь и улыбаешься солнцу. Облакам. Людям. Всему миру. Но все-таки за этой эйфорией и подъемом всегда следует откат. Упадок сил. И хотя Джун настояла на своем и сразилась с Рикио, а старейшины были вне себя от того, что одна из клана вышла победителем из поединка с самим Безумным Художником (в городе стали уже болтать, что принц Рикио и вовсе проиграл не потому что сдался, а сдался потому что храбрая девчонка из Харрсон одолевала его — каждый раз слыша это Джун морщилась), Харральд был доволен что она жива, Нана-су была довольна что она вышла замуж, пусть даже за ганзара (но он же теперь хутт, правда, дорогая?) — так что все были довольны. Кроме самой Джун. Она была недовольна. Да, поединок был, и более того, она 'выиграла'. Чушь. Джун прекрасно помнила это ощущение беспомощности. Такое, словно она попала в липкий сироп, словно каждое движение давалось с невероятным усилием, словно она не могла сделать ничего. Совсем ничего. Она помнила как легко двигался Шойджи, как светился клинок его Белого Дракона, совсем близко, там, между жизнью и смертью. Поэтому Джун совершенно точно знала что она не выиграла. Шойджи сдался. Зачем? Она уже задавала себе этот вопрос, ломала голову, пытаясь найти ответ, но так и не нашла. Хотел ли он поиздеваться над ней, чтобы потом унизить, хотел ли показать что выше этих побед и поражений, или просто не хотел осложнений со стороны кланов и Империи? Впрочем — на то он и Безумный Художник Рикио. Никто не знает его мотивов. И поэтому Джун была недовольна. Поэтому она сидела в своей комнате и грустила, глядя в стену, на которой висел древний ковер ручной работы.

— — Джун-су, можно к вам? — тихий стук в дверь. Конечно же Окни, молодая дуреха из младшей семьи.

— — Чего тебе? — Джун не была настроена разводить дипломатию и академию хороших манер.

— — Как у вас здоровье, Джун-су? — спросила эта молодая стрекоза, зайдя в комнату и присев на краешек кровати: — все ли хорошо?

— — Здоровье... — Джун задумалась. Окни в жизни не интересовалась ее здоровьем. С чего это такая перемена?

— — Окни.

— — Да, Джун-су?

— — Ты, если тебе что надо — так и говори. Нечего тут ... — Джун неопределенно поводила по воздуху рукой.

— — Да? Ну я всего лишь хотела спросить, куда вы с вашим мужем отправитесь в медовый месяц? Неужели на Яблоко? Там такие курорты и спа и модные бутики...

— — А. Точно. Медовый месяц. — сказала Джун и в ее голове сразу всплыли все каталоги оружейных магазинов на Яблоке Дионеи. Глаза у девушки сузились и она встала с кровати. Хандру как рукой сняло.

— — Вы куда, Джун-су?

— — По делам, Окни. Навестить ... муженька. — ответила Джун и открыла шкаф, выбирая какой сонбу привесить к поясу.

