Эльф и вампир

-Это что? — замечательно содержательный вопрос. Случается, я такие выдаю.

-Щенок, — ответили мне в той же манере.

-Вижу, что не крокодильчик. Вы что это существо только за сегодня... э-э... вырастили?

-Да нет, конечно, — Тэй с улыбкой отпихнула весело прыгающего щенка. — Мы не настолько гениальные, чтобы за один день справиться. Росток еще в цитадели готовили, нам Неввил с самого начала помогал.

-Все равно это слишком быстро. Маги даже для разработки новых видов големов годы тратят. А вы вот так взяли и сделали? — это было просто нереально. Конечно, эльфы умеют изменять свойства растений, живые дома из них выращивать и прочие. Но не щенков же.

-Мы использовали готовый материал, — объяснил Мэй, нелюдимый эльфенок со странностями, в нашей компании становится все более общительным. — Частичку моего тела, только чуть-чуть изменили ее, когда готовили росток, для того и понадобилась магия крови. В нем соединено две магии, потому щенок может получать энергию, как растения: от земли, воды и солнца, а может от крови — как вампир.

-Кровь чья в заклинании? — уточняю подозрительно.

-Моя, — призналась Тэй.

Молодец. Не знает, что такие эксперименты опасны? Неввилу голову оторву, когда вернусь. Кто бы мне еще объяснил, зачем вообще он нужен, этот щенок? Ну, кроме того, что эти двое не смогли удержаться, и не сделать, раз уж знают как. Юные естествоиспытатели, ага.

-Он вырастет, — ответила Тэй на мой невысказанный вопрос, — будет большая и сильная зверюга.

Будущая зверюга прыгала вокруг нас, как заправский кузнечик, и топорщила травинки на загривке. Ну ладно, будем считать — у нас появился питомец. Привязанный по крови к обоим ушастым. Может и пригодится когда.

На следующий день свежевыращенный щенок вел себя вполне по-собачьи. Бежал вслед за лошадьми, ловил зубами насекомых и даже пытался лаять. Лучше бы молчал. Растительным собакам, определенно, нормальный лай несвойственен, или экспериментаторы чего-то напутали. Большую часть времени "зверушка", правда, ехала в седле с одним из эльфов. Оба нянчились со своим питомцем самозабвенно. Этак я скоро ревновать начну, меня променяли на псину-мутанта. Хорошо хоть Дила на него не очень внимание обращает.

Вот так и ехали, пока на третью ночь не случилось нечто странное. Тэй внезапно стало плохо. Причем, как конкретно плохо, объяснить она была не в состоянии. И что совсем странно — я этого не чувствовал. Вообще, если бы не начавший жалобно скулить щенок, никто бы и не заметил. Она тихо стонала и металась во сне.

-Тэй, проснись, — пытаюсь разбудить. На обычный кошмар это не похоже, его бы я как раз почувствовал. — Тэй, да проснись же!

На попытки дозваться и встряхивания никакой реакции.

-Настя!

Она застонала, медленно с большим трудом открывая глаза. Они были мутными и совершенно бессмысленными.

-Плохо... мне плохо, — кажется, она даже не совсем осознает, что говорит.

-Что конкретно плохо? Тэй, тьфу ты, Настя, ты можешь мне объяснить, что не так? Тебе больно?

-Плохо...

Да черт возьми, почему я ее не чувствую? Не могу уловить ни одного отголоска чего-то постороннего. Ни боли, ни чего-то еще. Связь, кажется, работает исправно, но не передает ничего необычного.

Щенок, разбудивший меня, уже не скулил, он распластался по земле и тихо повизгивал. Рядом с ним, обхватив себя руками и зажмурившись, тихо трясся Фикус. Может это результат их магии? Напортачили что-то и теперь расплачиваются, недоучки?

Оставалось надеяться, что Дила сможет что-то сделать, она уже пытается применить целительную магию, но, судя по растерянным глазам, это ничего не дает. Как ни крути, а целительница из нее не самая лучшая. Скорее уж наоборот.

