Марсианская святая (Нф-детектив)

− Что ты сделал? − спросила его Миранда.

− Выключил внештатный режим, − объяснил Беккет. − Пойдём отсюда. Скоро снегопад должен прекратиться и мы сможем осмотреть купол.

Когда они вышли, тёплый влажный ветер исчез. Снегопад шёл на убыль. Они обогнули здание и двинулись дальше − к следующему шлюзу. Теперь сквозь стекло купола можно было видеть небо.

Время двигалось к полудню, поэтому небеса было нежно-розовыми, в белёсых перистых облачках. Сэм не мог не отметить, что в новом наряде его спутница была чудо как хороша. Северное лицо Миранды, словно созданное для того, чтобы получить обрамление из меха, раскраснелось от шуточного боя, а глаза задорно блестели. Теперь швея улыбалась, и её мысли витали вдалеке от мрачной цели, ради которой они сунулись в эти промёрзлые купола.

Когда до шлюза оставалось каких-то тридцать метров, Миранда замедлила шаги − её внимание привлекла огромная корявая надпись, варварским образом выбитая в бетонном сочленении куполов. Когда они подошли ещё ближе, швея наконец смогла её прочесть, и это повергло её в шок.

На бетоне было выщерблено слово, окаймлённое сердечками: МиРаНдА

− Так вот чем ты всю ночь занимался? − слабым голосом спросила Сэма напарница.

− Да, − ответил Беккет и уточнил: − На самом деле, надпись я сделал лазерным пистолетом всего за минуту. Тут, в старых куполах, всё сделано из того камня, про который предупреждала Клементина. Он взрывается при контакте с лазерным лучом, так что извини за неровный почерк.

Пока он говорил, Миранда опустилась на колени. По её щекам побежали слёзы.

− Почему ты плачешь? − спросил её Сэм.

− Это так мило, и ведь это даже не моё имя.

− Не переживай. Я написал «Саломея» над тем шлюзом, через который мы сюда вошли. Ты не оборачивалась, да и снег падал, − сказал Сэм.

− Правда?

− Правда-правда, даже сердечками обрамил, − ответил Беккет. − Кстати, вот, держи.

Он достал из кармана стеклянный шар сантиметров семь диаметром и протянул спутнице. Это был микро-розарий, очень похожий на тот, что Беккет возложил к мемориалу, только этот был больше, а росшие в нём розы оказались снежно-белыми.

− А теперь ты чего плачешь? − спросил Миранду Сэм.

− Я ошибалась в тебе, Сэм Беккет, и я беру свои слова назад, − ответила та, вытирая слёзы. − На самом деле, ты очень романтичный человек.

Сэм помог ей подняться с коленей.

− Ну что же, главное за день сделано, − сказал он с улыбкой. − Теперь остались мелочи − поработать на Клементину. Поработаем?

Миранда кивнула, и они пошли к шлюзу.

В четвёртом по счёту куполе парочка остановилась перекусить, устроив привал в пустом ангаре − тут они могли спокойно поесть, оставаясь незамеченными. От двухчасового хождения по куполам у обоих проснулся здоровый аппетит. Столом им служил чехол Зингера. Сэм снял с плеча рюкзак, купленный специально для переноски провианта. Выбор продуктов детектив доверил Миранде, и она заказала еду на двоих − в соответствии с собственными вкусами и предпочтениями. Достав саморазогревайки с какао и консервированный стейк, Сэм сунул одну жестянку помощнице, и та сразу принялась её изучать.

«Стейк филе-миньон из австралийской говядины», гласила бумажная наклейка.

− Выберите соус, − прочла Миранда в инструкции и, отогнув первый ключ, повернула его до надписи «Соус барбекю».

− Выберите степень прожарки, − отогнув второй ключ, она установила его напротив надписи «С кровью (рекомендовано)».

− Ключ на старт! − воскликнула напарница и выдернула чеку из дна банки. Консерва зашипела, жестяная крышка со скрежетом задралась, и из-под неё повалил густой пар.

− Готово, − Миранда отогнула крышку и, достав из боковых отделений нож с вилкой, стала отрезать кусочки мяса и, макая в соус, есть. Сэм налил ей горячего какао в кружку.

− Спасибо, − поблагодарила напарница.

− Слушай, всё забываю спросить, − сказал Сэм, настраивая банку со стейком под свой вкус. − А постумное воскрешение проводится только после того, как человек умер или погиб? То есть, чтобы сменить старое тело на молодое, непременно надо ждать естественной смерти?

− Вовсе нет, − ответила Миранда. − Насколько я понимаю, главное − это получить благословение на процедуру в Экзархии. Постумное воскрешение проводится только при главных храмах − там есть специальные комнаты с оборудованием. Так вот, при процедуре воскрешения, когда новое тело воссоздано из цифровой копии и в него загружена последняя копия сознания человека, проводятся тесты, которые должны подтвердить, что всё прошло успешно. Если тесты дают добро, то старое тело умерщвляется.

