— Свет моих очей, дорогая графиня. Я шел к тебе, как одинокий пилигрим к гробу Господнему, как не пивший неделю верблюд к одинокому оазису, как жук-скарабей к навозной куче. Что это за бред? — Прервала сама себя Белка. — Это и есть романтическое признание?
— Он простой солдат и не знает слов любви! — Сказал человек в маске.
— О граф, вы так романтичны, — Сказал Ловкач, пытаясь имитировать женский голос. — Охохо. Охохо. — Кокетливый смех оказался еще хуже. — Но мой муж, граф, он убьет вас.
— Нет, сударыня! Я сошел с ума от любви к вам. Обезумел! Ошизофренил просто-таки. Эй, чудик в маске, а есть вообще такое слово ошизофренил?
— По-моему нет, — сказал я.
— Я художник, я так...
— Да прекрати уже! — Хором сказали мы.
— Давайте уже продолжим
— Кхе-кхе, так вот... Я ошизофренил от любви к вам. И теперь я вызову вашего мужа на дуэль и убью его.
— О, я буду самой счастивой вдовой, — Скал Ловкач, — Охохо. Охохо.
Какой же дурацкий смех. Ты пытался, дружище.
— Как вероломна моя госпожа! — Сказал я свою реплику.
— О кто там шепчет в тени крон? — Сказала Молния. — Что за чудный голосок? —
После этой фразы я чуть не заржал в голос как конь. О да, чуднейший голосок. — О дивное прекрасное создание, — о да, мужик в платье и на каблуках — правда дивное создание, просто-таки дивнейшее, — о богиня моих ночных грез, царица моих снов, владычица моих мечтаний, — и носительница твоих чулков, воровка твоей косметики, да когда уже кончится этот цирк. — Позволь моим губам припасть к твоим, чтобы насытить свою жажду, прости же мне мое ты преступленье.
Я подумал, что из нас всех четверых, Молния играла лучше всех.
— Да разве это преступно, любить? — Произнес я, после чего по сценарию шел наш поцелуй.
Молния ни чуть не растерялась, и, проведя рукой по моей щеке, другой рукой нежно взяла за подбородок и страстно припала своими губами к моим.
— Не так я представлял наш с тобой первый поцелуй! — Тихо прошептал я ей. — Усы жутко колются.
— Никогда не целовался с усатыми женщинами? — Тихо прошептала она и улыбнулась. — Мне как-то тоже не приходилось целовать парней в платье и чулках.
— До чего дурацкий день! — И мы оба тихонько засмеялись.
Толпа марионеток в зале зааплодировала.
— Молодцы! — Сказал человек в маске. — Видите, не так уж и страшно. А теперь переходим к последней сцене.
— Какой? — Спросил Ловкач.
— Граф убивает несчастного офицера и его поручика. В роли графа — я. — Этот тип в маске достал откуда-то вполне себе настоящий меч, длинный и тонкий, походящий скорее на шпагу, и направился в сторону девчонок.
— Эй, мы так не договаривались! — Крикнул Ловкач.
— Клиночек убери! — Добавил я.
— Да ладно вам, It will not hurt! — Сказал тип в маске. — Почти!
Из-за сцены появились какие-то толи провода, толи странные веревки, они туго обвили девушек за руки и ноги и подняли вверх над землей.
— Может, мне поиграть с вами сначала? — Несколько "проводов" потянулись к интимным местам девушек.
— Эй, урод, тентакли — это слишком старо и заезжено, мог бы придумать, что-то и поинтереснее.
— И да, не на тех колдунов ты напал!
— Fou! — Крикнул "человек в маске". — Моя армия сокрушит вас! — Сотни марионеток начали вставать со своих зрительских мест и двигаться к сцене. Множество так же выбежали из-за кулис.
— Размажем его по стенке? — Спросил Ловкач, сбрасывая туфли на каблуках. — Маникюрчик правда подпортится.
— И чулочки порвутся, — добавил я, тоже избавляясь от каблуков, — ну, чем не пожертвуешь ради друзей. Давно надо было это сделать! — Сказал я. — Этот тип просто псих, а с психами не договориться.
