На руинах Эдема (полный файл)

В моторе что-то щелкнуло, и мотоцикл полетел... камнем вниз. "Что ж, не в первой" — обреченно решила я, попытавшись напоследок как-то сгруппироваться, чтобы смягчить падение. Бессмысленно. Все как обычно. Удар. Искры в глазах. Фейерверки праздника боли.

— — — — —

— Наверное, у девочки лихорадка. Бедняжка... — сквозь густую пелену доносились до Лоа чьи-то слова, но понять, кто говорит, она не могла. Сил разбираться не было, хотелось снова уснуть и не видеть снов, не видеть никого и ничего. Но вместо желанной пустоты, в голове роились, перемешиваясь друг с другом, словно карты в колоде, образы прошлого и настоящего. Жизни далекой и полузабытой, жизни этой и того, что было между ними. То ли в реальности, то ли в этих полубредовых видениях она почувствовала прикосновение чьих-то холодных губ ко лбу.

— Все будет хорошо, — пообещал ей кто-то. Лоа всхлипнула, но почему-то поверила и сразу стало легче. Жар, охвативший ее тело, начал потихоньку спадать, оставляя за собой жуткую слабость. Вскоре девушка провалилась в мирный и самый обычный сон, лишь напоследок распахнув глаза и невидящим взглядом обведя комнату и присутствующих в ней.

— Мне показалось, она покидает нас... — пробормотала Сильва.

— Так и есть, — Гелий осторожно прикоснулся к запястью спящей, проверяя пульс, — Покинула уже, как я думаю.

— Что? Но она же... — громко воскликнула женщина, на что ангел лишь приложил палец к губам, призывая быть тише.

— Нет, она жива, более чем. Но... — он печально усмехнулся и ласково погладил Лоа по волосам, — Она теперь не одна из нас, понимаешь?

Синие глаза Сильвы стали вдруг холодными и жестокими.

— Как такое возможно? — голос ее прозвучал резко, но Гелий не стал вновь просить ее сбавить громкость, — Почему она?.. — добавила и вмиг стала какой-то слабой и растерянной.

— Откуда мне знать? — ангел пожал плечами, — Я не понимаю, что происходит. И что нам делать. Вряд ли старые планы имеют смысл...

— Что нам делать? — эхом повторила она, — Мы ведь теперь вместе с этими людьми. Значит, мы должны сражаться.

Сильва неожиданно встала и направилась к дверям. У самого порога она остановилась и, не оборачиваясь, бросила с горечью:

— Боевые потери механизм войны не остановят. Только полное уничтожение одной из сторон.

— — — — —

Как страшно заблудиться в собственных снах, затеряться в лабиринтах воспоминаний, перемешанных жизней, и блуждать, блуждать, не находя выхода...

Образы прошлого. Лоа пыталась поймать их, удержать, чтобы, наконец, вспомнить. Чтобы стать самой собой и перестать тосковать о покинутом мире... Но ускользали из пальцев люди и события, обращались в туман при попытке уловить связь между ними и ней. Нет, не в туман — в дым. Едкий, горький, забивающийся в легкие. Почему-то он оставлял привкус металла во рту и пробуждал в душе девушки шевеление чего-то жуткого и темного, что она никогда бы не признала частью себя. И тем не менее...

Дым становился все гуще и горячее. Он еще не обжигал, но уже делал воздух сухим и колючим. А потом...

В одно мгновение мир снов переменился, словно повернули калейдоскоп, создав новую картину одним движением руки. Вокруг Лоа извивались теперь не дымные змейки, а языки настоящего пламени. Они шуршали и шептали на неведомом языке огненных духов, тысячей когтистых лапок тянулись к ней... Вновь вспышки воспоминаний пронеслись в замутненном сознании. Запястья пронзила резкая боль, и девушке примерещилось, что их туго связывают веревки. Огонь же подступал ближе и ближе. Боли не было, но ее сполна заменяли страх и... память. Все это уже было, было когда-то! Но почему она должна вновь переживать этот кошмар? За что?..

