"Слава.Звёздный Посланник"

К концу второго дня, Лера выдохлась и решила, что полностью выцедила информацию из своего местного информатора. Она оставила его на попечение охранникам и нашла Славу, разделывающего тушку кроликосвиньи. Он терпеть не мог эти охотничьи дела, но заставлял себя сдирать шкуры, резать мясо — чтобы убить время, и кроме того, приспособиться к жизни в прерии. Ему предстояло провести тут долгие, очень долгие годы, о которых он думал с тоской и печалью.

— Всё готово. Я уже засадила себе знания языка, теперь твоя очередь — она подала Славе мкара, но тот сморщился и кивком показал на окровавленные руки — мол — куда я возьму?

Лера кивнула и посадила робота ему на голову. Тот укоренился, выпустил тонкие щупальца-нити в голову своего перципиента, и через секунду Слава почувствовал что-то вроде ментального давления — робот перекачивал в него свою базу данных. Слава продолжал разделывать зверька, и когда мкар, снова 'умерший', освободил его от своего присутствия и упал рядом, он уже знал о языке Геранга всё, что нёс мозг Орланда.

Через час, поедая куски сочного мяса, пожаренные на деревянных шампурах, они с Лерой обсуждали её уход.

Уходить она собиралась на следующий день, утром, с рассветом, чтобы пройти за день как можно большее расстояние. Земляне вяло обсуждали повседневные проблемы, готовясь к расставанию и долгой разлуке. За эти годы они очень редко долгое время были друг без друга, и мысль о том, что они не увидятся много месяцев приводила их в очень печальное расположение духа.

Лера, так и вообще была 'на мокром месте', похоже она где-то втихомолку поплакала, потому что её глаза были красны, а нос слегка распух, как будто она его часто вытирала.

Слава покосился на жену, и деловито спросил, желая отвлечь её от мыслей о расставании:

— Скажи, что ты выяснила — в чём ходят здесь женщины?

— Орланд говорит, что они не утруждают себя особой формой одежды. Крестьянки часто работают голыми — чтобы не портить одежду. Если, конечно, позволяет погода — нет дождя или палящего солнца. Воительницы ходят в чём-то вроде коротких юбок-килтов и топиков, в холод одевают плащи. Впрочем — холодом у них называется температура в двадцать градусов. Против нынешних двадцати пяти-тридцати это прямо-таки ужасающий холод. А так — юбки, перевязи для мечей, ножей, метательного и пихательного оружия, какового у них необычайное множество. Щитов они не применяют — считается, что это противоречит доблести. Как и доспехи. Есть и луки со стрелами, и что-то вроде самострелов, но точнее не знаю. Про одежду? Ну да — часто ходят с обнажённой грудью, но если она слишком большая и мотается, мешая бою или стрельбе — перетягивают чем-то вроде кушака, особым образом перевязывая его через плечи. Получается этакий топик. Я не видела, но представляю, что это такое. Нижнего белья нет. В женские дни они просто перевязываются какой-то тряпкой и затыкаются мхом. Вот и вся гигиена. С крылышками. Брррр...хорошо, что для меня этот этап уже пройден — сказала Лера, грустно глядя в пространство. Слава посмотрел в её грустные глаза, и промолчал.

— Причёски носят очень короткие — так что я со своим 'бобриком' не буду выделяться. Мужчины здесь носят длинные волосы, как земные неформалы, а женщины короткие. Ну что ещё...обувь! Ну я вроде сказала уже — кожаные сандалии, сапоги, притягиваемые ремнями к ногам.

— И как же ты пойдёшь в этих остатках шорт? — усмехнулся Слава — с голой грудью, в драных кроссовках — как тебя воспримут местные?

— Плохо воспримут — невозмутимо пояснила Лера — как крестьянку, наглючую и хамоватую. И не напрасно — будет им наглючая и хамоватая.

— Не забудь — Орланда ведёшь прямо на двор Главе Клана — мол, поймала мужчину, передаёшь по месту назначения. Главное, чтобы он не сдал нас...впрочем — я попробую кое-что сделать, как только поедим.

