Маг для финального поединка

— Это правильно, — одобрил незнакомый пилот. — Документики предъявите, на всякий случай, ради порядка, и полетим.

— Куда? — поинтересовался Нежный, показывая служебное удостоверение.

— Вам же надо к одной богатой старушке, — ещё шире улыбнулся парень. — А у неё во дворце есть вертолётная площадка. Туда и полетим. Вы просили у серьёзных людей машину? Вот для вас машина, — он с гордостью показал рукой на стоящий неподалёку вертолёт. — Домчу с ветерком.

Раскалённый бетон аэродрома источал адский жар, и от пота мгновенно промокла не только рубашка Нежного, но и пиджак, который он догадался снять слишком поздно. Пилоту же, похоже, местному жителю, такая погода явно была нипочём, он вообще не вспотел, и даже не перестал болтать по пути к вертолёту.

— Скажите, Нежный, а почему вы прилетели один?

— Вам нужно, чтобы меня было двое?

— Причём тут я? Это вам, по идее, нужно. Сюда обычно прилетают с подружками, это же курорт, а не что попало. Или с дружком, но вы, вроде, не из таких.

— У меня нет ни подружки, ни дружка.

— Как это? — пилот даже остановился, лихорадочно пытался сообразить, как это у мужчины может не быть подружки. — А, вот оно что! — наконец, догадался он. — Вы недавно женились, она молодая и красивая, и вам пока больше никто не нужен! Хотя нет, тогда бы вы приехали к нам с женой. Как же так?

Напоминание о грядущей семейной сцене вызвало у Нежного нервную дрожь, и он решил заткнуть рот словоохотливому пилоту.

— Тут вот какое дело, — доверительным тоном начал он. — Я бы сказал, дело государственной важности. Эта старушка не просто богата. Она очень богата. И есть опасность, что она свои деньги уведёт за границу. И ждёт тогда нашу с вами страну невиданный финансовый кризис. Вот серьёзные люди меня и направили к ней. Я должен её соблазнить, выдурить все бабки, и сдать их в госбюджет. Ну, и себя не обидеть, само собой, кто ж сейчас за идею работает? Я потом какой-нибудь футбольный клуб прикуплю. Английский, конечно, не потяну, а вот испанский — почему бы и нет? Только ещё не решил, Реал или Барселону. Бабок хватит и на оба, но тогда придётся экономить на еде. Ну, а в таком деле, я про старушку, посторонние бабы только помешают, согласен?

Пилот, скорее всего, не поверил, но замолчал, а большего от него и не требовалось. Вскоре вертолёт приземлился, и Нежный как можно быстрее выбрался на свежий воздух из душного и жаркого салона.

Встретил его мускулистый парень в одних плавках, если не считать пояса с кобурой. Кивнув, мол, следуйте за мной, он повёл майора в сторону моря. На немаленьком пустынном пляже одиноко стоял грибок от солнца, и в его тени лежала прямо на песке, вытянув руки по сторонам, обнажённая женщина. Нежный восхитился её фигурой — ни капли жира, никаких складок кожи, просто идеал. Да и лицо почти полностью сохранило былую красоту. Он знал её возраст, но выглядела она лет на пятнадцать моложе.

Женщина насмешливо смотрела на него своими глубокими зелёными глазами, а он, растерявшись, не знал, как себя вести. Его смущение явно доставляло хозяйке виллы огромное удовольствие. Нежный сделал несколько попыток что-нибудь сказать, например, поздороваться, но ничего членораздельного из его уст так и не прозвучало.

— Если не ошибаюсь, вы приехали со мной о чём-то поговорить, но разговор у нас как-то не складывается. Наверно, у вас в горле пересохло? Хотите какой-нибудь напиток?

— Попить чего-нибудь не откажусь, в вертолёте действительно было очень жарко. Холодный чай был бы в самый раз. Но дело вообще-то совсем не в жажде, — признался майор.

