Тень над небесами (готовая)

Зубами Виктор с третьей попытки опустил молнию драной и грязной куртки Семена так, чтобы увидеть тот самый карман. Металл китайской 'собачки' резанул и холодным эхом пробежал по зубам, заставив поморщиться.

— Твою мать, ты этот долбаный карман еще и на липучку застегнуть умудрился? Ну, кадр.

— Скажи спасибо, что хоть тут замка нет, — недовольно буркнул Семен, немного обидевшись.

Вместо благодарности Виктор ткнулся в Семена головой, как медвежонок в медведицу, и опять же зубами открыл карман. Наверное, со стороны выглядело все странно и смешно, но, разумеется, Виктор плевать хотел на все это, а Семену с разваливающимся от каждого движения телом было совсем не до шуток.

Виктор быстро и ловко выудил нож, а затем сунул его в руки Семену. Тот щелкнул кнопкой, выпустив небольшое лезвие, и яростно запыхтел. Виктор все пытался посчитать, сколько времени понадобилось Семену на освобождение, но не мог сосредоточиться, то и дело отвлекаясь на дверь. В этом, правда, никакой необходимости не было — наблюдение за входом вел Терри, напоминающий неподвижным пристальным взглядом варана на охоте или статую-горгулью.

— Есть! — тихонько воскликнул Семен, сдобрив ликование искрометной порцией забористого мата, заставив Виктора удивленно поднять брови — вот те на, а на вид скромный, если не сказать рохля.

— Следующий.

Следующим был Виктор. На сей раз Семен управился быстро, хоть и задел руки Виктора лезвием, оставляющим на коже вмятины, но не рассекающим ее. Это ж с какой силой этот бедолага пилил!

Наконец, Виктор с наслаждением сбросил путы и спешно размял кисти, отозвавшиеся болью. Да уж, что же, интересно, чувствуют Терри с Семеном? Они здесь сидели в несколько раз дольше, ветераны, блин. Но Семен неожиданно взбодрился, кровь обратно прилила к лицу, глаза взбудоражено забегали. Он уже не охал и не ахал от того, что каждое поползновение причиняет муку. Наверное, когда пересиливаешь себя и начинаешь шевелиться, боль немного притупляется и отступает.

— Елозь шустрее, — попросил Виктор, когда Семен склонился над Терри. — Чую одним местом, что за нами вот-вот нагрянут.

Он вдруг понял, что у него и оружия-то никакого нет. У Семена есть тупой ножик, утративший последний намек на остроту — с веревкой Терри возится уже добрые пять минут, а Виктора освободил на раз-два. Что ж, придется опять сходиться в рукопашной, как же хорошо, что природа не обделила силой и ростом! А сам он себя не обделил массой, ха-ха. Ничего, прорвемся, главное — ударить резко. С этими мыслями Виктор начал аккуратно разминаться, стараясь не потянуть мышцы.

Едва Терри освободился, как болтовня тупиц-часовых смолкла, и по подвалу снова зацокал очкарик. Виктор сразу его узнал по этим мелким птичьим шагам, часто и дробно выстукивающим каблуками по бетону.

— Руки всем за спину, — велел Виктор Терри, для Семена повторять не требовалось, тот мигом принял свою изначальную позу, придавив коленями обрывки веревки.

Краем глаза Виктор успел заметить, что рука Терри скользнула в нагрудный карман и мигом скрылась за спиной, и дверь открылась.

Очкарик на сей раз был не один, а с парой молодцов, стерегших пленников. Один — щуплый, с орлиным носом и дебильной стрижкой с выбритыми боками, второй — чуть выше и крепче, но на вид уж совсем тупой. Единственным преимуществом арабов было оружие — у всех пистолеты, на сей раз не в кобурах, а в руках.

— Что ж, пора, — улыбнулся очкарик и гаркнул сопровождающим что-то на арабском.

Те шагнули к Семену — должно быть, собирались поднять его. Момент для атаки оказался не слишком удачный, но Виктор успел за эту неделю побывать в стольких передрягах, что подобные досадные мелочи не могли его остановить.