Вот видятся уже за пламенной пеленой лица — озлобленные, почему-то ненавидящие ее, жаждущие ее смерти. Вроде и человеческие, а из-за гримас, скрививших их, напоминающие больше гротескные морды соборных химер и горгулий. Но среди этой звероподобной толпы появился Он. Возвышающийся над ними всеми, не отрывающий взгляда от костра и Лоа, что вот-вот должна была сгореть.

Он сделал шаг, и огонь расступился, не смея коснуться его. Лоа глядела на протянутую к ней руку... Спасение? Но...

— Просто сделай выбор, — прозвучал в ее голове твердый уверенный голос. — Свершившееся уже не изменить, но от своего бремени ты избавишься... обещаю.

Она вглядывалась ему в лицо, забыв о костре, не могла поверить... Губы девушки шевельнулись, беззвучно произнеся одно единственное слово:

— Покой.

— Я не могу дать тебе его, прости, — покачал мужчина головой, — Но если ты пойдешь со мной, я... — он вновь протянул к ней руки. Лоа слабо улыбнулась. И шагнула назад — в объятия огня. Мгновение боли — и она покинула мир своих кошмаров. И перестала быть ангелом.

Горг же задержался в выстроенных им же иллюзиях, ошарашено глядя на потухающий костер. Словно отражая его мысли, поднялся ветер, смешанный с крупными каплями дождя. Первая из них упала ему в ладонь, которую он продолжал тянуть в пустоту...

Глава 4

Он зажигает свет в самом конце мира, на маяке,

Давая их сердцам новую надежду,

Сердцам тех, кто потерял свой давний приют.

Nightwish "Islander"

Со стоном я поднялась на ноги и огляделась. Вот это местечко, найденное мной на старых картах. Серая галька вокруг, шелест волн. И обветшалое вытянутое вверх здание — которое станет теперь моим домом. Я глубже вдохнула соленый воздух, проникаясь одиночеством и умиротворением островка... Хотя... Черт, от умиротворение не осталось и следа. Я четко ощутила на себе чей-то взгляд, но среагировать не успела — кто-то уже прыгнул на меня, увлекая вниз, на каменистую почву. Прошипела ругательство, продолжая отбиваться, а у самой сердце ушло в пятки — неужели Технобоги? О том, что эти твари предпочитают нападать иначе, я в тот миг не задумалась.

Борьба была упорной, но в итоге мне заломили руки и приставили к горлу что-то острое, так что дальнейшее сопротивление пришлось прекратить.

— Так значит, ты одна из этих тварей? — прошептал нападавший, чье лицо я так и не успела разглядеть. Теперь же он стоял со спины, а излишнее любопытство в моем положении проявлять не стоило.

— Смотря, кого ты считаешь тварями, — как могла спокойно ответила ему.

— Тех, кто решил поживиться на чужом горе. Своего мира мало было, да?

Несмотря на все мои потери и то, что следующей могла стать моя жизнь, несмотря на лезвие у горла и то, что удача была не на моей стороне — я рассмеялась, услышав такую нелепость. Вы только подумайте, меня приняли за одну из Технобогов! Более бредовую ситуацию и вообразить трудно.

— Ты от рождения придурок или здесь крыша поехала? — не удержалась я, и попыталась высвободиться. Но крепкие руки чудака-островитянина не дали этого сделать. Впрочем, сомнения в нем все же удалось посеять. Теперь голос звучал не так уверенно:

— Хочешь сказать, ты не пришелица? — а еще он говорил с каким-то необычным акцентом, делающим все звуки чуть более резкими.

— Нет, конечно!

— Докажи, — потребовали у меня.

— Ты действительно думаешь, что смог бы справиться с настоящей Технобогиней? — хмыкнула я, — Ну-ну.

После минутного молчания нож от моего горла убрали, и хватку свою островитянин тоже разжал. Я поспешила развернуться, так, чтобы посмотреть в лицо незнакомцу.