Но делать-то что-то надо! Если так будет продолжаться, я без леат останусь. У нее уже глаза закатились, и кожа посерела.

И опять я ничего не могу сделать! Хотя, кое-что могу. Попробовать снять блокировку со связи. И надеяться, что, работая на полную мощность, она поможет мне почувствовать, что твориться с Тэй. Но более вероятно, что просто разделю с ней все ощущения. Главное — в них не утонуть.

Блокировку я снимал медленно. Интуиция подсказывала, что это может плохо кончиться. Но других вариантов у меня пока все равно нет.

Когда был снят последний заслон, на меня будто рухнуло что-то холодное и удушающее. Оно словно бы пыталось проникнуть в мой разум, что бы сожрать его. Не знаю, что это такое, вряд ли оно разумно, но очень агрессивно. Столь резкое нападение настолько выбило меня из равновесия, что я даже в первое мгновение не понял, что оно произошло не совсем в реальности. Эти мгновения едва не стоили мне рассудка и, возможно, жизни. То, что атака ментальная, я догадался почти сразу, но то, что она пришла изнутри... Кто-то воспользовался нашей с Тэй связью, чтобы напасть на меня.

Ментальный паразит, принявший вид отвратительной твари старался проникнуть в мой разум, я пытался закрыться. Однако защита, идеально срабатывающая против подобных нападений извне, запросто пропускала то, что считала частью меня. Более того, все трудней стало напоминать себе, что это происходит не в реальности.

Я видел огромного монстра, который то и дело набрасывался на меня, стараясь откусить кусок своими похожими на иглы зубами. Вокруг стоял густой и серый туман, монстр моментами расплывался, а затем принимал совсем другие формы. Но каждый раз выглядел просто тошнотворно. Где-то за ним скорчилась в неестественной позе Тэй, окутанная темным коконом.

Сам я сейчас был в боевой форме, но это мало чем помогало. Для твари все мои атаки проходили бесследно. И мне приходилось уворачиваться от ее зубастой пасти. Но это становилось все сложней, пасть иногда дотягивалась до меня, вырывая куски плоти. Каким бы иллюзорным не было все происходящее, боль ощущается вполне реально. И слабость от потери иллюзорной крови тоже. Черт, что же делать? Оно же меня сожрет!

Я пытаюсь использовать свою магию хотя бы для защиты. Но для несуществующего монстра она все равно, что дым. Я слишком плохо владею ментальной магией!

Тварь бросается вновь, пытаясь вырвать кусок из моего бока. Чудом уворачиваюсь и бью в ответ когтями. Когти проходят сквозь туманную оболочку, не причинив вреда. А мне опять приходится уклоняться. Однако тварь меняется прямо в движении, и пасть оказывается, внизу, впиваясь в ногу. Нога, из которой вырвали изрядный кусок плоти, тут же подкосилась, и я закономерно упал.

Тварь, размазалась темным туманом, но, оставив вполне материальную пасть, стремительно метнулась ко мне. Трусливое желание зажмуриться удалось подавить с трудом, можно подумать — это чем-то поможет. Я очень четко видел, как огромная, усеянная клыками-иглами пасть возникает прямо перед моим лицом... И в последний момент по ней хлещет, выбивая все зубы, гибкая лиана.

Откатился я в сторону чисто инстинктивно, только потом обернулся и увидел, что громадная, размером с теленка, псина, очень странного вида, яростно рвет на куски тварь. А чуть поодаль стоит слегка мерцающий зеленым цветом эльф, из рук которого растут длинные шипастые лианы. Они оплетали тварь, не давая развеяться дымом, пока пес старательно продолжал разрывать ее на куски.

Это что у меня уже предсмертные галлюцинации? Ментальная тварь повредила мои мозги настолько, что мне уже мерещатся зеленые светящиеся эльфы? В этом эльфе было очень трудно узнать Мэя. Выглядел он совершенно иначе.

