Эгрэгор Тьмы. Рассвет

-Пули! — задыхаясь выпалила я ему, — Пули у тебя какие?!

-Обычные у вас были. У меня изначально серебро! — отозвался он, помогая мне взобраться в лодку.

Берт уже запрыгнул и втянул меня за собой. Я обернулась на берег.

-Черт... Осторожно!

Плоская, еще не надувшаяся тварь подползла к самой кромке, и, раньше, чем кто-либо из нас успел сориентироваться, с мерзким писком выпустила множество тонких кнутов-щупалец. Все они стремились к Паганини, и все достигли своей цели. Парень замер, отпуская лодку. От плеч до колен тонкие черные нити, казалось, едва касаются его, но, судя по побледневшему лицу, даже это доставляло ему страшную, парализующую боль. Грохнул одиночный выстрел. За ним еще один и еще. Щупальца обмякли, как ослабшие веревки, отпуская волка. Тварь стала растворяться, впитываясь с песок, уходя под него. Берт выскочил из лодки, подхватывая оседающего Паганини. Когда он втащил его на борт, сознание уже покинуло парня.

-Следи за ними! Следи за берегом! — крикнул мне Бертрам, ухватился за весла и энергично погреб прочь от этого места.

'Нечто' не преследовало нас, и до порта мы добрались без происшествий. Паганини пришел в себя лишь на пирсе, и это возвращение его вовсе не обрадовало. Вместе с сознанием, вернулась боль. Берт тащил его один, потому что мое колено еще саднило. Паганини вяло переставлял ногами и беспрестанно, но тихо стонал. Я прихрамывала, но шла уже самостоятельно, крепко держа Карри за руку. Девочка затихла и лишь шмыгала носом время от времени, нервно поправляя липнущие к лицу волосы. На станции мы нашли местечко поукромнее и повалились на скамейку в траурном молчании. Электричка ожидалась только утром. О голоде Карри, кажется, позабыла. Я закатала брючину, чтоб оценить последствия ранения, но ничего, абсолютно ничего на коленке не нашла. 'Затянулось уже?..' — перевела взгляд на Паганини.

-Ты как? — шепнула я с сочувствием.

-Да бывало и получше... — болезненно поморщился парень, с трудом шевелясь, пытаясь достать сигареты из заднего кармана джинсов.

Карри сидела ближе и помогла ему.

-Спасибо, подруга, — облегченно выдохнул он, улыбаясь девочке, — Вот уж не думал, что ты мне когда-нибудь... жизнь спасешь.

-Я тоже не думала... что придется, — едва слышно отозвалась Карри, смущенно отводя взгляд.

-Солнце, ты молодец, правда, — я обняла ее, — Не испугалась, сориентировалась...

-Да еще и магазин успела поменять, — вклинился в мою хвалебную речь Бертрам.

-В самом деле?.. — удивленно округлила глаза я.

Девочка кивнула.

-Ладно, Рити. Лирика потом, — начал Берт, меняя тему, — Твои соображения. Что это было?

-Мои?.. — усмехнулась я, — Мне казалось, у тебя самого есть какие-то мысли по этому поводу.

-А они тебе никого не напомнили?

Я встретилась с волком глазами.

-Слизняки?..

Берт уверенно кивнул, выдержал паузу и схватился за голову, растирая виски.

-И сдается мне, ты о них знаешь не меньше моего.

'Слизняки... Мерзкое творение Тьмы, изощренная фантазия Грэга. Он создал этих существ, чтобы устроить ловушки для разведки Праведных... Только мы с ним однажды сами попали в такую ловушку...' — я прошлась до края платформы и, глядя на рельсы, попыталась прогнать воспоминания.

-Значит не такой наш праведный друг... принципиальный, — выдохнула я, — Да и информации у него предостаточно. Слушай, но они не совсем такие были.

-А какие они были... при тебе?

Я в недоумении уставилась на Берта.

-В каком смысле 'при мне'?..

-В 'новом' я их не видел. Только слышал, что были такие, — объяснил волк, — Мне нечто подобное довелось наблюдать несколько лет назад, еще до нашего вторжения в 'новый'.