Изо всех сил оттолкнувшись ногами, он кинулся в ноги очкарику. Тот дернулся навстречу и даже выстрелил, но пуля прошла над макушкой Виктора, а сам Виктор оказался сверху.

Терри тоже не стал ждать. Руки взметнулись вверх и дернулись на себя, а более крепкий конвоир всхрапнул, как взмыленный конь, и вцепился пальцами в шею, опутанную проводом от наушников. Ай-да британец, ай-да молодец! Сработал, как Хитман, только вместо струны от пианино — сложенный вдвое метровый провод. Тонкий, но и его хватит.

Семену повезло меньше, тощий араб врезал ему коленом, целясь в нос, но попал в грудь. Семен же, взревев белугой, неловким ударом слева засадил тому в скулу, а правой рукой вцепился в пистолет.

Секунду противники провели в хрупком балансе, вцепившись друг в друга и не желая уступать, а потом Семен вдруг смачно укусил араба за плечо. Тот инстинктивно дернулся, вскрикнул, повернулся спиной, и Семен, крепко замахнувшись, невероятно удачно саданул лбом противнику в затылок.

Хоть араб и не потерял сознания, но поплыл основательно. Семен неуклюже заломил ему руку за спину, выхватил пистолет, лихорадочно взвел и приставил ствол к затылку.

К этому времени бой был окончен. Терри с дрожащими от усталости руками стоял рядом с задушенным часовым, Виктор же сидел на очкарике, чье лицо только смутно угадывалось за кровавой маской. Теперь пластырем не отделается, гнида, ему теперь только деревянный макинтош.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь слабеньким хныканьем араба, которого Семен держал на мушке. Тот стоял на коленях, с пистолетом у затылка, и тихо всхлипывал. Понимал, что даже если попытаться дернуться, уйти от первой пули, Терри с Виктором просто забьют его, забьют насмерть.

Как ни странно, пленников никто не спешил хвататься. Не бежали в подвал каратели с автоматами, не кричали наверху. Неужели так свезло? Чудеса!

— Что будем с этим гавриком делать? — спросил Семен глухим голосом. — Они моего друга пристрелили, ни за что, ни про что.

— Если прибьешь его — нашумим, — покачал головой Виктор.

— Этот чудик, которого ты укокошил, нашумел, — возразил Семен.

— Значит, один раз нам повезло. Не стал бы рассчитывать, что повезет еще раз.

— Тогда задушу его, падлу, — решил Семен, но не сдвинулся с места. Кажется, его что-то сдерживало.

Виктор видел, что Терри в любом случае не выстрелит, ведь он еще ни в кого не стрелял. Это так бросалось в глаза, потому что Виктор сам еще числился в новобранцах, однако боевое крещение на парижских улицах он уже прошел. Заодно он усвоил одну мысль — стрелять нужно сразу, не давая себе времени на раздумья.

Кажется, понял это и Терри. Хорошенько размахнувшись, он обрушил рукоять пистолета на голову араба. Удар пришелся сбоку и врезался в кость точно над ухом. Бывший хозяин положения тряпичной куклой повалился на гулкий пол, но Семен прихватил его и бережно положил. Он подержал пальцы на шее парня, затем поднял глаза на Виктора и покачал головой. Труп. Терри убил его.

— Все, пойдем отсюда, — Виктор взял командование на себя и метнулся к выходу с пистолетом наготове.

— Может, кляп ему какой-нибудь соорудить? — спросил Терри, кивая на избитого Виктором старшего жителя дома.

— Не надо. Он и так уже ничего не скажет. Да и вот-вот и так все узнают, что Добби свободен. Просто выбираемся и не теряем времени, идет?

— Идет.

— Возможно, нам повезет, и получится застать остальных врасплох.

Из маленькой подвальной каморки Виктор первым вышел в основное помещение, просторное, прохладное и аскетичное. Здесь жильцы огромного дома закаляли дух и тело, пользуясь скромным набором штанг, гантелей и потрепанным боксерским мешком.

Виктор хмыкнул. Зная тягу мигрантов с Ближнего Востока к роскоши, он ожидал увидеть здесь полноценный фитнес-центр с блестящим хромом и позолотой или, на худой конец, джакузи. Что ж, видимо, в этом доме главенствовал дух старой школы, где допотопное 'железо' ценится выше ультрасовременных тренажеров с ЖК-дисплеями.

