Часть 2

Вот только гарнизон мятежного бывшего главы составлял примерно семь звеньев МБК (по три машины) и до двух взводов обычной пехоты, не считая домочадцев и прислуги. Приказа "Пленных не брать!" от хозяев я не слышал, но, учитывая местный менталитет, ожесточенного сопротивления следовало ожидать от всех. При этом оголять защиту собственного дома, отправляясь на штурм, Ямины-Задунайские не могли — мало ли кто может воспользоваться сложившимися обстоятельствами.

Ожидаемо, на острие атаки был поставлен "Кистень".

— Идеи есть? — хмуро поинтересовался Земеля в объявленный короткий перерыв Поставленная задача — отвлечь и связать боем основные силы противника, чтобы дать возможность личным силам Задунайских проникнуть в здание — с доступными нам ресурсами тянула на Героя России. Посмертно. А мы умирать за интересы Задунайских не собирались. Здесь не Фермопилы, и я не царь Леонид.

— Мат есть, идей нет! — Саша, попавший с корабля на бал, а точнее — из машины на совещание, старательно морщил лоб в попытках найти решение подброшенной задачи.

— Я бы умных людей сначала послушал, — задумчиво отзываюсь, пытаясь поймать ускользающую мысль.

— Это ты обо мне? Хорошо! — Мрачно выдал Шаман, так же как и Зёма с Боком, приглашенный на совещание. — Смотри: лобовую наземную атаку даже не обсуждаем — явный путь к самоубийству, с реки тоже швах. А от нападения с воздуха — прикрывают двадцать пилотов плюс огневые средства поддержки. Нас, считая тебя, только четверо. Местные, как я понял, с нами не идут.

— Ельнин идет, он ко мне утром подходил, — внес уточнение Земеля.

— Ко мне тоже. Ну, хорошо, пятеро. Нет, четыре с половиной! Я тут местное железо внимательно посмотрел — бронзовый век, причем ранняя часть, так что Ельнина только за полбойца считаем! — Услышав последнюю фразу Шамана, сидевший рядом с ним княжеский ветеран поперхнулся водой и закашлялся. Я же попытался замаскировать фальшивым приступом кашля вырвавшийся смешок — давно ли пилотам за счастье было и на таком полетать?

— Думаешь, у противника лучше? — справившись с неуместным весельем, спрашиваю у майора.

— Уверен, либо как минимум следующего поколения, либо сильно модифицированные, все-таки он только что был действующим главой. До наших, конечно, вряд ли дотянут, но всё же посерьёзнее должны быть машинки. — Только-только успокоившийся сосед по столу, успел сделать очередной глоток и сейчас опять зашелся в судорожном кхеканьи. Вспомнив непрезентабельный вид наших МБК на фоне начищенных клановых, посочувствовал мужику — такой конкретный разрыв шаблона не каждый день переживаешь.

А Шаман, не обращая внимания на реакцию гревшего уши офицера Яминых, продолжил:

— Итого — четыре с половиной против двадцати. На особо укрепленной точке. Бля! Это ж мой любимый расклад!!! — Принявший иронию Шамана за чистую монету местный боец посмотрел на нас, как на психов, и отсел поближе к своим.

— С учетом эффекта неожиданности ворваться с неба и связать боем сможем, но ненадолго, а потом все поляжем. Не поможет даже фокус, да и не отрабатывали мы это. Нас просто задавят количеством. — Достаточно спокойно резюмировал пилот.

— То есть — без шансов?

— Здесь нужна флеш атака и финт, иначе это билет в один конец...

— Что за финт?

— Удиви меня! — скрестив руки на груди, Шаман откидывается на спинку стула и внимательно смотрит мне в глаза.

Еще только услышав о соотношении сил, я так и сяк вертел в мозгах девиз одного из родов войск: "Если сам летать не смогу — значит и другим не дам!" Настало время одеть безумную идею в детали:

— Финт... Опишите-ка мне, господа бывшие военные, как примерно будет действовать противник. Вот мы свалились им на голову, как снег посреди лета. Дальше?

— Как снег на голову не получится — засекут на подлете.

— Даже с нашими скоростями?

— Даже с ними. Только тебя не заметят, если пойдешь на максимуме.

