Снова Полет (Книжный вариант)

Сема только кивнул, сосредоточенно выводя тучку на цель.

— А сейчас, только раз, и только у нас!.. — с удовольствием комментировал я. — Нанесение точечного удара по отдельно взятому индивидууму. Зрителям из первого ряда по двадцать серебряников за радугу!

Тучка, наконец, разродилась ливнем. Таким хорошим, я бы даже сказал, — тропическим ливнем.

Стражник резко подскочил и всполошенно забил руками вокруг себя в поисках своей ржавой алебарды.

— Вот образец отличного воина! — отреагировал я. — В первую очередь, заботится о своем оружии!

Страж вскинул голову и озадаченно уставился на нас.

— А, дык... — выдал он уставную фразу.

— Узнаешь? — мило улыбнулся Семен. — Итс ми!

— Ну, дык... — немного изменил первую формулировку страж.

— Что, опять доказательства нужны? — нахмурил брови Семен. — Ты у себя в штанах их поищи! А мы поехали.

Он тронул своего Ориса в объезд шлагбаума. Довольно хрюкнув, я пристроился за ним.

— Да... — донеслось из-за спины задумчивое замечание Онтеро. — Что-то я начинаю волноваться за судьбу нашего мира.

— Не боись! — оптимистично успокоил его Валерка. — Это еще цветочки! Вот если ягодка-Влад начнет резвиться, тогда — ой!

С огромным трудом я смог раскрыть глаза. Последствия радостного гостеприимства барона давали себя знать самым непосредственным образом. Супруга барона Розалия благоразумно испарилась из зала, где мы праздновали встречу, и крепко заперлась в своей спальне. Семе отвертеться, на этот раз, не удалось. Его бесчувственное тело слуги сноровисто отволокли в комнату, сразу же после первого тоста. Зато мы, барон Антонин Каронак, я, Валерка и Онтеро, оторвались на славу!

Конечно, барон был несколько удивлен моим преобразованием. Но отнесся к этому спокойно. Главное, чтобы гость мог поддержать застолье! А к какому народу он относится, это уже не имеет значения.

За столом барон засыпал нас местными новостями, жадно выспрашивал нас о новостях внешнего мира, поделился грандиозными планами и счастливо поведал о том, что Розан, его сын, наконец-то становится человеком.

На нетрезвый вопрос Валерки: "А кем он был до того?" — барон свирепо рявкнул:

— Немочью бледной он был! Позором славного рода Каронак он был!

Оказывается, что юный барон в столице зря время не терял. Он вступил в военный гимназиум при Короне. Уже сейчас он имел на счету три дуэли и двух соблазненных девиц.

— Шум, конечно, был изрядный! — удовлетворенно щурясь, гудел барон. — Потратиться, чтобы замять, пришлось. Но зато какой наследник растет! Будет толк!

Потом разговор плавно перешел на ту памятную битву с упырями, в которой я принял непосредственное участие. Барон загорелся желанием провести гостей по местам боевой славы и вытащил нас в деревню.

Так как дело было уже поздней ночью, то из кроватей вытряхнули десяток воинов барона. Хмурые вояки вынуждены были сопровождать нас и подсвечивать факелами наиболее памятные места.

Антонин, размахивая руками, громогласно живописал перипетии битвы. Валерка в такт словам клевал носом, а Онтеро слушал внимательно, изредка бросая на меня заинтересованные взгляды. Еще бы! Барон не поскупился на похвалы в мой адрес. В его рассказе я выглядел эпическим героем, который голыми руками валил врагов налево и направо. Короче, покрошил их на окрошку и спокойно пошел спать.

При последних словах барона, Валерка особо согласно клюнул носом и мягко завалился набок из седла. Я еле-еле успел его подхватить.

— Мда, — философски разглядывая Валерку, заметил барон. — Не та нынче молодежь! Мельчает народ.

Потом Антонин вдруг вспомнил, что в подвалах замка есть партия вина прошлогоднего сбора. И что вот именно это вино (какое упущение!) нами еще не дегустировано. Пришлось срочно возвращаться в замок, дабы наверстать упущенное.

