Эпоха Полтины. Декста Квинта.

Людей, которые были его соотечественниками.

Которые были Винтадцами.

"Фальфард, кровожадный ты ублюдок!"

Зачем нужно было вырезать целый город ни в чём не повинных людей? Неужели не было другого выхода? Ведь был же! Он мог продать жителей скарлам Грунгрифа в рабство, запугать и заставить заткнуться, в конце концов можно было просто подкупить выживших! К тому же, журналисты ведь уже не представляют угрозы.

Журналисты.

Кейна затрясло от ярости, костяшки пальцев побелели, ногти до крови впились в ладони, а запекшаяся корка на оторванном мизинце лопнула и на землю упали густые алые капли, но он этого даже не заметил.

Смерть писак была напрасной. С тем же успехом он мог просто позволить им уйти и ничего бы не изменилось. Бездна! Ему следовало сразу же выпытать у капрала признание! Но сделанного не воротишь, придётся плясать от того, что есть.

Бэн и Дэйк поравнялись с ним. Спустя некоторое время Армастро, дрогнувшим голосом, всё-таки решился нарушить воцарившееся молчание.

— Может, вы мне объясните, что тут вообще происходит-то, а?

Костоправ покосился на Брустера.

— Ну, насколько я могу судить, гильдия санкционировала наше устранение.

— Но почему? — продолжал недоумевать Дэйк. — Всё же шло по плану. Разве нет?

— Хельмута Кромберга, а с ним и весь городской совет с лучшими стрелками, отправили в бездну, — не поворачивая головы, глухо пояснил Кейн. — Маир был последней преградой к выкупу гильдией долины и теперь им никто не помешает прибрать её к рукам. А всех жителей уничтожат по одной простой причине — не будет владельцев земли, не нужно будет её выкупать. В нападении на Винтру обвинят банду изгоев и, можете мне поверить, доказательства этого они обеспечат. Угрозу для этого плана представляли разве что журналисты, но мы их благополучно сопроводили в мир иной. Что же касается нас, — Кейн усмехнулся, — то мы для гильдии непроверенные, темные лошадки, поэтому от нас проще избавится или обвинить в соучастии. Мы идиоты, господа, — с горечью признал он.

У него поникли плечи. Он ещё долго молча стоял, в бессилии смотря на пылающий город. Пытался отыскать решение и не находил его. Все пути к отступлению были перекрыты. А ведь если бы Бэн сначала предупредил об изгоях его, а не Мальфита, то все остались бы живы, а журналисты спокойно собрали материал и проблема Винтры была бы решена. А что теперь? Стоило покидать Акмею, чтобы вновь оказаться виновником гибели людей?

Кейн опустил голову и закрыл глаза.

Вместо него всегда умирали другие. Всегда.

Всё, что он теперь мог сделать, это вернуться в город и ринуться в гущу сражения, встать рядом с жителями и самому пасть от свинца или шпаги в попытке отстоять Винтру. Это было бы правильно. Он заслужил смерть больше, чем любой житель этого города. И он не должен позволить своим рукам остаться чистыми, потому что тоже виновен во всём произошедшем. Он будет сражаться и пусть пуля рассудит их...

НЕТ!

Кейн резко распахнул глаза и горящим от ненависти взглядом всмотрелся в мельтешащие в городе фигуры.

Его смерть ничего не даст. Она не спасёт город. Если он сейчас погибнет, то Эгида выйдет сухой из воды и гибель жителей Винтры окажется напрасной.

Если он позволит себе умереть, то их смерть не будет отомщена.

"К тому же, — Кейн скривился, — я не смогу добраться до главных виновников. Солдаты лишь орудия. Пешки. А мне нужны те, кто отдал приказ: Фальфард и Мальфит."

Кейн всегда презирал командиров стоявших в стороне и отдающих приказы. Они ничем не рисковали, а всего лишь передвигали фигуры по шахматной доске. Для них потери были лишь списком на бумаге, а не живыми солдатами, которых они посылали на смерть. Для них война была лишь игрой, в которой ради победы можно было пожертвовать всем.

