— Пойду доложу Габ, что все в порядке.
— Никогда еще Бонд не был так близок к провалу, — шепнул Джей, когда мы шли к двери.
Я улыбнулся краешком губ.
— Ты случайно не знаешь, который час? — обратилась ко мне Иззи, когда мы вернулись на веранду.
— Половина двенадцатого, — ответил я, припомнив положение стрелок на часах в кухне.
— Ого... я обещала быть дома к двенадцати.
— Мы тоже, — перегнулась через стол Дана.
Просто Золушки какие-то.
— Что, все уже собираются уходить? — спросил Генри.
Не все, а только девушки. А я только начал входить во вкус...
Похоже, это и есть цена общения с хорошими девочками.
— Не спешите. Сначала нужно помочь прибраться, — заявила хозяйственная Ди.
Я запротестовал. Сошлись на том, что мы отнесли посуду в посудомоечную машину, и попрятали остатки еды.
Затем большинство гостей укатило в одном такси. Моргана с Зелией мы попросту не отпустили — нечего шляться по их милому райончику ночью. Остин и Эшли тоже остались. Причем Эшли со скрежетом зубовным, потому что Марко усадил Габи в свой Понтиак и сделал ручкой.
Криста и близняшки жили в соседнем районе, так что мы решили их просто провести — не такие уж мы и трезвые были, чтобы садиться за руль. А потом каким-то образом это переросло в прогулку под луной.
— Мне нравится ночь, — заявила Зелия, когда я предложил ей ложиться спать, не дожидаясь нас.
— Я просто думал, что ты устала...
— Ну, я один не останусь, — присоединился к ней Джей. — И я еще никогда не гулял ночью.
Все тут же согласились, что ему обязательно надо попробовать. Ну что я мог поделать? Отправились провожать девушек всей толпой.
Ночь была свежей, пахло цветами, травой, листвой и влагой — головокружительная смесь. Все притихли, вдыхая пьянящие ароматы. Тишину тоже не хотелось нарушать, так что мы шли молча — по крайней мере, пока Зелия не вытащила фотоаппарат. Я застонал.
— Генри забыл его, — сказала она. — Я оставлю у тебя, а в понедельник отдашь ему в школе. Ладно?
Она успела щелкнуть хмурого и недовольного меня пару раз, прежде чем я буркнул: "Ладно".
Зелия сжалилась и переключилась на других.
Мой телефон пиликнул. Я вынул его и прочитал сообщение.
— Перепел в гнезде.
— Что? — обернулся Джей.
— Это Рик. Пишет, что они добрались домой, — сообщил я всем.
— Интересно, как отзвонится Габи, — со смехом сказала Криста.
— Уже, — бросил Эшли.
— Что там? — поинтересовался я. Эш протянул мне телефон. "Позвонишь мне раньше полудня — убью".
— Узнаю старую добрую Габ, — улыбнулся я.
На выходе из парка мы наткнулись на полицейскую машину, патрулирующую район. Водитель опустил стекло.
— У вас все в порядке? — спросил он.
— Все нормально, — Криста помахала в ответ.
— Мы проводим девушек по домам и вернемся, — сказал Остин.
Водитель осмотрел нашу компанию, затем машина медленно укатила. Видимо, они решили что мы заслуживаем доверия. Первый раз на моей памяти. Хм... Стоит сделать выводы.
Зелия споткнулась, и я придержал ее за локоть.
— Ну вот, ты засыпаешь на ходу.
Она засмеялась.
— Нет, не переживай. Просто засмотрелась. Здесь очень красиво и очень тихо. Можешь меня... страховать? Не хочу разбить камеру.
Я взял ее под руку.
— Я часто работаю в ночную смену, так что я привыкла не спать, — продолжила она.
— Где ты работаешь?
— В разных местах, — сказала она. — У меня несколько работ.
— Несколько это сколько?
