Проклятье багровых снов

Причем, трудно было сказать, чему Катёнок удивилась больше. При виде говорящего Сеньки девушка хмыкнула, бесцеремонно сграбастала кота в охапку и, осмотрев со всех сторон, словно плюшевого медведя, удовлетворенно произнесла:

— Вот ведь знала же я, что с тобой что-то не так! Еще в прошлый раз почувствовала в тебе кошатина некое раздвоение личности. Словно в одном теле оказались две совсем разные сущности. Мне еще тогда подумалось, что впервые встречаю кота-шизофреника.

— Няу! Не эти мы, ваши, шизы.... — обиженный кот, дергая лапами, вывернулся из катиных рук и гордо уселся под стулом. Распушенный хвост мел по полу и демонстрировал, все Сенино негодование и обиду.

— Нет, нет, не шизофреник. Я же и не спорю, — послушно усмехнулась девушка и вмиг посерьезнев, обратилась к Нику. — Ладно, с твоей способностью видеть незримое и общаться с нечистью, мы разберемся позже. Сейчас мне очень интересно, почему это кикимора не стала рассказывать про пещеру. Чего испугалась?

— Не знаю, — Никита напрягся. — Вряд ли кольцо хранится без присмотра, а уж что за ним присматривает, об этом и думать не хочется...

— Все это очень печально, — задумчиво произнесла девушка и вытащила обиженного кота из-под стула,— С тобой-то, Сенька, более или менее понятно. Вот закончатся все неприятности Никиты, и съездим к бабушке. Думаю, она проблему твою решит быстро. Она очень сильный маг, да и латынь принять может, все же доктор философских наук. Латынь знает, по крайней мере, на уровне преподавателя семинарии — точно. А вот, что, Ник, делать с тобой не представляю. Я тоже не узнала ничего стоящего. Так общие сведения. О таинственных раскопках начала 70-х Эдуард Семенович говорить не стал вообще. Сделал вид, что не понял, о чем речь. Сказал, что это студенты-историки баловались, покопали дня два и ничего не нашли. Так что сведений и у меня новых нет, похоже, придется идти на удачу. Хотя... какая уж тут удача, одно расстройство.

— Ну, у меня дела сегодня шли лучше всех, — невесело усмехнулся Игорь. — Я договорился с Сомом. Часика через два пойду к нему, пистолет он даст.

— Не знаю, чем это нам поможет, — Ник мрачнел все больше. Неприятные предчувствия вспыхнули с новой силой. — Не нравится мне все это. Нужно подумать, подготовится и через пару дней идти в пещеру. Торопиться не будем, вдруг, Катя, твоя бабушка что-нибудь еще выяснит.

Ник говорил спокойно и уверенно, даже как-то лениво. Гошка согласно кивнул и начал собираться за оружием, Катёна настороженно посмотрела на друга, но увидев перед собой безмятежные серые глаза, даже без багровых искорок успокоилась. А Ник, сжав зубы, отвернулся. Сохранять спокойное выражение лица, когда внутри все переворачивается от страха и дурных предчувствий, было сложно. Но он для себя решил все. Завтра ко второй паре, а значит, Гошка не заметит, если Ник встанет пораньше и тихо смотается. А Катя даже не узнает, нужно лишь проснуться, едва рассветет.

Может быть, к тому времени, как друзья проснутся, получится вернуться обратно. Небольшая саперская лопатка, вроде бы, с прошлого лета валялась где-то в кладовке, там же лежит походный рюкзак. Лишь бы не выдать своего беспокойства, если Катя с Гошкой о чем-то догадаются, ни за что не отпустят его одного, а рисковать ими Никита не хотел. Это только его дело и ни чье больше.

— А может, не будем тянуть? — робко предложила Катя, словно почувствовав настроение друга. Или, быть может, уловив отголосок его мыслей.. — Чем дольше мы затягиваем, тем хуже. Мне так кажется. Что мы выиграем, если пойдем через несколько дней, а не завтра.

