Хуторянин.Часть 3

—Оставь до завтра. Есть кому с грязью возиться.

Окинул разворошенную стоянку брезгливым взглядом и добавил:

—Ещё разок за водой схожу, а ты пока остатками посуду помой, чтоб на четверых хватило, да себя в порядок приведи.

В этот раз не спешил. В караване нашлось пара пустых полутораведёрных бочонка из-под вина и пока он охотился догадливая, впрочем с ее-то опытом военно-кочевой жизни, спутница не только сполоснула и оттёрла их глиной да песочком, но и обвязала их веревками. В зубах с этаким грузом не побегаешь, пришлось ножками…

Пока шел, попытался прикинуть как быть дальше. Дедал стоял как кость в горле и Алекс уже жалел, что не прирезал упыря сразу же как "исповедовал". Тогдашние резоны в новом свете не столь уж важными гляделись.

"Мдя-с. Всех не пережалеешь. Ещё "Овечий" не переживал, уж "Речной" прямиком в довески ломится. Бежать надо, бежать со всех четырёх и как можно дальше. С языком худо-бедно разобрался, о стране кой-чего выяснил. Ну и так, для общего обзора. В Штирлицы с этаким багажом никак, но под простолюдина с окраин закосить вполне, особенно если по местным кабакам втихую пройтись-послушать. И с деньгами, вроде как, проблем не предвидится. Чтоб купец, да без десятка золотых в длинную и непростую дорогу отправился… А нет, так Дедалушку тряхнуть напоследок, ему, похоже, одна дорога—в сияющие чертоги Богини. Хм… вот же подсиропило местным с религией. Виртуальной бабе молятся, а живых, настоящих за говорящий скот держат. Вот и облажался с ошейниками. Долго ли при таких-то раскладах…"

…На стоянке по возвращении особых изменений не заметил, но стало явно уютнее. Может потому, что из трёх костров остался один и горел он так ярко, что на фоне его сполохов огромная поляна совершенно потонула в едва наметившихся сумерках. Неуклюжая адаптация зрения и полное отсутствие опыта сыграли злую шутку. От резкого перепада зрачки непроизвольно превратились в узкие вертикальные щели и Алекс на время почти ослеп.

Большие котлы ещё утробно пофыркивали над затухающими углями, тогда как средний, на пять-шесть едаков, уже стоял стороне от костра. Чуть дальше, почти в темноте, развернувшись спиной к свету Гретта старательно скоблила длинную и узкую деревянную кормушку.

"Ай, молодец баба! Да Старый Варнак за подобного кадра золотом бы по весу отсыпал. Она-то в отличие от меня дурака не ослепла. И рупь за сто, с деревяшкой не от нечего делать возится, явно несостоявшимися шлюхами озаботилась. Им кормушечка-то, больше некому. Вот так. Обстоятельно, спокойно, ни дурацких вопросов, ни криков и прочих соплей. И понуканий не требуется. И общая кормушка вовсе не от жадности или особой вредности. Что за миски попреков не будет, она давным давно сообразила. Тем более, в телегах добра этого… Ладноть, посидим-посмотрим. Дураком предстать дело нехитрое, успеется."

Один бочонок оставил под деревом. Поискал чем прикрыть и, лишь ухмыльнувшись про себя, поволок второй к самому костру. Девушка встрепенулась, сунулась было к нему, но растерянно замерла уставившись на свои грязные руки.

—Ну, чего ты мельтешишь словно малолетка какая,—Алекс легко обхватил полный бочонок своими лапищами и держа навесу, чуть наклонил над деревянным корытом,—домывай и не жадничай на воду, в ручье её много.

—Еда готова, господин. Сейчас все будет.

Она споро и аккуратно наполнила глубокую раскрашенную миску густым разварившимся варевом наполовину состоящим из мяса и примостила ее на крышку специально врытого в землю небольшого бочонка, чуть ли не с поклоном подала деревянную ложку. Сунулась было ещё за чем-то, но остановилась, когда Алекс прихватил ее за тряпку приспособленную вместо фартука.