— Вас смущает моё тело? — ещё шире улыбнулась женщина, которую теперь уже Нежный не решился бы назвать бабулей или старушкой. — Полагаю, всё дело в том, что вы одеты, а я — нет. Так что выбирайте: или вы раздеваетесь, или я что-нибудь на себя накину. Имейте в виду — здесь только мне и некоторым, очень немногим, гостям позволяется разгуливать в естественном виде.

— Я оценил, но всё же предпочту остаться в одежде.

— Мне кажется, у вас нет причин стесняться собственного тела. Я вот тоже не стесняюсь. Но, как хотите, — она нажала невидимую кнопку на грибке и распорядилась: — Принесите мой халат и напитки. Мне — сок, гостю — чай со льдом. И пару стульчиков. Да, ещё сигареты.

Очень быстро появились две симпатичных девушки в бикини. Одна принесла два стакана, один пустой, другой — с ледяным яблочным соком, и графин с чаем. Другая служанка пришла с раскладными стульями и поставила их в тени напротив друг друга. Белый с розовым отливом халат остался лежать, перекинутый через спинку одного из них. Обе, не сказав ни слова, сразу же ушли обратно.

Хозяйка резко встала, надела халат и уселась, закинув ногу на ногу. Из карманов она достала сигареты и золотую зажигалку, закурила, и только после этого протянула пачку Нежному.

— Нет, спасибо, я не курю, — отказался тот, усаживаясь на второй стул.

— Правильно делаете. Я — тоже очень редко. Но сейчас вдруг нестерпимо захотелось. Наверно, нервничаю из-за вашего визита. Теперь, когда одежда скрывает самые интимные части моего тела, может, объясните, зачем пожаловали?

Нежный не спеша налил себе чай из графина и с наслаждением выпил. Женщина отпила только пару глотков сока.

— Вы подавали заявление о пропаже вашей внучки Дины. Это было около пяти лет назад.

— Подавала. Вы её нашли? Живую или мёртвую?

— Живую. Но нет полной уверенности, что это она, — майор достал из кейса фотографию и протянул хозяйке. — Имя совпадает, фамилия — нет.

— Судя по фото, она, — подтвердила женщина. — Только перекрасилась в блондинку. Но я тоже не совсем уверена. Всё-таки я ей видела ещё девочкой, пять лет — для такого возраста большой срок. Скажите, а как долго держатся на бумаге отпечатки пальцев?

— Не знаю, а что?

— У меня осталась её тетрадка, что-то вроде дневника. Можно поискать отпечатки на ней.

— Так и сделаем. А этот тип вам знаком? — он показал фоторобот Хоттабыча.

— Не помню, чтобы встречалась с ним. Он чем-то похож на моего покойного зятя. Кто это? Какой-то его родственник?

— Трудно сказать. По нашей терминологии, это сообщник предполагаемой вашей внучки. А как насчёт этого? — следующим было фото Виктора.

— Уверена, что никогда не видела. Такого красавчика я бы не забыла. Он тоже чей-то сообщник?

— Пока точно не знаем. Или сообщник, или жертва.

По распоряжению хозяйки одна из служанок принесла дневник пропавшей девушки, и Нежный, положив его в специальный пакет, упрятал тетрадку в кейс.

— Каким образом Дина попала вам на глаза? — поинтересовалась женщина.

— Она заявила, что этот парень, красавчик с третьего фото, её изнасиловал. Он осуждён, но появились новые данные, а оказалось, что и он, и она исчезли. Вот, ищем.

— Это ложь. Нет, я не имею в виду, что вы сказали неправду. Ложь — что Дину изнасиловали. Если это, конечно, та самая Дина.

— У нас теперь тоже есть основания так считать. А почему в этом уверены вы?

— Пейте чай, нагреется же. Основания? Понимаете, она — ведьма. Кто её обидит, до утра не доживёт. Это в буквальном смысле. Кстати, по той же причине я не поверила в захватившего её педофила.

— Ваша внучка — ведьма? — удивился полицейский.

— Начнём с того, что никакая она мне не внучка. Не смотрите на меня, как на сумасшедшую, я пока что в своём уме. У меня есть доказательства.

