Ночная пленница демона (общий файл)

— Лия... Лиечка... Вставай...

Последняя уменьшительно-ласкательная вариация моего имени зацепила меня особенно сильно, изумив до крайности. Тот, с кем ассоциировался голос, никогда со мной не говорил. Но даже в неосознанных мечтах Он не называл меня так, да и не назвал бы никогда, в этом я уверена.

Перед полуприкрытыми глазами возникает картинка: его уверенно скользящая фигура, и тела пьяных мужчин оседают у его ног, хотя он и не думал прикасаться к ним. Что же тогда случилось? Любопытство никуда не девалось, хотя голос разума, внутренний голос, громко кричал, что я не должна это знать, как и пытаться выяснить причину.

— Лия... Сказка... Твоя... Хочешь?

И что же ему никак не надоест? Обладатель голоса казался крайне настойчив. А я только сейчас поняла, что голос может доноситься из-за открытого окна. Больше неоткуда.

— Лия... Иди ко мне... Лия...

Легкий поворот головы, чуть заметное движение — и вот уже легкая простынка падает, потревоженная непредвиденным движением. Прохлада с открытого окна дунула на меня, вздувая и без того короткую, едва прикрывающую ягодицы, ночнушку, и исчезла, сделав свое дело. А я ещё тихо подхожу к окну, словно боюсь его спугнуть. Ночная тишина пугает меня, но не настолько, чтобы отказаться от соблазна и не подойти к открытому, словно зовущему меня окну. И к голосу, так настойчиво зовущему меня. Я иду, но не слышу больше ничего. Может, мне показалось? И страх, тут же воспользовавшись секундной заминкой, тут же сомнениями стал разъедать разум. Мне все кажется? Да, а как же иначе. Я сплю. А сны никогда не бывают хорошими, это я уже поняла. Лучше, если мне присниться обычная серая мгла, что сниться мне обычно. Ведь если не она — то кошмары. Если не кошмары — то такая белиберда, что уж лучше бы мгла. Или кошмары. Так что и тут не будет ничего хорошего. В лучшем случае, я сейчас выгляну наружу, а там не будет ничего. В худшем — оттуда, из темноты, вынырнет чудовище с оскаленными клыками и когтями, протянутыми к моему горлу, с самыми гнусными намерениями. И я, с криком, обливаясь холодным потом, проснусь в своей кровати.

Меньше всего я ожидала, что я не увижу ничего, и после того, как меня схватят лапы (несомненно когтистые, по-другому и быть не может), мне на ушко нежно прошепчут "Наконец-то", и я не проснусь в своей кровати, хотя и хочется больше всего, а просто провалюсь в ещё большую тьму, предварительно услышав, "Ты увидишь свою сказку, Лия..."...

Ни с того ни с сего я почувствовала, что прижата к сильному, и, судя по всему, мужскому, телу. Его запах кажется мне знаком, хотя я поклясться могу, что никогда не чуяла его.

— Не надо клясться. В жизни слишком много необъяснимого, и не надо разбрасываться своей душой по пустякам. Отдай мне, если она тебе не нужна. Я найду ей применение.

— Не понимаю, — прошептала я, вслушиваясь в голос, ловя интонации. Мне начинает казаться, что это важно.

— Не пытайся понять все — сойдешь с ума, а ты мне не сумасшедшая нужна, так понятней?

— Нужна тебе... — уяснила я из всего, что он сказал, как раз самое нужное для меня.

Он глубоко вздохнул, но возражать не стал, восторг начал зашкаливать.

— Кто ты? — я по-прежнему не вижу его лица, только ощущаю тело, вдыхаю запах, но этого так мало, что бы понять. То, что от него пахнет не одеколоном и не какими другими духами, я поняла сразу. Этот запах я даже сравнить ни с чем не могла — я просто никогда не сталкивалась с таким, потому и не могу сейчас объяснить.

— Ты спишь, Лия. Потому меня не стоит бояться. А здесь, в этом твоем сне, я могу быть кем угодно. Кем ты хочешь, чтобы я был? И чего ты хочешь, Лия?

Интересно, мне кажется, или мы летим? Ветер бьет в лицо, я так явственно ощущаю его потоки. Мы где? Интересно, хотя и не важно. И почему я не вижу ничего?