— Псих? — Переспросил Ловкач. — До нас ему далеко! Зря он связался с магами Хаоса! Я задержу этих болванчиков, а ты освободи девчонок!
— Лады! — Согласился я. — Удачи тебе тут!
— Не боись! — Улыбнулся Ловкач. — Все будет чики-пики!
— Как будто я позволю вам творить все, что вздумается?
— Как будто мы станем считаться с мнением отброса вроде тебя! Унизить нас это одно, но вот покуситься на честь наших дам, за это ты ответишь! — Ловкач достал откуда-то небольшую палицу. И как он ее носил вместе с этим платьем. Он взмахнул палицей, и та увеличилась в размере. Видимо, это был какой-то механизм, раз магия здесь не работает. Ловкач по удобнее перехватил свое оружие и начал вертеть им с такой скоростью, что полезшие на него деревянные марионетки только и успевали отлетать в разные стороны и рассыпаться на маленькие колодки. Я и не знал, что он настолько хорошо орудует палицей.
Я, воспользовавшись тем, что друг отвлекает марионеток, прорвался к брыкающимся и кричащим девчонкам, которых "провода" собирались чуть ли не изнасиловать. Несколько кукол бросились в мою сторону, но им было до меня не дотянуться. Мои тренировки с боевым клубом "мягкой волны" принесли свои плоды. Враг просто не мог ко мне притронуться, а я с легкостью уклонялся от всех атак. Хватит дурачиться, теперь я действительно зол, и настроен серьезно. Я оказался возле девушек, несколько "проводов" попытались дотянуться до меня, но я с легкостью увернулся и от них. В руке сверкнул небольшой ножик, который я всегда носил в рукаве. И я быстро перерезал провода, что держали Молнию, поймал ее, не дав упасть на пол, и потом мы вместе освободили Белку.
— Дайте мне сюда этого урода! — сказала она.
— Ты, — прошипела Молния, — хотел воспользоваться мной без моего разрешения, словно куклой. — Ее глаза стали такими, что я понял — жди беды!
— Молния! — Прикоснулся я к ее плечу.
— Уйди, Странник! — Прошипела она. — Ты никогда не спрашивал, почему меня назвали Молнией. Сейчас увидишь!
Она тут же ринулась в сторону человека в маске. Десятки марионеток стали преграждать ей путь. Она с легкостью уклонялась от всех их атак. Миг, и в ее руках появились два небольших ножа, потом четыре, шесть, восемь. Она метала их в кукол с такой скоростью, что я еле замечал ее движения. Молния подкидывала ножи в воздух и тут же, перехватывая на лету, швыряла в кукол. Марионетки просто падали вокруг нее кучами. Да сколько же у нее оружия, и где она его все таскала?
— Опасная девочка, — сказал Ловкач, который каким-то образом оказался возле меня, хотя еще, казалось, несколько мгновений назад был в паре десятков метров, окруженный целой толпой марионеток. — Наверное, в постели тебе с ней нелегко приходится.
— Мы не любовники, — огрызнулся я. — Я сам в шоке, что она может быть такой.
Молния прорвалась через толпу врагов, и, приставив нож к горлу "человека в маске", прошипела:
— Что тебе отрезать? Уши? Пальцы? Нос? Что тебе больше всего ненужно?!
— Молния! — Крикнул я.
Девушка посмотрела на меня, и через миг маниакальный огонь в ее глазах исчез, казалось, она немного успокоилась.
— Живо вытаскивай нас из своего мира! — Приказала она типу в маске.
— О боги, что за женщина! — Восхитился тот. — Конечно-конечно, вы прекрасно отыграли свои роли! Спектакль окончен!
Куклы громко зааплодировали, через мгновение нас поглотил какой-то темный вихрь, и вот, мы уже снова сидим под столом библиотеки. И на нас снова наши тюремные полосатые одежды, еще никогда я не был им так рад.