Но Кейн никогда не был таким, как они. Если он сам отдал приказ, то ему же спускать курок. Поэтому он не будет мстить солдатам, а отомстит тем, кто стоит за их спинами. А Эгида... Эгида тоже своё получит.

— Вы всё забрали у журналистов?

Бэн, тоже погруженный в мрачные размышления о том, что всё пошло "немного" не так, как он планировал, встрепенулся.

— Да, их вещи у нас.

Кейн усмехнулся.

Если в Акмее опубликовать такой сюжет, то это очень сильно подпортит репутацию гильдии. Конкуренты Эгиды сразу же их оттеснят и они потеряют большую долю влияния. Возможно, Шэмиту и его благодетелям даже удастся добиться отзыва у них лицензии по добыче ресурсов на Яме — ведь лицензии выдают только тем, кто соблюдает законы.

— Попытаемся уйти через горный перевал. — Кейн развернул лошадь. — Доберёмся до Веноваля и уплывём отсюда к чёртовой матери.

— Я только за, — кивнул Костоправ, направляя своего коня следом за Брустером.

— А я? — спросил Армастро. Его голос предательски задрожал. — Можно и мне с вами?

Дэйка буквально трясло. Он не строил иллюзий и прекрасно отдавал себе отчет в том, что по его вине был вырезан целый город. И не просто город, а Винтра, место, где он родился и вырос. Его тётку и племянницу наверняка убили, причем последнюю перед этим скорее всего ещё и изнасиловали. Бездна! Он ведь всего лишь хотел стать маиром, нагрести бабла и свалить подальше! А теперь он потерял всё и вынужден бежать!

— Пойдём. — Бэн дёрнул щекой. — Вместе влипли, вместе и выбираться.

Более не оглядываясь они поскакали прочь.

А за их спинами в небо поднимались клубы чёрного дыма от горящего города.

17.

Преодолев перевал, они вскоре выехали на главную дорогу до Веноваля. Пока что за ними не было погони. И Кейн рассчитывал, что до тех пор, пока не будут найдены тела капрала и журналистов, и станет понятно что к чему, они уже будут далеко в море. Нашивки командора должны были помочь найти корабль, хотя внешний вид мундира (да и не только его) оставлял желать лучшего.

Ситуация осложнялась тем, что с каждой милей Кейн чувствовал себя всё хуже — воздух с хрипом вырывался из груди, бедро распухло и натянуло брючную ткань, рука с оторванным мизинцем едва шевелилась и при каждом неловком движении её от кисти до плеча пронзали иглы боли; невыносимо хотелось пить, перед глазами всё плыло, он чувствовал жар и то и дело вытирал со лба катящийся градом пот.

Костоправ же со своей раной разобрался быстро — на перевале они сделали короткую остановку, чтобы перезарядить оружие и снарядится. Там же Бэн отошел в сторону и, несколько раз глубоко вздохнув, приложил пальцы к пулевому отверстию и, рыча, извлёк с помощью магии застрявшую в плече пулю, а после стянул края раны. Он изредка бросал на Брустера озабоченные взгляды, но помочь пока ничем не мог — у него больше не осталось сил. К тому же, его перед этим ещё предстояло обследовать, ведь ломать не строить — человеческое тело сложнее животного и его не восстановить так просто.

Бэну пришлось признать, что пока что Брустер был ему необходим. Они были нужны друг другу, чтобы выжить.

Но это пока.

И ещё этот Армастро — Бэн покосился на сгорбленного Дэйка — Дым пока что думает, что в подрыве Винтры виновны изгои. Вот пусть так и остаётся. А от парня он избавится позже.

Дэйк внезапно выпрямился и разлепил обветренные губы.

— Город. Вижу Веноваль.

Переборов слабость, Кейн прищурился и всмотрелся в очертания приближающихся домов.

— И не только город, — процедил он сквозь зубы, притормаживая лошадь и переходя на галоп. — Всадники.

— Объедем? — Костоправ положил руку на мушкетон.

Кейн покачал головой.

— Нет. Если сойдём с дороги, то вызовем подозрения.

— А это точно патруль? — Бэн пытался разглядеть одежду всадников.