— Хм... Дай подумать... Три раза в неделю вечером я убираю в офисах в центре с девяти до полуночи. С часу у меня ночная смена в одном из супермаркетов. В семь утра моя смена заканчивается, и я еду домой. С шестнадцати до двадцати двух у меня работа в кафе, тоже три раза в неделю. И еще подработки — я сижу с детьми, убираю или выполняю всякие мелкие поручения. Не подумай, что я такой мазохист, просто ночные смены и смены, выпадающие на праздники, лучше оплачиваются, так что я всегда работаю в такие дни. Вот сегодня поменялась с напарницей, так что гуляю по полной.
— Это сложно.
Зелия пожала плечами.
— Нет, не очень, если привыкаешь. Но... Наверное, я просто не умею обращаться с деньгами. Хочу накопить на колледж. Но за три года, собрала денег только на год обучения. То брат сломал ногу, то мама сидела без работы месяц, то краски нужны...
— У тебя есть брат?
— У меня два брата — старший Имар, ему двадцать один, младший — Дунан. Ему семь, но он считает, что все семнадцать. И сестра, ей скоро исполниться четырнадцать. Ее назвали в честь моей бабушки, Руз.
— Рут?
— Руз. У нас экзотические имена, да?
— Немного, — улыбнулся я. — Мне нравится. Лучше, чем быть одним из пяти Тони в школе.
Зелия покачала головой.
— Спорю на что угодно, что ты никогда не был одним из Тони. Ты всегда "тот" Тони.
— Доставляющий Проблемы Тони.
У нее был приятный смех.
— А кем работает твой брат?
Смех оборвался.
— Он профессионально попадает в истории. Сейчас он сел за наркотики — взял вину другого человека на себя. Тот обещал подбросить ему денег, и даже выполнил обещание. Но мы все их относим ему в тюрьму. Там тоже приходиться за все платить.
— Вот как.
Она натянуто улыбнулась.
— Извини, что...
Зелия помотала головой.
— Это просто жизнь. Но... Знаешь, если тебе будут вешать на уши длинную лапшу про возможности — не верь. Человек не может получить хорошее образование, если у него нет денег. И не может заработать денег, если у него нет образования. Замкнутый круг.
Она не дала мне ничего сказать, просто ушла фотографировать фонари. Да... Есть над чем задуматься... Особенно в свете того, что я на образование забил.
Мы дошли до дома близняшек и начали прощаться.
— Было весело, — сказала Дана.
— Еще раз с днем рождения, Джей, — Ева послала нашему имениннику воздушный поцелуй.
Тут в доме зажегся свет и через минуту на пороге появился высокий мужчина.
— Добрый вечер... утро... ночь... — поздоровались мы вразнобой.
— Здравствуйте, — в его голосе не слышалось особого воодушевления.
— Пап, видишь, мы же сказали, что мы не поздно. И что нас проводят, — близняшки повисли на нем с обеих сторон.
Отец семейства сумрачно посмотрел на нас.
— Не поздно? Уже заполночь...
Эм-м-м... Ну и как на это реагировать? Извините, сэр, но мы обычно гуляем до утра, так что для нас это — очень даже рано...
— Извините, сэр, — пролепетал Эшли, который оказался к нему ближе всех. Хороший выбор слов.
— Добрый вечер, — на пороге возникла миниатюрная женщина. — Все хорошо, милые?
— Мам! — в сдвоенном возгласе близняшек чувствовалось облегчение.
Мы опять поздоровались.
— Дорогой, возвращайся в кровать, все в порядке.
Мужчина смерил нас взглядом и исчез в доме. Понятно, кто в этой семье главный?
— Ну так как, вы хорошо повеселились? — заговорщицки улыбнулась мать близняшек, стремительно молодея.
Все подтвердили, что да.
— Отлично. Доброй ночи.
— Доброй ночи, — мы спустились с крыльца и отправились на соседнюю улицу, к дому Кристы. Она открыла дверь своими ключами и, махнув нам на прощание, тихонько проскользнула внутрь. Мы с облегчением вздохнули и пустились в обратный путь.
Зелия выбрала новых жертв, которые не сдавались без боя, корчили рожи и убегали от нее, так что все четверо были очень заняты. Морган поравнялись со мной.
— Вот детский сад, — фыркнул Морган.
— Да уж.