-Вот это 'нашего' мог бы и опустить... — буркнула я под нос, — Ну, и как они выглядели тогда?

-Тогда они летали. Было похоже на... — Берт напрягся, подбирая слова, — Будто купол Тьмы, что вместо облаков, расслаивался на такие пятна, как эти... Вроде грозовых туч. Только они ни во что не обращались. Так и летали пятнами, быстро, молниеносно настигая жертву...

-Мда. А слизняки ползали и прыгали, впиваясь и насквозь пронзая сердца... — я бросила короткий взгляд на Карри. Она старалась нас не слушать, — Я точно знаю, что они питались эмоциями. Ориентировались на боль, на скорбь... Так Грэг их настроил, чтоб один отряд за другим попадал в эту ловушку. А чем... питались те, которые летали?

Бертрам пожал плечами.

-Ну... нас они не замечали точно.

-Только Праведных?

-Не только. И люди попадались. Просто к темным их так не притягивало. Не знаю, на что их настроили, но факт.

-Так... Погоди. Эти тоже наверняка на что-то определенное реагируют. Надо только понять, на что...

-Рити... — подавленно прозвучал голос испуганной Карри.

Взгляд девочки был затуманен и направлен в никуда. Я присела с ней рядом.

-Кажется, я знаю, почему эта гадость нас нашла... — хрипло прошептала она, — Это из-за меня. Ты же говорила, что существа все... страх чувствуют. А я так распаниковалась... В жизни никогда так страшно не было.

Я на минуту задумалась над ее предположением.

-Вряд ли, — вздохнула я, утешая Карри, — Пусть он пренебрег моральным аспектом, связался с Тьмой, запятнав себя, но не думаю, что он решился бы усугубить все, прибавив невинные жертвы. А если бы твари реагировали на людской страх, жертв было бы немало, — заверила я девочку.

-Ну да, резонно, не пойдет он на такое, — согласился Берт отстраненно, — Это если он... действительно Праведный.

Резко обернувшись на него, я возмущенным взглядом потребовала объяснений.

-На что ты намекаешь?

-Ты знаешь, на что, — лениво хмыкнул волк, — Все это попахивает подставой...

-Думаешь, Рашид нарочно дезинформировал нас? А смысл?! — фыркнула я.

-Не знаю, ты с ним немного ближе знакома, тебе видней, что может прийти ему на ум... — развел руками Бертрам, но уверенно продолжил гнуть свое, — Кое-что уже не совсем так, как он говорил. Ни артефакта обещанного, ни воздержания Праведного от магии темных...

Пришлось мне напрячься, чтобы разобраться с собственными ощущениями. В итоге я все же пришла к выводу, что верю Рашиду. Он, как и Грэг, врал не так часто. Не договаривал, табуировал важные детали, но не искажал! Не называл черное белым. Никогда! Однако и обещания свои выполнял... Не припоминала я, чтоб Грэг или Рашид, дав слово, не исполняли обещанного. Я пригляделась к Карри, опустилась на корточки перед ней.

-А почему ты запаниковала?..

-Вот, я тоже об этом подумал, — включился в дискуссию Паганини, — Я даже когда оно близко подползло, нифига не почувствовал. Тогда как Карри начала сходить с ума еще в лесу.

-Да я... не знаю. У меня в голове от голода может помутилось? — только пожала плечами девочка, но мы не отстали.

-Ты помнишь, что именно происходило у тебя в голове тогда? — уточнила я.

-Ну... Предчувствие было какое-то. Будто что-то ужасное приближается и скоро нас накроет. Вообще я грозы боюсь... — краснея, призналась она.

-Черт с ней, с грозой, — отмахнулась я, — Что еще помнишь, кроме предчувствия? Видения какие-нибудь?

-Не совсем видения, но... Что-то такое было точно, — сосредоточенно нахмурилась она, — Дождь шумел сильно, и мне в нем иногда слышался какой-то звон... не звон, а такой протяжный металлический звук, непрерывный. А потом, когда мы уже из парка выходили, все это общее ощущение мерзости за спиной усилилось, а еще запах прибавился. Такой резкий, как нашатырь, но исчезающий, урывками появлялся.

