Генри, ты - Охотник!

Блэк отправляется к конюшням, не дожидаясь, когда время приблизится хотя бы к восьми утра. А-Соль тихо желает ему удачи и возвращается к ласкам кошки. Они тихо урчат что-то друг другу, пока Блэк покидает Теремок.

Он оглядывается по сторонам и пытается понять — уловить — как сильно за эту ночь изменился город. Генри думает о том, что нужно было сообщить как-то сестре о том, куда он отправляется, но вместе с тем в его голове пульсировал осознание того, что сестра всю жизнь хранила тайну. Генри не хотел понимать почему. Она могла бы сказать ему, они же семья, но не сказала. Генри не понимал.

Сориентировавшись по карте он уверенно отправился к конюшням. Те находились где-то в стороне от города и, похоже, были единственным местом, откуда можно было нормально рассмотреть маяк. Здания не загораживали его, но, зато, полностью скрывали башню Библиотеки.

Генри остановился перед длинными конюшнями, оглядываясь в поисках или входа в административное здание (и в поисках самого здания в рядах загонов) или хотя бы кого-то из работников. Он неуверенно подошёл к одному из длинных загонов, когда услышал окрик:

— Что ищите?

Блэк оглянулся, и увидел у одного из длинных загонов девушку с парой розовых хвостиков. Она стояла уперев руки в бока и светло улыбалась, щурясь от лучей восходящего солнца. Генри слабо улыбнулся и пошёл к ней навстречу:

— Я хотел узнать на счёт коня, для перемещения по городу.

Девушка подняла одну бровь, оглядывая Генри с ног до головы и обращая внимания на его лососевую толстовку и голубые светлые джинсы с модными потёртостями на коленках.

— И ты умеешь ездить?

— У моего отца была ферма с лошадьми, — Генри улыбался, отвечая. Его уверенность ни как не впечатлила девушку, присмотревшись Генри отметил, что комбинезон и сапоги со шляпой как из фильмов про Техас с розовыми волосами сочетаются не очень. Но самой девушке, подумалось Генри, скорее всего — безразлично что на ней как сочетается. На джинсе хорошо было видно коричневые и зелёные пятна.

На груди не большой Бейджик сообщал, что девушку зовут "Уса Цукино"

— Я дам тебе возможность проехаться на одном из коней, если сможешь удержаться на его спине — вперёд и с песней, инструкцию по уходу и кого-то из наших скакунов тебе выдадут.

— Согласен, — Генри кивнул, следуя за девушкой он запнулся, когда в голову пришёл сразу же озвученный вопрос, — Что значит выдадут?

Уса обернулась, чтобы приподнять брови и закатив глаза фыркнула:

— Тебе не сказали, когда к нам отправляли, да? — не дожидаясь ответа Уса сразу продолжила, — мы берём плату не сразу. В городе всё равно нет другого места, где можно взять транспорт, поэтому все используют или наши кареты или самих зверей.

— Кареты?

— Экипажи. Могу дать номер, в любое время можно вызвать.

Генри приоткрыл рот, после чего закрыл и удивлённо замер. Немного помолчав, следуя за Усой он, наконец-то, спросил:

— Это вместо такси?

— Кого? — Уса бросила в его сторону недоумевающий взгляд и, встретившись с его расширившимися в шоке глазами, засмеялась, — Да. Да, они вместо такси.

— О. Спасибо, а я пешком по городу перемещался.

— Стоило спросить А-Соль раньше.

Генри согласно кивнул и снова запнулся, быстро осознав, что точно не говорил где живёт. Уса причину его испуганного лица осознала так же быстро и пожав плечами прежде, чем Генри о чём-то просил сказала:

— В городе всего две гостиницы.

— Они обе принадлежат А-Соль?

— Нет, — Уса пожала плечами, — Но "Замок" не самая лучшая гостиница.

— Замок, — повторил Генри за Усой и ощутил, как внутренности обдало льдом, он сам ещё не понял что не так, но его подсознание и интуиция уже взвыли, — Мне казалось вторая называлась "Уорлдс Фейр".