Джей догнал нас и попытался спрятаться за мной от Зелии. Я обернулся и нахмурился. Девушка щелкнула нас пару раз, а затем улыбнулась.
— Чего вы такие серьезные?
— Это имидж, — засмеялся Джей.
Мне очень хотелось его поцеловать, но я ограничился тем, что обнял его за плечи.
— Не замерз?
— Не-а!
Мы шагали домой и луна, то и дело притворяясь фонарем, следовала за нами.
Глава 28. Накал страстей
Мы проспали до полудня. А когда со всеми предосторожностями, на цыпочках, спустились вниз, стараясь никого не разбудить, то обнаружили записку на холодильнике.
"Спасибо за гостеприимство", незнакомый почерк. "Мы не стали вас будить", — а это уже рукой Эшли. "Но помыли посуду", — опять тот почерк, значит, Зелия. "Я отвезу этих безлошадных домой" — приписка другой рукой, это Остин, он единственный с машиной. "А еще кое-кто допил томатный сок". "Я допил томатный сок, а вам придется это пережить", — Морган корябал как курица лапой.
— Я не помню, как добрался до постели, — сказал Джей, падая на стул и потирая глаза. — Странно. Помню, как мы пришли... и все.
— Потому что ты заснул на этом самом месте.
— Что?
— Я на всякий случай пошел проверить, потушили ли мы все свечи в саду. Только вышел на веранду и вернулся, а ты уже спал, положив голову на кухонный стол. Пришлось отнести тебя в кровать, — рассказывал я, включая чайник и вынимая из шкафчика чашки. — Ты еще такой ребенок. По ночам тебе не гулять, а в кроватке спать нуж...
Обернувшись, я наткнулся на Джея и от неожиданности проглотил окончание слова.
— Правда? — привстав на цыпочки, выдохнул он мне в лицо. — Так может этого нам тоже не следует делать?
И влажный язычок лизнул меня в губы.
В один момент он оказался сидящим на кухонном шкафчике.
— Не провоцируй меня, — шепнул я, накрывая его губы своими. Он заерзал, потому что я тискал его ягодицы сквозь мягкую ткань домашних брюк. Потом я отстранился, взял чашки и пошел к столу. Вдогонку мне звучал вздох разочарования.
— А как все поместились? — поинтересовался Джей спрыгивая со шкафчика и насыпая себе мюсли. Они с мамой ели какую-то зерновую гадость с сухофруктами, заливая ее горячим молоком. Затем ее требовалось настаивать минут пять, так что он просто уселся напротив, разглядывая меня.
Я отхлебнул чаю и вгрызся в бутерброд с мясом.
— Да нормально. Морган и Остин взяли спальники, Эшли лег на диване в гостиной, Зелия — в моей комнате, ты в гостевой у себя.
— А ты...
Я сделал паузу для пущего эффекта.
— В маминой спальне.
Джей стукнул меня по голове картонкой из-под торта, которая все еще стояла на столе. Я отобрал импровизированное оружие и потрепал его по щеке.
— Доедай. Нам еще мебель двигать.
После завтрака мы привели дом в то состояние, которое было до вечеринки. Это заняло много времени, потому что мы отвлекались. Разделавшись с уборкой, мы посмотрели друг на друга и отправились наверх.
Я настоял на том, чтобы опять сделать ему клизму.
— Ты получаешь от этого слишком много удовольствия, — буркнул Джей. Я не отрицал. Мне нравилось, что он такой раскрытый и беззащитный, и что только я вижу его таким. Я гладил его по напряженной спинке и дрожащим ногам и целовал влажные реснички. Совсем капельку помучал, не отпуская в туалет. Затем снова засунул в него пальцы. Он сжался, прогибаясь в спине и откидывая голову. У меня потемнело в глазах, так я его хотел. Прямо здесь и сейчас, у ванны, чтобы он вот так всхлипывал сквозь зубы, и звук его голоса отражался от кафельных стен... Но я справился с собой. Не последнюю роль здесь сыграло то, что в душе он сделал мне минет.
После этого мы добрались и до кровати.