—Без лепешек обойдёмся. Садись рядом.

"Ну вот, простое же и вполне понятное предложение, а в ответ такое недоумение, словно я ей приказал замуж за Зиггера пойти… А-а-а… Туды ж его в качель! Как же! рабыня за одним столом с господином! Тут и жёны-то с малыми мужниными объедками пробавляются. А вот хрен им всем вместе с Богиней, да по всей морде. Собрался же решать проблему, так и неча тянуть. Уж если даже с Греттой не удастся друг друга понять…"

—Так. Ты чем заниматься собралась? Только сразу учти, торчать надо мной в надежде вовремя носик утереть без надобности.

—Кулеш из больших котлов в кормушку вычерпаю. В чистой-то до утра не скиснет. А перед рассветом я оставшихся зайцев сварю. Бабам горячий бульон с голодухи самое оно, остатки в кормушку, чтоб не полностью холодное хлебать.

"Есть! Вот она предусмотрительность и не от науки, от опыта. Золото, не баба. В медных котлах, пища за ночь вполне может и в отраву превратиться! Ну, а теперь моя подача, Мое Оборотничество!"

—Нет не так. С кулешом на двоих воевать будем. Я лить, ты корыто придерживать. Опосля и поедим из общего котелка, но так чтоб ложками не цепляться—Алекс ткнул пальцем в одинокую миску,—Да не вздумай мясо мимо ложки пропускать!

Голод давал себя знать и после недолгой возни с котлами обе ложки мелькали так, что только за ушами трещало да попискивало. И добавка пошла только в путь. После еды неторопливо и обстоятельно смаковали изрядно разбавленное кипятком вино со специями и медом.

—Разберись по быстрому с большими котлами,—Алекс бесцеремонно отобрал у сотрапезницы пустые миски,—и лезь к Милке под бочок на предмет подрыхнуть, завтра ещё набегаемся…

Не переставая говорить, наполнил из того же котелка одну миску с верхом для нежданно образовавшейся дочки. Поверх аккуратно прикрыл второй миской и надёжно пристроил хрупкую конструкцию на ближайшей телеге. Внимательно осмотрелся, но так и не обнаружил действительно важных причин оттягивать дальше тяжёлый разговор. А без него никак, иначе не стоило поганить себя сотворёнными мерзостями. С купцом и десятником пора решать и решать окончательно.

Собрался быстро. Кроме котелка с остатками каши и некоего количества воды ничего тащить не собирался. Уже минуя ближайшие деревья почуял удивлённо-вопросительный взгляд и прежде чем скрыться из виду, обернулся с заранее ехидной рожей:

—Не собираюсь я тебя на привязь сажать. И на ночь связывать не буду…

И уж совсем издалека, чтоб оригиналу соответствовать:

—Ты зови, ежели что…(с)

Алекс.12/05/3003 года от Явления Богини.Заброшенная Коронная дорога

В жизни профессионального наемника неприятные и откровенно опасные неожиданности не редкость, но до сих пор десятник столь безнадёжно и глубоко в дергову задницу не проваливался. Когда тяжёлые шаги усталого мерина стихли, он скрюченный недвижным кулём валялся в прострации на земле. Стон подвешенного за ноги наёмника, Джилф словно подстегнул, наёмник задёргался остервенело пытаясь перетереть путы о грубую морщинистую кору дерева к которому был привязан, но тонкая прочная верёвка на запястьях лишь покраснела от крови с мелкими ошмётками кожи и затянулась сильнее. Тяжело дыша обессиленно замер откинувшись на толстый ствол и не шевелился, пока светило медленно сползая по небосклону к самым вершинам далёких деревьев не набросило на запрокинутое лицо неясную тень. Наемник с трудом разлепил глаза и тупо уставился на качающееся прямо перед ним мёртвое тело…