— Не уверен. Но рисковать не стоит. Будьте начеку.

Он ненадолго сжал рукоять одного из пистолей, заткнутых за пояс. Во всяком случае, к возможным неприятностям их компания была готова.

Всадники действительно оказались наёмниками гильдии. Шестеро. Плохой размен.

Рассматривая приближающиеся синие мундиры, Кейн пытался придумать убедительную причину того, как и почему они оказались здесь. Но в голову, как назло, ничего не приходило.

Они остановились друг на против друга. Один из всадников выехал вперёд.

— Чёрт! В какой бездне ты побывал, Брустер?

Младший лейтенант Тарто Джадс. Кейн вздохнул с облегчением. Возможно, им ещё удастся избежать проблем. Он окинул взглядом остальных. Двоих он знал, ходили вместе в патруль, а вот другие были незнакомы.

— Именно, в бездне. Ты попал в самую точку, Тарто. — Он хрипло хохотнул. — Ты же знаешь, в Винтре сейчас разверзся настоящий ад. Мы прямиком оттуда.

— Да, знаю. — Джадс кивнул, внимательно рассматривая их. — И что вы делаете здесь? И это кто?

Офицер кивнул в сторону Армастро.

— Это? — Кейн посмотрел на Дэйка. — Это наш проводник. Вёл нас напрямик, через Таларский горный перевал. У нас приказ от Фальфарда.

— Бездна! С этого и надо было начинать! Что за приказ?

— Лейтенант опасается беглецов. Он приказал поставить все корабли на якорь и усилить патрулирование. — Чётко отрапортовал Брустер. — А нам велели остаться для поддержки.

Тарто недоуменно нахмурился.

— Что? Но ведь Фальфард прислал ко мне гонца с этим приказом ещё утр... — он начал оборачиваться к своим.

Кейн молниеносно выхватил пистоль и нажал на курок. Пуля, вошедшая в горло Джадса, не дала ему договорить. Захрипев, он схватился за шею и стал заваливаться набок, разбрызгивая вокруг себя хлещущую из раны кровь.

Костоправ рванул из чехла мушкетон. Выстрел картечью накрыл сразу двоих патрульных, нанося им и их лошадям чудовищные раны — одному из солдат снесло полголовы, а второму разорвало грудную клетку.

Кейн выпустил из рук пистоль, оголил шпагу и блокировал удар особо ловкого эгидовца. Но его противник, уже замахивающийся для новой атаки, вдруг схватился за простреленную грудь — Дэйк Армастро опустил пистолет. Услышав свист рассекаемого воздуха, Кейн развернулся в седле и едва успел перехватить клинок другого солдата. Он контратаковал и рассёк противнику колено. Патрульный завопил от боли и Брустер сделал резкий выпад, пронзая ему левое лёгкое.

— Дым! — взревел Костоправ. — Один уходит!

Из-за окутавшего их порохового дыма Кейн не сразу разглядел оставшегося в живых всадника, скачущего во весь опор к городу. Выругавшись, он отдал приказ и они пустились в погоню. Холодный ветер безжалостно хлестал по лицу, грудь горела, а у коня изо рта уже вырывалась пена, но он всё равно гнал его вперёд. Но вскоре стало ясно, что на своих уставших лошадях они беглеца не догонят.

— Костоправ! — завопил Кейн, пытаясь перекричать ветер. — Оставь его! Сворачиваем к порту! Мы должны успеть до того, как он поднимет тревогу!

Бэн скрипнул от досады зубами, но подчинился. Напоследок он попытался дотянуться до патрульного магией, чтобы сжать, сломать ему кости и швырнуть искалеченные останки на землю, но его самого тут же скрутила нестерпимая боль, отозвавшаяся эхом в каждом суставе. Застонав, Уилторс был вынужден сдаться. Развернувшись, он поскакал вслед за Брустером и Армастро.

Они вихрем промчались по улицам Веноваля. Прохожие испуганно жались к домам, уступая дорогу, а встречные патрули гильдии лишь провожали взглядом — всё-таки то, что они были в мундирах Эгиды, сыграло им на руку.

Когда до порта оставалась одна улица, Кейн натянул поводья.