Лейтенант Имперских Военно-Космических Сил, интендант Имперского Хранилища и по совместительству старший офицер Его Императорского Величия на планете Дионея-2, Персиваль Дорбан ждал, когда к нему в кабинет зайдут вызванные им амазонки. У него болела голова. Он оторвался от монитора, встал, подошел к окну и сделал несколько движений головой, разминая шею. За окном, на полковом плацу бегали амазонки — в полном боевом, с выкладкой и в шлемах, как положено. Ротный командир, Фарра Аканис после последнего инцидента в городе с особым рвением взялась за воспитание своих подопечных. Перси пригляделся к бегущим, стараясь разглядеть среди них рыжую амазонку с гаусс-винтовкой, ту самую, которая и вывела их из полицейского участка. Однако не увидел ни рыжей воительницы, ни ее маленькой подруги, Дианы Симоновой. Нахмурившись он попытался припомнить когда видел их в последний раз. Ах, да, он же зашел в медпункт сразу после инцидента в городе, зашел проведать раненых и залечить свои синяки и переломы. Слава современной медицине — все было восстановлено в течении трех часов, хотя руку медик сказал поберечь в ближайщие несколько дней. И там же, в медпункте, были и эти двое, рыжая бестия с здоровенным синяком под глазом и крошка Ди с лубком на ноге. Инвалидная команда — усмехнулся тогда он, после адреналина и напряжения последних нескольких часов, он вдруг почувствовал такое облегчение, увидев что никто из бойцов роты не пострадал и что самые тяжелые травмы были у него — перелом предплечья и нескольких ребер. Он вдруг захотел смеяться и шутить, и только острая боль в боку, каждый раз при вздохе помешала ему захохотать в голос. Все что он смог позволить себе — легкую улыбку. А потом он рухнул на кровать и проспал двое суток. После того как проснулся — все казалось было как всегда, все шло своим чередом, за одним исключением — амазонки и их упрямый командир, словно бы исчезли с радаров, стараясь не попадаться лишний раз на глаза. Он хмыкнул. Поведение амазонок и их командира было совершенно предсказуемым и понятным. Никто не хотел широкой огласки происшествия и как следствие — возможного трибунала. Все хотели только одного. Замереть. Подождать пока буря пройдет стороной. Пока не станет совершенно ясно что 'этот флотский' (не надо думать что командиры не в курсе о том, как их называют, стоит только им повернуться спиной к рядовому составу) — так, вот, что этот флотский не станет поднимать волну. Волну Перси поднимать не собирался. Но он также не собирался и спустить все на тормозах. Ну то есть совсем. Справедливо предполагая, что и сами амазонки его не поймут — есть нарушение, значит должно быть наказание. И пауза между нарушением и наказанием только выматывает ожиданием. Все это время лейтенанту ВКС было не до амазонок — пришлось уладить много вопросов с местными полицейскими и руководством города, а также общинами хуттов и муринов. Но сейчас... сейчас он был свободен, и мог подумать над тем, как именно донести до личного состава роты и командира что он, Персиваль Дорбан не собирается выносить сор из подразделения и начинать официальное расследование, но с другой стороны — он не тюфяк и не спустит все случившееся без последствий. Что будет наказание. Мысленно прикинув варианты возмездия, лейтенант остановился на домашнем аресте и пожизненном наряде по кухне в течении ... ну хотя бы двух месяцев. И усиленные тренировки, да. Особенно по рукопашному бою, подумал он, вспомнив с какой легкостью их разоружили. Конечно, это был сам Шойджи хутт Рикио, но ведь и они не пальцем деланные, пехотинцы Императора, спецподготовка и прочее. Перси поморщился. Неприятные воспоминания. Словно бы в солнечном сплетении что-то скрутило. И он тоже хорош — вылез со своей дуэлью. Мог бы придумать что-нибудь другое, да? Нет, он вылез и напросился на драку с самым большим мальчиком в песочнице. Тогда он конечно об этом не думал, но со стороны это выглядело глупо и по детски — так, словно он пытался сделать что-то героическое перед всем Бартамом. И глупое, конечно же. Он сжал кулаки. Глупо. И снова что-то сжалось у него в солнечном сплетении. Страх? Или стыд? Скорее стыд. За себя, за свою беспомощность, за беспомощность своих бойцов. Пятеро военнослужащих Империи с оружием в руках были захвачены одним-единственным гражданским за несколько секунд. Раз и все. Чертов хутт Рикио. Быстрый, невероятно быстрый сукин сын. Ладно, сказал он себе, успокойся, успокойся, все хорошо. Все живы и здоровы, у всех все в порядке, хутты успокоились, увидев трупы Дирмы и Крииса, мурины успокоились, увидев что успокоились хутты, полиция города вообще была в восторге что отделалась легким испугом, а мэр Бартама сперва был зол как черт, что его отвлекают от отпуска и рыбной ловли, но осознав ситуацию — долго пожимал руку лейтенанту, рассыпаясь в благодарностях и уверениях в преданности. Но самое главное — пришлось держать ответ перед старейшинами клана Харссон, перед братом Джун, и перед ее старшей сестрой. Хорошо, что Джун заступилась за него, иначе он вполне мог бы и не пережить эту помолвку. Но обошлось. И все равно — воспоминание о том, как над ним стояла темная, нахохлившаяся фигура наследника клана Рикио, заслоняя собой солнце — это воспоминание словно бы вгрызлось в память. Да я боюсь его, подумал Перси, боюсь до усрачки, боюсь этого долбанутого на всю голову сумасшедшего ублюдка. Он видел традиционные квантовые вибролезвия — сонбу, как их тут называют, видел их и до этого. Признавал что в ближнем бою эти штуковины могут быть реально опасны, но все-таки относился ко всем этим традиционным штуковинам с легкой иронией — как и положено в эпоху кинетических болидов и планетарных ударов с орбиты. Ну кто будет всерьез воспринимать висящий на поясе сонбу, когда пехотинец в бронированном боекостюме способен разнести в клочки небольшой город с расстояния в несколько сотен километров? Однако, увидев эти нелепые и антикварные штуковины в настоящем бою — Перси вдруг понял что он ничего не знает о рукопашном бое вообще и о фехтовании на сонбу — в частности. И он понял это следя за легкими, грациозными движениями Джун — потому что за движениями Шойджи он не мог уследить в любом случае. Потому сейчас он испытывал досаду, разочарование в себе и своих способностях, и зависть. Пусть легкую, но все же. Он хотел уметь двигаться так же, как они, перемещаться с такой легкостью и скоростью, что, казалось, они вне власти законов физики, вне гравитации и инерции. Сонбу. Игрушка самого дьявола. Перси выдвинул ящик стола и уставился на лежащий там предмет, продолговатый и покрытый резьбой. Как там говорил Харальд — если ты стал мужем Джун, значит ты хутт, а хутт без сонбу — все равно что свадьба без поножовщины — так он сказал и нехорошо улыбнулся. А потом подарил это. Традиционный виброклинок. Сонбу. У каждого из этих чертовых игрушек имелось свое имя. Этот вот был назван Кьяло. Жеребец. Перси усмехнулся. Жеребец, конечно. Из-за этой неразберихи с ротными перстнями теперь пол-Бартама считает что он женат на роте амазонок. Это конечно льстит самолюбию, но страшно далеко от реальности во-первых, а во-вторых, не дай бог Хлоя узнает об этом. Прилетит и открутит голову голыми руками и никакой сонбу не понадобится. Вот так. Сзади раздался шорох и Перси закрыл ящик с квартовым клинком и поспешил придать лицу строгий вид — дабы сразу нагнать на виновниц страху, нечего расповаживать нарушительниц. Повернувшись он некоторое время осознавал происходящее. Собирал мысли воедино. И надо сказать, ему здорово мешал сосредоточится открывшийся перед ним вид.