Наверх вела лестница, упирающаяся в массивную дверь. Виктор аккуратно толкнул ее и чертыхнулся — заперто. Впрочем, отчаяние мигом сменилось воодушевлением.

— Семен, глянь, будь добр, нет ли ключей у того очкарика? Они наверняка есть.

Шедший последним Семен, ни говоря ни слова, метнулся обратно в комнату. Он сделал это очень вовремя — стоило ему скрыться в каморке, как замок ведущей в дом двери сухо щелкнул.

— Стреляй, Терри, не целься, — негромко сказал Виктор, стараясь придать своими словами британцу уверенности, хотя у самого руки ходили ходуном. — Отсюда не промахнешься.

Они вжались в перила лестницы так, чтобы при открытии двери — а отворялась она внутрь — их не было видно как можно дольше.

Из-за двери на миг показалась бородатая физиономия, мазнула взглядом по Виктору и Терри и исчезла. Те даже не успели выстрелить, за них это сделал Семен. Его пистолет загрохотал как раз в тот момент, когда из-за приоткрытой толстенной двери показались руки араба с винтовкой.

Работая на упреждение, Семен успел. Ствол винтовки дернулся вверх, а сам горе-стрелок неуклюже вкатился внутрь и загремел костями вниз по лестнице мимо Виктора и Терри.

— Бегом, прорывайтесь! — заорал Семен, и Виктор с Терри побежали, а он ринулся следом за ними.

Едва нога Виктора ступила на ковер в окутанном полумраком коридоре, как весь дом содрогнулся от пальбы, яростных воплей и звуков борьбы. Не понимая, что происходит и кто с кем сражается, Виктор просто упал на пол и прикрыл голову руками. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем рокот битвы сместился ближе, в гостиную за ближайшим углом. Прятаться дальше было нельзя. Обменявшись паническими взглядами с Терри и Семеном, залегшими рядом, Виктор собрал остатки своих сил, вскочил на ноги и побежал.

Глава 17. Ожидание.

Несмотря на не самую удобную позу и не утихающее внутреннее чувство тревоги, Хельмут проспал долго, аж до полудня. Как правило, после такого продолжительного сна он неизменно ощущал разбитость и заторможенность, даже в молодые годы, однако на сей раз, напротив, был полон сил. Судя по всему, проснулся под конец одного цикла сна, не успевшего плавно перетечь в следующий.

За это ему следовало благодарить нежданный-негаданный 'ба-бах', раскатившийся по Дюссельдорфу и окрестностям за десятые доли секунды. Взрыв, несомненно. Взрыв на севере, километрах в семи-восьми отсюда, где, по предположениям Хельмута, и располагались чокнутые.

Хельмут весь подобрался. Не глядя по сторонам, он выскочил из машины и побежал к ближайшему перекрестку, где постройки были ниже, а обзора больше. Там он наткнулся на Бастиана, одиноко стоящего на пересечении четырех дорог и глазеющего на север. Угадал, эти гады что-то учудили, черт их дери.

— Сбили вертолет! — вскричал Бастиан, показывая рукой на и без того прекрасно видимый отсюда столб дыма, поднимающийся и расширяющийся с каждым новым метром.

— Кто сбил? Как? Почему не разбудил меня?!

— Эти, эти сволочи сбили! Не имею понятия, как! Он летел над ними, высоко летел, а потом просто взял и упал! — мальчишка не был таким взбудораженным даже в день гибели его подруги. Последний вопрос он то ли решил проигнорировать, то ли и вправду просто не расслышал. — Как будто винт просто перестал крутиться, хотя это не так, так не бывает! Упал, и все.

— А дыма-то столько откуда?

— Военные бомбят зомби.

— Вот как...

Ведомый интересом и тревожным предчувствием одновременно, Хельмут лихо ворвался в пустой подъезд одного из домов. Бастиан с возмущенно лающей Бертой припустили следом и взбежали на крышу примерно одновременно с Хельмутом. Правда, последний еще потратил немного времени на то, чтобы вышибить к чертям собачьим легкий, будто сделанный из картона люк.