— Да, так и есть, просто мы называем её "Замок", — Уса пожала плечами и отвернулась от Генри, который пытался ухватить за хвост мысль, что упорно вертелась в голове и промораживала его внутренности ужасом. Уса уверенно шла между загонами, ведя Генри за собой, — Я сейчас вас оставлю у Авгея, подбором подходящего красавца занимается всегда он.

— Спасибо, — кивнул Генри и когда Уса отступила в сторону, пропуская Блэка вперёд — он сделал несколько шагов, повернулся к Усе, чтобы поблагодарить снова и врезался в широкую грудь мужчины, который выбрал этот же момент, чтобы шагнуть вперёд. Блэк поднял голову и виновато улыбнулся. Мужчина в которого он врезался оглядел Генри с ног до головы, поджал губы и сиплым прокуренным басом спросил:

— За конём? — дождавшись от Генри согласного кивка он сплюнул в сторону и обойдя Блэка кивнул Усе, после чего она ушла в другую сторону, а мужчина махнул рукой, и отправился дальше по конюшне, — Коня звать будут Кларент. Инструкцию по уходу — выдам. Когда его можно использовать тоже. Оплата за аренду по факту отработанных им часов.

— И вы мне его просто... дадите?

— Кларент умная животина, если обидишь его — пожалеешь.

— Вы угрожаете? — осторожно уточнил Генри, запоздало думая, что нарывается, но Авгей только цыкнул в его сторону и буркнул:

— Предупреждаю. С ним стоит быть осторожней.

Генри заторможено кивнул. Его проводник остановился у одного из стоил и Блэк, наконец-то, увидел, как выглядит конь, за которым он пришёл. Мощное туловище, снежно-белый окрас, серебристо-голубые умные глаза.

— Единорог, — поражённо выдохнул Генри, почти задыхаясь от восторга, удивления и пыли в помещении.

— Монструозный конь, — поправил его Авгей, потом посмотрел на полного благоговения Генри, снова сплюнул, хмыкнул и пару раз фыркнул, после чего ничуть не изменившимся сиплым басом добавил, — Хотя можно и Единорогом.

Генри его слов не слышал, только восхищался, замерев, видя мифическое животное со своей родины. Каждый Уэльсец в глубине души желает встретить нечто подобное, даже если родина осталась где-то далеко.

Генри пока ещё не задумался над тем, почему его проводник назвал прекрасное и величественное животное "Монструозным конём". Ответ был совсем рядом.

Тереза снова приходит в своё место у воды. Если бы Генри об этом знал, то он сказал бы, что все убийцы возвращаются на место преступления. Вспомнил бы о том, что преступники "обходят" свои угодья, припомнил бы и что ещё с уроков криминалистики. В какой-то мере Генри был бы прав, потому что Тереза возвращается не только потому, что ей нравится это место и её упавшее дерево, но и потому что здесь её охотничьи угодья. У каждой мавки своё место, где она охотится, не обязательно похожее на то, где её убили. Похожими должны быть жертвы.

Жертвы Терезы — всегда мужчины, как и у других, она встречала однажды мавку-мужчину, но даже не слышала о том, чтобы добычей мавок были женщины. Встречая очередного мудака — Тереза всегда задумывалась — что, если он породил кого-то из Мавок? Что, если она лишает кого-то из своих сестёр и братьев возможности отомстить по-настоящему?

Тереза приходит к лагуне, покидает территорию Суойя каждые три дня. Она охотится ожиданием — терпеливо ждёт, когда жертва появится, словно Венерина Мухоловка, разве что не распространяет вокруг себя сладкий аромат смерти. Мавки пахнут трупным гниением и феромонами, но только если слишком долго не питаются. Некоторые оборотни чувствуют этот запах всегда. Тереза ненавидит их за гримасы отвращения. Глядя на воду она испытывает собственное терпение на прочность, но даже если его не хватит — у неё всё равно нет других вариантов — кроме как ждать.