Кажется все тот же остроухий, большеглазый подросток, но кожа эльфа больше не выглядела человеческой, хоть и слегка зеленоватой. Теперь Мэй казался настоящим растением, с разводами тонких зеленых прожилок на коже-коре, со мхом волос. Впрочем, может это действительно наш Фикус, в иллюзорном мире все выглядит совсем иначе.

Я не сразу сообразил, что уже некоторое время наблюдаю за тем, как пес и эльф уничтожают ментальную тварь, отстраненно размышляя о всякой ерунде. Сознание с некоторым трудом воспринимало необходимость встать и что-то делать. Тем более что сил двигать уже не было.

Последние куски твари, наконец, развеялись, и я вынырнул из этого затянувшегося кошмара.

-Антон, знаешь, ты просто неприятность ходячая, — слегка раздраженно сказал знакомый голос. На лоб легла прохладная, мокрая ткань. — Глаза открой, хватит притворяться.

Легко ей говорить: открой. И это я себя убеждал, что все не по-настоящему? А болит все так, словно меня действительно пожевали, как следует.

-Антон! — в этот раз голос Дилы был сердитым.

С некоторым трудом открываю глаза. Что-то мне это все напоминает. Да, ощущения практически такие же, как после знакомства с зачарованной стрелой. Во рту почему-то вкус крови и язык распух. Кажется, я умудрился оцарапаться о собственные клыки.

-Как Тэй? — слова получались совершенно невнятные.

-Без сознания, но пострадала, похоже, не слишком сильно. Тебе досталось больше, — по возможности подробно ответила Дила.

Ну, хоть что-то в относительном порядке. С трудом приподнимаюсь, пытаясь увидеть что-нибудь. Тэй действительно лежит без сознания, но выглядит определенно лучше. Я бы сказал — нормально выглядит, как будто просто спит. Рядом с ней сидит Фикус... как-то неловко так его называть, ведь если это действительно был он, мы обязаны этому эльфенку жизнью. В общем, сидел он рядом, судорожно обнимая своего щенка, и глаза у мальчишки были совершенно шальные.

-Мэй, — позвал я, — спасибо.

-Я думал, оно вас убьет, — невпопад ответил ушастый. Взгляд у него ничуть не прояснился.

Я задумчиво провел подживающим языком по зубам. Боль и слабость стремительно проходили, тело, наконец, сообразило, что по-настоящему оно не было ранено. Ментальная защита стремительно восстанавливала нанесенные повреждения. Если бы нападение произошло извне, а не изнутри, я бы даже не почувствовал. Нападение... кто мог подсадить Тэй ментального паразита? Кто знал о нашей связи, если я даже вампирам не говорил о леат? И кто кроме вампиров?.. Черт возьми, опять одни вопросы! На которые даже ответы искать противно, но придется.

Я вздохнул и снова посмотрел на Мэя. Вот еще тихий омут. Молчаливый и нелюдимый эльфенок, вечно таскающийся в обнимку со своим горшком. Никому, даже мне, почему-то не пришло голову выяснить, зачем же покойному некроманту понадобился растительный эльф. И на что он реально способен. Вот безобидный ушастик и преподнес сюрприз.

Как меня достали эти загадки!

24

Анастасия.

Это уже, наверное, стало чем-то вроде неприятной традиции — просыпаться после очередного не самого приятного приключения на грани смерти. Если с Антоном с момента нашего знакомства это случается только во второй раз, то со мной уже в четвертый. Это о чем-то говорит? Это говорит о том, что мне фатально не везет в этой жизни. Или, наверное, правильнее сказать не везет вообще? Потому как началось все еще с той, прежней жизни. Что-то меня упаднические настроения одолели, и мысли какие-то знакомые, хотя после такого реалистичного кошмара немудрено.

И что неприятно — опять непонятно, кто в этом виноват. Но, судя по решительному лицу Антона, подозрения имеются, и он горит желанием разобраться. Очень горит. Я тоже, во мне кровожадность просыпается, вот просто зверская.