И все же они немного опоздали и пропустили кульминацию, однако развязкой насладиться успели. Точнее, отсюда, к сожалению, разглядеть удалось совсем не многое, но масштабы действа поражали.

Хельмут быстро определил, что бой происходит неподалеку от аэропорта, а то и вовсе на его территории. Никогда в жизни ему не доводилось слышать грохота серьезного оружия, и именно это сейчас мешало ему определить, чем военные работали по зомби. Все-таки, судя по всему, в город вошли танки, громыхающие гулко, низко и отрывисто.

К сожалению, их выстрелы не достигали цели. Хельмут понял это лишь потому, что каждый удар заставлял колыхаться и подрагивать невидимое в обычном состоянии силовое поле, напоминающее ровную половину мыльного пузыря. Разрывы снаряда не могли причинить вреда этому защитному сооружению, максимальный урон был сопоставим с уроном океану от брошенного в него камешка.

Еще одним сходством с мыльным пузырем стала интересная игра красок на рябящей поверхности, где на краткий миг успевала промелькнуть практически вся видимая и различимая человеком гамма. Хельмут еще подумал о лужице с бензином с ее невероятной, нездоровой палитрой.

— Я действительно вижу это или я тронулся умом? — негромко спросил Хельмут, скорее риторически, не ожидая ответа от Бастиана.

Впрочем, тот вопроса и не заметил — стоял, раззявив рот и наблюдая зрелище, достойное субботней премьеры в 3D. А вот Берта высказала свое мнение, умными глазами посмотрев на хозяина и негромко гавкнув, согласно и печально. Хельмут не глядя почесал ее за ухом и снова вернулся к наблюдению.

Ему было совершенно ясно, что, коль скоро зомби наловчились ставить такой защитный 'экран', то и с нападением у них полный порядок. Как минимум, гоняться и кусаться больше нужды нет. Можно переходить к более масштабным мероприятиями.

И точно. Твари ловко поймали секундную заминку между обстрелами, и силовое поле взметнулось вверх, вновь став видимым благодаря мощным подергиваниям энергии, заметным даже на фоне ясного дня.

Оно скрутилось в некое подобие толстенного каната высотой в добрые две трети телебашни и кузнецким молотом обрушилось на наковальню улиц, смяв и спрессовав оппонента, а заодно и несколько маленьких и средних построек. Минометы, находящиеся вне досягаемости гигантского хлыста, захлебнулись. Больше никто не стрелял.

— Что же это такое?! — настал черед Бастиана задавать риторические вопросы, однако Хельмут нашел силы ответить. — Военные что, побежали? Почему сейчас не атакуют?!

— Потому что мы стали лишними на этой планете, — мрачно констатировал Хельмут. Из-за расстояния он не видел дезертирства минометчиков, но отчего-то в нем не сомневался. Иначе, и правда, чего они не стреляют?

Шум от могучего удара долетел быстро, но его опередила волна, краткое, но все же ощутимое колыхание земли, заставившее Берту разразиться таким грозным и громким лаем, что Хельмут аж закрыл уши ладонями. Бедная собака, невдомек ей, глупышке, что ждет человечество и его горемычных спутников — домашних животных, к примеру. Вся эта катавасия сократила овчарке и без того не слишком радужное и долгое будущее. Хельмут втайне надеялся уйти из жизни раньше, чем Берта. Совсем одному оставаться не хотелось.

Отголосок далекого грохота растаял в воздухе, а вот там, в нескольких километрах к северу, в воздух взметнулись клубы серой и коричневой пыли. Пыль висела долго. Долго стояла и тишина. Хельмут все ждал, что вместо бесполезных минометов и расплющенных 'плетью' танков подтянут авиацию или пустят ракеты, но этого не случилось. Вероятно, военные решили покамест отступить и хорошенько переварить ленивую, но крепкую оплеуху, которую дали им зомби. Отмахнулись, как от назойливой мухи, давая понять, что в следующий раз побоями людишки уже не отделаются. Вот, наверное, военспецы Пентагона сейчас рвут и мечут, если там кто-то еще остался.