Глава 28

В гостинице уже не удивлялись нашему утреннему появлению. Как и предыдущий день, следующий мы благополучно проспали. Вечером собрались в кафе на поздний завтрак. Паганини восстановился, но все еще выглядел зеленовато. Мы с Бертом знали единственный способ восполнить ресурс, да и сам Паганини знал, но здесь и сейчас охота была невозможна. Парень выглядел подавленно. Боясь самого себя, он замкнулся, выстроив воображаемую стену от мира, чтобы внутренний зверь ненароком не взял над разумом верх. Я заказала себе полноценный ланч, но, глядя на несчастного парня и думая обо всем, что произошло этой ночью, о паразитах, о Карри, мне просто кусок в горло не лез. Все были в какой-то прострации от такой перемены полярности. До сей ночи, мы уверенно полагали, что охотимся мы. Теперь же было очевидно, что охотятся на нас. Враг вычислил нас раньше и не стал ждать, пока мы его найдем, а сразу послал паразитов на уничтожение. 'Что ж, наверное, я сделала бы так же...' — закурив, я чуть отодвинулась от столика, чтобы не мешать остальным есть, и стала глазеть по сторонам на прохожих туристов. Улочка была узкой, безо всяких излишеств, фонтанов и памятников, но очень хорошо передавала местный колорит. Я задумалась, отчего так тяжело и мерзко на душе. После того, что произошло, я чувствовала себя виноватой! Карри перестала улыбаться, Паганини и вовсе едва не расстался с жизнью, а мы с Бертом только и делали, что обсуждали паразитов, Тьму, артефакты, врагов, союзников, интриги обитателей Нодегарма... Ребята были настолько далеки от всего этого кошмара. Мы воспринимали все иначе, близко к сердцу, ведь сами недавно варились в этих темах. А Паганини?.. Он лишь окунулся раз в мир политики бессмертных и, ужаснувшись, бежал. Сознательно, преодолевая множество преград на своем пути, рискуя жизнью, шел напролом, лишь бы только выбраться из этого ада. И что сделала я? Вернула его в эту грязь! Окунула ни за что по самые уши... когда он уже и думать забыл о войне и всех ее 'прелестях'. Ну, а Карри? Несчастная, совсем еще зеленая, маленькая девочка из неблагополучной семьи. Да, она видела много несправедливости и людской подлости, грубости, но... Теперь, наверное, понимала, что не видела в жизни ни-че-го... ничего по-настоящему страшного, до знакомства со мной. 'Она и сама сказала, что моя жизнь — это ее десять. Именно то и имела в виду. Связавшись с нами, Карри поняла, что бывает кое-что и пострашнее родителей алкоголиков и бездомных голодных ночей на вокзале... Что же я делаю?' — поставив локти на стол, я закрыла лицо руками.

-Верити, ты чего? — запивая вином последнюю порцию острой пасты, поинтересовался Бертрам.

-Ничего... — мрачно буркнула я, плеснула себе вина и залпом поглотила его, морщась от кисловатого привкуса полусухого.

-У тебя... тоже депрессия?.. — заботливо пролепетала Карри.

Я взглянула на нее, и мне захотелось плакать, рыдать, броситься на колени перед ней и умолять уехать, бежать от меня, спастись... Потерла лицо, ощущая нахлынувший хмельной румянец, закурила вторую... выдохнула.

-Паганини, — позвала его, возвращая угрюмого волка в реальность. Парень вскинул на меня глаза как-то испуганно, — Ты уже ничего, ты говорил?..

Паганини кивнул, в недоумении глядя на меня.

-Езжай на вокзал, в авиа кассы, возьми два билета домой. Да, и ее паспорт не забудь...

Его глаза расширились, а на Карри я даже смотреть боялась, лишь чувствовала, как она вся сжалась от возмущения и обиды.

-Не понял, — облокотился о стол Паганини, — А второй для кого?

-Для тебя, — спокойно отозвалась я, на миг встретилась глазами с Бертом, и он, кажется, отнесся с пониманием к моему решению.

А вот Паганини и Карри посчитали такое предложение оскорбительным, решили, что я гоню их, чтоб не путались под ногами.