— Хорошо. Мы подлетаем. Для начала — в темпе простой немодифицированной машины. И?

— Дежурное звено — обычно тройка — выдвинется на перехват. Нас пятеро — взлетит второе звено, остальные, кто наготове, встанут в оборону. Отдыхающая смена по тревоге поднимется в течение трех-пяти минут. В армии норматив — двести секунд, за наших противников сказать не могу, но, думаю, вряд ли успели разлениться.

— За сколько нас примерно засекут? По времени? При обычной скорости МБК?

— За те самые три минуты и засекут. В твоем МРМ такой функции нет, а вот в наших МБК стоят датчики. Будем считать, что и у них тоже.

— Итак, поправь меня, если ошибаюсь: ноль минут — мы у них на экране, полторы — два звена встретили нас за периметром усадьбы, три — все подняты по тревоге.

— Примерно так.

— Если вас будет четверо, с шестеркой справитесь?

— Зёму, считай, завалят сразу — это не его поле. Ельнин может что и покажет, но мы еще когда с Веней вместе учились, тот не очень хорошо о нем, как о пилоте, отзывался. Уметь — умеет, а таланта и, главное, опыта — нет. Очень сомневаюсь, что он за эти годы прогрессировал, скорее уж наоборот — отвык. Ну, а мы с Боком минут пять-десять продержимся за счет лучших машинок.

— Не пойдет! Давай отбросим Зему и Ельнина — нет их в уравнении. Летите вы с Боком, опытнейшие истребители всея Руси. Что-то изменится?

— Второе звено останется на базе. Или поднимется в воздух с задержкой. Сколько тебе надо времени? — в лоб спросил Шаман, понимая, что у меня уже есть план.

— Примерно пять минут с объявления тревоги.

— Столько продержимся. Даже завалить кого-то успеем, скорее всего... — почти физически ощущаю, как на мне сходятся перекрестья прицелов трех Васиных.

— Саш, как раз до тебя было, — перевожу взгляд с Бока на "стареньких", — помните, Борис у нас сорвался?

— Трудно забыть, — с усмешкой отзывается Алексей.

— А помните, Бушарин на следующий день ругался, когда ваши МБК заклинило?

— Было что-то такое...

— В современных энергоблоках есть один малюсенький предохранитель. Занимает места с полсантиметра, алексиума на него идут миллиграммы, если не меньше. И соответственно энергии он содержит самый мизер.

— И?

— Тогда, при срыве, высосать всю силу из МБК Черный не сумел: накопители просели, но остались рабочими, а вот этот предохранитель "обесточился" и заблокировал доспех намертво, — своими словами пересказываю пилотам лекцию профессора. Может, и не все правильно говорю, но вижу — смысл они улавливают.

— Ты хочешь дождаться момента, когда они по тревоге влезут в мехи и заклинить их вместе с пилотами?

— Угу! Их даже убивать не придется — так и замрут статуями.

— А мы сами?

— У нас давно уже все заизолировано. Проф сразу же подумал на эту тему. Слой небольшой, но если ненадолго в зону гашения попадать — должен выдержать.

— Остался вопрос, как Борис попадет на место?

— Запихнем его во второго разведчика — там противоперегрузочный внутренний слой. Жалко, конечно, после Борьки доспех почти гарантированно на переделку, зато и защита ему какая-никакая тоже будет. Вы пересекаете границу радара...

— Это не радар, это датчик сближения, — внезапно занудничает Бок.

— Да не один ли хрен! Поняли же, что хочу сказать! Земеля, Ельнин и мы остаемся вне зоны действия датчика сближения, — специально для некоторых голосом выделяю правильное название, — Когда Бок и Шаман вступают в контакт с противником, я на всей скорости буксирую гасителя. Тот разворачивает силу еще на подлете. Удастся кого-то по пути зацепить — хорошо, нет — придется вам самим справляться. А мы с ним проходимся над базой. По моим прикидкам одного-двух перелетов над территорией должно хватить на все оставшиеся МБК. Дальше — выход Земы и Ельнина. Рыжий нам вообще-то при таком раскладе и нафиг не сдался, но пусть поработает. Наземные цели на пару ведь раскатаете?