Я обнимал хрупкое тело, шепча ему ласковые слова и поглаживая. Затем достал из-под подушки крем. Когда мои пальцы приблизились к тесной дырочке, покружили, смазывая нежную кожу, и я потихоньку начал вводить их внутрь, Джей сжался, но я разрабатывал его всю неделю, и он был готов. Немного поцелуев и ласки отвлекли его, и вскоре он выгибался, сжимая внутри два моих пальца. Третий вошел спустя какое-то очень долгое время. Хотя, в моем состоянии любая отсрочка была невыносимой.
Убедившись, что он достаточно растянут, я вынул пальцы, вызвав невнятный протест — он вскинул бедра, и хрипло застонал.
— Маленький, — шепнул я ему, чуть не кончив просто от такого бесстыдного проявления желания в его исполнении, — Сейчас... сейчас только одену резинку.
Лучше б я его не предупреждал. Его тело одеревенело подо мной.
— Не сжимайся, — поглаживая плоский животик, я вытащил из-под подушки пакетик с презервативом. Я уже взял в зубы уголок, и приготовился его открыть, когда Джей схватил меня за руку.
— Тони... подожди... не надо...
Я замер, тяжело дыша. Неужели он передумал? Я был уверен, что он готов, ведь еще неделю назад...
— Не надо с резинкой, пожалуйста... Я не хочу... Я не могу...
Я бросил презерватив и склонился к Джею, обнимая вздрагивающее тело.
— Ш-ш-ш... Не хочешь — не будем. Я просто хотел... чтобы тебе не было неприятно.
— Мне неприятно в нем...
— Хорошо, — должно быть это связано с плохими воспоминаниями. Он говорил, что Ублюдок всегда делал все с презервативом, даже минет. Как будто если в резинке, то это уже не что-то дурное. Как будто не инцест. Как будто не считается. Однако я думал, что Джей не захочет, чтобы я кончал в него. Но по все видимости, он выбрал из двух зол меньшее. — Хорошо, — я запустил пальцы в его волосы и поцеловал, осторожно, нежно. — Никаких резинок. Только ты и я.
Я всегда пользовался резинками раньше, и потому оказался совершенно не готов...
Он всхлипнул, когда я вошел. Такой длинный прерывистый звук, который отозвался в каждой клетке моего тела жаркой дрожью. Я взял его ладошки, упирающиеся мне в грудь, и закинул его руки себе за шею. Поцеловал закушенные губы. Он ответил на поцелуй, стараясь заглушить другие ощущения. Что касается меня, ничто не могло заглушить мои ощущения. Такой горячий, такой тесный... Такой сладкий, податливый, дрожащий... Я не кончил сразу только потому, что это был мой второй раз. Я наконец-то обладал им целиком и полностью. Теперь я стал лучше понимать значение некоторых слов. Я овладел им. Между нами больше не было преград из плоти. Я познал его. В его теле не осталось тайн для меня. Он стал моим.
Я подождал, пока он привыкнет ко мне. Затем начал двигаться.
Джей все еще судорожно сжимался, так что это не заняло много времени. И он повторял мое имя, снова и снова, исступленно, хрипло, взахлеб. Одно это сводило меня с ума. Боюсь, крышу мою снесло окончательно, и я не особо сдерживал себя, недостаточно внимательно отнесясь к его удовольствию. Но когда я почувствовал прилив той самой горячей волны, то и он вдруг выгнулся, удивленно ахнув, словно с закрытыми глазами увидел что-то невероятное, сжал меня еще сильнее... и я почувствовал как что-то обжигающее разливается между нами.
И все.
Я просто рухнул на него, вдавливая его в кровать. Джей прерывисто вздохнул, не пытаясь выбраться из моих объятий. Он находился в каком-то полубессознательном состоянии. Я поцеловал его, забираясь языком в горячий влажный рот — словно отпил из источника. Одновременно с этим я выскользнул из него. Вот это вызвало тихий недовольный стон.
— Что? — я укусил худенькое плечо. — Только не говори, что тебе хочется еще.
— Я не выдержу еще, — прошептал Джей искусанными, припухшими губами. Он выглядел как выброшенная на песок медуза. Я погладил его, поцеловал и придвинул поближе к себе. — А я боялся...