— Хочу... Хочу... — действительно, чего ж я хочу? Неожиданно появившееся желание увидеть его, и желание, чтобы он не отпускал меня. Мне так хорошо сейчас... Ещё хочу...

Внезапный алый всполох ослепил меня, и я зажмурилась. Что это было?

Глаза от столь яркой вспышки больше не открываются, а после я прекращаю даже пытаться, просто поудобней устраиваюсь в его объятьях.

Глаза открываются лишь после того, как он едва ощутимо сжимает мое тело, и я оказываюсь посреди леса, как ни странно. Никогда ещё мне не снился лес. Но этот... что-то в не было не то. Огромные деревья, кроны которых оказались так высоко надо мной, что я их даже почти не вижу. И стволы — настолько толстые, что я бы не обхватила даже самого тонкого из всех. Мох тут заменяет траву, а цветы, растущие здесь, никогда прежде мне не встречались. Здесь так странно и так красиво.

— Что эт-то? — от неожиданности запинаюсь я.

— Твоя сказка Лия, твой сон.

— В-вс-с-сего л-лиш-ш-шь с-с-с-сон... — я вздрагиваю от пробирающего до костей голоса. Он не несет с собой зла. Он не желает пугать меня, но неизвестность пугает всегда. Неизвестность хуже всего. И сейчас я больше всего хотела забиться куда-нибудь, где меня никто не увидит и не причинит зла. И не будет пугать. Как сейчас. Инстинктивно тянусь к тому, кто прижимал меня к себе все это время, вот только он, то ли намерено, то ли просто так, отпускает меня и исчезает, оставляя одну. Я отступаю назад, следом за тем, кто покинул меня. Но лишь пытаюсь. Ветви задерживают меня, не дают отступить. Мне так страшно, хочется домой, проснуться в своей кровати. Зачем я здесь? Хороший сон или долгожданный кошмар? Лес в одно мгновенье превращается в негостеприимную чащу, и меньше всего я хочу находиться здесь.

— Н-н-не с-с-стоит-т боят-тьс-с-ся м-мен-ня, Л-лия... Н-не с-с-с-ст-тоит-т... Я н-не п-прич-чинню т-тебе з-зл-ла.

Вдруг такие уже знакомые руки подхватывают меня и я начинаю рывками отдаляться от земли.

— Я тебя держу, Лия, не бойся...

Странно, вот теперь я действительно не боюсь. Ничего. Когда его руки обхватывают мое тело, кажется, я не боюсь ничего и никого. Странно, что я до сих пор не знаю, кто он. Я ведь уже доверяю ему.

— Смотри. Это — твоя сказка, Лия.

Снег. Здесь повсюду кружится снег. И не только белый, я уже вижу светло-голубой. Под моим взглядом он не тает, не ложится на землю, точнее, мох, которым тут устелена земля. Я протягиваю руку и ближайшая снежинка приземляется на мою раскрытую ладонь. Меня не удивляет, что снежинка оказывается теплой. Точнее, обжигающе горячей. Во сне так бывает. Но все равно — больно! Разве можно чувствовать боль?

— Можно, — отвечает он на мой мысленный вопрос, убеждая меня в том, что это точно — сон.

Случайный взгляд на небо рушит все. Иллюзии становятся реальностью в том момент, когда сознание, решив, что с него хватит, отключается. Но спустя мгновенье все возвращается на свои места, и получив столь сильный пинок под зад, даром что мысленно. Я больше стараюсь не отключаться, мысленно заставив себя в сознании переживать такой шок. Огонь в небе — это, по-моему, перебор. Серое небо можно списать на то, что ночь, но огонь?!

Впрочем, я быстро успокаиваюсь. Потому что над ухом звучит голос:

— Посмотри туда.