− Как это умерщвляется?

− Разбирается на атомы тем же синтезатором материи, которым было синтезировано новое тело. С учётом того, что старое тело погружено в медикаментозный сон, никаких возражений с его стороны обычно не следует. А почему ты вдруг спросил?

− Я помню, что наши протопресвитеры порядка пяти раз постумные. То есть, получается, их пять раз воскрешали в новом теле. Не часто ли они мрут?

− А, ну это нормально. Нет смысла ждать глубокой старости, когда можно получить молодое тело в любой удобный момент, − объяснила Миранда.

− Ну, так-то да, − согласился с её доводами Сэм.

− Кстати, Беккет, у меня к тебе тоже вопрос, − сказала швея.

− Валяй.

− Тебе ведь раньше доводилось бывать в заброшенных куполах?

− Угу. Я провёл в них как минимум год. Работа у меня была такая.

− А этих брошенных куполов − их вообще много? − поинтересовалась напарница.

− От четверти до трети всех куполов сейчас не используются для проживания, − ответил Беккет. − Более того, их число постоянно растёт.

− Почему? − удивилась помощница.

− Потому что мы больше не воюем, − ответил Сэм кратко.

− Ничего не понимаю, − смутилась швея.

− Хорошо, я попробую объяснить, хоть я, конечно, и не историк, − пообещал детектив. − После Второй марсианской стало понятно, что продлись война ещё чуть-чуть, и весь Марс вынесут вперёд ногами − даже победитель не сможет выжить без того, чтобы не стать бедным родственником для всей Солнечной системы. Надо было дружить, раз уж получалась ничья. Русские предложили создать марсианский транспортный поток. У них было порядка ста куполов, соединённых миниатюрным прототипом потока, и, по их словам, всё было в шоколаде. Система оказалась не особо экономичной, но если масштабировать её на всю планету, то поток окупался за сорок лет, а потом приносил уже чистую прибыль... Пять лет всё утрясали, потом ещё двадцать строили. Теперь, как ты, возможно, знаешь, есть порядка дюжины колец, опоясывающих Марс. Сквозные грузопассажирские потоки проходят через нас и через вас. Основная энергия тратится на разгон и на торможение тележек. Когда вагон уже на эшелоне, он практически не тратит энергию − сверхпроводящий рельс, вся песня.

− Ну, круто, − обрадовалась Миранда.

− Именно что круто. Дошло до того, что поток такой мощный, что приходится загружать его искусственно. Поэтому-то последние годы всюду агитируют «Путешествуй потоком, живи и работай в разных местах, посылай грузы и покупай издалека. Разделяйте производство по разным куполам, кооперируйся через поток. Сел сегодня на поток, взял поездочек пяток» и в подобном духе... При таком раскладе, больше нет принципиальных различий между нами и вами, кроме чисто политических, даже язык общий − дженерик. Мы повязаны общим потоком, а это значит общие товары и, до некоторой степени, общая культура − марсианская. Когда поток только начинался, все боялись, что вы пришлёте по нему термоядерные вагончики в наши купола, да и мы сами такие вагончики заготовили, но вот всё как-то не срасталось, а теперь уже поздно.

− Почему поздно?

− Поток организован по принципу «довезём по любому». Если даже термоядерный заряд уничтожит все купола и инфраструктуру потока в радиусе ста миль, то поток тут же будет посылать оставшиеся тележки в обход, на автомате. Если таких атак будет много − порядка двадцати-тридцати − поток не сможет их компенсировать и встанет. Встанет весь. Встанет у вас, встанет у нас. И всё − труба. Медленная смерть населения Марса. Ведь дошло до того, что даже энергию, воду и кислород в купола везут потоком, каким бы абсурдным это на первый взгляд не казалось. Оказывается, так проще и дешевле. Ты никогда не видела, как от термояда отъезжают аккумуляторные вагоны, чтобы добраться до самых удалённых куполов и запитать их? Такие же вагоны, только разряженные, подходят к термояду с другой стороны.

− Нет, не видела, − ответила напарница. − Точнее, если когда и видела, то напрочь забыла, как и всё остальное.

− Ах да, − вспомнил об её амнезии Беккет. − Так вот, когда прямая война стала невозможна, наши правительства придумали новую забаву. Она называлась «Запузырь Марс быстрее других». «Всё, что под моим куполом, тоже моё» − принцип таков. Купола стали печь, как пирожки. Временные купола на пять лет, на десять лет, на тридцать лет. Купола без напольного покрытия. Купола с условно-пригодной температурой и атмосферой. Купола, которые покрываются трещинами или мутнеют уже через год. Дешёвые купола. Бесплатные купола. Я бывал и в таких. Там закутанные в термолюкс дети эмигрантов − латиносов, негроидов, азиатов − играют на голом марсианском грунте, и кругом стоит этот тошнотворный запах. Ты знаешь, о чём я? Так пахнет только наш старый холодный Марс. Запах древней могилы. И такие быстрые купола − их никто не рушит, когда выходит их срок. Это денег стоит. Зачем? Лучше построить новые. Запузырить незапузыренное. Старые купола закрывают, отключают от потока. Оставляют минимум регенерации кислорода и обогрева, чтобы чиновники из Управления Развития могли кататься на коньках по их заледенелым улицам под Рождество, да чтобы раз в месяц бедолага-климатехник скользнул в свою «теплушку» − проверить, не сломалось ли чего... И в этих местах по прежнему живут люди. Отверженные, отбросы общества. Не дай нам Бог с ними повстречаться.