Он оказался неожиданно молод, вероятно, только лет на пять-шесть старше меня. Приятные черты лица, только несколько заостренные, словно заточенные соленым ветром. А еще он был серым, как этот берег. Одежда, кожа, измазанная чем-то, даже волосы имели пепельный оттенок. Только крупные желто-зеленые и какие-то диковатые глаза выделялись.

— Неплохой камуфляж, — одобрительно хмыкнула я.

— Спасибо, — сдержан и насторожен, все еще изучает меня.

— Почему ты без респиратора? — я не сразу обратила на это внимание, долгое общение с ангелами... нет, не стоит сейчас о них.

— Мой отец говорит, что ветер изменился... что мир меняется, — парень поморщился, поняв, что сболтнул лишнее. Но было поздно.

— Отец? Ты с ним здесь живешь?

— Да, уже давно, — неохотно процедил он, — И мы не слишком рады чужакам на нашем острове.

Я зло прищурилась. Не люблю навязываться, но черт возьми! Это просто кусок земли посреди моря. И даже если он живет здесь "уже давно", это не дает права...

— Знаешь, я тоже рассчитывала на уединение, — скрестив руки на груди, заявила ему, — Но сейчас я застряла здесь, мой байк сломан, и надеюсь, мы сможем быть добрыми соседями то время, что мне потребуется для ремонта.

Уж не знаю, то ли моя мини-тирада так повлияла на угрюмого и, скажем честно, не слишком воспитанного парня, то ли что-то еще...

— Петрель, — он протянул мне руку.

— Тесс, — я пожала ее, даже сквозь перчатку ощущая, что кожа у островитянина очень горячая. Или просто мне было холодно?

Он вздохнул.

— Пойдем за мной, Тесс, отведу тебя в дом. Скоро начнется буря...

Я с сомнением посмотрела на ясное небо, но за своим новым соседом все же последовала.

Интересно, сможем ли мы ужиться? И обрету ли я покой на острове?..

— — — — —

Лоа и Кайл сидели, тесно прижавшись друг к другу и что-то негромко обсуждали. Изредка на лицах обоих мелькали улыбки — усталые, почти что вымученные, но от того не менее счастливые. Девушка и вовсе стала выглядеть иначе, исчезло из ее черт то холодное совершенство и отрешенность. Она перестала быть существом не из мира сего, и мечты о рае больше не тревожили ее. Воспоминания о нем, о прошлой жизни, о двух непохожих друзьях, что провожали ее в мир иллюзий, вообще становились все более блеклыми с каждым часом.

— Такая счастливая... — в удивлением протянул Гелий, то и дело бросавший взгляды на парочку. — Как ты думаешь, она все забыла?

Сильва, сидевшая рядом с ним в общей столовой, отпила воды из кружки, и лишь после ответила:

— Пока, думаю, не все. Но скоро наверняка забудет. А если эта война все же закончится... то Эдем и то, что было до него, и вовсе станут для нее обрывками странного сна.

— Мне кажется или ты ей завидуешь?

Сильва чуть улыбнулась.

— А ты — нет? Впрочем... я постараюсь думать об этом поменьше. Мы получим свой покой — так или иначе. Есть те, кому повезло гораздо меньше нашего...

Ангел медленно кивнул в ответ на последнюю реплику. Кажется, он понимал, кого его подруга имела в виду. Честно сказать, Гелий очень скучал по этой рыжеволосой девочке... Плохо, конечно, так привязываться к кому-то, но ничего с этим уже не поделать.

Если бы не... Хотя, "если" было слишком много. Если закончится война. Если они выживут...

И если роль, отведенная Тесс в странной игре, не окажется ролью жертвы.

— — — — —

К моему огромному удивлению, отец Петреля оказался куда вежливей сына. В ответ на холодное представление нас друг другу он неожиданно улыбнулся, отчего изборожденное морщинами лицо словно засветилось изнутри.

— Рад, что ветер принес тебя на наш остров, девочка. Меня Смотрителем можешь звать.

Ну и странные имена у этой семьи, подумала я. Впрочем, бывают причуды и куда менее безобидные. Но старик, заметив мое замешательство, пояснил.