Я провожаю взглядом указывающий в сторону жест и... застываю. Это... превосходит все границы красоте в мечтах и наяву. Даже для сна это... слишком... красиво?.. прекрасно?.. Нет, не подберу слов. Потому что над всем лесом возвышается дерево. Такое впечатление, что ему не один десяток... нет, не одну сотню лет... Крона его возвышается над остальными, и делает её иной снежно-белый цвет. Если учесть, что листья на прочих огненные и серые, под цвет пепла — это даже дико. От него, ежесекундно вытесняя друг друга, стремятся в полет лепестки. И слетая, они не падают, а взмывают в высь. А долетая до определенной высоты, разлетаются вдоль горизонта. Я заметила несколько подобных деревьев. И прекрасней я еще не видела. Разве существует более бесподобная красота? Горящие облака освещали взмывающие листья, и это создавало эффект опасный — казалось, что горели сами лепестки дерева. А добавляло волшебства то, что особенно много вились вокруг меня, танцуя в воздухе какой-то неведомый мне танец и словно приглашая к себе. Я не замечаю, как мои губы разъезжаются в счастливой улыбке.

— Это твоя сказка Лия, только твоя.

Я киваю в ответ голосу, не вникая в то, что он говорит. Мне так хорошо, что незачем мне это.

— Но тебе пора.

Жесткие слова привлекают внимание, а тон, которыми они сказаны, причиняет особую боль. Не хочу! Дай мне полюбоваться этим танцем, это так красиво, я подобного ещё не видела.

— Уже утро, Лия, просыпайся.

Открытые глаза смотрят на выбеленный потолок, не находя ни крупицы сходства с тем прекрасным деревом и даже с пугающим меня лесом. Волшебный сон, хочу ещё туда...

Едва раскрасившие небо в розовый цвет лучи ещё не показались, и я переворачиваюсь на другой бок, в надежде, что мне снова присниться лес. Что я смогу снова ощутить его руки, его тело... почему я этого так сильно желаю? Может, потому что я...

Не успеваю додумать, как погружаюсь в сон. Снова лес. Только теперь он лишен яркости. И мне больше не тепло, наоборот, холод пробирает до костей, а согреться возможности нет. Напротив, из-за ствола, из тьмы, на меня смотрит пара глаз. Недобро так смотрит, зло. Страх проникает под кожу, кажется, что кровь прекратила свой бег... Отступаю назад, и снова, как и в прошлый раз, ветви препятствуют мне. Вот только на этот раз они не мягкие. Сотни колючек впиваются в нежную кожу, раздирая её в кровь. Зову на помощь, но вместо неё слышу издевательский, злорадный смех. А потом его руки обхватывают меня поперек груди, поднимая выше, унося от этого кошмара. Я смотрю вверх, чтобы увидеть его лицо, а вижу радостно оскаленную пасть кого-то монстра, с серой кожей, облезшей на скулах, лбу... Я кричу, вырываюсь, и падаю вниз, с приличной высоты, на острые, словно отточенные ветки... резкая боль, после — глухой удар, снова боль и... я в ужасе подскакиваю на кровати.

Задыхаясь, смотрю в потолок, перед глазами все ещё стоит оскаленная пасть того монстра. Она никак не ассоциируется с Ним, но все же. Почему тогда он никогда не показывал своего лица? Почему я ещё не видела его? И уже боюсь. После этого сна.

В отчаянье, я с силой провела руками по лицу, стирая холодный пот ужаса сегодняшней ночи. Открытое окно вновь дунуло холодом. Я поневоле поежилась под тонкой простыней.

Встала, подошла к окну — нет сил просто лежать и ждать нового сна, ждать, когда предыдущий кошмар отпустит меня. Лучи все щедрее окрашивали ночное небо. Уже рассвет — край солнца показался над верхушками многоэтажек.

— Кто бы ты ни был... — начала я свою "молитву", — и где бы ты не находился, даже если в моем сознании... не мучай меня больше!!

Утро... Первые лучи раскрашивают в оранжевый и розовый хмурые облака, словно морщинками по небу добегая до них. Солнце ещё не явило себя миру, но его уже предвкушает все вокруг. Птицы, гоняющиеся за мошкарой и успевающие голосить при этом. Звезды, торопившиеся скрыться с небосвода. Сам воздух, кажется, полон предчувствия чего-то необыкновенного... что вскоре окажется новым днем.

Сон как рукой сняло. Если чего-то и хотелось теперь — так это устроить внеплановую пробежку с утра пораньше, благо, вовремя вспомнила, что бегать не люблю. Хотя, может, стоит начать, может, хоть сейчас понравится?