…Приказчики обвисли на кольях неподвижными неряшливыми мешками, но кто-то из них ещё жил. Свернувшаяся кровь запеклась между ног и больше не вытекала из искалеченных тел. Деревянные колья слегка разбухли пережимая внутренние кровотечения и так не особо сильные из-за едва ощутимого сердцебиения, а дерьмо из нутра за прошедшие часы успело стечь полностью. Облепленные мелкими насекомыми почти мертвые куски мяса выглядели впечатляюще, особенно с непривычки, впрочем, три-D ужастики изобиловали натюрмортами и покруче. Сознание привычно попыталось спрятаться за виртуальные заморочки, но слегка шевельнувшийся Зверь отсек слишком яркие эмоции. Натуральное средневековье за не столь уж великий срок успело предельно кардинально меня изменить. Чтобы выжить, пришлось научиться понимать аборигенов и принять их отношение к смерти и допустимому уровню жестокости. Они вполне серьёзно почитают гибель в бою, а быструю смерть считают величайшей милостью Богини. И врагов стараются умертвить напоказ, зрелищно и наиболее мучительным способом. И не из тупого садизма, палачей сторонятся и презирают все сословия. Здесь жестокая казнь всего лишь заслуженное наказание за свершенные злодеяния. Или же предостережение настоящим и будущим врагам. Ну и прочим придуркам. Которые как и садисты, по несовершенству рода человеческого, так и лезут изо всех щелей. Этакое предельно ясное хоть и жестокое психологическое послание-предостережение.

Зверь куда шустрее восстановил ночное зрение и картина окружающего мира хоть и выцвела, но обрела неестественные, почти нереальные контраст и чёткость литографии. Явственно проявились самые незначительные детали. Равнодушно скользнул глазами по мёртвой одутловатой роже висящего вверх ногами наёмника, но вместо бури чувств лишь холодное понимание. Нелепо торчащая из беспомощно раззявленного рта скомканная портянка, выкаченные глаза на налившемся дурной кровью лице. Кровоизлияние в мозг. Самая обычная смерть при такой казни, мучительная, но не столь уж и долгая.

Впрочем, на импровизированный эшафот я вернулся не ради подвешенного куска тухлого мяса и не из тяги к ещё живым мертвецам на обеих обочинах. Цинично, но всё это лишь жутковатые декорации. Один из доводов для убеждения главных персонажей, которые только-только начали приходить в себя.

—Надеюсь, вы уже поразмыслили о своём самом ближайшем будущем, высокопочтенные?

Шедший сверху голос упрямо долбился в отяжелевшую голову, чего-то требовал, но разобрать слова десятнику не хватило сил, которые уходили на безуспешные попытки оторваться от выпученных мертвых глаз. Когда все же удалось слегка повернуть голову, Джиль ничего кроме темного размытого силуэта не разобрал, но когда неясная фигура наклонилась и начала приближаться расплываясь в размерах, он всё же попытался сфокусировать зрачки. Чернота быстро заняла весь обзор и у десятника закружилась голова. Сознание уже начало меркнуть, когда в губы грубо ткнулся мокрый и холодный металл.

—Пей, придурок.

Возня с упрямым полутрупом изрядно раздражала и я, не сдержавшись, ткнул горлышко фляги ему в рот с такой силой, что едва не пересчитал крупные желтые зубы. Но едва первые холодные капли проникли в пересохший рот всё переменилось. Ожившие губы мгновенно вытянулись и намертво присосались к мокрому металлу. Я едва удержал флягу не дав Джилю сломать о неё зубы. Но тот все же исхитрился ополовинить посудину первыми же глотками и едва не захлебнулся. Пока явно оживший наемник кашлял и перхал, я отобрал флягу и вплотную занялся купцом. Тот выглядел получше, но на воду совершенно не прореагировал даже когда я вылил остатки ему на лицо. Пришлось отвесить пару слабеньких пощёчин и вздёрнув за шиворот прислонить к дереву. Купчина попытался сползти, но нарвавшись на ещё одну оплеуху, наконец-то, слегка приоткрыл мутные глаза.