— Хочешь промыть ему мозги? — понимающе кивнула Лера — а получится?

— Нет. Промыть мозги означает ввести новую информацию, не похожую на прежнюю. Я постараюсь поставить блок — как только он захочет рассказать что-то о нашем прилёте, о керкарах, произнести это вслух — он получит такой приступ боли, что обделается. А он боли действительно боится.

Уже ближе к сумеркам Слава позвал Орланда к себе. Он усадил его напротив, внимательно вглядываясь в его лицо — тот, как обычно, был напуган, но не очень. Как и всегда он почему-то боялся Леру больше, чем Славу, хотя Слава и был в два раза массивнее её.

Всё-таки у него мужчины ассоциировались с слабостью, мягкостью, добротой. А вот если он так реагировал на миленькую и аккуратную Леру — что же должны там творить женщины — думал иногда Слава.

Землянин вошёл в транс для большего эффекта и коснулся ментальным щупом мозга своего пленника.

Первое, что он нащупал — мысли этого парнишки о том, чтобы сдать своих пленителей при первой же возможности и выторговать себе отсутствие наказания. Он собирался как только с прибудет с Лерой в селение — или скорее небольшой город — именуемый Груст — сдать свою спутницу Главе Клана, выложив ей животрепещущую информацию.

В общем-то Слава иного и не ожидал — у него свои интересы, у них свои — кто они такие для него? Странные существа повелевающие ещё более странными существами. Почему бы их и не сдать? Нормальная коммерческая сделка. ' Я вам этих демонов с их страшными насекомыми — а вы меня не бьёте!'

Слава осторожно стал внедрять в голову парня мысли о том, что сдавать своих благодетелей нехорошо, что вообще они его кормили-поили, заботились о нём, а если бы не они — он бы помер в лесу, съеденный дикими зверями.

Это была база, фундамент, на который должны были лечь последующие мыслеприказы.

После, он стал внушать, что перципиента охватит сильная, страшная, невыносимая боль, если он попробует рассказать о том, что он увидел в лагере пришельцев.

Заключительным этапом пробной ментальной атаки, был посыл следующего порядка — Слава не знал, сможет ли он это сделать, но решил попробовать. Суть была в том, что он внедрил в голову Орланда мысль о том, что ему всё, что он увидел в лагере — приснилось. Что этого на самом деле не было. А девушка, идущая из отдалённого на двести километров отсюда маленького хутора, просто увидела его в лесу, когда шла в город, захватила, и решила сдать Главе Клана за вознаграждение.

То есть — Слава постарался внедрить в парня три посыла — чувство благодарности к Лере, базирующееся на спасении его из леса, боли, если он попробует рассказать кому-либо свои бредовые сны, и легенде, выдумано Славой и Лерой.

По ней она собралась из деревни в город для того, чтобы попытаться приобрести статус воина. Она занималась самостоятельно, но не прошла испытаний из-за своей удалённости от оживлённых селений. Кроме того — её мать была против того, чтобы она поступала в воительницы, так как профессия эта опасная и Лера могла погибнуть. Мать умерла, убитая ядовитой змеёй, и Лера осталась одна, решив попытать счастья в Клане. Их семья занималась разведением существ, похожих на коз, которых они доили и продавали молоко в ближайших деревнях. На коз напал мор, все передохли — в общем сплошная печаль и девица, желающая пробиться из низов за счёт силы и ловкости. Нищая — даже на клочок ткани нет денег.

Кстати — Орланд сказал, что за его поимку скорее всего назначена большая награда, так он славился искусством возбуждать женщин и доставлять им удовольствие, и если госпожа пожелает....

Госпожа не желала. Но известием о награде очень заинтересовалась. Главное тут было то, что надо сделать так, чтобы её не кинули с наградой. Хоть какой-то стартовый капитал будет в загашнике...