— Доказательства чего? Что она вам не внучка, или...

— И того, и другого. Я ведь читала её дневник. Она убила людей больше, чем любой серийный маньяк.

— Об этом — чуть позже. А почему она не ваша внучка?

— Цвет глаз дочь унаследовала от меня. У неё они тоже зелёные...

— А она была брюнеткой, или, как вы, блондинкой? — поинтересовался Нежный, вспомнив Валентину Борисовну, мать Виктора.

— Как я. То есть, жгучей брюнеткой. Волосы у меня крашеные, я ведь полностью седая. А седину лучше красить в такой цвет, корни, когда отрастают, в глаза не так бросаются. Так вот, у неё глаза зелёные, у её мужа — голубые. У такой пары никак не мог родиться кареглазый ребёнок. Кстати, через пару лет зять тоже узнал, что Дина ему не дочь. Там что-то и по группам крови не сошлось.

— То есть, ваша дочь родила не от мужа, а от любовника?

— Моя дочь никогда мне не лгала. У неё были мужчины, чего греха таить, причём гораздо больше, чем один. Но не тогда, когда зачали Дину.

— Расскажите, пожалуйста, подробно. Разумеется, всё останется между нами, насколько это будет возможно.

— Мне уже скрывать нечего. Слушайте, можете даже записывать на магнитофон. Расскажу, хоть и вижу, что вы мне ни на грош не верите. Впрочем, это нормально. Я тоже никому ни на грош не верю.

* * *

В середине восьмидесятых муж нынешней владелицы роскошной виллы на черноморском побережье был провинциальным партийным работником средней руки. Когда над разваливающейся страной задул ветер перестройки, а может, ветер перестройки стал разваливать страну на части, идейный коммунист с переменным успехом занялся бизнесом.

Их красавица-дочь вскоре вышла замуж за сына другого такого же партийного бизнесмена. Особой любви между новобрачными не было, но они дружили с детства, а такие браки зачастую оказываются крепче заключённых по бурной страсти. Через три года у них родилась дочь, которую назвали Диной.

Нестыковку с цветом глаз заметила молодая мать, и сразу же, не ставя мужа в известность, бросилась за советом к родителям. Мол, девочку подменили в роддоме. Но те не знали, как поступить. Женщина клялась, что больше месяца до беременности не изменяла супругу, но ей не очень поверили. Мягко говоря, её способности хранить верность оставляли желать много лучшего. Мужу, который в наследовании цвета глаз не разбирался, естественно, решили ничего не говорить. Меньше знаешь — крепче спишь.

Однако через пару лет малышке по поводу какой-то детской болезни сделали анализ крови, а заодно определили группу. Предполагаемый отец Дины из чистого любопытства заглянул в медицинский справочник, и убедился, что стал рогоносцем. На регулярные измены жены он давно смотрел сквозь пальцы, но признать своим чужого ребёнка было выше его сил.

Однако родители ему доступно объяснили, что их бизнес тесно переплетён с бизнесом его тестя. Мол, деньги любят тишину, так что, сынок, сиди тихо, именно сейчас твои семейные скандалы будут весьма неуместными с точки зрения финансовых последствий. Что значит "выше сил"? Изыщи дополнительные силы. Где? Да где хочешь! Парню пришлось смириться. Перспектива идти работать за копейки на чужого дядю его не привлекала. Как показало будущее, он сделал неправильный выбор.

А потом, когда девочке раздора исполнилось пять лет, в стране грянул финансовый кризис, именуемый также дефолтом. Многие провинциальные бизнесмены пошатнулись, ведь валютный курс резко изменился, причём в сторону доллара, а большинство долгов приходилось погашать именно в американской валюте. Расходы пришлось резко сокращать. Естественно, это сказалось и на семье, в которой росла Дина.