— — Ээ... Джун? — только и смог выдавить из себя лейтенант ВКС.

— — Да, дорогой? — сказала Джун и подошла к нему поближе. Слишком близко.

— — Ээ.. Джун. — повторил Перси, глядя как она садится на краешек его стола.

— — Что с тобой, дорогой? Ты повторяешься... — сказала Джун и закинула ногу на ногу. Перси проследил за траекторией изящной ступни и сглотнул.

— — Джун. — кивнул головой Перси.

— — Знаешь, дорогой, так забавно смотреть на твою реакцию. Ты что, никогда не видел голых женщин? А говорят имперцы все таакие развратники. — Джун откинула голову назад и тряхнула волосами, поправляя прическу. Ее обнаженная грудь колыхнулась и Перси сглотнул.

— — Джун, но как ты .... и что ты тут вообще делаешь? И почему без одежды? — наконец справился с оцепенением Перси и отодвинулся от стола, стараясь не смотреть в ее сторону.

— — В конце концов мы с тобой официально муж и жена. А это значит, что мы с тобой должны быть ближе друг к другу, нет? — сказала Джун и потянулась к нему. Перси почувствовал, что его спина уперлась в стену кабинета и сглотнул. Все.

— — Может быть, я тебе не нравлюсь? — спросила Джун и в ее глазах блеснули темные искры. Перси совершенно верно истолковал их значение и замотал головой.