— Они там, — услышал я знакомый голос нашей надзирательницы, любительницы кошек, — отгоните уже горгулий. Рановато этим студентам погибать, они еще не за все ответили! Ну, я вам устрою, негодники!
Через несколько минут горгульи заняли свои места под потолком и вновь застыли. А мы с виноватым видом стояли перед надзирательницей.
— Вы даже не представляете, какое наказание вас ждет!
— Боюсь, я его немного увеличу, — сказал я, достав из кармана платок, аккуратно, не прикасаясь кожей, взял в руки проклятую книгу неизвестного драматурга и поджег ее с помощью магии.
— Что вы делаете?! — Закричала наш надзиратель. — Это собственность библиотеки, ценный экземпляр!
— Поверьте, так будет лучше для всех! — Ответил я.
Увидев наши каменные безжалостные лица, надзирательница уже без крика спросила:
— Что случилось?
— Все, что произошло в библиотеке... — Сказал Ловкач.
— Остается в библиотеке, — подхватили мы все.
Акт 1. Действие 6. В поисках ритуала или беззаботные деньки в Блуждающей Библиотеке
Друзей держи близько, а врагов — еще ближе
Кто-то хорошо познавший жизнь
Нацуми и Билика парили посреди звездного неба, просто в открытом космосе. Нацуми смеялась, а Билика была как всегда серьезна. Они выглядели, словно две сестрички, затерявшиеся среди звезд. Я тихо прикрыл за собой дверь, и так же тихо присел, стараясь не отвлекать их.
— А это? — Спросила Нацуми, улыбаясь. — Что это за созвездие?
— Созвездие Кентавра! — деловым тоном ответила девочка.
— А эта звезда? — спросила Нацуми. Она держала в руках пылающий огненный шар, размером с футбольный мяч.
— Проксима Центавра! — Ответила Билика. — Она ближайшая к нашему Солнцу.
Нацуми еще немного покрутила звезду в руках и отпустила огненный шар обратно в космос, где он и занял свое место.
— Я и подумать не могла, что мир так огромен.
— Больше, чем это возможно себе представить, — вмешался я в разговор, — вполне возможно, что он бесконечен.
— Странник, ты вернулся? — Нацуми снова улыбнулась.
— Я знал, что нужно искать вас в планетарии.
— Странник, а ты знал, что солнце на нашем небе — это на самом деле огромная звезда. И это земля вращается вокруг нее, поэтому это только кажется, что оно сходит и заходит, выплывая из-за горизонта.
Я невольно рассмеялся.
— Нацуми, в нашем мире это знает каждый школьник. Хотя нет, скорее дети знают это еще в дошкольном возрасте.
— Правда? — Нацуми казалась такой милой, когда выглядела растерянной. — А еще, ты знал, что в космосе есть удивительные черные дыры, они настолько плотные, что если бы нашу планету сжали до их плотности, она была бы около сантиметра в диаметре. А гравитация их так велика...
— Что покинуть пределы черной дыры почти невозможно, даже объектам, что движутся со скоростью света. А еще, — продолжил я, — если объект приблизится к точке действия этой гравитации, горизонту событий, то с расстояния покажется, что он завис возле черной дыры. Хотя неизвестно, что с ним происходит на самом деле. Ведь время и пространство там сильно искажены.
— Ты и это знаешь? — Удивилась и немного расстроилась Нацуми.
— Я тоже люблю космос, но он пугает меня своей бескрайностью, своими масштабами. Я начинаю думать о том, что он огромен и там всегда абсолютная давящая гробовая тишина, ведь звуков в космосе не существует. Я думаю так же о том, что часто вижу свет давно погасших звезд, и что я, возможно, просто сгусток какой-то космической пыли, атомов из которых когда-то состояли эти звезды. Вот по этому, я и не всегда люблю думать о космосе.
— Да, — улыбнулась Нацуми, — он способен сломить своими масштабами, подавить своей глобальностью, но разве не к звездам обращают взор люди, когда им радостно? Да и когда грустно, тоже.