Между супругами начались постоянные скандалы из-за денег, ни он, ни она экономить не привыкли. В разгар очередной семейной ссоры в комнату зашла девочка и безапелляционным тоном потребовала, чтобы ей немедленно купили новую куклу, рекламу которой она только что увидела по телевизору. Желания Дины всегда исполняли, не ждала она подвоха от судьбы и сейчас. Она жить не могла без желанной куклы, но ей впервые категорически отказали.

Вполне естественно, что от обиды ребёнок заплакал. Плач ударил по расшатанным нервам матери, и та отвесила девочке, которую не считала своей дочерью, такую затрещину, что Дина оказалась на полу у самой стены. Плакать она внезапно прекратила. Губы сжались, глаза загорелись ненавистью, а может, адским огнём. Мать захрипела, схватилась за горло, и через несколько минут упала бездыханной. Дина удовлетворённо улыбнулась и перевела взгляд на того, кого считала своим отцом.

Когда женщина начала задыхаться, он бросился к ней на помощь, но не добежал — его опутала какая-то невидимая сеть, и он рухнул на пол. Впрочем, не исключено, что сеть он придумал, а парализовал его ужас. Потом паралич внезапно прошёл.

— Ты купишь мне куклу! — решительно заявила Дина, и он, кивая, выбежал из квартиры.

Разумеется, в магазин игрушек он не помчался, а позвонил родителям. Ни дома, ни в офисе их не было, а мобильный телефон он с собой не прихватил. Всю эту неправдоподобную историю он рассказал на домашний автоответчик родителей, называя Дину дочерью Сатаны, после чего пошёл к приятелю, у которого силой отобрал пистолет. По крайней мере, приятель потом утверждал, что именно отобрал и именно силой. Затем он вернулся домой и выстрелил прямо от входной двери. Стрелял он метко.

Выстрел гулко разнёсся по подъезду, затем послышался жалобный детский плач, и кто-то из соседей вызвал милицию. Те приехали примерно через час, не желая влезать в возможные бандитские разборки. В квартире они обнаружили зарёванную пятилетнюю девочку, труп женщины без признаков насильственной смерти, и труп мужчины с пулевым ранением в затылок. Как показала баллистическая экспертиза, выстрел был произведен из пистолета, который покойник сжимал в руке.

Времена стояли смутные, бандитские разборки происходили на каждом шагу, так что лишняя головная боль милиции была не нужна. Тем более, оба покойника происходили из непростых семей, а бизнес в те годы тесно переплетался с криминалом. В итоге решили, что женщина умерла от внезапного приступа астмы, после чего с горя застрелился безумно любящий её муж. О записи на автоответчике милиционерам никто не сказал, а если бы и сказали, это всего лишь послужило бы лишним доказательством, что мужчина после смерти жены был не в себе. Дело благополучно закрыли, не обращая внимания на мелкие нестыковки.

Родители погибших, прослушав запись, крепко поссорились, и между ними началась бизнес-война. Победили в ней родители женщины, в итоге их бизнес укрепился, а проигравшие в один прекрасный день погибли в автокатастрофе. Была ли она случайной, и если нет, то кто её подстроил, так и осталось неизвестным. Дина всё это время жила с дедушкой и бабушкой по матери, и вела себя как сущий ангелочек, даже не вспоминая о злополучной кукле. Впрочем, ту куклу на всякий случай ей чуть позже всё-таки купили.

Её бабушка, наконец, поверила своей дочери, что Дина — не ребёнок её любовника. Тем более, что все они были вполне заурядными людьми, и демонические силы ни от одного из них девочка унаследовать не могла. Она поручила службе безопасности фирмы, состоящей из бывших милиционеров, проверить, не могли ли ребёнка подменить в роддоме. Но те не обнаружили ничего подозрительного. Роддом был элитным, новорожденные постоянно находились со своими матерями, и хотя теоретическую возможность подмены исключить не удалось, никаких даже намёков на факты они не нашли.

Ещё можно было провести генетическую экспертизу на родство, но муж категорически запретил. По его мнению, независимо от результата, сам факт экспертизы покроет семью позором, а это вредно для бизнеса. Как выяснилось позже, у него были и другие причины не разбираться, родственница ему Дина или нет.