— Без вопросов! — отмирает Олег, все еще обиженный на Шамана за выпад насчет бесполезности в воздушном бою. Причем знает, что тот правду сказал, а все равно дуется. Но теперь, услышав собственную задачу, заметно веселеет и уже, похоже, прикидывает, как будет вскрывать оставшуюся оборону.

— Ну, а дальше катер с десантом, или как хозяева решат. Защиту, надеюсь, к тому моменту взломаете.

Время на обсуждение истекло, князь снова привлек внимание собравшихся, в первую очередь нас:

— Егор?

Дождавшись утвердительных кивков от своих капо, отвечаю:

— Справимся, но Черного в своих планах не учитывайте — он будет нам нужен!

— Ммм... Точно справитесь?

— А что? Есть варианты? — добавляю в голос чуть-чуть иронии, потому что вопрос из ряда риторических.

— Еще пилоты вам нужны? — не поддается на провокацию Кирилл Александрович.

— Тех, что есть хватит.

— Сколько времени вам потребуется?

— Пятнадцать минут.

Вздернутая бровь князя говорит о том, что у него есть сомнения, но больше он никак не выдает своего отношения к моей самоуверенности. А вот другие присутствующие смотрят в нашу сторону с разными чувствами — от недоумения до презрения. Один только сосед Шамана косится с опаской, как на маньяков — никак не может забыть подслушанных фраз. Фиксирую и скидываю получившуюся картинку в память — потом проанализирую подробнее.

А так, и сам знаю, что в плане много дыр, но заблокировать вражеских пилотов в их МБК видится мне единственным доступным вариантом. Иначе нам просто кирдык.

Обсудив еще несколько моментов, Задунайские выбирают время начала операции, мы выбираем точку старта, а потом нас отпускают готовиться. По технике у нас и так все в порядке, но довести задачи до подчиненных, сверить часы, выдать напутственные указания — это тоже занимает время. Пилоты уходят к бойцам, а я отправляюсь инструктировать Бориса и Михалыча.

— А если не получится? — мандражирует гаситель, оставшись со мной один на один.

Савелий Михайлович только козырнул на мою просьбу, старательно пряча злорадные искры в глазах — есть у него, похоже, свои счеты с клановыми. А после отправился к Земеле уточнять детали. Вываливать при нем свои сомнения Черный постеснялся, но стоило нам остаться вдвоем — высказал напрямую.

— Борь, если честно, то с их численным перевесом — это наш единственный шанс. И у тебя все получится, главное, не забывай, что я у тебя за спиной буду.

— Я как-то по-другому себе представлял свое участие...

— А как? На передовой, с шашкой и на белом коне? Друг, давай по-честному: ни тебе, ни мне сейчас против обученных пилотов напрямую не потянуть. — Черный задумывается, но потом признает мою правоту неуверенным кивком, — А вот так — напакостить исподтишка под прикрытием старших товарищей, да еще в точно рассчитанный момент — вполне в наших силах. И прямо скажу, если ты справишься, точнее, если мы оба справимся, то расчистим нашим дорогу. Твой вклад в дело будет весомее всех остальных, ты это понимаешь?

— И я действительно могу так их всех заблокировать?

— Да! Жаль только эта уловка больше одного раза не пройдет, дальше слухи разойдутся и всё, конец халяве. Может даже правильно будет потом самим этот факт куда надо довести, чтоб и армейцы приняли меры. Но это вопрос на будущее.

— А наши?

— Ты что?!! Александра Леонидовича не знаешь? Да он сразу же, как разобрался — внес оптимизацию!

Услышав последнюю фразу, приятель хихикает: над шестью собранными энергоблоками Бушарин колдовал постоянно. А оптимизация — это вообще было его любимое слово. И не дай бог, поинтересоваться, в чем она на этот раз заключается — выслушаешь такую лекцию, что сто раз пожалеешь, что спросил. Хорошо еще, что в том случае все просто было, а то как-то раз я имел глупость полюбопытствовать: зачем он полностью меняет схему на свободном "разведчике", так удостоился сеанса просвещения на два часа, из которого смог вынести всего один факт: после апгрейда тот сможет лететь на пять минут дольше при тех же стартовых условиях!

Успокоив товарища, иду искать мать, но бедная родительница спит. Не решившись будить, оставляю записку и малодушно смываюсь — не люблю женских слез и долгих прощаний. Выходя, натыкаюсь на Машу:

— Идете?