— Смотрят на небо и ищут там богов, — ответил я, — а там лишь безжалостный холодный свет далеких звезд, да еще, бывает, мягкие хлопья холодного снега, что падают на твое лицо и медленно растают, пока ты как дурак пялишься в небо, и думаешь о чем-то великом.
— Странник, ты просто огорчен тем, что не можешь найти описание нужного тебе обряда, вот и мыслишь так дипрессивно.
— Да, ты права, — согласился я, — мы здесь уже неделю, каждый день я работаю по десять-двенадцать часов, пересматриваю сотни книг, но не нашел пока ничего подходящего. Не смотря на то, что материал в библиотеке систематизирован по разделам и подразделам, присутствует так же и качественная картотека и алфавитный указатель книг и авторов, но это никак не ускоряет поиска. Книг слишком много, а информация, которую мы ищем, слишком редкая.
— Основатель говорил, — тихо сказала Билика, что все еще глядела на звезды, — что в Блуждающий Библиотеке каждый найдет те знания, которые ищет, если его сердце будет жаждать их, а разум будет готов принять.
— Мда, мне остается лишь порадоваться, что этот твой основатель не разрабатывал Гугл, иначе мир был бы куда сложнее.
— Гугл? Что это? — Спросила Билика.
— Тоже что-то вроде библиотеки, только там гораздо проще найти то, что ищешь.
— Тогда почему ты не искал там? — Спросила Билика.
— Потому, что описания колдовского обряда, направленного на открытие нужной мне магической башни, я там точно не найду.
— Тогда тебе стоит запастись терпением и быть упорным! Так говорил основатель. — Сказала Билика.
Я сел на пол, точнее попытался сесть, но завис в пространстве и начал парить внутри этого забавного макета вселенной.
— Билика, а кто и когда основал Библиотеку?
Девочка посмотрела на меня пустым ничего не выражающим взглядом.
— Серый Странник, конечно! — Ответила она. — Кто же еще? А сделал он это много тысяч лет назад.
— Серый Странник? — Переспросил я, задумавшись. — Расскажи мне о нем.
— У него было множество имен, — сказала Билика, — но ни одного настоящего. Поэтому я даже не стану их перечислять. Чаще всего его зовут Серым Странником. Ведь он всегда странствовал, время от времени появляясь то в одном уголке земли, то в другом, то в одну эпоху, то в другую. И всегда этот маг был одет в простой серый наряд, пыльный и залатанный. Серый Странник собирал знания, самые разные, он собирал их по крупице. Он хотел, чтобы знания были доступны всем. Основатель понял, что знания — величайшая сила. А значит, найдутся те, кто будут их запрещать, ограничивать или утаивать от других. Но Серый Странник всегда хотел, чтобы знания не были запретным плодом, так же, как и особой привилегией лишь немногих посвященных. Он мечтал, что придет время, и любые знания будут доступны любому желающему, если тот проявит достаточно упорства и достаточно уважения к его труду. Вот поэтому, Серый Странник построил это место, Блуждающую Библиотеку. Тогда же он создал и нас, библиотекарей.
— Вас? — Переспросил я. — То есть существуют и другие, кроме тебя?
— Да. — Ответила Билика. — Они обслуживают других читателей.
— Тут есть другие читатели? — Удивился я. — За эту неделю, я, кажется, обошел всю Библиотеку, хоть она и огромна, и не встретил ни других читателей, ни библиотекарей.
— И не встретишь! — Сказала девочка библиотекарь. — Каждый читатель попадает в отдельный параллельный мир Библиотеки, будто еще одна вселенная с такой же библиотекой, только библиотекарь другой. Это сделанного для того, чтобы читатели не отвлекали друг друга и не устраивали ссор или драк. Но, поскольку, вы с сестричкой пришли вместе — то вдвоем попали в один мир библиотеки.
Сестричка, значит? А девочки и правда очень сдружились. И все же, Нацуми заигралась в семью, ведь эта девочка — просто кукла, созданная выполнять определенные задачи, словно голем, просто куда более мастерской и утонченной работы.
— И много сейчас в Библиотеке посетителей, кроме нас?