-Мы типа лишние?.. Ну, как знаешь... — фыркнул волк, не растрачивая силы на громкое разбирательство и выяснение отношений.

-Да при чем тут... — я ткнула бычок в пепельницу, — Это мы лишние с Бертом. Мы и все, что вокруг нас происходит. Для вас совершенно лишнее.

-Что за бред! — Карри вскочила из-за стола, с резким пронзительным звоном вилки, которую она швырнула в тарелку.

Я взяла девочку за руку.

-Карри, солнце мое, милая, пожалуйста, послушай спокойно... сядь, — потянула ее вниз, обняла за плечи, усаживая обратно, — В твоей жизни бывало много неприятных моментов, ты натерпелась за короткую жизнь, я не спорю, но ведь теперь ты сама понимаешь, что это наше дело вовсе не игрушки...

-Да много ты понимаешь! — дрожащим голосом вскрикнула она, готовая вот-вот сорваться на плач. Бирюзовые глаза наводнились и стеклянным блеском бурили мое сердце, — Я в своей мерзкой никчемной жизни даже и не мечтала обо всем об этом! И дело не в деньгах совсем и не в шмотках... Вы меня тогда защитили и потом не прогнали, и заботились обо мне, как о родной. Люди, порой окружающие меня, не были так человечны, как вы, хотя вы и не люди вовсе, а звери... и прошли войну, и убивать умеете, но людьми ведь остались! Или даже стали... настоящими людьми на этой войне. Мне мать родная с роду бы не сказала, что в аптеку сходит за таблетками, когда я на стенку лезла и грызла подушку от боли! Да, были у меня друзья, но никто никогда не взял бы на себя ответственность, опеку над такой, как я. Кому это нужно?! А вы... Вы показали мне, что такое семья. Да, мы — семья, пусть и странная немного... Но мы друг за друга горой, нам весело вместе, и когда грустно или больно одному, то всем остальным тоже! Разве ты не понимаешь?..

-Понимаю... — выдохнула я, опуская глаза, — Мне и самой хотелось дать тебе то тепло, в котором ты нуждалась... У меня уже очень давно никого родного нет, а у тебя родные такие, что считай тоже нету их... И мне хорошо знакомо твое одиночество среди людей. Я хочу, чтобы ты была счастлива, потому что ты этого достойна, как никто другой... Но при всем этом, я не имею никакого морального права подвергать твою жизнь опасности. Равно, как и твою, Паганини...

Парень презрительно хрюкнул, но промолчал.

-А насколько серьезно мы вляпались, я надеюсь, вы уже поняли... — продолжила я, не услышав его возражения.

-Да плевать, плевать мне, насколько! Я умру за тебя, умру, но рядом буду! — заплакала в голос девчонка, — Мне недолго все равно... не долго осталось. Хоть последние дни счастливо прожить хочется! А ты... — Карри выскочила из-за стола и бросилась бежать, размазывая слезы по лицу.

А я от ее слов впала с такой ступор, что не сразу сообразила, и очнулась только когда девочка уже скрылась за поворотом в конце улицы. Я поднялась, собираясь догнать, но Берт махнул мне, хмурясь.

-Оставь. Ей надо выветриться. Вернется, никуда не денется в чужой стране.

Я недоверчиво покосилась на волка, опустилась на стул.

-Ты думаешь?..

-Да вернется, — кивнул Паганини, — Конечно вернется. Просто ей остыть надо.

У меня у самой было состояние близкое к панике. Мало того, что Карри наверняка решила, что я хочу от нее избавиться из-за того, что помирилась с Бертом или просто ее разлюбила... Так еще эта ее фраза про 'последние дни'. Сердце обливалось кровью от одной только мысли, что это может оказаться правдой. 'А зачем ей врать? Чтобы приукрасить? Чтобы разжалобить?.. Да глупости какие-то. Не такой она человек, да и ситуация не та, чтоб такими вещами 'шутить'' Я взглянула на Паганини.

-А ты тоже не в курсе, что она имела в виду?

-Ты про 'последние дни'? — сдвинул брови парень, но покачал головой, — Нет. Вообще не понял, что за тема...