— Да, действительно. Ник? — согласился Гошка. — Пойдем-ка завтра, даже универ прогулять не жалко — всего две пары и обе лекции.

— Нет. Завтра я не пойду, нужно подождать, — уперся Никита и недовольно отвернулся к стене. — Пока во снах меня защищает амулет, может быть, получится узнать, что-то оттуда, а если все же повезет, я найду способ заставить Тенгира снять это клятое кольцо.

— Сам же говоришь, что не получается? — вздохнула Катя. — Тебя выкидывает из сна.

— Это пока не получается, а сегодня вдруг удастся?

— Как знаешь, — Гошка пожал плечами и пошел в прихожую. За ним, огорченно поглядывая на Никиту, вышла Катя, поняв, что сейчас здесь будет лишней. Ник сграбастал Сеньку в охапку и, закрыв глаза, замер, привалившись к спинке стула. Поскорей бы эти двое, что ли, ушли. Говорить ни с кем не хотелось. Парень не любил одиночество, но сейчас оно было просто необходимо.

Заснуть на этот раз удалось мгновенно и почти без всякого перехода. Лишь только Ник прикрыл глаза, как темнота сменилась тусклым светом осеннего вечера, в лицо подул влажный ветер, пахнущий мокрой землей и речной тиной, а где-то рядом слышалось ставшее уже привычным карканье ворона. Ник подумал, что с каждым сном переход в мир хана становился все легче и естественнее, а возвращение в реальность все более мучительным, но быстро загнал эту неприятную мысль подальше и огляделся.

Тенгир направлялся в город. Он свернул от берега по крутой тропинке к крепостным воротам. Конь шел ровно, не замечая подъема, а за ним рысцой спешили четверо мертвецов. Подъем на крутой холм, начинающийся почти от самой воды, показался Никите смутно знакомым, и он с удивлением понял, что место очень похоже на то, где в реальности находилась злополучная пещера. Конечно, не было ни бетонных плит, ни развалин старого водозаборника, но ощущение, что это, то же самое место, не покидало. Однако ничего, что хоть как-то напоминает святилище, или просто строение, на берегу не было. Вообще ничего, кроме кустов и пожелтевшей травы. Никита попробовал сосредоточиться на мыслях и чувствах хана, лезть в которые совсем не хотелось. Амулет, конечно, действовал, но Ник боялся, что слияния с Проклятым не пройдут даром.

В этот раз погружение в сознание Тенгира далось значительно легче, не понадобилось даже "помощь" ворона, который, как всегда, маячил поблизости. Парень просто представил, что прыгает с высокого берега в глубокую, темную воду, зажмурил глаза, задержал дыхание и нырнул.

Вода оказалась вязкой, липкой и вонючей. Ощущения уже привычные, и Никита не стал на них отвлекаться, прислушиваясь к хану. Тенгир явно устал и хотел выпить, но был очень доволен. Он возвращался из отдаленной лесной деревушки, куда его проводил один из местных, понадеявшийся на то, что в награду за услугу хан сделает его старостой. Естественно, Проклятый ему это пообещал, в душе потешаясь над простаком. Верных слуг хватает, если понадобится — сделает еще, а предатели никому не нужны. Деревня пряталась за обширным болотом, и жители чувствовали себя в безопасности, поэтому приезд хана со свитой мертвецов стал для них полной неожиданностью. Они даже в лес убежать не успели. Тенгир с удовольствием вспоминал как пил пряную, терпкую силу ошалевших от ужаса людей. Яркие образы ханских воспоминаний заставили Никиту содрогнуться, и он уже хотел удрать из этого кошмара, но тут среди воспоминаний мелькнуло смутно знакомое лицо. Девушка, точнее, совсем девчонка. Кого-то она напомнила, очень знакомого... Ник почувствовал, что хана буквально затопило чувство удовлетворения: он наконец-то нашел эту мерзавку — дочь старосты, которая так долго скрывалась. Тенгир отправил ее в город с двумя слугами, а сам продолжал развлекаться, и сейчас, вспомнив, что дома его ждет новая игрушка, заторопил коня. Поистине, сегодня удачный день!