Дверь комнаты тихонько скрипнула. Я приоткрыл один глаз (второй просто не открывался). На пороге стоял Семен, с удовлетворением обозревая мое хладное тело.

— Так-так-так! Что мы имеем? А имеем мы, господа хорошие, явные признаки похмельного синдрома, — пропел этот ушастый негодяй.

Стоп! Несоответствие! Его же вчера унесли первым. По идее, он должен быть в состоянии, сходном с моим. От возмущения даже открылся второй глаз.

— Сема, — прохрипел я. Острая боль пронзила мозг и заставила меня застонать. — Признавайся! Ты что, вчера притворялся?

— С вами притворишься! — укоризненно покачал головой Семен. — Просто утром мне таки удалось сосредоточиться. Результат ты, хоть и с большим трудом, видишь!

Семен танцующим шагом прошелся к громоздкому креслу, стоящему у окна, и, со всеми удобствами, в нем расположился.

— Сема! Друг! — проникновенно простонал я. — Сосредоточься еще разок, а? Не дай погибнуть в расцвете лет!

— Размечтался! — фыркнул Семен, закидывая нога за ногу. — Представь себе, что ты в застенках, а я — палач.

— А не боишься, что, когда я приду в себя, нам придется поменяться ролями? — нехорошо прищурился я.

Такая перспектива у моего друга особого оптимизма не вызвала.

— Ладно! Я подлечу тебя. Но прежде ты мне ответишь на несколько вопросов.

— "Прежде" — я не могу, — откинув голову на подушку и прикрыв глаза, откликнулся я. — Я могу — "после". Так что, считай, что перед тобой замордованный тобой же труп.

— Если ты пообещаешь мне ответить на мои вопросы, то, так и быть, я тебя вылечу "до", — прозвучало от кресла.

Желание прекратить мучавшую меня боль было настолько велико, что я, даже не поизмывавшись для порядка, согласился.

Как будто кто-то добрый открыл мою черепушку и прошелся влажной холодной тряпицей по моим мозгам. Невероятные ощущения исцеления! Это, наверное, никогда не приестся!

ГЛАВА 31

— Ну, задавай свои вопросы, шантажист-самоучка, — пробурчал я, вытирая полотенцем лицо.

— Расскажи, что вчера было! — потребовал Семен.

— Что тебе рассказывать?

— Все!

— Ну, когда я проснулся, Валерка готовил завтрак... — начал вспоминать я.

— Влад! Ты что, издеваешься надо мной?! — сердито прервал меня Семен.

— Ты же сам просил, чтобы я рассказал все! — возмутился я.

— Влад, не серди меня! А то вот она твоя боль, — ласково сказал Сема и раскрыл ладонь, над которой заклубилось облачко ядовито-зеленого цвета. — Стоит мне метнуть его в тебя, и похмелье вернется.

— Террорист! — с огорчением констатировал я. — Что именно ты хочешь узнать? Можешь сформулировать точный вопрос?

— Про бой. С того момента, как меня ранили.

— Ну, я точно не знаю, когда тебя ранили. Я в это время занимался снайпером дроу. Когда я с ним закончил и вышел к основному месту боя, ты уже отдыхал со стрелой в плече.

— Так.

— Онтеро сказал, что стрелу выдергивать нельзя. Мол, от этого ты откинешь сандалии. Но не сразу, и это "не сразу" доставит тебе очень мучительные ощущения. Ты вдруг открыл глаза и сообщил, что эта дроулевская стрела вытягивает из тебя силы. Потом тебя облепило что-то типа вьюнка, и ты стал выздоравливать. Стрела сама выползла из раны и отвалилась в сторону.

— Все?

— Все!

— Врешь! — с удовольствием сообщил Семен. — Причем беспардонно! Причем мне, эльфу!

Облачко приподнялось над ладонью Семы, сделало круг и снова улеглось.

— Попробуй еще раз! — процедил Сема, многозначительно поглядывая на эту гадость. — Но учти! Если и сейчас обманешь, то получишь все в полном объеме.

— Уф! — тяжело вздохнул я. — Хорошо. Но тут такой бред начинается, что я сам не могу разобраться.