Последнюю ночь они снова провели с жарких объятьях, вжимаясь друг в друга со всей силой страсти. Их бурные ласки и телодвижения чуть не развалили шалаш, выстроенный хлопотливыми керкарами.

Без шалаша жить было не очень-то приятно — ровно, как по расписанию, около полуночи шёл дождь, тёплый, но довольно-таки мокрый — как с неудовольствием обнаружили земляне в первую свою ночёвку. Не зря в прерии всё росло и процветало...

Рассвет застал их тесно прижавшимися друг к другу. Они не спали — лежали молча, обнявшись, глядя в лица так, как будто запоминали любимые черты.

И Слава, и Лера понимали, что они могут никогда больше не увидеться. Что ждёт впереди Леру? Не мог предположить никто.

Глава 9

Лера оглянулась назад — с высокого обрыва была видна глыба Шаргиона. Отсюда он был похож на скалу, или утёс, каким-то волшебным образом оказавшимся на берегу озера. Вот только недавно его не было — и вдруг появился. Она надеялась, что в эти места нечасто забредали охотницу, а потому посещение места приземления местными жительницами было не очень вероятным. Впрочем — а что бы они увидели? Следы пребывания каких-то людей? Шалаш? Костровища? Ну да. И ещё — огромный утёс, неизвестно откуда взявшийся в этом месте — происки богов, не иначе. Кто же ещё может перемещать такие массы камня? А Шаргион и выглядел как камень — чёрный, обугленный, холодный. От его жемчужной оболочки не осталось и следа. Глыба глыбой.

Лера грустно вздохнула и пошла дальше, звонко хлопнув по голой заднице своего 'провожатого', медленно и со стенаниями тащившегося впереди. Он с трудом залез на высокий берег, и теперь стоял, наклонившись, и уперев руки в колени. Орланд тяжело дышал и по его лицу текли крупные капли пота.

— Ну чего ты встал-то? — с досадой сказала Лера — тут высоты-то метров сто, а ты изображаешь, будто влез на величайшую вершину мира!

— Госпоже хорошо, госпожа с детства тренируется! А я всю жизнь безвылазно в мужском доме! Попробуйте посидеть на одном месте много лет! Тоже будете задыхаться. Простите, госпожа — я лишнего сказал! — парень испуганно взглянул на сердитое лицо Леры и та досадливо отмахнулась:

— Ладно, ладно, пошли!

Они вышли сегодня утром, на рассвете, когда светило только что показало свой жёлтый бок из-за горизонта, окрасив воду озера в розово-желтый цвет. Слава и Лера попрощались, обнявшись и поцеловавшись, и теперь всё время казалось, что на её груди и руках витал тонкий запах мужа, и она до сих пор ощущала его могучие руки, репко обнимавшие за плечи.

Лера вздохнула, и продолжила путь, отбрасывая лишние мысли и пытаясь сосредоточиться на главном.

Дорога шла через прерию и идти было далеко — около ста километров. Лера шла с голыми руками, как была — в одних шортах, кроссовках, без оружия и каких-то либо приспособлений для выживания. Слава настаивал, чтобы она взяла с собой меч-копьё одного из погибших керкаров, но Лера не согласилась — эта штука точно привлекла бы внимание, так как выглядела совсем нездешней — даже металл был другим. Он не походил на то, что делали местные умельцы — это они выяснили у Орланда. Парень достаточно насмотрелся на орудия убийства, навешанные на женщинах, что приходили к нему в комнату. Лера улыбалась на беспокойство Славы, когда он пытался вооружить её по-полной, и сказала, что если она и выглядит, как Мальвина — только лысая — внутри у неё сидит Карабас-Барабас, и те, кто попробует её обидеть в этом скоро убедятся. Так что нечего волноваться — её оружие всегда при ней — и она потянулась, а потом вытянула вперёд руки, из пальцев которых вылезли острейшие, как бритва, когти. После этого Слава досадливо махнул рукой и отказался от мысли вооружить её как следует.