− Неужели они такие опасные? − не поверила Миранда.

− Да не то слово, − убеждённо ответил детектив.

Пообедав, они двинулись дальше. Впереди был купол 017А, тот самый, о котором предупреждала Клементина, и Сэм чувствовал, как росло в нём беспокойство. Первые три купола были маленькими − полмили в диаметре − и практически пустыми. Видимо, их законсервировали давным-давно, предварительно перенеся содержимое в другое место − до того, как оно безнадёжно устарело, превратившись в бесполезный хлам... Но купол 017А был другим. Миля в диаметре, двенадцать уровней. Купол гигант, когда-то служивший казармой для бессчётного количества солдат. Купол-лабиринт, чьи охранные системы сообщают о самом большом количестве незаконных проникновений. Там им придётся быть осторожными. Беккет дал Миранде последние инструкции и, взяв в руку пистолет, вошёл в шлюз первым.

Купол-казарма встретил их крепким морозом. Воздух тут был выстужен до такого состояния, что вся влага, которая в нём когда-то была, теперь застыла на металлических конструкциях в виде белёсой корки. Не снег даже, а плотный наст покрывал улицы. Единственным освещением здесь был солнечный свет, пробивавшийся сквозь заиндевевший купол. Сейчас, в полдень, света хватало, хотя бы потому, что большинство окружающих поверхностей были белыми от изморози, но ближе к вечеру им придётся использовать мощные поисковые прожекторы.

− Держись рядом, − сказал Сэм напарнице и, посмотрев на неё с укором, добавил:

− И убери розарий. Не время с ним сейчас играться.

− Да ладно тебе, − отмахнулась Миранда. − У тебя же пистолет. Что с нами вообще может случиться?

− Преступник вооружён снайперским оружием. Он способен достать нас гранатой с полумили, даже за укрытиями, − поморщившись от дурных воспоминаний, ответил Сэм. − Кроме того, если здесь живут люди, они будут не рады гостям.

− Насколько не рады? − удивилась швея. − Разве можно нападать на человека только за то, что он появился в твоём куполе?

− Ты не совсем понимаешь, что это за люди, − вздохнул Сэм, не желая пускаться в объяснения. − Если мы встретим кого-то, то я возьму разговор на себя. Твоя задача − быть настороже всё время, пока мы здесь, и давать мне знать, если ты вдруг заметишь что-то странное. Усвоила?

− Вот и нет, − надула губки помощница. − Ты просто хочешь, чтобы я видела в тебе защитника, а на самом деле никакой угрозы и нет. Просто есть ты − весь такой крутой и вооружённый, но на самом деле − параноик и перестраховщик.

− Миранда, я очень тебя прошу собраться, − как можно спокойнее обратился к ней Беккет, хотя внутри он начинал закипать. Его вовсе не устраивало оказаться в опасной ситуации с беспечным пассажиром на борту, даже если этот пассажир был приставлен к нему заказчиком и никакой возможности избавиться от него ситуация не предусматривала.

− Ладно-ладно, не нуди, − согласилась спутница, лишь бы отделаться. Сэм начинал понимать, что у его напарницы не такой уж гладкий характер, как ему казалось поначалу... Или он стал с ней мягок, и она решила проверить, до какой степени он позволит ей продвинуться? Детектив решил оставить воспитательные разговоры на потом.

− Держись сзади, − коротко бросил он, и они пошли вглубь уровня. Чем дальше они отходили от шлюза − к громаде нависавших одна над другой платформ, тем глупее Сэму казалась сама задумка − силами двух человек охватить такие пространства.

Первый уровень загромождали пустые контейнеры и ящики. Видимо, когда военные уходили, то решили, что бросят всё, как есть − на мостовой валялись поношенные куртки, штаны и ботинки, в одном месте к земле примёрзли рассыпанные карты и окурки − те, кто уходили последними, явно остались без присмотра со стороны своих командиров. Их задачей было провести последние проверки и запечатать купол, но, насколько Сэм знал военных, уходя, те унесли всё, что можно было унести, а что нельзя было унести − разрезали лазерами и тоже унесли. Так что никакого азарта исследователя у него не было − купол был просто мёртвым остовом, в котором по воле военного начальства оставили кислородную атмосферу и поддерживали минимально допустимую температуру. Всё, что он мог тут найти − это причудливо замёрзшую какашку, чей автор умер несколько десятилетий назад.