Порадовался собственной предусмотрительности. Или, может быть, то была врождённая и тщательно лелеемая лень? Короче, вместо походной фляги я прихватил а целый тревожный чемоданчик. Ладно хоть не весь рейдовый мешок. Таки, сообразил не тащить всё приданное. Новомодные выживальщики, в основном, сугубо диванных разновидностей, напридумывали и натаскали из чужих языков множество звучных названий, но я предпочёл армейское ещё старых советских времён. Не люблю армейцев мирного времени, но это было ещё от тех, настоящих, что не боялись идти сквозь смерть и могли стоять насмерть. Тех, что наград и почестей не чурались, но жили и умирали вовсе не ради них…

"Опять на патетику тянет и в последнее время всё чаще. Хотя с чего бы… повод-то больно уж невелик. Или… Неужто Зверь растворился настолько, что его начало пробивать на эмоции?!

Страшно… Но точнее и сильнее тех названий я действительно не встречал."

Где-то глубоко внутри шевельнулось опасливое осознание, что так пытается защититься старательно изнасилованная психика. Душа, если хотите.

Из небольшого мешка лежавшего под деревом около котелка вынул еще одну флягу с свежей родниковой водой. Ну да-да, в моем "тревожном сидоре" вместо положенной по анекдотам литрухи водки два по ноль-восемь обычной воды. И это при том, что я уже приноровился гнать самогон куда крепче и чище водки горбачево-ельцинского периода… Такие вот у моей личной паранойи выверты. Впрочем, имелась и литруха с крепчайшим самогоном.

Пихнул в рот каждому пленнику по горлышку фляги и теперь с некоторой брезгливостью наблюдал, как они извиваются стараясь не потерять ни глоточка. Джиль, как и положено вояке, справился первый. Удерживая посудину зубами, он осторожно сполз на бок и, уложив ее на землю, медленно и осторожно выцедил содержимое. Зиггер тем временем нелепо дергал головой пытаясь осушить доставшиеся ему ноль-восемь единым глотком. Вполне ожидаемо, захлебнулся и выронил флягу. Пока суетился судорожно кашляя и пристраиваясь к упавшей емкости, половина содержимого ушла в землю. Ладно, хоть так, я, если честно, ожидал худшего. Зрелище не особо удобоваримое, но смотрел, куда деваться. Больно уж остро привыкшие помыкать ближними своими реагируют на собственное унижение.

"Борисыч… Вот же, попав дарг знает куда я постоянно его поминаю. "Побегушки", "Выживашки", вовсе не им, получается, учил своих добровольных адептов Старый… Упырь. Сколько же мы ему прозваний-то придумали? Но обязательно-Старый. Странновато для крепкого, даже слегка через чур крепкого, мужичка чуток за полтинник? Опять же, именно мужичка. Ну не выглядел Старый на мужика, так и хотелось его снисходительно похлопать по слегка зажиревшему плечику. Есть! Вот оно то словечко целиком определяющее его выгляд! Какой может быть жирок у любителя ежеутреннего чая со свежайшими, только-только из печи, круасанами? Всего-то десяток-другой кварталов до маленькой частной пекарни в обществе адептов и прочих пристегаев. Я честно возненавидел круасаны, пирожки и прочее печево всего-то через месяц. А вот когда мама Лиза попыталась уверить злобного меня, что маслице на столе свежайшее… Обошлись, в общем, без завтрака. Зато в прятки наигрались…

Так вот, Борисыч уважал круасаны, но не терпел длинных душеспасительных бесед. Как-то под настроение он и поведал глупому мне несколько несложных, но действенных способов лишить неразумного разумного самообладания дабы договориться с ним побыстрее, да повыгоднее."

—Ты перешёл все пределы, смерд…

"Ого, неужто купчик первым очухался?!"

Но присмотрелся и понял, что опытный вояка расчётливо пропустил вперёд умного, но выбитого из привычного состояния Зиггера и выжидает… Нестерпимое желание заткнуть торгашу рот пришлось подавить. Любая болтовня несёт хоть толику информации, особенно если трепач не пустое место, а Зиггер как ни как далеко не последний человек Хуторского края.