Лень пересилила все доводы разума и взбодренного ранним утром сознания и я все-таки вернулась в кровать. Попытки уснуть ни к чему не привели, пришлось взять книжку — наверстывать упущенную программу. Это-то меня и сморило. Так на той книжке и уснула.

Рука инстинктивно дернулась к изголовью кровати, запихивая назойливый будильник под подушку, между делом отключая его. Жаль, временно. Но мне ещё бы минутку...

Пронзительный писк заставил сквозь сжатые зубы опять запустить руку под подушку. Ну что же он не уймется-то? Такой сон был... Ещё минутку... Стоп. Мне ж сегодня никуда не надо? Тогда зачем я будильник завела? А, на рынок с утра пораньше думала... Да ну его! Я высплюсь лучше!

Итак, спа-ать...

Сквозь сон потянулась, сонно зевнула... Солнце вовсю светит в открытое окно, под потолком надоедливо жужжит муха. Будильник все-таки пригодился — время посмотреть. М-да. Одиннадцать утра — это уже почти день. И что ж мне такого снилось, что я предпочла сон рынку, до которого все никак не дойду? И что ж так жестко-то?

Оторвала голову от "подушки" и мрачно на нее посмотрела. Да. Как же это "оригинально" — уснуть на собственном учебнике! Теперь вон ухо болит. Вспомнилось утро. И что меня к окну понесло? Следом всплыл кошмар. Точнее, чувство, что мне снилось что-то ужасное. И что меня могло так испугать? На ум ничего не приходило и я решила не страдать непонятно чем, а встать, поесть, и все-таки нормально позаниматься. А вечером будут занятия. М-м-м... уже жду — не дождусь. А завтра — рынок.

Кэрсекр

— Она сказала оставить её в покое! Ты понимаешь, что это значит?

В самой настоящей панике я носился по Лесу, от одного дерева к другому. Такие же метания по замку не помогли — мне надо было выговориться.

— Я же не могу нарушить Запрет, понимаешь?

— П-п-пон-ним-маю, ус-с-сп-покойс-ся, К-кэр-рсек-кр...

— А все ты! Приведи её сюда! Ей понравится!

Я остановился и перевел дыханье.

— Понравилось, судя по всему!

— С-с-с-сам в-вин-новат.

— Я?! — ну вообще нет предела лесовской наглости! Я ещё и виноват оказался!

— Н-ну н-не я-а ж-же, — философски протянут тот — И в-вообщ-ш-ш-ше... с-с-с-смот-три.

Я посмотрел. От всего Леса потянулся туман. Он собирался в какой-то облик, похожий на... духа.

— Тебе делать больше нечего? — похоже, действительно нечего. От Леса отделилась часть сознания, переселившись в это... духоподобное нечто.

— Н-но-но, не з-з-з-забывай, с-с кем р-р-разговариваеш-ш-шь...

Голос шел от духа, и, что удивительное — слова почти не тянул. Ну наконец-то! Надоела эта его манера разговаривать.

— Я тож-ж-же мыс-сли с-с-слышать м-могу, не з-з-забыв-вай.

Помню, чтоб тебя...

— Так что ты мне там сказать хотел? И на какого светлого тебе этот образ?

— Х-х-хоч-чу с-смертную ближ-же увидеть.

— Ты забыл? Она здесь больше не появится — она приказала держаться подальше от нее!

— С-с-с-сказ-с-ска... — после недолгого раздумья произнесло существо, бывшее когда-то лесом — Ещ-ще одна — ей не пом-меш-ш-шает...

После — он растворился, но его шепот я ещё долго слышал... хм. Впервые исчез не я. Бешенство начало подкатывать к горлу. Теперь, кажется, я понимаю Лию.

А я вернулся в замок. Чувствую, ещё не одна "Арилия" заявится ко мне, пока не найдется настоящая. Ненавижу уже это имя!

А в замке меня ожидало совершенно иное. Кто бы мог подумать!

Войти внутрь через главные двери — не по мне, я предпочел свой устоявшийся — через дыру в стене — так сподручней.

— Кэрсекр!

Тяжелый взгляд глаза в глаза и вот мои губы разъехались в еле заметной ответной улыбке.