Иногда Тереза говорит с образами людей в своей голове — ругается с воспоминаниями о родителях, советуется со своей Наставницей.

Сегодня она одаривает сарказмом Блэка:

— Они одинаковые. Моя добыча. Если бы они не считали, что им ничего не будет — они бы выживали. Не смей вмешиваться. Это моё правосудие. Я — орудие в руках Справедливости.

Если бы однажды Тереза сказала это Блэку, то он бы нахмурился, отвечая ей:

— Справедливость и Месть разные вещи.

Блэк бы читал ей нотацию, мрачно смотрел из-под чёрных бровей, кусал губы и страдал от того, что Терезе не дана Справедливость. Генри пообещал бы, для неё, найти тех, кто её насиловал. И нашёл бы, справился бы. Тереза получила бы Месть и Свободу.

Если бы она знала о последствиях откровенности с Блэком — она бы прижала его к стенке и пересказала бы всё, что помнит — показала бы место, все приметы и воспоминания.

Тереза хотела свободы. Хотела покоя. Все мавки хотят его.

Но Тереза не откровенна с Генри. Его тут даже нет, она просто разговаривает со своими фантазиями. Белое платье колышет ветер, чёрные волосы раскиданы по тонким бледным плечам.

Тереза ждёт. Тереза охотится.

В своё расписание Эльза теперь записывает два совещания в день.

Утром капитанша общается со стадом жирафов, после чего отправляет их, как и раньше, ловить туристов и отправлять назад, откуда бы они не явились. Жирафы возмущались, но работу выполняли. Эльза думала, что может быть, потому что всё же опасались, что она обернётся и задерёт их. Или потому что она могла нажаловаться мэру. Или просто уволить их. Последний вариант казался самым реалистичным. Жирафы, как и все другие оборотни, всегда предпочитали работать вместе, а найти работу для стада, даже самого не большого, из пары десятков особей, не самая простая работа. Проще всего было устраиваться в сетевые магазины и фаст-фуд, но там всегда мог быть и кто-то другой. И назначить старшим могли вовсе не вожака. И, хуже всего, все остальные места были не в Суойя, а у людей. Эльза понимала, что пользуется слабостями подчинённых, но что-то менять не собиралась. Она ведь не взваливала на них ничего нового. Для расследования у неё были Лилит и Генри. Эльза не допускала ни одной мысли, что они могут быть иного мнения, хотя в этот раз она была права и оба офицера были надёжными и точно собирались служить закону — одновременно с этим она могла бы и ошибаться. И Лилит, если бы знала про ход мыслей своего капитана, просто из вредности бы воротила нос от работы и требовала поставить её с Жирафами патрулировать город от туристов.

И всё равно второе совещание Эльза проводила именно для неё и Генри. В своём кабинете, принеся из дома один из сервизов и обязательно со сладостями, которые ей по утрам вручал Чарли, или с яблочным пирогом, авторства Шарлотты. Пирог к слову был единственным видом сладостей, которые она могла создать или испечь. Сладкое и выпечка — это по части Чарльза.

Генри чувствовал себя беспокойно, думая о том, что оставил на улице единорога без присмотра. Только сев за стол перед Эльзой он задался вопросом того, почему этих зверей все вокруг звали Монструозными. В инструкцию по уходу, которая выглядела как собрание сочинений Маркса, Генри ещё не заглядывал и до вечера не собирался.

Эльза обвела тяжёлым взглядом расслабленную Лилит и задумавшегося Генри и тяжко вздохнула, закатывая глаза и поднимая беспокоящий её вопрос:

— У нас нет законов. Настоящих законов, которым должны подчиняться все Нелюди. Мы можем пока только делать так, как считаем верным. И заставлять других поступать так же.

Лилит подняла глаза от маникюра, который рассматривала — жёлтый насыщенный цвет и чёрные летучие мыши — чтобы не стесняясь фыркнуть:

— И это делает нас такими же, как другие. И ничего не поменяет.