— Значит, будем разбираться вместе! — твердо сказал Семен. — Рассказывай!

— Когда Онтеро сказал, что шансов у тебя нет, я впал в какое-то состояние... Что-то вроде транса. И, неожиданно, почувствовал лес.

— Какой лес? — напрягся Семен.

— Ну, этот лес. В котором мы находились. Какой же еще? Не отдельные деревья, а весь лес сразу. Казалось, что он смотрит на меня и чего-то ждет. Ты сказал, что тебя может спасти только магия леса...

— Ну? — поторопил меня Сема.

— ...Ну, я и попросил его, чтобы он тебя спас. Он вроде не возражал.

— И что?

— И то! — огрызнулся я. — На свою голову, оказывается, попросил! Причем буквально!

— Он что, откликнулся на твою просьбу? — пораженно выдохнул Семен.

— Ну да! Во всяком случае, мне так показалось. Потому что, когда я его поблагодарил, он мне сказал нечто вроде: "Не за что!".

С Семена можно было писать аллегорическую картину. Вот полное впечатление, что кто-то невидимый подкрался с пыльным мешком и, со всего маху, впечатал этим мешком Сему по макушке.

— Ты разговаривал с лесом? — наконец выдавил из себя Сема. — И он тебе ответил? Но этого не может быть!

— Почему? — пожал плечами я.

— Потому что, ты — айранит! Ты не эльф! Ты — айранит! Улавливаешь разницу?

— Ты хочешь сказать, что я вру? — мягко поинтересовался я, прикидывая траекторию полета и готовясь отпрыгнуть, если этот тип вздумает запустить в меня облачком боли.

Семен замер, всматриваясь в меня.

— Да нет, — упавшим голосом сказал он. — В том-то и дело, что не врешь. Ничего не понимаю!

Семен, в явном замешательстве, почесал затылок.

— Ты эту боль убери! — озабоченно попросил я.

— Какую? ...Ах, да!

Облачко над ладонью Семена растаяло без следа.

— Неужели и вправду бы метнул? — укоризненно спросил я.

— Иллюзия, Влад, иллюзия, — сообщил мне Семен. — С ее помощью многое можно сделать.

— Ах, ты...! Шантажист ушастый! Ты сейчас сам из окна выпрыгнешь, или предпочитаешь вылететь вместе с креслом?

— Но должен же я был узнать, что произошло на самом деле?!

— Но не такими методами!

— А что делать, если на тебя другие методы не действуют?

— А ты пробовал?

— Да! Еще вчера. Ты вообще какую-то чушь понес!

— И никакую ни чушь! Как было, так и сказал.

Семен вскочил и заметался по комнате, что-то бормоча себе под нос и делая умное лицо. Ну, это он так разговаривает с умным человеком, а с некоторых пор — умным эльфом. Я с интересом наблюдал за замысловатыми траекториями его перемещений.

— Сема! Ну чего тебя носит? Что тут такого?

— Ты не понимаешь, Влад! Неслыханное дело! С лесом может общаться не эльф!

— Ну, так это уже давно известно! Разве Орантоэль этого не говорил?

— Говорил, — вынужден был признать Семен. — Но мы с Мармиэлем не приняли его слова всерьез. Мармиэль даже высмеял Орантоэля. Больше Орантоэль об этом не заговаривал.

— Вот и ты не заговаривай! — посоветовал я. — А то и тебя высмеет твой гуру. Он только меня не высмеивает.

— Да! — согласился Сема. — Как-то трудно высмеять, когда от удара справа летишь в кусты, которые находятся слева. Ведь именно это произошло, когда он предпринял такую попытку?

— Нет, — вынужден был признать я. — Вернее, сама последовательность действий описана тобой правильно. Просто причина была несколько иной. Когда он зубоскалит непосредственно надо мной, я еще могу терпеть. (При этих словах Сема иронично приподнял брови) Да! Могу! Но тогда он зацепил человечество. А вот этого я и не стерпел.

— Но ты же, оказывается, тоже не человек, — напомнил Семен. — Какое тебе дело до человечества?