— Слишком давно я здесь... Прибой и время чистят память, что наждак — металл от ржави. Вот и позабыл за годы, как меня нарекли при рождении. Назвал себя Смотрителем, потому что за маяком присматриваю, а у сына моего чутье на погоду прям магическое, поэтому и...

— Отец, — резко оборвал его Петрель, которому, кажется, такая откровенность оказалась не по душе. Но ни Смотритель, ни я, не обратили на это особенного внимания. Парень удостоился лишь того, что ему с улыбкой погрозили ему пальцем и велели не перебивать.

— Маяк? — я слегка нахмурила брови, — Они ведь, вроде, для кораблей были... Зачем же сейчас он нужен? Для кого?

— Мало ли кому свет понадобится... — протянул Смотритель, — Вот и ты, Тесс, не случайно ведь сюда прилетела.

— Не случайно, — не стала спорить с этим, — Но я-то не на свет вашего маяка ориентировалась... его и не видно днем ведь!

— Это ты так думаешь, — загадочно произнес старик, — Маяки, они не только для того, что полыхать. Он тебе не просто лампа гигантская, — и он любовным жестом провел ладонью по каменной стене.

Пожав плечами, я решила не настаивать на своей точке зрения. Похоже, оба островитянина были слегка "с приветом". Как знать, не свихнусь ли и я через пару лет?

Говорить о том, что нашла остров по старым картам и планировала сбежать на него от всего мира, тоже пока не спешила. Свела все к внезапно сломавшемуся байку.

Смотритель лишь руками развел.

— Боюсь, починить его ты вряд ли здесь сможешь. Генератор у нас, слава Богу есть, и ежели бы только мотор зарядить надо было...

— Неужели даже никаких инструментов нет? — занервничала я. В связи с тем, что мое одинокое прибежище оказалось не таким уж одиноким, слишком задерживаться здесь мне не хотелось.

— Почему нет, есть. Только я ничем подсобить с починкой не смогу, старость она не в радость, — и тяжело вздохнул, — А Петрель, хоть и молод, да руки из нужного места растут, — на этих словах парень вновь недовольно сверкнул глазами, но в разговор не вмешивался, — Но механизмов таких отродясь не видел. Так что...

— Инструменты и электричество есть — это самое главное. Большего мне для ремонта и не нужно.

— Ишь ты, — Смотритель одобрительно хмыкнул, — В мое время девчонки вроде тебя разве что матерям на кухне помогали — и то, мешались больше.

Я улыбнулась в ответ на этот бесхитростный комплимент. Любопытно, сколько же старику лет, что в его время слабый пол даже не думал лезть в механику? Но вслух сказала лишь:

— Моей заслуги в этом нет. Жизнь заставит — и не тому научишься.

Вот только смиряться с потерей близких научиться невозможно, сколько раз бы не случалось страшное — все равно, каждый, что самый первый. Да мне можно и не волноваться уже на этот счет. Терять то больше некого.

Взгляд цепких глубоко посаженных глаз, в окружении стрелок-морщин, казалось, прожигал насквозь. Уж не знаю, что там Смотритель рассмотрел, но он с некоторой суетливостью заявил:

— А оставайся ты, Тереза, с нами. Столько, сколько нужным посчитаешь. Не могу знать, что у тебя там, на суше, приключилось, но от хорошего не бегут люди. А раз так, то и возвращаться туда незачем.

— Спасибо большое, но я... — несколько огорошило меня его предложение.

— Оставайся-оставайся, ты нас не стеснишь, девочка, — поспешил меня заверить старик. Судя по скрежету зубов и прямо-таки испепеляющим взглядам, которые бросал на меня Петрель — он-то считал, что еще как стесню. Я разумно сделала вид, что не замечаю плохо прикрытой неприязни с его стороны.

Опустив голову, произнесла мягко, обращаясь исключительно к отцу:

— Благодарю вас. И буду вынуждена воспользоваться вашим гостеприимством, по крайней мере, пока не разберусь с байком...