Кстати, окружающая реальность после возвращения из кошмара: утро, вокруг нечто среднее между походным лагерем и походным же госпиталем. Дила с Мэем опять за докторов. Хотя, зелененький наш тоже что-то плохо выглядит. Вообще-то по нему визуально состояние не определишь, эта зеленца на подозрения всегда наводит, но только для тех, кто Фикуса плохо знает. А я уже привыкла, да к тому же я его чувствую, слабее, чем Антона, но все же. В общем ощущалось, что Мэю тоже нехорошо. И это меня несколько удивило. То, что мы с вампиром очередную неприятность на двоих разделили — это понятно, но вот Мэй при чем?

Я посмотрела на Антона, сердито подкидывающего в костер хворост. Он, почувствовав мой взгляд, оглянулся.

-Ну, как самочувствие?

-Лучше, чем в прошлый раз, — отвечаю, подумав.

Он не стал уточнять, что за прошлый раз. И так понятно. А чувствовала я себя действительно более-менее нормально. Ничего не болело, только вот настроение было такое... депрессивное. Возникает неприятное желание то ли убить кого-то, то ли просто утопиться.

Вот так, "радостно", начался новый день.

-И что это было на сей раз? — поинтересовалась я, чтобы отогнать неприятные мысли.

-Ментальная атака, — пояснил Антон, хмуро наблюдая, как Дила готовит завтрак, — точнее, ментальный паразит. Некая программа, закладываемая в чужой разум, в нужный момент просыпается и начинает пакостить.

-Что-то вроде компьютерного вируса? — уточняю. Мне так все же понятней, с этой магией запутаться можно.

-Примерно, — согласился он с аналогией. — Действует по тому же принципу. Вот только совершенно непонятно, кто мог его тебе подсунуть. Случиться это могло только в цитадели, причем уже после ритуала, иначе оно активировалось бы раньше. Да и в том состоянии, в котором мы были после зачарованной стрелы, достать нас можно было гораздо проще. Но вот кто мог знать о связи? Ведь о ней я никому в цитадели не говорил.

-А раньше, — напомнила я, — ну, помнишь тех вампиров, что провожали нас из Вейлана?

-Да, им говорил. Но проболтаться они не могли, я приказал молчать. А к тому же быстрее, чем мы добрались, какую-то информацию передать затруднительно.

-Но возможно, — возразила Дила, помешивая что-то вкусно пахнущее в котелке. От этого запаха настроение у меня стремительно повышалось. Вот ведь странно, княжна, а готовит потрясающе.

-В любом случае, они не могли бы нарушить прямой приказ, — не согласился Антон.

Я задумалась, выходило так, что удружил нам кто-то из своих. Но, с другой стороны, не сходится, ведь Лорду ни один вампир не может причинить вреда. Или это опять какой-то камикадзе? Решила уточнить.

-Это напрямую ни один вампир не может, а опосредованно — запросто. Тем более что у меня ментальная защита непробиваемая и тот, кто подсадил паразита, должен был об этом знать.

-Не поняла, а это каким боком?..

-Антон, ты бы уже объяснил девочке, как действуют магические клятвы, — хмыкнула Дила, предлагая всем приступить к завтраку — хорошо, когда ее очередь готовить. — А то она очень уж глупые вопросы задает.

-Да стандартно эти клятвы действуют, причем во всех мирах похоже, — отмахнулся Антон. Тоже повеселевший при виде завтрака. Вот ведь, что за вампир, супчик ему милее крови. Хотя, смотря кем приготовленный. — Любая магическая клятва реагирует на желание причинить вред и осознание того, что ты его действительно причиняешь. То есть, если тот, кто подсадил тебе ментального паразита, уверен, что это мне не повредит, тогда и ему ничего не будет.

-А если бы это тебя убило? — уточняю.

-Тогда и его тоже.

Бред какой-то! Нормальный человек, да хоть и вампир станет покушаться на чью-то жизнь, чтобы помереть следом? Смысл-то в чем? Или может, есть способ как-то обойти это ограничение, а Антон об этом просто не знает? И вообще, странно, вот те вампиры, что на нас нападали, они ритуал не проходили, но померли все равно. Тьфу, совсем я запуталась!