Эльза одобрительно кивнула в ответ на сарказм, не обращая внимания на интонацию подачи. От Лилит она и не ожидала ничего другого.

— Поэтому я думаю нужно придумать законы.

То, как серьезно Бэр это сказала убедило Генри в том, что это не странная шутка. Что капитан полиции вправду собирается создавать законы. Блэк удивлённо раскрыл рот, но не нашёл слов которые смогли бы выразить уровень его недоумения от происходящего. Лилит никаких мук не испытывала, только задала вопрос, снова состоящий полностью из сарказма:

— и этим тоже займёмся мы?

Голос её так же выражал какую-то вселенскую усталость, но не сомнения в ответе который даст Эльза:

— Именно.

Генри нашёл в себе силы справиться с удивлением, чтобы резко спросить, вскакивая на ноги:

— С какой стати, вообще?

Лилит и Эльза одновременно фыркнули, поднимая брови:

— почему нет?

— кто ещё?

Блэк растерянно замер, моргнул и потерял бы дар речи, если бы уже не был слишком привычен к сумасшедшему городу, от которого заставлял себя ожидать всего на свете. Генри выдал единственное предположение которое ему самому казалось хоть немного логичным. Он предложил того, кто и вправду должен заниматься созданием законов, подписывать их и вообще заниматься чем-то похожим:

— мэр?

Эльза в ответ на его слова изумлённо замерла, а Лилит громко засмеялась. Бэр сипло выдохнула:

— Не смешная шутка.

— Мне так жаль, что ты плохо знаешь наши ... традиции, — последнее слово Лилит выдохнула через паузу и Генри почувствовал, что, скорее всего, он не желает ни при каких обстоятельствах знать о каких традициях идёт речь. Слишком говорящий был взгляд у Лилит. Убедившись, что он понял её она развернулась к Эльзе, — Я думаю мы сможем справиться с этим позже. В конце концов у нас всегда есть Старшие Заповеди от Джошуа: не убий, не укради. И соблюдай тайну. Всё прочее можно будет разработать позже.

Генри раскрыл рот и закрыл. Он хотел сказать — что у людей законы создавались веками, обсуждались годами и месяцами. Он хотел заметить, что создать закон не так уж и просто. Он хотел возмутиться, что это всё так не делается. Генри думал о том, что законы создают обученные для этого люди. Он сомневался в том, в какой форме он должен сказать об этом.

Генри ничего не сказал, подумав, что он не знает ничего об этом обществе и об этом городе. Может быть, для них будет благом и такое.

========== 19. ==========

После совещания Генри спешит к Смотрительнице, сегодня она снова хочет попытаться к кому-то его пристроить. Блэк чувствует себя глупым котёнком, который ничего не знает. Он осторожно прощается с Эльзой и Лилит, а на улице ищет глазами — куда делся Кларент. Единорога нет нигде, и Генри оглядывается, чувствуя лёгкую панику.

— Монструозного ищешь?

Генри растерянно оглянулся, чтобы посмотреть на мужчину, с длинными рыжими волосами, пару дней назад они уже сталкивались в городе.

Рыжий закатил неестественно яркие голубые глаза и улыбнулся. Генри замер, чувствуя, как горят щёки, и выдавил улыбку в ответ, не понимая собственной реакции на мужчину. Тот продолжал мягко улыбаться и поднял руку, что бы махнуть назад:

— Он за углом.

Генри благодарно кивнул, и улыбаясь пошёл в сторону, в которую ему указали.Рыжий закатил глаза и тихо фыркнув себе под нос что-то о наивных детях — вбежал по ступеням к двери в участок. Михаэль горел желанием работать на Справедливость. Ворон уже дал отмашку, что можно и теперь Михаэль был готов начать осаду Капитана Бэр. Он ждал этого дня с тех пор, как Ворон рассказал ему о будущем, которое видел. Михаэль Рихтер ждал годы, чтобы стать офицером службы, которая ещё не существовала даже.