Изыскатели. Общий файл.

Май даже не предполагал, что подобная поговорка существует во многих мирах и временах. Хотя сам старый мастер зрелищ не был знаком ни с одним агентом анрэя, но мало ли рассказывают о них в придорожных трактирах? И никогда даже близко не сравнивают их таланты со способностями служащих простым рэям. Это как огонь и воду сравнить.

Сейчас его заботило только одно: если это — посланцы анрэя, то их деятельность может быть направлена для противодействия кому-либо из местных рэев, а вставать между сильными мира сего старому хозяину зрелищника совсем не улыбалось. Именно поэтому он задержался с выражением восторга, решая, как быть дальше.

Выгнать, сказав, что такое выступление не подходит их репертуару? Так мало того, что его не поймут свои же — вон как у Хэйи глаза увлажнились, а взгляд стал мечтательным — явно думает о больших будущих прибылях, да и остальные одобрительно обсуждают сценку.

К тому же, ссориться с возможными агентами самого анрэя совсем не с руки. Но вот если они попадутся кому-то из стражников любого местного рэя, и станет известно, с кем вместе они проехали часть пути — не поздоровится всем. И ему, как хозяину, в первую очередь. Никто из охранников рэя не будет выяснять степень невиновности жалких простолюдинов. Всех заметут вместе с предполагаемыми врагами. Ведь власть анрэя — высшего среди знати, местного короля — всегда ограничивала аппетиты рэев, которые стремились захватить побольше земель, денег и власти в своё распоряжение. Поэтому с пойманными тайными агентами разговор был короток. Вернее, наоборот, он был долгим и исключительно болезненным для этих самых агентов. А также для всех, кого могли заподозрить в связях с подобными лицами.

Вот только выбора особого у старого Мая не было. Тайные службы любого из рэев не поверят, что артисты зрелищника тут не причём, наоборот, их занятие — самое удобное прикрытие. Мало кто так свободно может колесить по разным территориям, как артисты зрелищников или купцы, но те связаны товаром и правилами торговли.

Так что, выгонять, и даже просто выпускать из вида этих сомнительных артистов не стоит. Наоборот, можно за ними понаблюдать, принять меры и даже...заработать?! Только нужно правильно разыграть всё действо.

Так что Май приободрился и важно сообщил Алеку, который никак не мог аккуратно отцепить от себя назойливую Лали:

— Вы приняты. Об оплате договоримся в моей комнате: негоже такие вопросы обсуждать снаружи.

Алек машинально кивнул и постарался осторожно разомкнуть обнимавшие его руки танцовщицы. Та прижалась ещё сильнее к сильному телу землянина, решительно не желая отпускать свою добычу.

Мэриен, наконец, выпуталась из обрисовавших её фигуру клинков и сдернула маску с лиц.

Голос её при обращении к Лали был полон иронии:

— Эй, красотка, спутника моего отпусти... Не стоит трогать чужое.

— Да, — уперев кулачок в бок, резко повернулась к сопернице первая красавица зрелищника, забыв даже о своей добыче. Что возомнило о себе это старое чучело? Как она вообще смеет что-то указывать неотразимой Лали, среди возлюбленных которой было немало знатных людей и даже один рэй из далёкой провинции (о том, что ей спешно пришлось уносить ноги от разгневанной невесты того рэя, Лали благополучно не вспоминала. Главное: было? Было...) Так что, не потасканной старой корзинке указывать молодой красавице, что и с кем делать. И потому она дерзко спросила:

— А то что?

— Ничего,— просто улыбнулась Мэриен, — абсолютно ничего, — и стала вытаскивать из стены брошенные мужем острые предметы. При этом на девушку она больше не обращала ни малейшего внимания, обращаясь только к Алеку:

— В следующий раз будь аккуратней. Ты чуть не задел рукав моей новой куртки.

— Она же всё равно только для выступления, — хмыкнул Алек, подходя к стене, чтобы помочь.

Мэриен неожиданно весело улыбнулась и спросила:

— Ты действительно так думаешь?