— Приведите себя в относительный порядок, — поправляя мундир, распорядился он, — постараемся не привлекать внимания как можно дольше.

— А что, вообще остаться незамеченными шансов нет? — нервно спросил Бэн, поспешно перезаряжая мушкетон.

— Скорее всего да.

Кейн, орудуя лишь одной рукой, проверил надёжно ли затянуты ремни панталера и свободно ли выходят из ножен шпага с дагой. Из огнестрела у него остался лишь один пистолет, что само по себе было весьма неплохо, хотя могло быть и лучше — он мысленно обругал себя за то, что не взял ружьё капрала.

— Ладно, пошли. — Он пришпорил коня.

Не обращая внимания на удивлённые взгляды толпившихся на небольшом припортовом рынке людей, они выехали на причал и напряженно осмотрелись. Намётанным за горы работы в порту Акмеи глазом Кейн сразу определил, какой из стоящих кораблей уже загружен и готов к отплытию.

— Вон тот фрегат. — Кейн кивком головы указал на плотно сидящее в воде судно с сидящими на рее моряками, расслабленно привалившимися к мачте, свесившими ноги и ожидающими сигнала к постановке парусов. Видимо приказ встать на якорь застал его перед самым отбытием, но капитан всё ещё надеется на скорое разрешение к отплытию и не распускает моряков, торчащих на своих постах с самого утра. Одна радость — солнце не припекает.

— Кирасиры! — едва слышно прошептал Армастро.

И правда — недалеко от нужного им корабля, сидя на ящиках возле телеги, расположились три синих мундира в кирасах. Перекидываясь в карты, они изредка осматривали снующий по причалу народ.

— Наверняка здесь есть ещё, — заметил Костоправ, делая вид, будто его заинтересовали торговцы рыбой.

"Без сомнений," — про себя согласился с ним Кейн.

Молча тронув коня с места, он направил его к кораблю. По мере приближения троица наконец-то обратила на них внимание и теперь не спускала глаз, но Брустер с напускным безразличием проехал мимо. Не остались они незамеченными и для людей на корабле — особо любопытные выстроились у бортов и поглядывали на них. Кейн видел, как после короткого разговора между собой один из матросов скрылся из вида, а после появился вместе с мужчиной в вылинявшем бардовом сюртуке, редкие волосы которого сосульками свисали до плеч. Остановившись аккурат напротив него, Брустер закричал, кривясь от боли в груди:

— Мне нужен капитан этого судна!

Бардовый с готовностью наклонился вперёд и прошамкал.

— Клошар Дутрун, к вашим услугам.

— Я командор Аэгис Материум Кейн Брустер. Куда держите курс?

— На Эг-Вигади, Новый Телион.

— Под чьей юрисдикцией корабль?

— Дык, эгидовские мы, — с удивлением ответил капитан, указав рукой себе за спину, на развевающийся флаг гильдии.

Брустер досадливо дёрнул щекой.

— А к отплытию готовы?

Клошар сплюнул.

— Поглоти меня бездна, да хоть щас швартовы отдадим!

— Вот и отлично, — довольно кивнул Кейн. — Я, как уполномоченное гильдией лицо, приказываю вам спустить сходню. Возьмёте нас на борт и отплываем немедленно.

— Эээ... да без проблем, командор. — Он обернулся к морякам. — Оглохли что ли? Подать сходню! Отдать швартовы!

Наблюдая за тем, как матросы устанавливают переносную доску и спускаются по пеньковым канатам на берег к кнехтам, чтобы развязать швартовы, Брустер спрыгнул с лошади и тут же пожалел об этом. Правое бедро пронзила острая вспышка боли, от которой помутилось в глазах. Кейн сдавленно вскрикнул и пошатнулся. И если бы он лихорадочно не вцепился в седло, то наверняка свалился бы на землю. Тяжело дыша он прижался лбом к попоне и постепенно приходил в себя.

— Брустер, ты как? — донёсся до него озабоченный голос Бэна. — Дотянешь?

Облизнув пересохшие губы и сглотнув, Кейн кивнул и с усилием отпустил седло, разжав побелевшие пальцы.