— С одной стороны — я этого тогда не знал... — задумчиво сказал я.

— А с другой? — заинтересованно поторопил меня Сема.

— Знаешь, чем больше я наблюдаю за этим миром, тем больше задаюсь вопросом: а чем же отличаются все эти народы от людей там, на Земле?

— Ты что?! — вскинулся Семен. — Тебе надо объяснять, в чем различия? Нашел, что сравнивать!

— Да я не физиологию имею в виду! — оборвал я Семена. — Характеры! Черты, присущие людям, — те же и у эльфов, и у айранитов!

— Ты еще скажи — и у орков, — иронично добавил Семен.

— Сема, а помнишь ту толпу скинов, которая пыталась пробраться в общагу, где живут темнокожие студенты? Чем тебе не орки?

— Вот вы орки и есть! — убежденно раздалось от двери.

Обернувшись, я увидел, как в проем медленно втискивается похмельное тело Валерки.

— Разве можно так орать, когда мне так плохо? — кривясь от боли, поинтересовалось оно, то есть тело.

— У-у-у! Еще и этого лечить! — застонал Семен.

— Про Онтеро тоже забывать не стоит, — озаботил Сему я. — Вот видишь! Кем бы ни был индивидуум по национальности, "головняк" поутру у всех одинаковый! Разница только в количестве выпитого.

— Не по национальности, а по расе! — педантично поправил меня Семен.

— Слушайте! Расисты драные! У меня голова трещит, а они о чем-то своем, о девичьем, — застонал Валерка.

— Ничего! Помучайся, — безжалостно отозвался Сема. — Думаешь, я не слышал твоих провокационных речей?

— Каких?

— "Эльфу наливайте побольше! Чтобы он сразу вырубился и не мешал нам веселиться!" — передразнил Валерку Семен. — Вот теперь самая "веселуха" и началась. Не смею мешать!

— Да ладно! Прости мальца, — примиряюще сказал я, с сочувствием наблюдая за мучениями Валеры. — Ляпнул, не подумав. С кем не бывает?

— Здесь так нельзя! — поучающе сказал Сема, делая пасы в сторону Валерки. — Здесь любой "ляп" может стоить здоровья, а то и жизни!

— Спасибо, Сема! — просветлел лицом и воспрял духом Валера. — Спаситель! Слово даю, что больше ни капли!

— Кто? ТЫ?! — изумленно поднялись брови Семена.

— Нет! ТЕБЕ! — в тон откликнулся Валерка.

Мы успели выскочить из комнаты и спуститься по лестнице, пока к Семену не вернулся дар членораздельной речи.

Во дворе мы застали занимательную картину. Посреди двора стояла добротная бочка, наполненная водой. У бочки стояла личность, засунув в воду голову и пуская пузыри. По комплекции, я узнал Онтеро. Вокруг него выстроилась немногочисленная челядь барона и с интересом наблюдала бесплатный спектакль. В это время запас воздуха у Онтеро закончился, и он выдернул голову из воды. Отфыркиваясь, он прислушался к себе, застонал и снова нырнул в воду.

— Вот видишь, к чему бы могли тебя привести необдуманные слова, — заметил я. — Надо будет направить его к Семе.

— Только не сейчас, — мудро изрек Валерка. — Семе надо еще после моего излечения успокоиться. Неизвестно, что Онтеро ему может сказать.

— Да нет, — отозвался я, приглядываясь к, в очередной раз фыркающему, айраниту. — Как раз Онтеро отличается редкостным благоразумием. Он вчера молчал. Да и сейчас вряд ли скажет что-нибудь членораздельное.

— О! Вы уже проснулись? — На крыльце появился барон.

У него что, есть свой целитель? Ведь вчера пил наравне с нами, если не больше. А тут, поди ж ты! Весел и бодр!

— И чем это занимается мой друг Онтеро? — заинтересовался барон, увидев упражнения вольного айрана.

— Да кто-то ему сказал, что если подержать голову в воде достаточно долго, то боль проходит, — начал пояснять я. — Но Онтеро никак не может ее продержать там настолько долго. А так как он очень настойчив, то не оставляет попыток.