И, оставив работу на мужа, женщина быстренько сбросила куртку с нелепыми пятнами, вывернула её наизнанку и надела снова уже одноцветную качественную вещь. Алек одобрительно покачал головой, а Лали, наблюдавшая за чужаками, вдруг отчётливо поняла, насколько она чужда и неинтересна им со всеми своими прелестями, насколько мало у неё шансов привлечь внимание этого мужчины хоть ненадолго. А при взгляде на клинки девушка поёжилась, вспомнив, как непринуждённо обращался с ними не только Алек, но и его спутница. Действительно, ничего ей, Лали, за флирт с этим мужчиной не будет. Ничего хорошего, во всяком случае.

"Думаешь, она что-нибудь поняла?" — спросил Алек.

"Даже если нет — что мы можем сделать? Она — взрослая девица, а я ей не матушка, чтобы воспитывать. Мне и Чаниты хватает".

Алек вздохнул, вспомнив свою любимицу — дочь. Когда ещё они встретятся?

Он тряхнул головой и сказал вслух:

— Ладно, собирай реквизит (непонятное для местных слово землянин произнёс на родном языке), а я пойду торговаться с хозяином.

— Смотри только, не проторгуйся сильно. Судя по роже, Май — тот ещё пройдоха!

Землянин усмехнулся и, подхватив под локоть оторопевшую от таких разговоров Лали, потащил танцовщицу вслед за хозяевами зрелищника в трактир.

Отступление.

Кришн, городская тюрьма.

Рано утром дверь в темницу неоправданно громко заскрипела. Из-за ее толщины шума отодвигаемого засова слышно не было и поэтому появление тюремщиков, сопровождавшееся громким звуком голосов, подействовало на узников не хуже будильника и оказалось совершенно нежелательным действом. Узникам, конечно, хотелось узнать побыстрее, что их ждёт, но торопить неприятности?.. Спасибо, как-то не хочется!

А в том, что их не ожидает ничего хорошего, невольные гости темницы ничуть не сомневались. Слишком уж внезапным оказался их захват и очень унизительными — условия содержания.

Путешественники невольно напряглись. Их планы по освобождению оказались ожидаемо утопичными: охранники хорошо подготовились к усмирению опасных заключённых. Вдобавок, Дэйн, которому по плану отводилась главная роль, находился у задней стенки камеры, а в руках стражников оказались короткие мощные копья, которые красноречиво показали, кто здесь самый главный. Вира и Гару, находящихся у стен по обе стороны двери блокировали таким оружием, причём острие наконечника рослого тюремщика нацелилось прямо в горло командиру экипажа, а направление возможного удара на Гару — в шею — тоже не оставляло шансов на быстрое сопротивление. Дальше расположенного Дэйна взял на прицел стражник в коридоре, держащий инструмент, очень похожий на древний арбалет с коротким толстым болтом. Наконечник болта при этом красноречиво смотрел прямо в лоб парню, так что уклониться в тесноте камеру, находясь на короткой цепи, было проблематично даже для тренированного разведчика. А уж взять под контроль четвертого, втиснувшегося в дверь и ковыряющегося в кольце, которым был прикован к стене Гара, было тем более невозможно: Дэйн чувствовал настроение охраны, им достаточно было малейшего повода, чтобы пустить в ход оружие и поубивать беспомощных пленников. Здесь имела место месть за сильно помятых при аресте этих незнакомцев товарищей . Так что, никакими "добрыми" эмоциями от пришедших "не тянуло". Дэйн, как менталист, ощутил это очень чётко. Потому и предупредил быстрым мысленным посылом бешеного командира и растерявшегося Гару об опасности, быстро сбросив им пакет эмоционального настроя стражников.

"Что делать, командир?" — Гара не собирался выполнять приказ о попытке к бегству на глазах у стольких свидетелей, оставляя свой экипаж в ещё более серьёзном положении.