Погруженный в воспоминания хана, Никита не заметил, как тот подъехал к своему дому, у дверей которого топтались два мертвых воина. Тенгир спешился и, кинув поводья одному из мертвецов, прошел в дом. Небольшое оконце пропускало мало света в полутемную горницу, но его было достаточно, чтобы разглядеть на столе объемистую глиняную корчагу. Увидев ее, хан радостно ухнул и затопал к долгожданной выпивке. Утруждать себя наливанием хмельного напитка в какой-нибудь сосуд он не стал, просто, схватил корчагу когтистыми лапами, начал хлебать через край, сопя и причмокивая. "Силен, упырь! — поразился Никита, по его ощущениям корчага была литров на пять, не меньше. — Неужели все выпьет?" Но на такой подвиг хан оказался не способен. Он, шумно отдуваясь, поставил наполовину пустой сосуд на стол и довольно рыгнул. Ник почувствовал, что Проклятый изрядно запьянел. Хмельная брага быстро ударила в голову, подуставшего за день хана.

Утолив жажду, Тенгир вспомнил о пленнице и обвел взглядом избу с закопченным потолком, грязным, затоптанным полом и каким-то хламом, сваленным по углам. "Нда, великий хан, — хмыкнул Никита, — а в твоих хоромах не мешало бы прибраться". Наконец взгляд Тенгира остановился на маленькой фигурке, прижавшейся к стене между печкой-каменкой и старым рассохшимся сундуком. Девчонке явно было очень страшно: лицо побледнело, а губы дрожали, но она не опускала головы, в упор смотря на Проклятого. Хан даже крякнул от удивления, встретив взгляд горящих ненавистью, глаз. Да и Никита, буквально, оторопел, поняв, кого напомнил ему выхваченный из воспоминаний Тенгира образ. На него, яростно сверкая своими огромными глазами, смотрела Катя. Изумление было настолько велико, что парень, непроизвольно воскликнул,

— Катёнок?! Откуда ты здесь?!

Собственный хриплый голос, произносящий непонятные слова, заставил хана вздрогнуть и насторожиться. Он огляделся по сторонам и начал медленно обходить избу, осматривая все закутки, и время от времени зло зыркая в сторону пленницы.

Никита затаился: еще того не хватало, вылететь из этого сна раньше времени. Он уже понял, что сжавшаяся от страха девчушка вовсе не Катя, хоть и очень на нее похожа, особенно глаза: большие, кошачьи, и цвет необычный, темно-зеленый. Такой девушка могла быть лет пять назад: густые, черные волосы, заплетенные в две косы, еще совсем детское лицо с высокими скулами и прижатые к груди худенькие руки. Лицо, правда, более смуглое, чем у Катёны и более восточное, что ли. Вероятно, ее мать была из племени булгар. Но на первый взгляд эти различия были совсем не заметны. "Господи, мистика, какая! — ошалело думал Никита, — Как же, малышка, тебя угораздило попасться в лапы этому монстру?" Парень понял, какая участь грозит девочке, и ему стало тошно. Амулет, конечно, работал исправно, но это теперь не имело никакого значения. Все происходящее внезапно перестало быть просто страшным и неприятным кино, которое можно выключить в любой момент.

Тем временем, Тенгир закончил осмотр и, успокоившись, повернулся к девушке. Никита почувствовал, как хана охватывает нетерпение и совершенно животное желание. В деревне он насытился силой, а вот женщины у него давно не было. Кольцо он использовать всегда успеет, а сейчас самое время развлечься по-мужски. Как не употребить такой лакомый кусочек!

Ник с ужасом осознал, что сейчас начнется, а когда до него дошло, что он будет не просто наблюдать, а во всем этом реально участвовать, его охватила настоящая паника. Первой и самой естественной мыслью было слинять, сбежать из сна как можно скорее, но парень быстро загнал желание проснуться как можно глубже. Он понял, что не может оставить эту девчонку на растерзание упырю-извращенцу, понял в тот момент, когда увидел такие знакомые Катины глаза. Изменилось бы что-то, если бы пленница была другой? Об этом Никита не думал, но точно знал, что сбежать не сможет. Потому что ему никогда уже не удастся забыть этого бегства, и каждый раз, видя Катю, он будет представлять то, от чего трусливо спрятался в своем мире.