— Да!

— Ни пуха! И не вздумай умереть! — с этими словами она привстает на цыпочки и неумело клюет горячими губами в щеку, после чего стремительно разворачивается и убегает.

— К черту! — произношу вслед. Даже зауважал девчонку — никаких лишних слов и пожеланий, чего я в глубине души, признаться, слегка опасался.

Остаток времени до выезда мы с Борисом проводим в компании пилотов и бойцов "Кистеня", в сотый раз перепроверяющих снаряжение. Легкое возбуждение перед предстоящим делом у тех выражалось в весьма фривольной болтовне, на тему: чьи бабы краше. На удивление, деятельное участие в этом диспуте принимал и всученный князьями Ельнин, чью кличку я случайно угадал. Рыжий по масти, Артем Игоревич в эфире откликался именно на этот позывной, так что запомнить было просто. Но вот что меня царапнуло — тот как будто забыл наш утренний инцидент, общаясь со мной очень ровно и доброжелательно, а с пилотами вообще за короткое время оказался "вась-вась". А еще мне что-то не понравилось в виде весело перешучивающихся мужчин. Уловить причину недовольства не сумел — отвлек Шер, тихонько прокравшийся в казарму. На этот раз он не стал бросаться, а невозмутимо подошел, игнорируя опасливые взгляды окружающих, и аккуратно положил лобастую голову мне на колени. Почесывая область за собачьими ушами, ощутил прилив спокойствия, но потерял тревожащую мысль.

А дальше прошла команда на погрузку и началась суета.

Самый странный мой бой, если честно.

Сначала мы плыли-плыли-плыли...

Народу в катер набилось как сельдей в бочку, ни о каком удобстве речь не шла. Вдобавок, какой-то "добрый" человек наступил на забытый мною в каюте портфель. Боец был не из наших, под моим взглядом быстро поднял, отряхнул и извинился, а потом испарился в сторону своих, но осадочек-то...

Потом немного летели...

Двигаться в сцепке с Борисом было, прямо скажем, неудобно, но терпимо. Для сохранения обзора Борьку закрепили чуть ниже: чтоб мой подбородок упирался ему в макушку, так что хотя бы видимость он мне не перекрывал. С маневренностью было значительно хуже, если б не лететь по прямой — хрен бы у нас с ним что получилось: абсолютно не представляю, как бы выписывал петли на такой скорости с дополнительным грузом, утяжеляющим меня ровно вдвое.

Потом мы немножко постояли на указанном пилотами месте...

Учитывая особенности нашего скрепления, это было то еще зрелище: я столбиком на небольшом бугорке, а Борис — на полусогнутых спереди.

А потом мир завертелся, выбивая из головы все несвязанные с боем мысли.

По пути случайно, но удачно отцепили "хвост" от Бока: хлопчик несся-несся, а потом почему-то упал камнем вниз. Частоты у нас не совпадали, но, думаю, напоследок он сказал немало громких слов.

А дальше я работал оператором самого экзотического пылесоса в мире: гаситель выдал полусферу "антимагии" точно, как договаривались: радиусом метров в сорок — предел его нынешних возможностей, и с безопасной зоной позади себя. На свою беду многие МБК противника в надежде получше разглядеть опасность чуть взлетели над крышей, служившей точкой сбора и стартовой площадкой, поэтому не просто замирали в статичных позах, а как подрезанные с елки игрушки валились с набранной высоты. Кто-то несмертельно, а вот те, что поднялись повыше и покинули пределы периметра здания — неизвестно. Одаренные, конечно, те еще твари, выживают там, где обычные люди скопытятся наверняка, но падать с двадцати-тридцати метров в стокилограммовом мехе даже им должно быть как минимум чревато серьезными травмами. Уже потом, на отходняке, в голову полезла всякая ерунда: например, есть ли в этом мире статистика насчет предельного уровня, безопасного для падения. Живое воображение, как всегда, сыграло злую шутку: отчетливо представил, как по команде некоего "доктора Зло" дюжие санитары выкидывают неподвижные доспехи с замурованными в них пилотами последовательно с разных этажей башни, а злодей в белом халате деловито и скрупулезно фиксирует результат.