"Молчать, — мысленно процедил Вир, — чтобы не случилось — молчать. Изображай из себя немого и ничего не понимающего. Только если начнут убивать — беги, несмотря ни на что. Это — приказ" — жёстко закончил командир, не собиравшийся рисковать даже одной жизнью ради двух других. Добавлять, что при нарушении приказа (если они сумеют вырваться и вернуться), такому товарищу будет закрыта дорога в разведку, Вир не стал — незачем нагнетать обстановку.

"Мы с ними даже не разговаривали, — вмешался Дэйн, — ничего не успели сказать, как воины напали, пока мы растерянно пытались осмыслить вопросы. Можно вполне прикинуться немыми".

"Именно, — согласился Вир, — будь внимательным. Главное — понять, чего они хотят и что планируют в отношении нас. А там... Всё равно прорвёмся. Даже если придётся делать это на глазах у всего города, во время исполнения какого-нибудь их идиотского приговора".

"Угу, — мрачно продумал Гара, — так они и поверили сразу в троих глухих и немых рядом"

"Неважно, — коротко отозвался Вир, — нам с ними не жить. Придётся покинуть этот... эту дыру при первой же возможности".

Уже то, что всегда несдержанный командир сумел взять себя в руки и не начал материться, как хотел, показало всю серьёзность его настроя.

"Имейте в виду, парни. Если кто-то из вас позволит себя убить — я этого себе никогда не прощу", — при этом тон его был предельно мрачным. Парням пришлось только переглянуться: комментариев эта ситуация не требовала. Командир не мог простить себе гибели двоих или троих (?) членов экипажа, так что его готовность идти до конца была вполне понятна и объяснима.

Пока длился этот мимолётный безмолвный разговор, стражник, ковырявшийся в наручнике Гары, наконец, расстегнул настенное кольцо и быстро застегнул его на своей руке. Ловкость, с которой он действовал, была удивительной для непосвящённых и говорила о большом опыте подобных "переводов" конвоируемых личностей туда, куда требуется.

Экипаж снова переглянулся: если так всё и останется, то Гара просто физически не сможет бежать, утащив за собой в телепорт тушку, явно сопротивляющуюся подобному акту. То есть, этот путь для них может оказаться закрыт. Надо ломать голову над другим вариантом.

Стражники увели Гару, окинув напоследок оставшихся какими-то сожалеющими взглядами. Даже Вир при всём своём мрачном настроении почувствовал, как они разочарованы примерным поведением заключённых, не позволивших сорвать на себе злость.

Виру и Дэйну оставалось ждать. Ждать возвращения. Или известий от Гары. Экипаж был вполне "притёрт" друг к другу, чтобы на небольшом расстоянии получать информацию друг о друге. Даже несмотря на странно-аномальную непробиваемость местного инфополя.

Глава 18.

Эсмея — столица рэйства Коорта.

Приближение зрелищника к столичному городу этих земель как-то прошло мимо внимания наших путешественников. Никакой особой разницы между вчерашней деревней по качеству дороги и домов предместья в городе не было заметно. Просто ещё один населённый пункт, несколько больший по размеру (честно говоря, значительно больший), но застроенный такими же невысокими простыми домиками, как и во всех встреченных ранее поселениях. И только при въезде в сам город, окруженный сравнительно невысокой (всего-то в 3-4 человеческих роста) стеной, попаданцы обратили внимание на различия.

Во-первых, сама стена: такое сооружение встретилось впервые. Все ранее встреченные посёлки не имели ограждения. А здесь, хоть и сравнительно невысокое с точки зрения оборонительной тактики, это явление скорее обозначало статус. Статус города. Столицы. Населённого пункта, где обитает владетель местных земель.

Во-вторых, уже в предместьях появилось большее количество узких разносторонних дорог, уводивших к разным частям поселения: до этого путешественники двигались по одному широкому тракту с редкими ответвлениями в стороны.