— — Конечно нравишься! Очень! Ты просто очень красивая. Особенно без одежды и ... — тут он едва не ляпнул 'и без своего жуткого клинка, которым ты отрежешь мне лишние части тела, едва я сумею разозлить тебя достаточно и похоже именно сейчас мы близки к этому рубежу.'

— — Ну тогда ты как хороший муж должен взять меня в поездку. Медовый месяц мы проведем на Яблоке. У меня есть парочка идей как не заскучать там вдвоем. — сказала Джун, прижимаясь своим обнаженным телом к Перси.

— — Конечно. Все что угодно. Только оденься. — Перси старался говорить в сторону, отворачивая свое лицо и обозревая угол комнаты и потолок. Именно в этот момент грохнула дверь.

— — Сэр! Симонова и Кертис по вашему приказанию прибыли! Сэр? — раздалось от двери и Перси с тоской понял, что сделать строгое лицо перед амазонками ему уже не удастся. Только не сейчас, когда в этом кабинете слишком много обнаженной Джун.

После сцены с Джун в штабе подразделения прошло ровно сорок пять часов и лейтенант ВКС Персиваль Дорбан с тоской смотрел в иллюминатор орбитального шаттла.

— — Прямо перед вами открывается удивительно живописная панорама Яблока Дионеи, планеты развлечений и лучших курортов в этом секторе Галактики. — в динамиках пассажирского салона прозвучал приятный голос стюардессы: — через тридцать минут наш шаттл опустится прямо в сердце столицы планеты курортов и развлечений — в Тристаме. В течении полета вы сможете насладится видом и при необходимости заказать себе номера в лучших отелях столицы, забронировать места на круизных лайнерах и блуждающих островах, а также... — голос продолжал вещать, но Перси утратил к нему всякий интерес. Он смотрел в иллюминатор на приближающуюся планету. Смотрел и не понимал как он оказался на борту шаттла, везущего его с молодой женой в свадебное путешествие на Яблоко Дионеи. Выяснилось что никакие сигнализации и охранные дроны не в состоянии помешать молодой девушке из дома Харссон хутт Дорбан навестить своего законного супруга. Перси покосился на сидящую рядом Джун — так, чтобы она не заметила, и поспешно отвел взгляд, когда она повернулась к нему. Для Перси его новый статус был своего рода культурным шоком. Во-первых у него уже есть жена. Хлоя Дин, замечательная девушка, ждущая своего мужа и усердно работающая во славу 'Дин Корпорейтед', преумножая капиталы семьи. Девушка, которая была рядом с ним в трудные моменты и в радостные ... и вообще, она была рядом тогда, когда рядом не было никого. Честно говоря и это свадебное путешествие было оплачено из фондов 'Дин Корпорейтед' — заработная плата лейтенанта ВКС вряд ли смогла бы покрыть расходы на приличествующий для принцессы клана медовый месяц. Все таки дом Харссон был один из десяти так называемых 'крепких' домов, то есть семей, контролирующих большинство отраслей жизни на Бартаме. Поэтому Персиваль Дорбан рискнул залезть в личные резервные фонды 'Дин и Ко', помянув добрым словом своего приятеля Стива, благодаря которому он теперь может позволить себе подобное путешествие на фешенебельный курорт. Где-то в глубине души он ужаснулся, едва увидев цены на подобного рода развлечения, однако там же в глубине души он искренне надеялся что это поездка будет хоть небольшой долей компенсации девушке, которая не побоялась поставить на кон свою жизнь и репутацию (а ведь она призналась в браке, которого еще не было — то есть если бы семья не подтвердила этот факт — то позор и изгнание со всеми вытекающими) чтобы спасти его, Перси, непутевую голову. Конечно, Перси не строил иллюзий относительно романтических чувств между ним и Джун, но ... все таки она действительно спасла его. И если все что она сейчас хочет — это дурацкое путешествие, то он оплатит его, черт возьми. Семья Дорбан платит по своим долгам. Иногда задерживает, но оплачивает сполна.