Идти было довольно легко — надо лишь придерживаться троп, ведущих в южном направлении, и всё. Вся прерия была изрезана звериными тропами, истоптана и покрыта следами жизнедеятельности разнообразных тварей, некоторые из которых волей-неволей должны были вызывать уважение хотя бы своим размером — Лера, выйдя из-за поворота тропы чуть не 'подорвалась' на громадной лепёшке, достигающей её колена высотой. Она постояла у этого реликта, парящего под лучами светила и собирающего тучи мух, потаращила глаза, и решила, что надо быть ещё осторожнее. Если такая тварь наступит — как минимум останешься калекой, а скорее все — просто щёлкнешь под ногой. Орланд, увидев это 'сооружение' благоговейно сказал:

— Это ругара! Они выше деревьев! Их нельзя убить никаким оружием, только поймать можно, если выкопать большую яму. Много мяса, много! Но они уже редко встречаются — так мне говорили. Только на севере ещё есть, в глухих местах. Похоже, что один из них зашёл сюда! Уходить надо скорее — они вроде как стадами ходят, и вокруг них всегда хищники бегают! Можно сильно пострадать!

Лера не стала спорить, и прибавила шаг, поторапливаясь за бегущим вприпрыжку спутником.

Орланд шёл шустро, даже притом, что на его спине болталась котомка с кусками жареного мяса, взятыми в дорогу. Несмотря на протесты парня, эта котомка была торжественно надета на его спину, сопровождаемая словами о том, что теперь он хоть чем-то будет полезен в этой жизни.

Около полудня начались первые неприятности: в очередной раз свернув на тропу, тоннелем проходящую в высокой траве, путники натолкнулись на существо, похожее на помесь леопарда и волка — угловатый, пятнистый, с торчащими из пасти клыками, зверь предупредительно зашипел два раза и прижавшись к земле стал подкрадываться к Орланду, стоявшему впереди и застывшему как столб от ужаса.

Лера автоматически рванулась вперёд и успела к тому моменту, когда зверь, распрямившись, как пружина прыгнул на человека, целясь ему прямо в горло. Хотя он по размеру не превышал крупной собаки, исход этого прыжка был бы однозначным — стоило только лишь посмотреть на его белые клыки, торчавшие из под верхней губы.

Нога в кроссовке встретилась с раскрытой челюстью зверя на половине пути, и в воздухе прозвучал явственный хруст — челюсть сломалась, как картонная, настолько силён был удар девушки. Зверь захрипел, катаясь по траве и заливая её кровавой пеной, но не потерял сознания, и Лера, метнувшись к его загривку как молотом ударила сверху с такой силой, что перебила позвонки. Зверь сразу обмяк, пару раз дёрнулся и застыл, глядя в мир остекленевшими жёлтыми глазами.

Орланд шумно выдохнул — с момента нападения до гибели зверя прошло максимум две или три секунды — он даже не успел сообразить, что сейчас умрёт. Эта истина только сейчас дошла до его разума, и парень опустился в траву, мелко дрожа и шмыгая носом.

Лера пожала плечами, потом подошла к зверю и потыкала его кроссовкой.

— Орланд, что это за зверь?

— Это шасс! Очень опасный зверь! Чтобы его убить нужно быть великой воительницей! Они абсолютно бесстрашны, дерутся, пока не умрут. А из их шкуры делают браслеты и пояса — стоят хороших денег. Они в неволе не размножаются, а в прерии найти его и убить очень трудно — он прячется и когда видит, что его обнаружили, нападает на охотника — это мне рассказала одна охотница, когда приходила ко мне год назад. Показывала браслеты из шкуры шасса и перевязь. А ещё — у неё была юбка из шасса — все завидовали. Это признак великой охотницы и воительницы! А ты смогла голыми руками, без оружия убить такого зверя! Воистину, ты великая госпожа!

— Ценится, говоришь? — задумчиво сказала Лера — нельзя такое сокровище бросать на потраву стервятникам...ну-ка, посиди тут, я сейчас!