В-третьих, увеличилось число повозок, фургонов и прочих средств передвижения на дороге. Причём основная часть их двигалась из города, отчего Хэйя помрачнела. Она надеялась, что ярмарка, которая периодически проводится в столице, закончится ещё не скоро, но, судя по всему, основная часть торговцев уже покидает город и, следовательно, выручка будет значительно меньше, чем хотелось. Явно, вчерашняя остановка с выступлением в ближайшей к столице деревеньке, задержавшая их на полдня, была лишней. Однако Май настоял в необходимости дать хоть одно представление перед въездом в столицу для обкатки слаженности действий всех артистов и оценки реакции зрителей. Вот и потеряли они всю первую половину дня в подготовке и постановке, заработав при этом, правда, неожиданно весомую для себя сумму. На которую вполне можно было купить проездное право в вольный порт Кришн, находившийся на стыке двух рэйств и потому документы для въезда в него можно было получить или в Эсмее, или же в Лаоне — столице соседнего рэйства, отстоящей от их местоположения на пару десятков дней пути.

Зрителям деревни, привычно капризным, вдруг до странности понравилось выступление труппы, причём, с мягкой подачи Алека, последовательность выступлений была изменена, а гости, вдобавок, разбавили привычные номера целыми двумя своими показами, немного по-другому скомпановав репертуар, так что даже избалованные околостоличные жители остались довольны и достаточно щедро отблагодарили артистов.

Впрочем, в ударе были все. Даже такой неуклюжий накануне в обращении с питомцами дрессировщик показал блестящее выступление.

Талантами, оказывается, в этой труппе обладали все (в достаточной для местного уровня цивилизации мере).

Деньги за выступление приятно грели мысли и кошелёк Мая, а оставшаяся пара десятков прогонов дороги совсем не пугала: по любому они к закату и закрытию ворот успевали. Так что, как бы Хэйя не поджимала губы, они совсем не зря остановились в том поселении. А деньги... Их вполне можно заработать и в столице, и по дороге в Кришн... Главное, знать, как это сделать. Май знал, а потому настроение у него было совсем неплохим.

Эта безмятежная физиономия хозяина зрелищника вызвала безотчётную настороженность у Мэриен. После лёгкого внушения, когда она мимолётно коснулась руки Мая и задала ему цель: прибыть в порт как можно скорее, она не рисковала находиться с ним поблизости, чтобы не сбить настройки внушения. И так пришлось достаточно тщательно продумывать и сворачивать очень компактно для быстроты действия психоустановку, чтобы человек, настолько плохо поддающийся внушению, воспринял идею спешки в Кришн как свою собственную. Находиться ей с ним рядом — опасно, её эмоциональный настрой может также быстро сбить программу. Мэриен так и не разобралась до конца в способностях местных и возможностях ментальной блокировки на этой планете. Для этого нужно было проводить анализ не в фоновом режиме ЛиАса, а напрямую, потратив драгоценное утекающее время на пока неактуальные нюансы. Ощущение, что время стремительно убегает и они едва успевают "впритык", появилось недавно, буквально вчера, так что заниматься анализом местного инфополя было совсем не с руки.

* * *

Стражники на воротах, встретившие их достаточно спокойно, только взяли положенную за въезд плату, бегло заглянули в каждый фургон, сосчитали труппу "по головам" и выдали цветные кожаные шнурки по количеству людей. Это были метки, позволявшие приезжим находиться в столице неопределённое время. За дополнительную плату подобные метки в Управе рэя можно было приобрести на путешествие по всем землям Коорта, но Май предпочитал единый документ на труппу, состав которой мог измениться в любой день, а патрулирующие дороги солдаты рэя совсем не интересовались в таких случаях, почему это у одного из артистов нет пропуска. Вдобавок, такие проездные стоили дороговато, простому актёру зрелищника не по карману, что привязывало членов труппы к хозяину достаточно надёжно, ведь сменить нанимателя и попасть к другому владельцу можно было только где-то в крупном городе или на ярмарке, а путешествовать без документов... Дураков нет! Слишком сурово обходились стражи-патрульные с теми, кто, не имея документов, осмеливался выходить к дорогам или поселениям. Они априори считались либо разбойниками, либо конрабандистами, короче — преступниками.