Паника растворилась, смытая упрямой злостью и желанием хоть что-то сделать. "Ну, тварь, как же ты достал меня!" — мысль Никиты металась в поисках хоть какого-то выхода. Хан, тем временем, нарочито медленно, вразвалочку подходил к девушке, демонстративно разминая когтистые пальцы. В его голове копошились такие мысли, что Ника затошнило. Решение, пришедшее в голову, было далеко не лучшим, но пока единственным. Во всяком случае, оно позволит выиграть время и придумать что-то более радикальное. А пока...

Парень нырнул в сознание хана, стараясь не сосредотачиваться на мыслях и чувствах, и очень "громко" подумал: "Хочу выпить! Очень хочу выпить, все остальное потом!" Тенгир остановился и с сомнением посмотрел на корчагу с брагой. "Получается!" — обрадовался Ник и начал осторожно переставлять ноги в сторону стола. Хан несколько раз оглянулся на девушку, а потом, махнув рукой, налил вина в глиняную кружку, залпом выпил, постоял, прислушиваясь к своим ощущениям, и налил еще. Вторая кружка его доконала, хана мотнуло в сторону и он ухватился за стол, чтобы не упасть. Хуже всего было то, что состояние опьянения передалось и Никите. Мысли начали путаться, плясавшие перед глазами стены горницы затянуло туманом, который, сгущаясь, начал клубиться и закручиваться в замысловатые спирали. В этих завихрениях вдруг проступили странные очертания то ли лица, то ли морды с оскаленной пастью, беснующееся пространство вокруг наполнил все усиливающийся вой, и парня стало, как в трубу пылесоса, неудержимо затягивать в зубастую пасть. Наверное, если бы Никита был трезвый, он, здорово перепугался бы. Но в том состоянии, в котором он находился сейчас, парень испытывал только злость и пьяный азарт. Ник хрипел, ругался, но упрямо сопротивлялся, хотя чувствовал, что красные угли глаз и черные клыки становятся все ближе. "Так ты и есть эльчи, морда уродская? — Чем больше слабел Никита, тем злее он становился. — Пошел отсюда, тварь заморская!!" Страха не было, было желание дать кому-нибудь в морду. Ну, морда имелась, причем здоровая такая, не промахнешься. А вот кулак... Ник очень ярко представил себя здоровенным кулаком, почему-то светящимся ярким зелено-голубым светом, резко перестал сопротивляться и рванул навстречу морде. Затем последовал сильный удар, парень ощутил, что его тряхнуло, вой захлебнулся надрывным кашлем и хлюпающими звуками, и морда исчезла.

Хан сидел на лавке, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Ник и сам чувствовал, как раскалывается голова, боль била в виски даже не молоточками, а увесистыми кувалдами, перед глазами плясали черные снежинки, а по подбородку стекала густая струйка крови. Состояние было поганей некуда, и Никита уже не понимал, что чувствует он сам, а что лишь отражение боли Тенгира. Несмотря на крайне мерзкие ощущения, парень испытал радость победы и злорадное удовлетворение: "Ну, что, урод, получил по башке!" Радость, впрочем, быстро прошла, сменившись тоскливой болью и пониманием безвыходности положения. Проблема была в том, что в этом сне Ник оказался не один. От мысли, что в любой момент он может проснуться и оставить эту девочку один на один с ханом, становилось страшно.

Проклятый наконец очухался, сграбастал со стола корчагу и, шумно отдуваясь, сделал несколько глотков, помотал головой и уставился на дочку старосты. Хан был изрядно пьян: Никита видел, как расплывается и двоится в его глазах фигурка пленницы.

— Эй, ты, иди сюда! — хан явно не хотел покидать удобную лавку.

Девчонка никак не прореагировала, только сильнее вжалась в закопченные бревна стены.